Предисловие.
Я имею право на написание подобной книги. Всё это я пережил, в отличие от многих моих друзей детства. Я помню районные драки, где стена на стену сходились сотни парней, с палками, штакетами, цепями в руках. Когда в упор стреляли из самодельных поджигов. Когда слово пацана стоило несравненно выше, чем «честное комсомольское». Пережил начало «дикого капитализма», при котором за магазин, кафе, ресторан расстреливали из калашей, не говоря уже о фабриках и заводах. Был ранен из обреза – выжил. Умирал от передозировки героином – выкарабкался. В отличие от многих…
Я имею полное право на написание этой книги.
Памяти «Датсуна», «Копыла»,
«Белого», Рената, «Кудрявого»,
«Немца», «Лёлика», «Бормана», «Скутера»
и других.
(Простите пацаны, кого не помянул).
Это отрывки из толстой тетради (стыдно назвать её рукописью). Она валялась у меня на балконе – старая бухгалтерская книга, и когда мне опять стало фуёво (третий, самый страшный день ломок), я открыл дверь и вышел на балкон – хер знает, что мной двигало – отнюдь не «хмурый», его в больных венах давно не было, может легкие прочистить, может, решил с девятого этажа полюбоваться разрушенной детской площадкой во дворе, а может…. Короче, когда трясущими руками стал открывать окно, то с подоконника манданулась здоровенная тетрадь, которая больно ударила по давно нестриженному ногтю большого пальца ноги. Со злости хотел её выбросить кому нибудь на тыкву, но из тетради выпала фотография. Старая, измятая, в каких то пятнах, с оторванным уголком.
Я УВИДЕЛ ВСЕХ.
Мне, сугубо фиолетово если где-то я не ту букву написал, или закорючку поставил не в том месте.
Я не Пушкин, я бывший «торчок». Хотя говорят, что бывших не бывает. У меня было всё: крутая фирма, дорогая машина, шикарная квартира. Всё это было - пока я не подружился с «хмурым». Я колол в себя «чернягу», «винт», «Дядю Герасима», курил траву, перепробовал сотни видов «колёс». Пару раз меня откачивали в больнице. Не помню, сколько раз приходил в себя после передоза на «флетах». Три раза откачивали врачи на хатах.
Я переламывался раз сто. Уходил в длительные ремиссии. Но героин умеет ждать. Если ты попробовал это дерьмо, то знай, «хмурый» твой господин, он сидит в тебе и ждёт…Год, два, три. Но однажды он посыпается и снова командует тобой. И начинается…
Часть первая.
«Новое мышление»
1.
«Пиво под ламинарию».
Происходило что-то непонятное. Из магазинов исчезла хавка. Курёха и водка стала по талонам. Предкам задерживали копеечную зарплату. Но нам, районовским, было на всё насрать. Главное надыбать бабло на спортивный костюм, классные кроссы («Томисы» пусть носят чмошники), нарыть деньги на субботний дискач, снять вечерком какую нибудь прошму. Ну и малость надринкаться.
Наш вонючий город уже начали делить комерсы. То там, то здесь открывались ларьки метр на метр.
Районы распадались. У кого шарила башка открывали кооперативы. Старшаки из «Сотни» прибились к одному из крутых предпринимателей - в городе зародились «Уральцы». Фарцовали все кому не лень.
Нас было четверо. Я – Пиф, мой лучший кореш – Радик - сын влиятельных родичей, сосед по площадке – Лифт и спортсмен Борман. Все они трое были моими старшаками. Так получилось, что в районе я таскался не со своим возрастом, а с пацанами на пару лет меня постарше. Мы так же думали, как и сотни других наших сверстников – пора что то мутить. Кооператив вряд ли получится, магазин с неба просто так не упадёт, фарцовать заколебало. А бабки нужны были очень. И не копейки, которые получали наши родоки, а нормальные, серьёзные, что б лопопатник не закрывался.
У меня, филки были. Загнал пару дней назад приезжим хачикам талон на дублёнку, который получил папик на заводе. Сбегали в пивбар, на Юбилейку за пивом и засели у Лифта на квадрате, благо предки уехали в Турцию за шмотьём.
- Ну, чё пацики делать будем? – Что бы не молчать, начал я базар.
- Магазины под себя подбивают Захар и братья Бакины, так, что нефуй соваться.- Грустно ответил Радька. У него мать робила в горисполкоме, поэтому он всю городскую движуху знал. - Да и вообще, «Сотня» хер кого пустят к себе.
- А может за водярой слетаем, – осторожно обронил Лифт. – В Кизиле по пять бутылок дают на рыло. Затаримся, и опрокинем все у Цума.
- На курёхе и синьке щас можно лавэ гору сделать. – Наконец решил хоть чё нибудь сумничать Борман. До этого он ходил по квадрату и делал какие то дурацкие упражнения из ушу.
- Задолбал ты фашист, упади и затухни! Курёха! Синька! А чё сам то не смолишь и водяру не глушишь? - Лифт не воспринимал Бормана. Ему казалось, что этот недобитый эсэсовец много из себя ставит. Тем более тему про дринк он первый предложил. – Где деньги на тарево брать?
Мы уже выпили половину десятилитровой канистры и решили позвать на сейшен районных шмар.
Лифт с Борманом пошли на улицу, а мы с Радиком начали готовить закусон.
- Радя, чё с магазинами и ларьками действительно так тухло? – Спросил я, открывая банку морской капусты. Этот «деликатес» продавался во всех торговых точках города., а нормальные продукты типа колбасы или сыра куда то испарились. Наверное, наше правительство всю вкуснятину отправило в голодающий Зимбабве. А за обещание отдать Курилы, Япония щедро спонсировала нас морской капустой.
- Пойми, братан, город поделён. На всех торгах только представители Захара, братьев Бакиных ну и «Калины». У меня дядя хотел «500 мелочей» выкупить, так почти месяц в больнице отдыхал.
- А маман твоя, она же в горисполкоме сидит. Может она поможет»?
- Да базлал я сней! Там всю погоду Ябуров делает. А она с ним никак.
- Так чё мутить будем. Может, в натуре, к горнякам съездим, белой затаримся.
- Пиф, я прикинул, нам на четверых надо тонны две, тогда можно синдикат забатцать. – Редиска (это было его прозвище), пошёл открывать дверь, в которую стучали наши кореша с тёлками.
Сидя за журнальным столиком, на котором в тарелке валялась ламинария (или как она там называется по научному), я увидел входящего Бормана, из – за которого выглядывали две сикухи лет так по шестнадцать.
Обе они были страшные как Жанна Агузарова. Одеты они были в легинсы и турецкие свитера. Одна вся в прыщах, вторая мелкая и толстая. Короче, столько не выпить.
2.
«Алкогольный - табачный синдикат».
В столицу пермских шахтёров съездили по высшему классу. В Кизляке смогли тарануть больше ста поллитровок водяры и прикупили по двойной цене сигарет. С фильтром взяли 50 блоков, да ещё коробку папирос «Любительских», (700 пачек). Пока перлись на электрички «скушали» 3 бутылька.
- Ну вот, Пиф, а ты обламывался! – Лифт уже прицелился к 4 поллитровке.
- Пацики! Короче надо за пару дней всё опрокинуть и опять мотать. - Радик зубами уже ломал целку водяре.
- Сколько хрустов снимем? – спросил непьющий Борман.
- Я всё просчитал, – Лифт достал записную книжку. – Водяра по 20 рванных. Папиросы по трёхе, фильтра по пять. Итого шесть касарей с лишним. Я вычел пиво да проезд.
- Класс скатались! Подъём суппер! - Я прикинул, что если деньги не тратить, а вложить опять в курёху, то скоро мы такое лавэ сделаем!
Товар мы скинули мигом. В городе водка была по талонам, а на сигареты талоны ввели, но в магазиках курёхи в продаже не было.
Мы ездили к шахтёрам ещё раз десять. Скоро мы делали по 500 коллов в день, а отец мой за месяц тяжёлого труда заколачивал около 180 рубчиков. Обедали мы в «Молодёжном», ужинали в каком нибудь приличном кабаке. По городу передвигались исключительно на тачанках. Имели бикс таких , что раньше и не снилось.
И вдруг всё лопнуло. В городе появились сигареты сотен марок. Водяру продавали на каждом угле.
Это был крах. Через месяц мы сидели на ноле.
На последние филки купили четыре трёхлитровые банки пивка и засели в городском парке. Всем было херово. А как всё начиналось!
- Пацаны! Только правильно меня поймите! – Начал Борман. – Меня в свою бригаду Рэм берёт. Чё мне делать?
Мы молчали. Борман единственный из нас не пил и не курил. К тому же занимался рукопашным боем.
А мы квасили всё, что горит. Смолили по две пачки в день. Изредка на «Цветне» брали траву.
