Она спускалась по длинной мраморной лестнице, которая безо всяких опор висела в воздухе и заканчивалась в нескольких сантиметрах от земли. Розовые кусты, вырывающиеся из-под перил, цеплялись за подол ее свадебного наряда. В мире бесконечного счастья и гармонии даже пение птиц чутко вплеталось в тихую музыку. Лена коснулась рукой мрамора, он оказался теплым и приятным. Внизу, среди голубизны и облаков, располагалась площадка, и, хотя с такой высокой лестницы должно было быть видно, что за этой небольшой частью тверди, девушка ничего не могла различить: края площадки расплывались и сливались с небом. Под лестницей две дамы в брючных костюмах терпеливо ждали невесту с букетами в руках:
- Пойдемте скорее, мы немного опаздываем.
- Я не понимаю ничего, кто же мой жених?
- Бабка Наталья вчера разложила карты, а мы трижды проверили гадание. У всех сошлось на одном: это тот, кому ты будешь рада. Пойдем же, он уже совсем заждался у церкви.
Немного в стороне и вправду оказалась небольшая церковка, около которой курил молодой человек в кремовом костюме, в том самом, какой был на нем в последний день их встречи.
- Боже мой, ты жив, жив! – она кинулась ему на шею и привычно растворилась в объятьях.
– Как ты меня напугал в прошлый раз, все говорят, что ты умер. Я уже начала верить.
- Не верь им, малыш. Мы будем вместе. Ну побежали скорее, нас ждут.
Она не могла ни побежать, ни пойти, ни остановить рыдания.
- Я думала, что больше никогда тебя не увижу.
Резкий звук разорвал их руки и растаскивал, растаскивал по разным мирам, пока она наконец не проснулась. Ощущение тепла и близости любимого мужчины окутывало ее еще несколько минут. На кухне надрывался от свиста чайник.
- Серж, ну ты что всех разбудил, не мог последить и выключить?
- Ну, отошел, прости, прости. Почему ты в слезах. Опять твои кошмары?
- С чего ты взял? Это не кошмары. Это хуже. Это очень приятные сны, мне хочется остаться там. Сегодня меня звали с собой.
- Ты не шути так. Вставай, нам полчаса до выхода.
Автобус, набитый рюкзаками и палатками, тяжело тащился по узкой таежной дороге. Ходить каждое лето в горы было ее личной традицией. Это была дань памяти. «Скоро, скоро я стану к тебе чуточку поближе», - думала она, мысленно обращаясь к герою своего сна. На плече мужа спать было не удобно, но можно притвориться спящей, чтоб не беспокоили, и вспоминать.
За год до гибели Андрей повел ее в эти места, чтобы взойти на небольшую вершинку, но разошелся дождь, и они решили не подниматься и переждать непогоду в палатке. Костерок еле теплил под струями воды и давал больше дыма, чем тепла. Андрей грел ей руки и рассказывал о камнях, которые нашел в этом месте. Она удивлялась, что он может так интересно рассказывать. Обычно он молчал и в компаниях ничем не выделялся. Оказалось, что его мир гораздо интереснее того, в котором она нашла своих шумных и бесшабашных друзей. Дождь тогда так и не прекратился, пришлось сворачиваться и ночевать в ближайшем поселке у каких-то то ли дальних родственников, то ли знакомых. Одежду выжали и разложили сушить в бане, хорошо, что взяли с собой запасное белье. Чтобы согреть походников, баба Аня налила им по полстакана коньяка и постелила перину у печки, одну на двоих. Ночью Ленка проснулась от странного ощущения, открыла глаза и увидела, что Андрей смотрит на нее. Оказывается, во сне они обнялись, и теперь он боялся, пошевелившись, изменить положение. Это было так необычно. Раньше она лежала в обнимку с парнями только в лагере, когда все укладывались слушать истории, но там было просто тесно и некуда деть руки. А тут все по-другому, почти по-взрослому. Они ушли в горы одни, остальных ребят родители не отпустили, послушав прогноз погоды.
- Почему ты не спишь? – Она положила голову на его плечо и окунулась в тепло новых ощущений.
- Нет, не ложись так, я не вижу твоих глаз. Знаешь, я читал недавно, что человеку взглядом можно передать любую мысль. Давай попробуем.
Этот долгий взгляд в той старой бабы Аниной избе был единственным их объяснением в любви за всю жизнь. Они никогда не говорили и не писали нежных слов, но оба знали, как привязаны друг к другу. Они могли даже общаться мысленно на расстоянии. Если она хотела видеть его, просто начинала ждать, и Андрей приходил, сам не зная почему. Тогда Ленка считала, что у всех людей так же, и не видела в такой телепатической связи ничего особенного.
