Подведем сначала итоги по жанрам лирики Ростопчиной. Жанровая система охватывала по-своему важнейшие области жизни человека – общественной и частной. Она претендовала на универсальность и именно потому на право ограничивать круг предметов изображения. Поэт не придумывал тему стихотворения, он её выбирал. Элегический поэт творил не тему, а вариацию.
Индивидуализация лирики разрушила канонические формы. Изменились взаимосвязанные звенья поэтической системы: авторский образ, тема, лирический сюжет, словоупотребление. Лирическое переживание или размышление отнесены теперь к личности; изменилось тем самым и возросло значение лирического субъекта. Лирический субъект Ростопчиной – это, как правило, сама поэтесса. Все её стихотворения написаны от первого лица. И это не случайно.
Ведущим жанром для романтизма является элегия. Элегическое «я», порожденное жанровой иерархией, вышло преображенным из её окончательного распада. Жанр элегии преобладает и в творчестве Ростопчиной: из 72 стихотворений - 29 элегий, 21 лирическое стихотворение, 7 посвящений, 5 романсов, 4 послания, 3 эпитафии, 1 аллегория, 1 баллада, 1 дума.
В стихотворениях Ростопчиной элегический строй сохранен, но жанровая функция уже отпала.
В жанре дружеского послания у Ростопчиной адресат выпадает из сюжета, превращаясь лишь в объект посвящения.
Лирика классического типа представляла собой обычно выражение мыслей и чувств лирического «я».
Вырабатывается тип внежанрового лирического стихотворения. Многие стихотворения Ростопчиной могут быть причислены именно к этому типу.
Ода, элегия, послание, даже сатира – это своего рода лирические монологи, в которых могут изображаться и объективные события, явления, предметы.
Из лирики Ростопчиной монолог не исчезает, но возрастает значение опосредованного лирического сюжета. Лир. субъект может быть зашифрован – пейзажем, предметом, другими персонажами, эпизодом, диалогом, сценой, размышлениями. Автор присутствует, но он присутствует как лирическое отношение к вещам.
Вообще элегии Ростопчиной усложняются и видоизменяются на большой глубине, без разрушения стилистических и тематических признаков жанра. В элегиях идет речь о разлуке и охлаждении, о крушении иллюзий или напрасных попыток оживить угасающее чувство. Это всё еще элегии, но элегии аналитические.
Элегии Ростопчиной не моментальный разрез элегического состояния души, но история чувства, прослеженного в его перипетиях.
Настроение стихотворений Ростопчиной также соответствовало жанрам. Она писала грустные, полные воспоминаний о прошлом, элегии, гневные, обличающие пороки общества, сатиры, печальные и вместе с тем светлые эпитафии, дружеские послания. Причем дружеское послание – это промежуточный жанр. Послание нарушало классическое единство эмоционального тона и гармоническую однородность слога. Таково послание Ростопчиной «Прежней наперстнице», где обращаясь к подруге, лирическая героиня говорит не о ней, а о бренности развлечений «большого света».
Основной размер стихотворений поэтессы – четырехстопный ямб. Но есть стихотворения, написанные и другими размерами: хореем, амфибрахием, гекзаметром.
Тематика стихотворений Ростопчиной разнообразна. Основные темы её лирики – тема любви, тема поэта и поэзии, воспоминаний, тема грусти, свободы и мечты. И чаще всего звучит именно тема поэта и поэзии, поскольку Ростопчина осознавала грань, отделяющую её от литераторов- современников.
Лирика поэтессы индивидуализирована и психологична. Ростопчина в своих лирических произведениях не отталкивается полностью от традиционных жанровых форм, но переживания и размышления в стихах поэтессы уже отнесены к личности. Ведущий жанр её лирики – элегия. В лирике Ростопчиной возрастает значение лирического субъекта. Поэтесса пробовала себя в разных жанрах – элегии, послании, посвящении, эпитафии, песне, балладе.
Таким образом, рассмотрев несколько стихотворений Ростопчиной, написанных в разные периоды её творчества, можно сделать вывод, что, Ростопчина, не изобретая новых жанров, фактически отходит от них, привнося: а) новые отношения между лирическим «я» и ситуацией; б) использование внежанрового лирического стихотворения как способа оттолкнуться от канонических законов жанра; в) пафос как ключ к идее произведения; г) особый психологизм женщины- поэта как новое явление в русской поэзии XIX века. Поэтессе удалось преодолеть излишне строгую эмоциональную сдержанность, которая была свойственна даже выдающимся мастерам элегического жанра.
После выявления жанровых особенностей мы перешли непосредственно к анализу стилевых особенностей лирики Ростопчиной. Мы рассмотрели сначала «Детские стихотворения» поэтессы. В целом её лирика данного периода характеризовалась достаточно объёмными произведениями, частым переходом от одной мысли к другой в рамках одного стихотворения, что ведет к нарушению цельности восприятия. Традиционные поэтические формулы для Ростопчиной – только сырой материал; возможные их значения реализует контекст. Постоянные образы, символы объединяли всё её лирическое наследие, образуя общий контекст.