- Борман! Поступай как знаешь. Чё с нами, калдырять будешь. Иди к «Захару». – Мне не хотелось это говорить. Но я понимал, что Борман все равно, рано или поздно, отколется от нас.
- Да, братан. Ступай к «Улальцам», если зовут. Поднимешься, нас подтянешь. –Лифт уже давно не подкалывал фрица – он понимал, что самый путёвый из нас Борман.
Лет с десяти, Лёха Стариков (Борман) занимался спортом. До 15 лет ходил в «Спектр» в бокс. «Достучал» перчами до КМС. А когда в этом спортивном клубе открыли секцию карате, Лёха тут же стал делать успехи и на татами. Объездил половину СССР, и везде то первый то второй. По области вообще ему мало было равных. Все знали, если Борман едет на соревнование, то медальку обяза привезёт. Чё ему с нами было мариноваться, раз Ромул звал его в бригаду.
- Ну чё братаны, давайте по пивасику вмажем за нашего фюрера! – Я разлил пиво по пластмассовым стаканчикам и мы, не чокаясь, опрокинули влагу в свои луженые глотки.
Лёху Старикова называли по разному. Лет до 12, погоняло у него было Старик. Однажды летом он уехал в гости к бабушке под Волгоград. Приехал в конце августа загорелый и вытянувший. Он и так был длинным, но сейчас стал как колонча. А весил он прилично. В 14 годочков, роста он был где то под метр восемдесят и весил около 75 кг. Короче амбал. Одни мышцы и жилы.
От бабушки он привёз эсэсовский кинжал и книгу на немецком языке «Памятка солдата», 1942 года издания. Стал интересоваться Великой Отечественной Войной. Любимым фильмом у него была картина «Семнадцать мгновений весны». Скоро в районе и школе его прозвище поменялось на «Немец», затем «Фюрер» и в конце концов трансформировалось в «Бормана».
Через пол – года, у него уже была своя бригада морд так в тридцать и подчинялся он напрямую Захару. Забегая вперёд, скажу, что он нас так и не подтянул. Бандитская жизнь полностью затянула его. Стрелки, тёрки, встречи, наезды – он был в своей стихии. Но для нас он всегда оставался Лёхой «Борманом». Если срочно нужны были бабки, то он некогда не оказывал. И долг не спрашивал.
Его убили в 1994 году. На одной из стрелок со «Свердловчанами», ему вогнали маслину точно в лоб. Говорят, он умер сразу. Земля ему пухом.
3.
«Трава не наркотик».
После того, как Борман от нас откололся, видели мы его редко. Рэм поставил Лёху на городской рынок. Сладкое место!
По субботам и воскресениям половина города устремлялось туда. Кто торговал, кто покупал, кто менял шило на мыло. Цены прыгали как давление у гипертоника. Купить можно было всё: одежду, еду, бытовую технику, дорогую косметику. Короче, как говорится от гондона до батона. Интересная движуха была на рынке!
Мы приходили на балку часов к двенадцати. Брали по бутылочке « Викинга», (этот новый сорт пива появился совсем недавно), и не спеша, прогуливались вдоль торговых рядов.
Чем только не торговал пипл! На длинных, грубо сколоченных прилавках, лежал товар. Фикусы в горшках, потрёпанные книги из домашних библиотек, блестящие, чёрные с наружи и красные внутри галоши. Можно даже было встретить поношенную, но тщательно простиранную и отглаженную одежду. А чё вы хотели? Зарплаты и пенсии задерживали месяцами! А народ хотел кушать каждый день. Вот и пытались выручить немного филок.
Дорогие вещи, типа натурального «Рибока» или «Саломандров», продавались в другом месте рынка. Возле конторы, где находилась администрация рынка, был небольшой пятачок. Вот здесь – то действительно можно было купить всё. Шузы «Саломандер», «Цебо», кроссовки «Адидас», «Пума», спортивные костюмы «Найк» и «Фин флаер». Двухкасетные магнитофоны, газовые пистолеты и баллончики, самодельные, кнопочные ножи. Всё - на любой вкус. Были бы деньги. Вот «бы» - то как раз и мешало.
В эту субботу, нас было пятеро. Как обычно взяли по пивку и так как у нас ещё оставались бабки, двинулись искать знакомого азера – Анзора. У него всегда можно было разжиться не плохой травкой. Анзора мы нашли у мясного павильона. Он, как обычно, был не один, а с каким – то земляком. Сложив стоху в небольшой квадрат, я похлопал зверька по плечу. Анзор обернулся, и, увидев меня, заулыбался:
- Прывет, Пифа! Как дела? Как настроение?
- Анзорыч, всё пучком. Как сам – то? - Так же приветливо улыбаясь, ответил я.
- Хорошо! Очень хорошо! Аллах свидетель, лютше всех!
- Есть? - Я не стал уточнять, итак было понятно, что мне нужно.
- Канэшно, дорогой! Всё есть! – Анзор взял бабки и сунул мне небольшой пакетик,
свёрнутый из газеты. – Слюшай Пифа, разговор, есть, очень серьёзный разговор!
- Что-то случилось, Анзор?
- Нэт, дорогой, слава Аллаху, всё в порядке. Денги заработать хочешь? – Он прекратил лыбиться и повернулся к своему товарищу. Его друг, одетый в кожаную , очень дорогую куртку, как - то странно глядел на меня. Его глаза были словно сделаны из мутного стекла. Зрачки – маленькие, маленькие. Было такое не приятное ощущение, что он смотрит сквозь меня.
- Конечно, Анзор хочу! Тема есть? –Мы с пацанами уже долгое время перебивались мелкими заработками, поэтому предложение было кстати.
- Подходи часика через два, дорогой, поговорим. – Он пожал мне руку и отошёл к своему другу.
Чем хороши были пакеты со шмалью Анзора, в них травы лежало не на четыре косяка, а на пять. И шмаль была убойная, как кулак Тайсона. Я быстрёхонько побежал к пацикам и мы всеё курочкой пошли к выходу.
Заколотить правильно косяк, это целое искусство. Достаёшь из пачки беломорину и аккуратно разминаешь патрон. Выдуваешь почти весь табак, только дэцл оставляешь в ладошке. Открываешь пакет и в левую руку отсыпаешь шмали. Миксуешь с остатками табака и потихонечку, не спеша , с чувством, с толком, с растоновкой, начинаешь забивать. Когда патрон наполнится священной травой, облизываешь верхушку. Попросту «лечишь». Берёшь гильзу в губы и «взрываешь».
Глубокая, на всю силу лёгких затяжка и косяк передаёшь корефану. После первого круга, делаешь «паровоз». Перевернув папиросину, аккуратно выдуваешь туман в рот камрадам. Пяточку добиваешь один. УСЁ!!!!!!!
Проходит пару минут и нас пробивает на «ха –ха».
Лифт, захлёбываясь пивом, орёт как оглашенный: « Шнурок! У тебя шнурки развязались»! Все ржут как лошади. Радик, немного качаясь, кричит какой – то малолетке: «Солнышко! Хочешь хобот слона посмотреть»? Мы ржём безостановочно.
Классная травка! У всех офуительное настроение, и жизнь прекрастна!
Допив пивасик, Шнурок говорит: « В апреле катался в Киев и одна гарна тёлка научила меня офигенному приколу. Есть паспорт у кого нибудь»?
Порывшись по карманам, я достаю «краснокожую паспортину» и кидаю Стёпке.
Шнурок, он же Стёпа, пришился к нам пол года назад. Раньше он таскался с «Маратнёй», но падра его жила в доме, где был мебельный магазин, то есть на Мира. И вот он с нами. Парняга он был супперский. Весёлый, смелый, бесшабашный. Хотя все мы знали, что пять лет назад его отец, алкоголик, зарубил топором свою жену, маму Стёпы, и свою дочь Жанку. И теперь матает пятнадцатилетний срок на особом режиме.
Шнурок, открыл мой паспорт и похрюкивая объяснил нам смысл прикола: «Ребя, я сейчас буду вслух читать «извлечение из положения о паспорте гражданина Союза Советских Социалистических Республик» , но там где встречается слово «паспорт» буду заменять его словом «жопа». Въехали»?
Мы, гогоча и прихлёбывая пивасик, приготовились к потехе.
Степан сделал серьёзное лицо и строгим голосом погнал:
-«1.Жопа гражданина Союза Советских Социалистических Республик является основным документом, удостоверяющим личность гражданина Союза Советских Социалистических Республик на территории СССР.
Жопу обязаны иметь все граждане СССР, достигшие 16 – летнего возраста и проживающие на территории Союза Советских Социалистических Республик.
5. … По желанию гражданина соответствующими учреждениями здравоохранения на жопе производится отметка о его группе крови и резус – факторе.
6. … Жопа, в которой внесены сведения, отметки или записи, не предусмотренные настоящим Положением, является недействительной.