- Какие вы молодцы, что все-таки собрались в этом году вместе пойти, - Ленкина подруга Татьяна перекинулась через поручни автобуса и повернулась к Сергею, - А Андрюшку с кем оставили? С бабушкой? Я думала, что он уже с вами пойдет.
- Нет, он маленький еще, не сможет подняться. На следующий год, может быть…
- Понятно. Хорошо Ленке, уснула и не мучается, - улыбнулась Татьяна. – Скоро уж приедем.
Вершинка, на которую собралась компания, была высотой чуть больше километра и для настоящих туристов совершенно незначительной, но новичкам пара часов подъема с рюкзаками и палатками за плечами давала ощущение настоящей нагрузки. До самого верха обычно в первый день не поднимались: ставили палатку на площадке, где уже заканчивался лес и начинались скалы, обедали. Ночью можно было любоваться необыкновенной картиной. Без городских фонарей небо кажется гораздо ближе, звезды ярче, а небольшие озера внизу светятся, отражая луну, как зеркала другого мира.
Стоя на краю скалы, Лена смотрела на небо.
- Ты не боишься упасть? – Лешка, Танин муж, подошел и прикурил от ее сигареты.
- Не знаю. Посмотри какая луна. Как у Куинджи.
- У кого?
- Не важно. Я не боюсь смерти. Меня там ждут. – Добавила она.
- Не пугай меня. Тебе все еще снятся эти сны?
- Да, но они перестали быть тревожными. Он больше не просит помочь вернуться.
- А что тогда происходит?
- Не могу объяснить, столько символов. Кажется, я там вышла за него замуж.
- Ты хотела этого, вот и снится.
- Нет, тут не то. Вот позавчера был очень странный сон. Представь, сначала все как обычно: мне сообщают, что Андрей ждет меня, и я бегу, чтобы встретиться. Я никогда не помню во сне, что он умер, и спешу. Рядом с ним стоит девушка в белом платье, ее лицо закрыто фатой, и я не могу различить ее черт. Он говорит мне: «Познакомься, это моя невеста», - и тут я начинаю истерично кричать: «Почему? Почему ты не меня взял с собой?». Он твердо так отвечает: «Тебе рано еще, у тебя ребенок наш (Представляешь, Лешка - наш!!!). Я приду за тобой, когда ты сама этого будешь хотеть». – И дает мне свиток и нож. «Распишись, - говорит. – Это будет значить, что я буду ждать тебя, а ты пойдешь со мной сразу, как только захочешь». Я прошусь прямо сейчас, но он молча протягивает свиток. При этом невеста так безучастно стоит и смотрит на все это, будто ее не касается, что она заняла мое место, а я могу занять ее. Я разрезала палец ножом и написала на свитке свое имя. Проснулась, а у меня вся подушка в крови, на пальце царапина.
- Наверное, о перо от подушки поцарапалась или кошка прыгнула неудачно, а от боли тебе такое и приснилось.
- Наверное. Но дело не в этом. Знаешь, как мне хотелось туда!... И не только во сне. Я вспоминаю, как мне там хорошо с ним и начинаю бояться, что я и вправду не хочу жить.
- Я бы подумал, прежде, чем договор кровью подписывать. Тут дело серьезное.
- А я о чем говорю? А сегодня приснилось, что я за Андрея замуж выхожу.
- Пойдем спать, мне уже жутко от таких разговоров. Может, тебе к психологу обратиться?
- Да не, они сны трактуют как работу мозга, а я точно знаю, что бываю где-то на самом деле, есть тот мир. Я так реально все ощущаю. Если умру, ты передай, чтоб меня с ним похоронили.
- Не говори ерунды, тебе действительно рано еще.
Оставшиеся три часа она все-таки решила поспать. У костра еще сидели с гитарами Лешка и Татьяна, вокруг них ежились сонные фигуры. Ленка тоже послушала бы старые песни, но никак не могла пристроиться, один бок обязательно мерз, а другому было жарко от огня. А в палатке все-таки можно закутаться в спальник рядом с Сергеем. В этот раз сон пришел менее реальный. Она была, наверное, феей и летала между куполами церкви. Купола ярко бликовали золотом и приходилось щуриться. А над ними стояло несколько радуг. Она знала, что любимый ждет ее на колокольне, оттолкнулась легкой ногой и полетела вверх. Колокола не били, но ветер гулял в них и создавал еле различимый звон. И звон этот был как-то связан с его присутствием.
