Вошедший через дверь бесцветный ветер сдул со стола шелуху облупившегося лака. Мимо прошли чьи-то шаги. Послышалась невнятная речь знакомых, быть может, не встречавших друг друга давно. В проигрывателе сменился диск. Сменилась музыка.
Она пришла в кафе не так давно с полным ассортиментом тревог и, не боясь грабителей, оставила свой «багаж» ожидать её за прозрачными дверями. Озябшая, она «завернулась» в горячее кофе…
…А он (стрелки брюк униформы цвета маренго безупречны) умеет в безмолвных арабесках кофейных чашек с едва заметным отпечатком её губ распознавать смысл не ему адресованных сообщений. Ни первый день он прилежно опрокидывает их, чтобы через мгновение подглядеть как в зеркале из сказки чужую судьбу, ставшую, не чужой теперь. …А в гуще кофе высокий вал и брызги океана. «Почти ксилография, почти Хокусай», - подумалось ему. Он был сегодня на мониторах его раннего метро. Сплошной океан. Безлюдный остров. Почти сбывшееся сновидение лишь с неверной последовательностью.
Левое запястье её руки перехвачено чёрным ремешком часов. Их стрелки одураченные запахом кофе не – то – роп - ливы. В целом время здесь сдержанно. Сдержанны диалоги вполголоса между девушкой с куцей чёлкой почти сведённой «на нет» и лысеющим мужчиной, на лице которого выражение недовольства, словно сургучная печать.
В следующей (в третьей или четвёртой?) чашке её вместе с корявым зонтом сдувает ветром. …И во сне она летала. Звала и его с собой (подобно айсбергу белоснежные сорочки Iceberg, до глянца вычищенные ботинки обтянутые бородавчатой кожей крокодила (аллигатора?) и всегда неуместные запонки). Но ветер, вывернув зонт наизнанку, жестоко переломал все его спицы. …А она взлетала всё выше… «За прозрачной дверью время проносится пылью...» - подумалось ей.
- Какой сегодня день? – спросила она во время подношения
третьей (или четвёртой?) чашки.
- Ветреный, - не долго думая, ответил официант (раздвоение на стрелках брюк почти незаметно).
- День недели? – сделав поправку, спросила она.
- Пятница.
- Стало быть, сегодня ветреная пятница… «Ветер шумит
морем…» - промелькнуло в её воображении.
В то время как кофе убывало небольшими глотками, в кафе сменились лица посетителей. Завсегдатаев и не совсем таковых. За стеклом редкие прохожие вопреки ветру стремились к своим адресам. Их одежды раздулись парашютами, в глаза просачивался песок. Штормом согнувшиеся сосны, полумесяцем возвысились над городом…
На её столе десерт. На волнообразно взбитых сливках нежатся вишни цвета вишни. Сдержанный диалог двоих теперь еле сдержан. ”Буря в стакане воды” говорят в подобных случаях… Так праздно прошёл и третий, ещё не пробитый час. Вслед за молнией прогремел гром, затем полил дождь в крапинку. Нет не дождь теперь, а ливень. Тяжёлая занавесь воды…
…Молотые зёрна кофе воронкой взлетели в невесомость.
Распущенные волосы некрасиво съехали набок.
Всколыхнулись скатерти.
Опрокинулись чашки.
Пепел выкуренных сигарет прахом осыпался на пол… Она вышла, пожалуй, некстати, оглушив кафе шумом посвистывающего ветра. Никто больше не осмелился последовать её примеру, предпочитая переждать ненастье.
«Морем шумит ветер,
Пылью проносится время.
Его, стало быть, унесло» - сложилась в уме мысль в три строки…