7. Срок действия жопы гражданина:
От 16 лет – до достижения 25 – летнего возраста;
От 25 лет – до достижения 45 – летнего возраста;
От 45 лет – бессрочно.
17. Гражданин обязан бережно хранить жопу.
Об утрате жопы гражданин должен незамедлительно заявить в органы внутренних дел.
22. Запрещается изъятие у гражданина жопы, кроме случаев, предусмотренных законодательством Союза Советских Социалистических Республик».
Когда Шнурок закончил читать выдержки из «Положения о жопе, тьфу, паспорте», мы все катались по траве у входа на рынок. Ржачка стояла такая, что люди шарахались от нас, как от прокажённых. Кто пыхал хорошую травку – муравку, и славливал «Ха – ха», поймёт, что такое быть на приколе.
Взорвав второй косяк, и запив его пивасиком, мы купили с десяток чебуреков и с жадностью набросились на еду. После хорошей шмали очень часто пробивает на хавку. Забрасываешь в топку всё, что не приколочено. Трава обостряет ощущение вкусовых рецепторов, и поэтому любая пища, даже самая незатейливая, кажется вкуснейшим деликатесом. Слопав чебуреки, мы пошли искать Бормана.
Лёху нашли у канторы. Он, с бригадой, уже обошёл всех торгашей, и собрал капусту.
- Пацаны, подождите меня пару минут, бабло сдам. – Он исчез в здании администрации рынка.
- Братва, чё вечером делать будем? – Спросил Лифт.
- Если филки надыбаем, можно сходить на дискач. – Попивая «Викинг», ответил я ему.
Самая крутая дискотека была в «Титанике». Лет двадцать назад, одно из градообразующих предприятий города, построило шикарный дворец культуры и отдыха. Когда были районные драки, в «Титанике» чаще всего висли «Цветня», «Сотня», «Двадцарики» и «Пятачня», мы тусовались во Дворце Культуры и Отдыха « Энергетики». Мы это – «Мировские», «Маратня», «Лесенка» и «Монтано».
Стоило прейти вражескому району на чужую территорию, сразу же вспыхивала грандиозная драка или на нашем сленге «махаловка». С обеих сторон принимало участие до двухсот бойцов. Наш горд, в середине восьмидесятых прославился на всю страну на ровне с Казанью с их «Тяп – ляпом».
4.
«Назад в прошлое».
( Конец 80-х., начало 90-х.)
Город был поделён на районы. Я не про официальные «Ленинский» и «Советский», а про территории, где пацаны от 12 до 20 лет жили по своим понятиям. Все пацики делились на «районовских» и на «чмырей». Те, кто таскался с районом, были уважаемыми и за них всегда могли постоять друганы или держать мазу «старшаки». «Чмыри», или попросту маменькины сыночки, уважением не пользовались, они, как правило, хорошо учились , посещали кружки типа «Изготовление летающих моделей», или того хуже получали дополнительное образование в музыкальной школе. Когда нормальный пацан обижал «чмыря», тот всегда жаловался родителям, что по понятиям было позором. Мы, «районовские», отбирали у «чмошников» карманные деньги, хорошие авторучки, и так всего по мелочи. Бывало, что снимали фирменные кроссы или ремни типа «Райфл». Скидывали крутые галстуки. Но это было опасно, так как родители «чмырей» могли написать заяву.
Все районы «Беловска», были поделены на два враждующих лагеря. Одни кучковались с «Маратнёй», другие с «Сотней».
Дружеские районы «Маратни», их союзники: «Мировские», «Лесенка», «Свердловчане», «Монтано».
С « Сотовскими» дружили: «Двадцарики», «Цветня», «Рудниковские», «Пятаки» и «Ново семь». В лучшие времена, с каждой из враждующих сторон, могли выставить до тысячи пацанов.
В каждом из районов, была своя иерархия. Мелюзга до 12 лет, называлась «Сопляки», чуть постарше, попадали в ранг «Салаги». Если тебе исполнилось пятнадцать лет – ты уже «Старший салага», затем «Старшак» и после исполнения «конституционного долга» - службы в рядах Советской Армии, тебе присвоят самое почётное звание – «Дед» или «Дедушка». Когда кто – то из «Старшаков» района призывался, то все районовские пацаны собирали бабки на отправку, и «всем миром» устраивали коллективную пьянку. Перед армией, обязательно подгоняли призывнику, районную «давалку» - пусть оторвётся бедняга!
5.
«Косяк, ещё косяк, корабль и стакан».
Мы решили обязательно сегодня сходить потрясти булками в «Титаник», но в начале нужно было выяснить, что за тему предлагает Анзор.
Так как я понимал, что уроженец Азербайджана шутить не будет, пошёл на стрелку один – пацаны остались у входа на рынок. Дойдя до фруктовых лотков, я помахал Анзорычу.
Он что-то гортанно сказал своему другу и кивнул мне – мол, подойди.
- Пиф, иди за Абассом и поговори с ним – он тебе дело хочет предложить.
Выйдя из рынка, Абасс сел в крутую точилу и с акцентом проговорил:
- Садысь, дорогой, разговор будет болшим – в ногах правды нэт.
- Абасс, а чё, можно подумать, что правда в жопе? – приколол я.
Друг гор, похоже, не въехал и вопросительно посмотрел на меня мутным взглядом.
- Ну, понимаешь- ты сказал, что в ногах правды нет, значит если сесть то правда появится. А садятся на что?
Помолчав с минуту, кавказец начал бешено хохотать. Точнее ржать как конь, которого стеганули плёткой. А так как я ещё был под травяным кайфом, засмеялся то же.
- Слюшай, брат, вот рассмешил, так рассмешил! – сквозь слёзы прохрипел он, - давно так нэ смэялся! – Спасыбо!
Отсмеявшись, он взял пакет, который лежал в бардачке, запустил туда руку и достал бумажный свёрток.
- Бэри, Пифа, за смэх, дарю!
Я развернул свёрток – там было с полстакана классной шмали, первосортной, которую ценители называют макухи.
Ну спасибо тебе брат! – Я искренне обрадовался такому щедрому подарку, - готов, тебе, Абасс, каждый день хохмы прикалывать!
Он помолчал немного, затем взял барсетку (они только – только начали входить в моду), и достал красивую коробочку. Аккуратно открыл её и высыпал на крышку порошок светло жёлтого цвета.
- Пиф, хочешь кайфануть нормально?
Мне показалось странным, что он сказал эту фразу без акцента. Я негромко спросил :
- А что это?
Абасс медленно повернул голову в мою сторону, и я опять увидел его точечные зрачки. Почему-то припомнился мультфильм про Маугли: когда Каа гипнотизировал бандерлогов. Меня передёрнуло.
Кавказец молчал. Затем скрутил из сторублёвой купюры трубочку, вставил в ноздрю и резко вдохнул. Перевернув трубку, сунул её мне и передал крышечку.
Держа в левой руке неизвестный мне порошок, я вопросительно посмотрел на Абасса.
- Не бойся! Кайф очень крутой. Тебе понравится! – он опять говорил без малейшего акцента, уставившись на меня стеклянными глазами.
Я вспомнил фильм, который недавно посмотрел по видику: «Путь героина», и понял где я видел подобный взгляд! Главная героиня обнюхавшись подобным порошком и выпив немного виски, откинула коньки.
Подумав, я ответил:
- Спасибо Абасс, не хочется!
Он улыбнулся и забрал крышку. Я протянул ему стольник но Абасс покачал головой и прохрипел:
- Остав сэбэ.
Он помолчал немного, затем открыл пачку лёгкого «Мальборо» и закурил. Сделав несколько сильных затяжек, на чистом русском языке сказал:
- Оцени с друганами травку. Если понравится, буду давать каждый день по десять стаканов. Стакан – пятихатка. Ну, как?
Без раздумья, я ответил:
- Конечно, Абасс, согласен! – Ещё бы! В стакане десять коробков или как мы называли – кораблей. Корабль стоит по стольнику: чистый навар – пол штуки.
Выйдя из машины, мы договорились встретиться завтра у Анзора в офисе.
Пацаны ждали меня у шашлычной. Подойдя к ним, я показал стольник и заказал всем по шашлыку. Первым не выдержал Лифт:
-Не тяни! Чё за тема?
- Тема супер! Макухи на реализацию! – Я достал из кармана пакет со шмалью и попросил Шнурка:
- Заколоти пару косяков, пока мясо готовят.
Забив две папиросины, Шнурок одну отдал мне, а вторую взорвал. Пыхнув, мы дружно набросились на горячие шашлыки, запивая их пивом.
Вечером собрались на нашем привычном месте: качалке, в подвале жилого дома.