Шагая по крутой горной тропинке, на которой повсюду выставляли корни деревья, потом карабкаясь по скалам до вершины, Ленка думала о том, как хорошо было бы где-нибудь в этом походе сорваться вниз, только чтоб смерть наступила мгновенно. И тогда она полетела бы по эплотному воздуху, на который всегда хочется лечь, если смотреть вниз на море тайги. Она представляла, как Лешка стал бы рассказывать об их последнем разговоре, и все слушали бы и удивлялись. Она даже попыталась придумать себе надгробную надпись. Рядом с могилой можно поставить большой шест с медным флюгером-петушком. А на мраморном камне написать стих:
Дует ветер, петушок
Поворачивает флюгер,
Никого он здесь не будит,
Только стрелку стережет.
Вообще-то это детская песенка, но слова подошли бы и к этому случаю.
Подъем был обычным, скакали по гладким гольцам, Ленка сбила пальцы на ногах: опять забыла купить обувь пожестче. Постояли на вершине, пофотографировались. Надоедливый спуск. Впереди Лешка, он знает наименее опасную дорогу, все остальные растянулись за ним цепочкой. После замшелых камней - лес с густыми зарослями папоротника. Споры созрели и гнули листья к земле. Скоро можно будет идти искать его цветы. Интересно, находил ли их кто-нибудь на самом деле? На сырой тропинке четко видны свежие следы. Почему-то маленькое копытце отпечаталось только с одной стороны, будто шел кто-то одноногий. Ну и бред лезет сегодня в голову.
Что-то впереди было не так, первые пять человек остановились и легли среди папоротника.
- Тихо, тихо, - еле слышно шептал Лешка, делая знаки руками. Все пригнулись.
У костра сидели два человека в телогрейках.
- У них оружие, - одними губами произнес Лешка.
К удивлению, двое не заметили хозяев костра, видимо, сильно увлеклись вчерашним обедом.
- Может, охотники? - предположила Танька.
- Ага, с автоматами. Лучше не будем подходить, вчера передавали, что в Ивделе зеки сбежали. Они вполне могли досюда дойти. Да пригнись ты.
Лешка был прав. Зеки наверняка могли пойти пешком через хребет, чтобы перевалить в Пермскую область, а в гору им подняться на дым костра – крюк небольшой от тропинки.
- Давайте спустимся с другой стороны и позвоним в милицию, а вечером мы без девчонок с Лехой за вещами сходим. – Прошептал Сергей.
- Да фиг с вещами. – Тряслась от страха Маринка.
- В любом случае лучше уйти по-тихому.
- Ой, там в кустах с ними еще кто-то копошиться.
Ветки действительно зашевелились, но незнакомцы вскинули автоматы. Если кто-то там и был, явно не с ними. Послышался рев, и из малинника на четырех лапах не спеша вышел медведь. Покидав тарелки, зеки кинулись вверх, к лесу. Медведь, видимо, был не сильно голоден, он лениво перевернул ведро и стал вылизывать тушенку с картошкой. Мужики бежали прямо на притаившуюся компанию.
- Скорее! Вправо! - шепотом скомандовал Сергей.
Ленка рванула вправо и вверх, обратно на вершину, потом опомнилась: на камнях ее будет видно как на ладони. Начала спускаться. Прорывались сквозь заросли, спотыкаясь, она не остановилась ни на минуту. Намокшая от листвы одежда тянула вниз. Сбитые ноги страшно ныли. У подножья Ленка выдохлась и упала в мох. Пусть, пусть ее ест медведь, пусть стреляют беглые зеки. Она не сможет сделать больше ни шагу. Рядом повалились остальные. Прислушались. Погони не было.
- Почему они не стреляли?
- Не знаю, может, у них патронов нет, а может, шуметь не хотели.
- А медведь?
- Кажется, он остался есть наш гуляш.
Рюкзаки и палатки решено было оставить, тем более, что уже практически вышли на дорогу, ведущую на трассу, и до поселка было не больше часа хода. До остановки шли молча. Ленка думала о пережитом кошмаре и о том, что на самом деле вовсе не готова была умереть. Поэтому смерть миновала и ее и ее друзей. Она думала о том, что вообще вся эта история произошла не случайно, а потому, что она всерьез захотела уйти из жизни. Ведь произошло это не когда-нибудь, а в очередную годовщину смерти Андрея. Именно в этот день она каждый год приходила на кладбище с четырьмя розами и подолгу разговаривала с ним. И еще вспомнила, что кошелек, из которого она по рассеянности не выложила крупные деньги, остался в лесу, в рюкзаке, и на цветы сегодня придется занимать у Таньки.