Если кот любит кошку,
то зачем ему жениться на собаке?
! Кайфоинтенерия.
Окутанные дымом мы сидели на моей кухне. Ты нервно курил – у нас опять ничего не вышло.
- Не огорчайся! – подбодрила я, но тебе плевать на мои слова и ты скрылся в облаке сигаретного дыма. Вместо тебя появилась качающаяся люстра. Ты опять задел ее своими крыльями.
Предметы то и дело выплывали из дыма и вновь исчезали в нем. Я хотела увидеть твое лицо:
- Светозар! – позвала я, но ты уже ушел, оставив меня наедине со своими мыслями и снами. Ведь это тоже сон.
Я встала из-за стола и медленно поплыла в вязком дыму...
С громким звоном осколки чашки разлетелись по кухне. Жаль, это была твоя любимая зеленая чашка. Я бросилась собирать осколки, надеясь успеть до твоего прихода. Не хочу тебя огорчать.
Осколки врезаются мне в пальцы. Весь пол в кровавых разводах. Я вздрогнула, услышав чей-то истерический смех. Но это смеялась я. Такая нелепая и вся в своей крови, даже если ты не узнаешь о разбитой чашке -
ты все равно обидишься. Ты не поклонник крови и слез. И тебе абсолютно не нравятся порезы на руках.
Перед глазами банка с зелеными трупами. С трупами огурцов. К счастью, то был лишь сон и чашка цела, но только руки в крови. Смешно. Ты весь дрожишь. Ты слизываешь кровь с моих пальцев. Зачем?
Но это всего лишь сон - ведь я знаю, что ты еще не пришел. Ты всего лишь сон...
Волчица сидела на кухне, разглядывая чаинки в своей кружке. Чай был выпит давно. Но Волчица не торопилась мыть кружку. Она вообще почти никогда ее не мыла, потому, что постоянно пила из нее чай. Кружка только путешествовала из комнаты в комнату. Да и вообще у Волчицы странным было все, начиная от привычки пить чай из одной и той же кружки и заканчивая именем - ее звали Аллегория. А сокращенно просто Аля. Но чаще, конечно же, Волчицей, слишком нелепо звучало это Аля...
Еще у Волчицы, у Али, была одна особенность - это ее сны. Она никогда с уверенностью не могла сказать спит она или бодрствует. Потому, как сны ее были практически реальны, и были как вспышки. То она спит, то просто сидит на кухне, задумчиво смотря в потолок или на систему вентиляции, где по "приданию" живет ее Белка. Зеленая белка.
Или вновь спит лежа на столе. Это часто происходило после очередной бессонной ночи, когда Аля готовилась к экзаменам или же просто читала. Но сегодня Аля ждала своего Волка. И ночь была полна волнений о предстоящей встрече. Я бы тож волновалси...
В обнимку со своей кружкой Аля спала на столе...
Все мелькает. Где я? Зачем столько людей здесь. Ну, это точно сон. Нет, это не люди. Это лишь каркасы их тел дергаются под однообразную музыку для тупых. Никогда не любила дискотеки. Но это не мой сон. Может, Евы, или Дамы, но точно не мой. Мне же Ева рассказывала...
Тока у нее была еще куча крови... Но я здесь не затем. Может, здесь будешь ты? Мне так скучно без тебя... Чьи руки у меня на плече? Я знала, что ты меня найдешь! Хорошо...
Аля вздрогнула и проснулась. Но теперь это уже не Аля, а Волчица. Алей, она была только во сне. Наяву она давно забыла это имя. Аллегория - слишком много было в нем чего-то католического. Но Волчица была скорей атеисткою, чем верующей и поэтому постаралась забыть и вычеркнуть свое имя. Но ей все-таки было приятно, если Волк называл ее просто Аличкой. Красиво, блин. И нежно.
Волчица ждала своего Волка. Сладостные мгновенья встречи, она уже чувствовала их вкус на губах. И казалось, что руки Волка нежно скользят по ее спине, по волосам, и от этого ощущения шли мурашки по коже. Приятное, черт возьми, ощущение!
Волчица почти не курила, но сегодня она почему - то волновалась, и сигареты таяли в ее пачке, как снег по весне.
Слишком не приятное чувство, или предчувствие, гнездилось в ее сердце. И все плавало в табачном дыму, даже руки Волчицы, каждый раз, когда она стряхивала пепел, казалось, исчезали из виду. Может это был лишь эффект сна, который еще не ушел на совсем, но плохого не было. Волчице нравились такие ощущения. Даже "курить", не надо. А Аля не жаловала, и ни разу еще не пробовала наркотики. Почти, что правильная девушка.
А Волк запаздывал. Вчера, у него был грустный и усталый голос по телефону. Наверное, это и взволновало его половинку, но у него часто был такой голос. Просто устал на работе, или еще что-то в этом роде...