Год назад, папик Радика, разрешил нам забрать старые списанные тренажёры из дворца спорта. Перепали нам вдобавок несколько штанг и куча гантелей. Мы договорились с начальником ЖКО, нашего района и целый месяц шаманили подвал. Получилась просто сказка! Несколько станков, для накачивания мышц, штанги на стойках, две груши на растяжках. Стены украсили плакатами с Брюсом Ли и Арнольдом Шварценеггером. В углу поставили маленький столик с табуретками. Всё свободное время пропадали в нашем бункере. Немного качались, отрабатывали удары на грушах. Бывало, приводили девчонок и устраивали сейшены.
Набилось нас в бункере больше десятка челов. Пришли Лифт, Шнурок, Андрюха Сорокин по прозвищу Сорока, Радик, Джон, Пузырь, Пэпс, Лёлик и братья – близнецы Чудиновы: Лёха и Вася. Последнее время, вот этой толпой мы и заправляли в районе.
Шмали оставалось ещё много, поэтому решили себе оставить кораблик, а остальное толкнуть на дискаче.
- Братва, давай бабки подобьём! – прикинул Шнурок.
Все начали копаться в карманах. Доставали бабло и клали на столик. Шнурок аккуратно взял кучку денег и пересчитал:
- Почти пол штуки! Гуляем братва!
Я в это время сделал три корабля с макухами, с пяток косяков ещё оставалось себе:
- Шнурок, на дискаче толкнём шмаль – ещё триста рваных!
На одиннадцать пациков у нас набралось восемьсот колов. Билеты в «Титаник» стоили двадцатку на рыло, оставалось ещё до хрена денег.
Джон подумав сказал:
- Может, пивасика возьмем?
- Конечно, братан! Но надо оставить с децл на тёлок. – Ответил ему Лифт.
У нас была привычка: мы знакомились с нормальными биксами на дискотеке, звали их на хату, покупали по пути хавку и нормальное пойло, а там как карта ляжет…
В «Титанике» было круто!
На танцполе тусовались не меньше трёх сот челов. Мы не торопясь, направились в бар, здороваясь со знакомыми пацанами. После того как районовские драки прекратились, на дискач в «Титаник» приходили со всего города. Старые враги стали друзьями. Канители возникали не из-за места проживания, а из-за девок, денежных долгов, или с перепоя. Как говориться перекушал немного водяры, да и поканителел малость.
Зайдя в бар, мы заняли два крайних столика, прогнав не знакомых малолеток. Шнурок пошёл заказывать пива с орешками, а я отправился в подсобку.
Бар принадлежал Витасу. Пару лет назад он таскался с «Сотней», считался уважаемым старшаком, был в авторитете. Его батя создал пару кооперативов и тогово-закупочную фирму. Договорился с администрацией дворца (сунул кому надо в лапу), и открыл в нём небольшой бар, в котором и рулил его отпрыск Виталик Асташов, по прозвищу Витас. В баре, даже в будние дни было полно народу. Туда ходили попить хорошего пива, или коктельчика, обсудить дела. Но основной чёс, конечно, шёл по выходным дням – когда проходили дискотеки. Капусту, Витас, рубил конкретную! Не брезговал он скупкой золота и аппаратуры. Но у меня к нему было другое дело.
Виталик, развалившись в кресле, смотрел порнушку по видеку. Обычно после дискача, он оставлял пару – тройку классных чувих и расслаблялся с ними.
Увидев меня, не вставая, протянул клешню.
-Привет, Витас, как сам? – Пожав, ему руку, я уселся напротив.
- Да так, Пиф, средне, - улыбнулся он, - Налоги замучили.
- Какие налоги? Которые ты сроду не платил? – заржал я.
-Тому дай, этому отстегни, братву подогрей! Если ещё государству башлять – совсем в трубу вылечу!
Я развернул пакет со шмалью и вопросительно посмотрел на хозяина бара.
Он неторопливо встал, подошёл ко мне и взял щепотку:
- У моих брал?
- Гонишь Витас, - спокойно ответил, - ты не травой, а фуфлом торгуешь. Пацаны в городе хотят тебе предъяву кинуть.
Виталий как-будто не слышал. Он распотрошил папиросу и мигом заколотил косячёк. Малость подлечил и взорвал. Сделал несколько больших затяжек и протянул мне. У меня ещё не выветрился дневной кайф, поэтому я только один раз пыханул и весь остаток – пятку – паровозиком вдул Витасу в лёгкие.
Он закашлял и упал в кресло. Пару минут мы молча смотрели порнуху. Там как раз огромный негр , пытался всунуть свою елду на тридцать восемь, в попку маленькой китаянке (а, может японке - кто их узкоглазых разберёт). Мне аж жутко стало от такого зрелища! Это всё равно, что в ухо пихать огурец.
Виталик громко крикнул:
- Ленок! Принеси пару банок пива!
Недавно, он взял к себе на работу Лену Комарову. Девчонка была суппер! Её друг – Игорь Артымонов, по погонялу Боцман, сидел на зоне. Боцмана уважали все путёвые пацаны города. Он один из первых в Беловске сколотил бригаду и занялся рэкетом. Но один из его коммерсов нажал на педаль и Боцману впаяли пятерик. За Ленкой ни чего стрёмного не было: она часто ездила к любимому на свиданки и собиралась скоро расписаться с Игорем на зоне.
Дверь в подсобку открылась и зашла Леночка в очень короткой юбчонке, дойдя до столика, поставила две банки «Факса».
-Витас, аккуратней дымите – сегодня на дискотеке ментов много, - она посмотрела на меня и продолжила, - Димон, там твои кореша наглеют.
- Солнце, неужели к тебе пристают?
- Руки у них коротки – малолеток клеят. Те, бедные, в бар бояться зайти.
Я встал с кресла и сказал Виталику:
- Братан, у меня к тебе дело на сто миллионов. Щас успокою братву и побазарим.
Бляха! Вот и оставляй их одних! На столе находился кейс баночного пива, куча упаковок фисташек, стояли недопитые джин-тоники. Но это ерунда! Мои друганы зажали трёх малолеток и вовсю мацали их. Зайди в бар хоть один мент – канитель бы была крутая!
- Вы, чё совсем обдолбались придурки! Нам ещё с мусорами не хватает проблем!
- Да не ссы, Пиф! лапушки с нами хотят зависнуть, - бухим голосом, коверкая слова, ответил Джон, - щас упакуем пивасик в тачилу и ко мне на квадрат!
Я посмотрел на девчонок. Было видно, что ещё пару минут и они заревут.
- Брысь отсюда, секилявки – по домам – горшок звенит.
Когда малолетки ушли, я спросил Джона:
- Ты забыл, идиот, как Палку с Белым посадили за таких же мокрощелок? Или хочешь на зоне в попу баловаться?
Джон вскочил и попытался заехать мне в репу. Перехватив его руку, я не жалея, врезал ему в челюсть. Падая, он опрокинул стол и на шум вышел Витас.
- Пацаны, грузите пойло в машину и ждите меня в зале. – Коротко приказал я, и повернувшись к хозяину бара, миролюбиво успокоил, - Пошли к тебе, дело есть.
Сразу стало ясно, что Виталика цепануло круто. Заходя в свою каморку, он плечом врезался в косяк. Развернулся и громко рыгнул.
- Витас, ты или заходи, или меня пусти первым. Чё народ пугаешь!
На столе так и стояли неоткрытые банки с пивом. Кумар от анаши уже выветрился. Надо было приступать к делу.
- Ну, как шмаль?
-Бомба, - ответил мой собеседник, - Торкнуло по конски! Пиф, если есть ещё – продай! Для себя и тёлок хочу взять.
Я положил на стол три пакета и открыв банку, отхлебнул холодного пива:
- Я знаю, Витас, ты пол города снабжаешь травой. Но последнее время травка фуфельная и жди неприятностей. – Я не шутил, по городу давно ползли слухи, что барыгу пора наказать.
- Да пошли они все в жопу! Я, что шмаль сам выращиваю – какую поставляют, такую и продаю.
Было видно, что он распсиховался всерьёз, так как спросить могли с него жёстко.
Вскочив, Виталик рывком открыл «Факс» и стал, обливаясь, жадно пить. По ходу, он хотел, как мы говорили, обломаться.
- Спокойно, братело! То, что на столе – три пакета. Но я тебе предлагаю каждый день по десять стаканов первоклассных макух.
- Сколько? – Он вытаращил на меня свои кругленькие как у поросёнка глазки.
- Сто пакетов ежедневно, чё непонятного?
Коммерс он и есть коммерс. Стало понятно, что он просчитывает все варианты и прикидывает, как бы побольше заработать. Наконец родил:
- Сколько стакан?
- Восемьсот за налик. На сотку дороже, если под реализацию.
Витас заметался по комнате. Подскочил ко мне и громко проговорил:
- Ты, Димон не опух, а! Мне дешевле толкают.