Сложно сказать, когда именно у Ростопчиной начал вырабатываться свой стиль. Можно считать точкой отсчета перехода от условных выразительных средств к оригинальным, по крайней мере, в женской лирике, 1831 год. К этому году относятся такие стихотворения как «К страдальцам», «Цыганский табор», «Простонародная песня», «Осенний вечер».
В стихотворении Ростопчиной «Цыганский табор» (1831) мы не видим душевного переживания лирической героини, а как бы вместе с ней наблюдаем за цыганским табором, ощущаем его «дикую гармонию». Интересна трехчастное построение произведения: в начале и конце – рефрен, служащий вступлением.
А между двумя рефренами поэтесса, не разделяя на строфы, поместила само повествование о таборной жизни. Такая «окольцовка» рефренами свойственна песням, а не стихам, и в этом уже проявляется особенность стиля ранней лирики Ростопчиной. Другая особенность – написание стихотворения нетрадиционным размером – разностопным ямбом.
Но, пожалуй, больший интерес вызывает поэтический язык произведения. И в этом стихотворении отразилась явная склонность Ростопчиной к несколько размытому, хотя и яркому повествованию. Обращает на себя внимание большое количество изобразительных средств, которые, собственно говоря, и являются неотъемлемой составляющей стиля поэтессы. Здесь было больше всего эпитетов, однако, в большинстве своем, это уже оригинальные эпитеты: «полдикого народа», «наследье кровное», «в глазах полуденных», «взволнованных страстей», И сами сочетания слов в эпитетах были усложнены и детализированы, сочетают в себе контекст, например: «похмельное приволье». Поэтесса не говорила ничего конкретного о цыганском быте, но деталь «похмельное» вскользь указывает на таборные нравы.
В сочетании простого с оригинальным и заключается первая важная особенность стиля лирики Ростопчиной. Это наблюдается уже в ранних, «Детских» её произведениях.
Далее мы перешли к анализу стихотворений из «Зеленой книги» (1834 – 1838). Этот период отличался для Ростопчиной переходом преимущественно к стансам, песням. Соответственно, видоизменился и стиль написания произведений. В качестве примера мы рассматривали стихотворение «Эльбрус и я» (1836), в котором Ростопчина впервые совмещала в одной строфе краткую и полную форму прилагательных – эпитетов. Но если оценивать все стихотворение, то видно слияние книжной и разговорной лексики. Заметим, что ничего нового в технику стиха поэтесса еще не внесла. В мысли о «тайном» любовании поэтесса становится близка Лермонтову. Мы проанализировали его стихотворение «Сентября 28» (1831). Очевидно созвучие мыслей, словно Ростопчина, сознательно или нет, начинала скрывать свои чувства. И, возможно, эта перемена была связана с замужеством поэтессы, её нежеланием теперь представать слабой и незащищенной, пусть даже в стихах.
Таким образом, в период написания стихотворений, вошедших в «Зеленую книгу», Ростопчина делала попытку видоизменить свой стиль, внести в него разговорную и просторечную лексику с целью придания речи лирической героини открытого, непринужденного оттенка, но этот достаточно сложный процесс оборвала, предпочитая исключительно книжный стиль.
Ростопчина начинала использовать разные строфы для своих произведений. Так, в «Русской песне» это – секстины; в «Осенних листах» - ноны; в стихотворении «Кто поэт» - сочетание катренов, нон и пятистиший; в «Последнем цветке» - пятистишия; в «Сонетах» - два катрена и два терцета; в «Зимнем вечере» - секстины; в «Мести» - пятистишия; в «Безнадежности» - октавы и др.
Затем мы рассматривали произведения, написанные Ростопчиной в период 1838 – 1843 г. Это время было, пожалуй, самое плодотворным для поэтессы (ею написано 44 стихотворения: «Черновая книга Пушкина» (1838), «Две встречи» (1839), «Искушенье» (1839), «Вид Москвы» (1840), «Звезды полуночи» (1840), «Запретный кубок» (1841) и др.). Чем же отличались стихи этого периода? Несомненно, большей зрелостью мыслей по сравнению с написанными раньше. И мы остановились на стихотворении «Искушенье» (1839). Структура этого стихотворения двухчастна: в первой части речь шла о жизни лирической героини в «безлюдной тишине», в «светлице безмятежной». Впервые в творчестве Ростопчиной звучала тема материнства. Раскрытие образа лирической героини – матери, причем выраженное непосредственно через характер самой поэтессы. – это тоже принципиально новая черта Ростопчиной, отличавшая её от современников. Но дальше поэтесса внезапно обрывала рассказ о балах и переходит к серьезному размышлению о том, что будет, когда в свете её перестанут узнавать. И Ростопчина упрекала «гонителей невинной суеты» в том, что они велят женщине – поэту «мыслию и вдохновеньем жить, живую молодость лишь песням посвятить, от всех блистательных игрушек отказаться…».