В тарелке плавали трупы огурцов. Вместе со своими солеными внутринестями, огурцы уже не испытывающие боль, теряли и свою соленую прозрачную кровь. Ты накалываешь их разрубленные тела на вилку, и отправляешь в рот. У тебя даже перья на крыльях зашевелились от удовольствия, а я смотрю на твои темные губы. А еще ты любишь молоко. Мне ли не знать. И клубнику.
На моих бедрах ожоги от твоих пальцев. Больно. Но я привыкла. Ко всему привыкаешь. А ты просишь передать тебе стакан с чаем... Наглый и бесчувственный, получай!
Ты смотришь не понимая. А по твоему лицу стекают теплые коричневые струйки чая. Прости...
Волчица обнаружила себя сидящей на стуле с кружкой в руках. Перед глазами кружили неясные образы, ее сон медленно таял в дыму. Всего лишь еще один сон. Но и еще одно переживание. Так медленно шло время ожидания, секунды не спеша, перетекали в минуты, а минуты - в безумно длинные часы. Которые казалось, тоже застывали в воздухе, плавали в дыму кухни. Волчица опять курила. Выпуская изо рта плотные колечки дыма, наблюдала их не торопливый полет.
А Волка все не было.
Ее взгляд медленно блуждал по кухне, застывая то на часах, то на жилище Белки. Але вдруг представился ярко-зеленый хвост, красные глаза-бусинки (именно красные, ведь это была растаманская белка см. сказку про мышу) и маленькие кисточки на ушах. Она даже улыбнулась самой себе. Кто знает, может, Белка явилась Еве не просто с большого бодуна... Кто знает, сколько еще таких мутантов лазает по городу, пугая обитателей старых многоэтажек и прочих домов с замудренной вентиляцией, в которой кроме тараканов вполне мог поселиться и не большой зверек. Если не застрянет.
Хотя Ева частенько ловила такие глюки. Особенно с большого бодуна, что, конечно, случалось не часто, и только в тех случаях, если Ева поссорится со своим Зверем, но уж если случалось! Да, Ева еще тот чел, но подруга хорошая. Правда вечно ведет себя глупо в отношениях со Зверем, то сама же поссориться, то потом бегает за ним. Не Але Еву судить, но пора же когда-нибудь вырасти и вести себя как взрослая и умная девушка. Да и Зверь большим умом не отличался...
- Зря конечно они расстались - думала Волчица - У Зверя конечно новая девушка, но кто объяснит, где Ева?
- Аллегория!
- Кто..?
О, Боже! Ева! Но что она делает на моей кухне?
- Ева! Говорили, что ты уехала! - я не видела Еву больше года. Но она не изменилась: русые волосы, бледная, сероглазая, худенькая, во всем черном...
- Я не отрицаю...
- Где ты была все это время? Все волновались! Даже Зверь как-то вспомнил... - зря я вспомнила про него. У Евы даже глаза сверкнули.
- Сначала в Москве, потом в Питере, в Вильнюсе, В Праге...
- Что с твоим голосом? Он не был никогда настолько холодным! И звучит как бульканье...
- Дело не в моем голосе. Аля, уходили из квартиры, или выключи телефон и никому не открывай!
- Зачем?
- Сегодня произойдет ужасное... если Волк сегодня придет к тебе...
- Что случится?
- Мне нельзя говорить, разрешили лишь предупредить тебя...
- Кто? И где ты сейчас?
- Они - Ева подняла палец, указывая вверх, - Они не разрешили...
- Бред какой-то! Где ты теперь?
- НЕ теперь, а до сих пор. - Ева помолчала - На дне залива.
Потом она стала прозрачной, и расплылась мокрым пятном по полу. Я бросилась вытирать пятно - Ты будешь опять не доволен. Ты любишь аккуратных девушек...
Все кружится в белой дымке. Где я? Вот пронесся силуэт моей бывшей классной руководительницы, вот лицо Кисы, чья-то цветная юбка...
Светозар! Я вижу твои темные кудри в этом тумане. Зачем ты опять уходишь?
Волчица открыла заплаканные глаза. Все опять не понятно. В ушах звенит голос Евы, распевающий какую-то песню. Лишь пару фраз удалось уложить в сознании:
Не знаю, где ты и где я.
Те ж песни и те же заботы.
Такие с тобою друзья!
Такие с тобою ...
Волчица встряхнула волосами и ушла в большую комнату. Усевшись в старое мамино кресло, скрипнувшее пружинами, она включила телевизор. На экране мельтешили цветные яркие тени, дети, пьющие молоко, говорящие и поющие коровы, белозубые блондинки, но все это казалось сном и даже не укладывалось в голове. Волчица долго переключала каналы. Потом, потеряв интерес к телевизионному (ху) ящику переместилась в свою комнату.