Помолчав, я спокойно ответил:
- Семьсот пятьдесят и разбежались.
Подумав и всё взвесив, он протянул мне руку, и улыбаясь продолжил:
- Димон, есть желание отмокнуть сегодня нормально?
- Базара нет. Только, Виталик давай не здесь, а у тебя дома.
- Добро. Подходи к закрытию дискотеки ко мне – возьмем из бара пива, водовки и ко мне со шмарами.
Взяв с собой пиво, я направился в зал, где собственно и были танцульки. Я не был большим любителем дискотек: так пивка попить, девочку снять, ну на крайняк медленный танец свальсировать.
Мои приятели уже освоились и во всю кадрили тёлок. Оглядевшись, я понял, что не вижу Джона. Пришлось подойти к Шнурку и сквозь грохочащую музыку, спросить:
- Слушай, а куда Джоняра сдулся?
-Обидел, Пиф ты его крепко! Сказал, что ты чмо и укатил на своей девятке.
Джон откололся от нас. Пацаны говорили, что видели его с Кузьмой. Кузьма занимался продажей порнухи и видимо сам снимал и монтировал ленты с участием малолеток. Через пару лет, Джона посадили по сто семнадцатой. Дело было громкое, так как потерпевшей было всего одиннадцать лет. На зоне, Джона опустили. И все восемь лет он обитал в петушином углу. После освобождения пил по чёрному, пока не замёрз бухой на улице, в сорокаградусный мороз.
Через пару часов я зависал на хате Витаса. Пацаны, сняли пару чувих и укатили на квартиру к Пузырю. Я отказался, сославшись на дела, а сам дождался окончания дискотеки, и с Виталиком и двумя классными девчонками, отправились к нему домой.
Первым делом обговорили условия доставки товара. Мне палиться не хотелось, поэтому решил использовать курьера. За деньгами буду посылать Шнурка в бар. Дела делами, но и отдохнуть не мешает! Хозяин включил видик и раздался низкий голос Доктора Албана. На столе было всё для праздника души: водка «Абсолют», кейс пива, закусон. Но и тело хотело расслабухи: машки на что? Обе были на пять! Ноги, как говорится, из зубов растут, дойки на три с половиной, попки как орешки! Звали их Ирина и Настя. Первая была крашенная блондинка, а Настюха жгучая брюнетка, короче, мой тип. Вот с неё и начал. Взяв несколько банок пива и упаковку фисташек, увёл смугляночку в свободную комнату. Красавица была без комплексов: понимала, раз ночью поехала с пациками, то не для того, что бы изучать творчество Достоевского. Ротик у неё был очень сексуальный, губки пухлые – грех не воспользоваться!. Упав в кресло, открыл две банки: одну потянул кошечке, вторую убил за пол минуты. Медленно расстегнул молнию на джинсах и знаком показал Насте: к аппарату. Минет она делала профессионально, я даже часом подумал «отстреляться» её в рот, но вовремя вспомнил о Виталике. Так как мы жили по понятиям, пришлось бы его предупредить не сшибаться с брюнеточкой в дёсны. Хотя он и так не лох – в курсе кого позвал на трах. Просто поставил девочку рачком и задул по самое «не хочу»! Кончила она быстро. Орала, словно ей целку ломали. Вытерев конец ей об юбку, спросил:
- Заболею, милая - порву!
Настёна, удивлённо посмотрела на меня и со смешком ответила:
- Вы, мужики, идиоты! Сначала трахаете, а потом спрашиваете. А вдруг я СПИДом болею?
- Хер стоит – башка не варит! Про СПИД – чешешь?
- Прикол! Ты думаешь, я бы созналась, если была бы инфицирована? Успокойся – не заразная я.
- Сколько тебе Витас заплатил? – Подмигнул я ей.
- Пятихатку мне и столько же Ирке.
В принципе нормально. Инженер на заводе зарабатывал двести с небольшим в месяц. А тут ночку покувыркалась и пятьсот в кармане. Но эти бабки девчонки должны были отработать по суперу: зная прижимистость Виталия и его жадность, спросит он по полной.
Открыв очередную банку, пил уже не торопясь, наслаждаясь вкусом немецкого пива. Есть не хотелось и что бы разбудить аппетит, соорудил косяк на двоих и из остатков шмали небольшой косячёк для бикс. Прежде, чем взорвать, громко крикнул:
- Эй! Ромео и Джульетта, идите сюда!
В ответ – тишина. Только какие то странные звуки раздавались из кухни.
Тихонько матерясь, поднялся и отправился из комнаты. Заглянул на кухню и остолбенел: Витас макал свой огромный фаллос в кружку со сгущёнкой и заставлял облизывать Ирину. Заржал как конь:
- Братело! Ну, ты и извращенец! Может, ещё очко мёдом смажешь?
Глаза у парняги были осоловелые. Услышав мои слова, он оживился:
- Ирок - сладкий сырок! Объясни, Пифарику, что так вкуснее!
Рот у девушки был занят, поэтому послышалось довольное мычание.
Я закурил забитую папиросу. Сделал пару тяг и отдал другану. Витас сильно затянулся, подержал дым в лёгких и с шумом выдохнул Ире в лицо. Пыханул ещё пару раз и протянул пяточку мне. Добил отставшее за несколько коротких пыхов и блаженно замер.
Мой кореш сидел на низком столе и поэтому поза Ирины была буквой «зю». Её аппетитный задок шевелился в такт поступательным движениям рабочего ротика. Почувствовав возбуждение – задрал коротенькую юбочку девушки и увидел, что трусиков на ней не было. С силой вогнал свой одеревеневший кол в розовое лоно. Тёлка заверещала и попыталась освободить рот, но Витас крепко прижал её голову к паху. Секс, подкреплённый хорошей травкой, кажется намного круче и обострённей и достав свой член из мокрого влагалища девушки попытался засунуть его в маленькую коричневую дырочку. Ирина смогла выплюнуть чужую плоть изо рта и заскулила:
- Дима! Не надо! Мне больно!
Пришлось с силой хлопнуть ладонью по маленькому аккуратному заду и, раздирая мышцы сфинктера овладеть попкой девушки.
Виталик встретился со мной глазами и хрипло произнёс:
- Кончаем!
Да, уж, в попку кончать одно удовольствие! Оргазм был огромной силы. Казалось, литры спермы рекой выплеснулись из моего члена. Ира поняла, что и Витас сейчас кончить и хотела освободить рот. Но куда там! Виталик схватил девушку за волосы и с криком «отстрелялся» прямо в нежный ротик.
Отпустив Ирину, мы устало закурили. Девушка, что - то причитая, убежала в ванную комнату, а к нам зашла Настя.
- Что это с Иркой? Она промчалась, как будто ей жопу скипидаром смазали.
Нас пробило на «ха – ха». Ржали мы так, что соседи постучались в стенку.
Ирина вышла из ванной и набросилась на нас:
- Козлы! Извращенцы! Ноги больше моей не будет у тебя, гад, в баре!
Я взорвал маленький косяк и протянул его девушке:
- Держи! Пыхни с Настенной – легче будет!
Биксы понимали, что мы сними один косяк пыхтеть не будем – они же «защеканки», и это для нас стрёмно.
Они быстрёхонько выкурили волшебную травку, и Настя спросила:
- Что произошло вообще?
Витас, хрюкая от переизбытка эмоций, проговорил:
- Да Пиф, твоей падре в туза задул!
Настюха засмеялась:
- Наконец, подружка, «распечатала» «карий глазик»? А то всё: «Не в жисть! Ни когда! Чё, я дура?» - Хочешь, Ирка, зарабатывать этим бабки – работай во все три дырки, а не выпендривайся! Не нравится – иди паши маляром за сотню. Ты вроде на штукатура – маляра училась?
Блондинка, всхлипывая, огрызнулась:
- Тебе бы так, идиотка! Вся жопа болит! Словно бутылкой имели!
Виталий достал из шмеля пятьсот деревянных и протянул их Ире:
- На не хнычь! За вредность – на молоко. Жопа зарастёт. Зато бабла срубила, не меряно. Бери пример с Насти.
После обкурки – жор пробил конский. Загнав машек на кухню – сварганить хавчик, сами уселись у телевизора, попивая пиво. Вскоре, девчонки принесли салаты и разогретую курицу. С голодухи набросились на жратву, как бежавшие из Дахау военнопленные. Умяли всё за пять минут, обильно запивая пивасиком. Витас сходил на кухню и принёс килограмм весового пломбира. Срубали и мороженное. Закончив запоздавший ужин, разошлись по комнатам: я выбрал опять Настю. Усталость брала свое, и я ограничился минетом. На этот раз кончил девчонке на грудь. Пока Настюха принимала душ, успел заснуть. Снились фантастические сны! То я лечу куда-то, то плаваю в огромном бассейне, в окружении голых девчонок с шикарными фигурами. Рядом мои лучшие друзья. Вода, в бассейне – тёплая - тёплая.