Каковы же художественные особенности произведения? Форма первой части стихотворения – октава с рифмовкой ababcdcd. Но после трех октав, во второй части, резко меняется и форма, и размер стиха: (четырехстопный ямб) сменяется разностопным. Форма же теряла деление на строфы.
В период 1845 – 1856 года Ростопчина написала 26 стихотворений, таких как «Еще о Неаполе» (1846), «Моим двум приятельницам» (1848), «Цирк девятнадцатого века» (1850), «Майская песнь» (1853) и др. Все эти стихотворения по стилю близки стихотворениям «Зеленой книги». Они были написаны на любовную, пейзажную, сатирическую тематику четырехстопным или разностопным ямбом. Реже использовалась строфа катрена, уступая место октаве или не делимому на строфы тексту.
Далее мы перешли к рассмотрению произведений Ростопчиной, написанных в последний период её творчества: 1856 – 1858 г. За это время она успела написать всего 7 стихотворений, но именно в них отчетливее всего звучала тема воспоминаний об ушедших друзьях и прошлом, с его печалями и радостями. Эти произведения характеризовались поиском новых, оригинальных эпитетов и метафор, и при этом продолжением написания стихотворений четырехстопным и разностопным ямбом.
Таким образом, рассмотрев стихотворения Ростопчиной разных периодов жизни, мы сделали вывод, что на всех этапах своего творчества поэтесса продолжала привносить отдельные новые детали в свой, всё- таки еще традиционный стиль, хотя и не создала принципиально нового. Традиционные поэтические формулы для Ростопчиной – только сырой материал; возможные их значения реализовывал контекст. Постоянные образы, символы объединяли всё её лирическое наследие, образуя общий контекст.
Список литературы:
1. Ростопчина, Е.П. Стихотворения. Проза. Письма/ Сост., вступ.ст., подгот.текстов и примеч. Б.Н. Романова. – М.: Сов. Рос., 1986. – 448 с.
2. Ростопчина, Е.П. Счастливая женщина. Литературные сочинения / Сост., вступ. ст., коммент. А.М. Ранчина. – М.: Правда, 1991. – 448 с.
3. Русские поэтессы XIX века / Сост., биогр. очерки Н.В. Банникова. – М.: Сов. Рос., 1979. – С. 42- 75.
4. Лермонтов, М. Ю. Стихотворения; Поэмы; Маскарад; Герой нашего времени, / М.Ю. Лермонтов. – М.: Худож. лит., 1989. – 479 с.
5. Пушкин, А. С. Я помню чудное мгновенье: Стихотворения, / А.С. Пушкин. – М.: Изд-во Эксмо, 2004. – 384 с.
6. Гинзбург, Л.Я. О лирике, / Л.Я. Гинзбург. – М.: Интрада, 1997. – 408 с.
7. Елисеев, И.А. Словарь литературоведческих терминов / И.А. Елисеев, Л.Г. Полякова. – Ростов н/Д.: Феникс, 2002. – 320 с.
8. Кожевников, В. М. Литературный энциклопедический словарь / В. М. Кожевников, П.А. Николаев. – М.: Сов. энц., 1987. – 727 с.
9. Поспелов, Г. Н. Теория литературы: Уч. для унив. / Г.Н. Поспелов. – М.: Высш. школа, 1978. – 351 с.
10. Тимофеев, Л.И. Словарь литературоведческих терминов / Л.И. Тимофеев, С.В. Ураев. – М.: Просвещение, 1974. – 764 с.
11. Шейнина, Е.Я. Энциклопедия символов / Е. Я. Шейнина. – М.: ООО «Изд-во АСТ»; Харьков: ООО «Торсинг», 2003. – 591 с.
12. Безелянская, А. Одинокая жрица: [о Евдокии Ростопчиной] / А. Безелянская. // Берегиня дома твоего, 2002. - № 4. - С. 38-40.
13. Быченкова, Л. Вы вспомните меня. О Е. Ростопчиной. / Л. Быченкова // Крестьянка, 1991. - № 7. - С. 16 – 17.
14. Грибкова, Е. М. Под одной звездою. Е.П. Ростопчина в кругу русских писателей. / Е.М. Грибкова // Русская словесность, 1994. - № 4. – С. 89-92.
15. Киселев – Сергенин, В.С. Тайна графини Е.П. Ростопчиной: [О творчестве поэтессы, 1811 - 1856] / В. С. Киселев – Сергенин // Нева, 1994. - № 9. - С. 267- 284.
16. Молева, Н. Великие тени: (Поэтесса Е. Ростопчина) / Н. Молева // Мир женщины, 1996. - № 5. - С. 28 - 31.
17. Третьякова, Л. «Истинная повесть» графини Ростопчиной / Л. Третьякова // Вокруг света, 2005. - № 3.- С. 166 – 174.
18. Щеблыкина, Л.И. Поэзия нравственного идеала: (О лирике Е.П. Ростопчиной) / Л.И. Щеблыкина // Литература в школе, 1997. - № 7.- С. 20-30.