Но один сон был страшным: в меня целился из ружья обезьяноподобный мутант, громко смеясь при этом диким голосом. Помню, что успел увернуться и упасть на землю. А дальше – чёрная мгла поглотила меня – и только в ушах раздавался чудовищный смех мутанта.
6.
«Анаша стреляет первой».
Проснулись к полудню. Мне нужно было вызвонить Шнурка и идти к Анзору в офис. Наскоро съел пару бутербродов, попрощался с Витасом и девчонками, свалил на стрелку с друганом.
Стёпа, (Шнурок), стоял возле магазина «Рондо», где располагался офис хачиков. Офис – слишком сильно сказано! Просто пара комнат для подсчёта бабла и трахания продавщиц. Скорее это был штаб азербайджанской диаспоры. Как не зайдешь, всегда нарды, пиво, запах анаши и харчки насвая.
Увидев меня, Шнурок выкинул руку в салюте. Поздоровавшись с ним, спросил:
- Срубить капусту желаешь?
Степан улыбаясь, ответил:
- Конечно, братан! Только где те поля на которых растёт наша капустенция?
- Сейчас увидишь полянку с бабульками!
Мы смело зашли в магазин и пройдя торговый зал, прошли в подсобные помещения.
За столом сидел Анзор и катал с неизвестным мне азером зарики. В кресле перед телеком ловил кайф Абасс – было видно, что он уже обдалбался своим любимым порошком. Чуть дальше, на диване, брат хозяина магазина, Гасан мял здоровенными лапами худенькую малолетку.
Анзор, отвлёкся от нард и гортанно поздоровался:
- Прывэт, Пифа! Чай, кофэ будэшь?
- Спасибо, уважаемый! Давай сначала дело, а затем «кофе, пиво, потанцуем».
Дети гор рассмеялись. Абасс, повернул голову в нашу сторону и, кривя губы, произнёс:
- Молодец, Димон! Опять насмешил.
Он, кряхтя, поднялся и что- то сказал на своём родном языке. Провёл нас со Шнурком в другую комнату и показал на огромный мешок, стоящий в углу. Отвернул край, и мы увидели, что мешок заполнен макухами. Ни чего себе жара! Да тут несколько сотен стаканов! Не боятся кавказцы ни Бога, ни черта, ни ментов с калашами! Абасс достал стакан и стал наполнять целлофановый пакет анашой. Сбился и просто зачерпнул из бездонного мешка. Протянул его мне и сказал:
- Опрокинешь, принесёшь лавэ, ещё дам.
Договорились, что деньги притаранит Шнурок и ему же будут давать шмаль.
Вернувшись в комнату с азербайджанцами, предложил Анзору сыграть партийку – другую в нардишки. Под зелёный час, хозяин в лёгкую сделал мне два «кокса»: - умеет, же хачапури катать зары! Мне, так, размяться, а он радовался как ребёнок!
Поймали тачку и через пару минут уже сидели у Шнурка на хате. При подсчёте выяснилось, что Абасс насыпал не десять, а тринадцать стаканов. Вот пруха! Забили один косячёк и пыхнули малость. Надо было нести товар Витасу:
- Стёпа, отнесёшь Витале пакет с травкой и возьмешь бабки. Половину штуки отдашь Абассу – остальное наше.
Руки у Витаса были загребущими: уже через неделю он заказывал по тридцать стаканов в день. Весь город тарился травкой у него. Пацаны предлагали купить тачку, но я решил подождать. Один знакомый коммерс предложил войти в долю – поставить торговые киоски на городских остановках. Нужно было около ста штук. Наликом, у нас скопилось без малого половина нужной суммы.
В субботу, мы как обычно, собрались в нашей качалке. Так как была деловая сходка, пришли Шнурок, Радик, Лифт и Пэпс. Объяснив, популярно, что можно заняться легальным бизнесом, предложил каждому покубатурить. Ну и фуфло понесли кореша! Банк ограбить, киоск подломить, инкассаторов ломануть! Дебилы!
Молчал только я и Шнурок. Наконец Стёпа предложил:
- Димон, после десятка ходок к хачикам, я понял где те хранят основной запас шмали. Если нормально сработать, то бабла поднимем хоть жопой ешь.
План был рисковый, но реальный. В мусарню чёрные точно не пойдут. Но нужно всё хорошенько продумать. Спросил:
- Стёпа объясни тему подробно.
Шнурок задумался и начал:
- Как - то мешок с травой у них в офисе закончился, и Абасс попросил поднять анашу из подвала. Подвал находиться под магазином и отделён от других подвальных помещений кирпичной стенкой. Заходим в подвал через подъезд, пробираемся к стене, ломаем её и в дамках! Даже в магазин ломиться не придётся.
Я понимал, что кавказцы сразу подумают на нас, и поэтому просчитывал отмазку. Если шмали будет много, то куда её опрокинуть? Вывозить из города – палево. Скинуть оптом – кто возьмет сразу такой объём? Ладно, послушаемся совета Наполеона: «Ввяжись в драку, а там пусть будет, что будет».
От греха подальше мы с Шнурком укатили на выходные в областной центр. На делюгу пацаны решили идти в субботу. Заранее всё подготовили: нашли пару кувалд и большой лом. Договорились, что если всё прокатит, то Пэпс звякнет моим родокам и попросит, что бы я привёз ему «Ливайсы».
В субботний вечер, я и Стёпа зависали в баре «Камские зори». Ели раков, запивая их холодным разливным пивом. Правда, оба были на измене: как там пацики? Всё ли прошло гладко? Пошли проветриться. Погуляв с пол часика, решил позвонить родителям. Нашли междугородний таксофон, и я набрал домашний номер. Руки дрожали. Гудки длились вечность. Ну, наконец, услышал матушкин голос:
- Алло, кто это?
- Мама, привет, Дима звонит! – Голос мой был хриплым.
- Димка! Ты скоро вернёшься? – Обрадовалась мамуля.
- Завтра буду в Беловске. К вечеру.
- Дима, тут тебе Серёжка звонил – просил какие-то джинсы привезти, забыла название.
- Понял, мам! Чё тебе купить?
- Да не надо ни чего! Тебя ещё Ленка спрашивала.
- Ладно, мама. До завтра. – Я повесил трубку и громко закричал:
- Ес!
Шнурок всё понял и радостно похлопал по плечу.
Теперь оставалось лишь по-умному распорядиться товаром. Переночевали у знакомой девчонки. С утреца побродили по рынку. Я купил себе турецкий свитер и «Ливайсы» на болтах. Степан – джинсовый костюм. Через пару часов мы уже дремали в поезде – сказалось нервное напряжение.
На вокзале нас встречали кореша. Узнав, как прошло задуманное и куда заныкали шмаль, (Пэпс молодчага – на батиной тачке отвёз два мешка себе в гараж), отправились к себе в качалку. Всё-таки классные у меня друзья: встретили, заранее затарились пивом, наняли две тачки.
Пивасик здорово взбодрил нас! Про товар молчали и делали вид, что обмывали наши со Шнурком обновки. Убив литров десять, пошли на свежий воздух. Погуляли малость и как обычно потащились в «Титаник». Пацаны решили потрясти булками, а я направился к Витасу. В баре все столики были заняты – Лена с трудом успевала выполнять заказы. Кивнул её и спросил, где босс? Она рукой показала на подсобку. Зайдя в комнату, понял, что Виталя обкурился в хлам. А он мне нужен был в здравом разуме. Заметил ехидно:
- Чё, наркоша! Не надоело травку переводить?
Витас протянул руку и ответил:
- Какая трава? Нет травы! Обещал: «завалю шмалью», а сам крохи поставляешь!
Я внимательно присмотрелся к хозяину бара и решился:
- Есть два мешка классной шмали – возъмёшь оптом?
Виталик мигом протрезвел:
- Сколько? Гонишь?
Спокойно ответил:
- Гонят дерьмо по трубам, а я предлагаю товар.
Витас был далеко не даун. Он сразу просёк, что трава палёная и теперь думал, как за копейки приобрести всё. Наконец родил:
- Что просишь?
Я не стал тянуть резину – просто написал пальцем на влажной банке с пивом: 100.
Витас на секунлу задумался, посмотрел мне в глаза и произнёс:
- Восемьдесят штук, Дима. Я понимаю, что с реализацией будут проблемы. Но готов рискнуть!
Я засмеялся:
- Там товару на двести косых! Уйдет за неделю. Но Я не хочу ждать – когда лавэ отстегнёшь?
Он подошёл к сейфу и достал пачку купюр:
- Держи полтинник! Вечером займу у отца остальное – на дискаче будешь?
С такими бабками светиться в «Титанике» не хотелось. Поэтому попросил Витаса придержать мою капусту до закрытия.
В подсобку зашла Леночка и тихо произнесла:
- Дим. Там чёрные тебя ищут!
Началось! Виталик сразу понял «откуда дровишки» и зашептал мне на ухо:
- Короче, сделку мы с тобой заключили. Лепи зверям отмазку. Если возникнут проблемы – можно через Захара решить. У меня с ним всё нормалёк.
Захар был в городе крутым авторитетом. Обладатель чёрного пояса по карате, в своё время, сколотил крепкую бригаду из спортивной молодёжи Беловска и раскрутил десяток посреднических фирм. Дальше – больше: магазины, производственные предприятия, завод по обогащению калийных удобрений.
Врагом Захара были братья Бакины. Последние объединили вокруг себя уголовников, или как мы их называли – «синих», за татуировки. Братки «крышевали» местных коммерсов, Открывали на подставных лиц многочисленные фирмы, подмяли под себя водочный бизнес.
Война двух группировок шла с переменным успехом. У «Захара» было больше «стрелков», но «синие» были более организованы и пользовались поддержкой Пермского вора в законе. Криминальные сообщения в местных газетах напоминали хронику боевых сражений: то в своей квартире завалят одного из «спортсменов», то в кафе застрелят авторитета «синих». Поговаривали, что даже привлекли к делу московских киллеров. По крайней мере, «Калину» шмальнули из снайперской винтовки. На войне – как на войне!
Лидер «спортсменов» - «Захар» стал вкладывать деньги в избирательные компании. Провёл несколько депутатов в городскую думу. По крупному спонсировал выборы мэра. Братья Бакины заняли выжидательную позицию: освобождался из мест не столь отдалённых большой авторитет «Азат», которого, по слухам, вор «Северёнок», собирался поставить в Беловске смотрящим. Милиция, городские власти не впрягались в разборки криминалитета.
Я похлопал Витаса по плечу и бодрым голосом сказал:
- Спасибо, братан! Попробую сам решить проблему с кавказцами. Если что – обращусь к тебе или Борману, не зря же он правая рука у Рэма.
Мои друзья стояли толпой у входа на танцпол. Увидев меня, Шнурок пошёл ко мне на встречу. Пришлось громко сказать:
- Знаю, Стёпа! Сколько хачиков?
Стёпа помялся и затараторил:
- Тел десять! Анзор, Абасс, Мага, Гасан и ещё кто – то! Тех не знаю!
Да! Дело принимало фуёвый оборот! Если бы Анзор приехал один или хотя бы с Абассом, то это была бы просто «пробивка» - кто ломанул траву, а десять рыл – так только на разбор идут! Но не выйти на базаргу – это сразу признать себя виноватым. Была – не была! Не убьют же!
Вдвоём со Шнурком, пройдя сквозь кордон ментов, которые паслись у входа, вышли на улицу. Чёрные увидели нас и возбуждённо замахали руками, объясняя что - то Анзору и Абассу.
«Главное быть спокойным, быть спокойным», - внушал себе я.
Подойдя к тачке Абасса, медленно достал пачку сигарет, аккуратно выколотил парочку – одну протянул Степану, вторую вставил себе в уголок рта. Не торопясь, достал из кармана джинсовой рубашки «Zippo», подкурил сначала Шнурку, затем поднёс пламя зажигалки к своей сигарете. Только после этого поздоровался:
- Привет, братва! Что случилось?
Чёрные закипишевали: слышалось: «порвать», «уделать», «мочкануть». Скоро они перешли на свой язык и словно не замечая нас, ссорились друг с другом. Этот гортанный гвалт прекратил Анзор:
- Хай! Заткнитесь, идиоты! Мы, что ругаться сюда приехали?
Когда его земляки замолчали, он со злобой в голосе, продолжил:
- Плохо живёшь, Пиф! Дружбу не ценишь! Зачем товар украл? Верни!
Я докурил палмалину, и, швырнув окурок под ноги Анзора, спокойно ответил:
Что – то путаешь, дружище. Не брал я твою шмаль. Покупать – покупал, но не воровал. Когда ломанули твой магазин?
- Откуда знаешь, что траву из подвала вынесли?
- Город маленький, Анзор. В «Титанике» только про это и говорят. Так, что не лови меня, не надо!
Было видно, что уроженец гор, сейчас взорвётся от переполнявшей его злобы. Так и произошло:
- Шакал! Падаль! На бабки поставлю! Кровью будешь умываться!
Пришлось, тоже показать зубы:
- За базар отвечаешь, урод? Засунь предьяву себе, знаешь куда?
Чёрные толпой бросились на нас. Конечно, они порвали бы нас как Тузик грелку, но менты среагировали быстро и вмешались в нашу разборку. Через пару минут зверьки валялись на земле воронками к верху.
Молодой лейтенант, в омоновском камуфляже, обтирая резиновую дубинку, Спросил:
- Какого лешего, чёрные, от вас хотели?
Пожал плечами и предлагая лейке закурить, недоумённо ответил:
- А Хер его знает! Спутали с кем-то!
Командир прикурил сигарету и после нескольких затяжек, предложил:
- Поехали в отдел. Напишешь телегу.
- Извини, лейтенант. Заяву писать как -то не с руки. Да и времени нет. Так, что – увы…
Когда азеров грузили в милицейский «бобон», Анзор громко крикнул:
- Пиф! Завтра вечером стрелка с Хамиком! Так, что ответишь!
Хамик давно уже обитал в славном городке Беловске. Все кавказские, таджикские, узбекские торгаши платили ему дань. Но основное дело для Хамика - торговля анашой. Точнее он контролировал её. Его называли «смотрящим» за чёрными.
Самая дрянь была в том, что пару лет назад Хамик сидел с «Азатом», и как поговаривали, даже был его «семейником». Так, что разборка предстояла не шуточная.
Остаток дискотеки прошёл в подготовке к завтрашней стрелке. Мои корефаны толковали со знакомыми пациками о помощи. Честно сказать, хачики в городе совсем оборзели: трахали наших девчонок, где попало и куда попало, вытесняли русских с рынка, завалили Беловск дешёвой наркотой. Пользуясь тем, что на заводах месяцами не платили зарплаты - давали в долг под огромные проценты. Если должник не мог в срок расплатиться, то заставляли отрабатывать за гроши или забирали квартиру. Конечно всё это отмазка: пацанов душила «жаба», что чёрные ездили на крутых тачках, ежедневно ужинали в кабаках, носили стильные шмотки. И раньше случались стычки с не русскими, но, как правило, победа оставалась на стороне приезжих.
Перед самым закрытием, выяснилось, что на разборку подойдут около сорока пацанов. Это было круто! Но у азеров, наверняка будет «железо» - огнестрельное оружие. Поэтому и нам надо было позаботиться о «пекалях». Знал где взять – да дорого стоили.
Витас нашёл меня сам. Протянул пакт с капустой и задумчиво произнёс:
- Димон. Вся дискотека гудит про канитель с инородцами, если вывезешь – подымишься круто. Но учти – на стрелу иди один. Пацаны пусть будут наготове, но с Хамиком веди базаргу сам. Он чел понятливый и «железо» в ход не пустит. Ну ладно, пока.
Я пожал ему руку и заторопился домой. По пути, скинул деньги своей подруге. Она жила в соседнем доме и училась на первом курсе медицинского училища. Так как её мама была на работе, в ночную смену, остался ночевать у Леночки.
Я даже не догадывался, что следующая встреча с ней состоится только через три долгих года.
С утра мы собрались в нашей качалке – бункере. Все вместиться не могли и человек двадцать тусовались на улице. Рядом со мной были только самые близкие и проверенные друзья. Достав из кармана десять косарей, протянул их Радику:
- Ты говорил, что можешь взять «Макаров» - этого хватит?
Радька пересчитал бабки и ответил:
- Успею ли купить? Надо на другой конец города смотаться. Да и не знаю, есть ли патроны у купца?
- Торопись, братан – стрелка на шесть вечера.
Радик убрал деньги в карман и вышел из качалки.
После его ухода, мы начали продумывать план встречи. Спорили, кричали, наезжали друг на друга, короче, адреналин бил ключом. Даже не услышали, как кто-то открыл дверь и зашёл к нам в бункер. Я поднял голову и заорал:
- Салют, братан!
На ступеньках стоял Лёха Стариков – он же Борман! Стоял лыбу давил!
- Привет, братишки! Пиф, ты мне нужен. – Он показал рукой на дверь.
Когда вышли на свежий воздух, Лёха продолжил:
- Ну ты даёшь, Димон! Весь Беловск на ушах стоит. Чёрные даже в соседние города послали гонцов. Но дело не в этом: тебя хочет видеть Рэм.
Рэм был правой рукой у лидера «спортсменов» Захара. Бывший боксёр с очень крутым характером. Таких как я, он презирал: бухаю, курю траву, спортом не занимаюсь. За глаза его называли «Гестапо». Но вряд ли нашёлся бы, хотя один человек в нашем городе, который сказал бы Рэму это в глаза. На расправу он был скор и жесток. Одному коммерсу, отказавшему платить дань, мистер «Гестапо» саморучно сломал обе ноги бейсбольной битой. Злых на него было тьма.
Пока ехали в Лёхиной машине, всё пытался выяснить – зачем я понадобился его шефу, но Борман отмалчивался.
Зайдя в офис Захаровской фирмы «Пилот», поднялись на второй этаж, где и находился кабинет генерального директора. Так как он был у себя, секретарша пропустила нас внутрь шикарного помещения. Рэм сидел в кожаном кресле и лузгал семечки. Показал жестом – усаживайтесь мол, нажал на кнопку селектора:
- Лапочка, принеси коньячку и лимончика в сахарной пудре!
Стряхнув на пол шелуху, и посмотрел искоса на меня.
- Наломал ты дров, как там тебя – Пиф, вроде! Как жопу спасать свою думаешь?
- Как нибудь спасу, от Хамика бегать не стану!
- Да Хамик что! Он человек порядочный и безпридела творить не будет. На тебя Абасс бочку катит. Он нарик и отморозок. Для него убить кого как два пальца об асфальт.
- Рэм, как думаешь, может Пифу бойцов дать? – Вмешался Борман.
- А за, что ему честь такая? Зверей ломанул – дольку малую не несёт!
Я поднял глаза на Рэма и негромко сказал:
- Подняли мы с пацанами восемьдесят штук. Долю готов отстегнуть в любое время!
Директор «Пилота» заржал:
- Ты или гонишь или лоханулся крепко. Хоть в курсе, сколько стоят два мешка, которые выставили твои друзья – алкаши у азеров, пока ты отдыхал в Перми?
Я молчал. Откуда он знает про поездку в Пермь?
- Так вот Пиф. Трава стоит почти пол лимона деревянных.
Вот, чёрт! Надо было всё подсчитать, а уж потом скидывать товар!
Секретарша – сексапильная, длинноногая блондинка принесла графинчик и тарелочку с красиво уложенными дольками лимона. Рэм накапал в маленькую рюмочку, выпил и сладко жмурясь, заел лимончиком. Налил вторую уже полную и, цедя по глоточку, спросил:
- Кому впарил шмаль?
Я понимал, что врать безполезно и честно ответил:
- Витасу, хозяину бара в «Титанике».
Рэм ударил кулаком по столу и заорал:
- Вот, козлина вонючая! Весь город завалил наркотой, а бабло не отстёгивает! Ладно, разберусь! И обращаясь уже ко мне, добавил:
- Долю отдашь Лёхе – десять штук. С Хамиком помогу решить тёрки. С Абассом – твои пироги! Если чёрные начнут вас колпашить – звони или мне или Борману. Всё – свободен. Не ссы, герой!
Лёха повёз меня обратно к пацанам. Остановился у подъезда и тихо произнёс:
- Утром к Рэму приходили и Хамик и Анзор с Абассом. Они хотят твоей головы. Тебя кто-то сдал. Они точно знают, что это твои парни их ломанули. Не слишком-то верь «Гестапо» - бизнес есть бизнес!
Я похлопал друга по плечу и искренне сказал:
- Спасибо, тебе Лёха! Прорвусь как нибудь!
У входа в подвал стояли три милицейские машины и скорая помощь. Вокруг толпились десятки жителей дома. Подойдя к дворовому алкоголику – дяде Грише, спросил:
- Чё за херня, дядь Гриш?
Он схватил меня за руку, и мелко семеня короткими ножками, повёл за угол дома, приговаривая:
- Быстрее Димочка, быстрее.
Отойдя на приличное расстояние, загундосил:
- Ой, Че было, сынок, Че было!
Пришлось встряхнуть его и зло сказать:
- Говори, старый пердун! Чё резину тянешь!
Старик помолчал, и, щуря красные слезливые глаза начал:
- Выпросил у своей старой кошёлки пять рубликов на опохмелку – вчерась перебрал сильно, вот башка и трещала. Купил у Вальки двести грамм самогоночки, выпил, занюхал рукавом, и так мне хорошо стало! Гляжу у входа в вашу качалку, ну где вы баб трахаете, пацаны стоят. Дай, думаю, подойду – погутарю малость с хлопцами. А тут машины приехали! Ну, штук десять. Из них чернявые выпрыгнули: с палками, цепями, ножами и давай пацанчиков месить! Положили на землю и в подвал толпой! Через минуту выскочили и по коням, тьфу, машинам. Я ужо в подвал заглянул, так чуть не обосрался от страха! Кровища – ужас! Потом менты и «скорые» подъехали. Тех, кого шибко побили – уже увезли. Ромку, Юрку с третьего подъезда, Ваську у Любки сына – милиционеры в отдел забрали. Щас в подвале икпертизу делают, да Игорька маво с Лёнькой допрашивают.
Дедок замолчал, только часто заморгал белесыми ресницами.
- Дядь, Гриш! А Че ты меня увёл, то от качалки?
- Ой! Самое главное забыл сказать! Так тебя менты спрашивают. К твоей матери ходили, квартиру обыскивали!
Да, полная жопа! Что ж теперь делать. Стрелки с Хамиком не будет – это к гадалке не ходи. Надо упасть на дно, на время. Протянул деду косарь:
- Спасибо, отец!
Старик мелко закрестился:
- Тебе Димочка спасибо! Храни тебя и твоих друзей Бог! Совсем волю чучмекам дали!
Я пошёл к магазину. Купил бутылку пива и разом опустошил её. Звери начали войну. Точнее они её уже выиграли.
К Леночке, идти было рискованно. Поэтому позвонил из таксофона Наде - школьной подружке. Она была дома и радостно пригласила в гости. Сел в такси и через двадцать минут был в старом районе города. Надюха готовила обед и я, что бы ей не мешать ушел в комнату. Решил звякнуть Радику. Похоже, он ждал моего звонка, так как сразу услышал: «Димон! Это ты»? Коротко объяснил ему, где нахожусь, и попросил его заехать к Ленке и забрать бабки. Предупредил, что бы шифровался.
Через час друган приехал. Молча отдал мне пакет с деньгами и поставил на стол литровую бутылку «Финляндии». Надя принесла котлеты по-киевски и удалилась. Налив полные стаканы, спросил у Радика:
- Вляпались мы крупно! Откуда хачики уверенны, что это мы травку сгоношили?
Радик обалдело посмотрел на меня:
- Пиф! Ты, Че, ничего не знаешь?
Теперь удивляться пришлось мне:
- В смысле? Чего не знаю?
- Ночью, Витас поехал с Пэпсом за шмалью. Нормально загрузили в тачку, пыхнули косячёк и спокойно помчались к складам Виталькиного бати. По пути врезались в чужую тачилу, на грех мимо аварии, проезжали омоновцы. Всё бы пронесло, но Витас стал наезжать на водилу машины, с которой они «поцеловались». Ну и менты сразу же «выкупили» пацанов по блестящим глазам, а когда проверили багажник, то сразу калаш в рыло. Парней в отдел и колоть. Витас сразу же дал весь расклад: откуда анаша, у кого купил, про стрелу им всё рассказал. А Пэпс, молодчага – молчит!
Я язвительно спросил:
- И откуда ты всё знаешь? Как будто сам был на месте аварии и допросе!
Радик обидчиво затарахтел:
- Когда поехал за «пекалем», заскочил к маман в горисполком. А там всё ментовское начальство на брифинге: как же «крупная партия наркотиков»! Матушка мне всё и рассказала. По ходу пьесы, у чёрных свой стукачёк в мусарне – вот и отзвонился и они не стали ждать стрелки, а сразу же рванули к тебе. Тебя не было дома, отправились к нашему бункеру.
Я выпил немного водки и успокоил друга:
- Да ладно, братан! Ствол взял?
Радик задрал пуловер и показал рукоять пистолета.
Я загорелся:
- Дай гляну!
Корефан, протянул мне «пекаль» и добавил:
- Взял за пятёрку плюс запасная обойма.
Помацав «Макарчика», выложил на стол капусту из пакета.
- Радька, возьми себе двадцатку. Я хочу слинять из города. Но прежде надо помочь пацанам, которых замесили звери. Думаю, что меня объявят в розыск. На, ещё пять штук. Сгоняй завтра в соседний Камск и сними хату на пару месяцев, с телефоном. Поможешь?
- О чём базар, брат! Конечно, помогу!
Мой лучший друг сбегал в магазин и затарился хавчиком: взял и телятину парную, свининку свежую, купил виноград, бананы, ананас, не забыл кейс «Факса» и литруху «Абсолюта», прикупил и вино «Кармен» в яркой коробке.