Аля с удовольствием улеглась на кровать, представляя что, будет, когда придет Волк. Переживая мгновенья любви наперед, и вспоминая уже произошедшие. То, как его руки скользят по спине, как его губы жгут ее тело, и как его длинные волосы приятно щекочут кожу. Волчица улыбнулась.
Она дотянулась до пульта и включила музыкальный центр. Жесткие гитарные партии в смеси с классным гроуленгом немного подбодрили Алю, она даже подпела бэк-вокалистке в нескольких моментах, но резкое чувство тревоги не покидало Волчицу. Очень неприятное и жгучее, оно плотно въелось в душу и сердце. Что-то дергая внутри пробиралось еще глубже. Волчица опять потрясла головой, как бы отгоняя наваждение, и пошла, искать сигареты.
На кухне была только пустая пачка сигарет. Волчица обшарила всю квартиру, но кроме бычков ничего не нашла.
Наскоро одевшись, она "вылезла" на улицу. Свежий воздух сначала опьянил ее, а потом начал кружить голову. Волчица дошла до киоска.
Яркий спасительный огонек сигареты согрел Але пальцы. Она втягивала дым, задерживая его в легких, а потом выпускала изо рта плотные колечки. Вокруг нее проносились какие-то безликие тени, шепча что-то на не понятном языке и указывая на Алю пальцем. Но ей было все равно. Все было черно-белым, или бело-черным. Хотя какая разница. Волчица воспринимала мир только в трех цветах: черном, белом, и сером. Но это без Волка. С Волком оживал еще и четвертый цвет. Цвет его губ. Алый цвет.
Странно, Аля дернулась - в толпе промелькнули темные локоны. Она захотела побежать, но ноги остались на месте, и только рот и руки застыли в беззвучном крике. Темные локоны мелькнули и пропали...
Входная дверь нетерпеливо и жалобна, скрипнула под рукой у Волчицы. Каменные ступени неприятной прохладой мертвого тела обожгли ступни Волчицы. Она молила Богов, чтобы они помогли ей добраться до двери; все в подъезде растворялось в странном неясном тумане, Волчица медленно утопала в нем, понимая, что это туман ее сна, который ждет ее на кухне. Волчица шагнула в туман и оказалась в своей прихожей. За спиной недовольно хлопнула дверь. Туман сгустился...
Какой беспорядок! И что мне теперь делать? Бегать и ловить предметы, плавающие в воздухе? Их тут столько! Я не успею до твоего прихода.
Уже не успела. Перья на твоих крыльях приобрели алый оттенок. Ты тянешь ко мне свои бледные руки, и я сама лечу к тебе в объятья. Долгожданное тепло разливается по моему телу. Хорошо...
Аля никогда не удивлялась тому, что сны ее становятся реальностью. И сейчас она прижималась к Волку. Вдыхала запах его рубашки, запах волос, его запах.
Они стояли на пороге ее квартиры, прижавшись, друг к другу. Волк зарылся лицом в ее мягкие рыжие волосы, и его руки прижимали Алю все сильнее. Алые губы шептали про грусть и скуку.
2 Цветы в молоке.
(Запах теплого молока, и свежей клубники, приятно щекотал ноздри. Нехотя звенел нож об эмалированный бок миски, с недовольным хрустом сахар сыпался в миску. Волчица хотевшая доставить удовольствие желудку Волка делала клубнику с молоком. А он потирал руки в ожидании десерта и вознаграждения за его приход.
Волчица постоянно оглядывалась. Нежная улыбка ее второй половинки поддерживала и подбадривала, но тихая и яркая грусть, постоянно мелькавшая в его глазах, заставляла насторожиться. Волчица выронила из рук нож и подошла к Волку. Положив свою руку ему на лоб, она погрузилась в его сон...)
- Светозар!
Жаль, что ты не слышишь моего крика. Ты опять где-то далеко.
...Аля утопала по щиколотку в чем-то белом. В чем-то белом и склизком, но теплом. Очень напоминающим густую сметану.
Это было похоже на Волка. На его сны. Ему всегда снилась какая-нибудь не "потребщина". Аля впервые видела его сон. Раньше в этом не было необходимости.
Светозар всегда пересказывал свои сны ей. Ведь они просыпались вместе...
Я чувствую, что ты рядом. Может где-то за этой белой рекой, в которой я оказалась случайно. А может, и, нет. Реки из молока. Они подозрительно часто снятся тебе. Но они не страшные. Кажется.
Но что может пугать тебя? Ах!
…..Аля заворожено смотрела себе под ноги. Из-под ее ступней выплыли лепестки алых роз. А потом и чья-то рука...
- СВЕТОЗАР!!
Волчица отпрянула от Волка. Ей было ясно, теперь, что пугает и гнетет его. Он боялся смерти.
(Но все равно не понятно. Волк сам знал, что ему суждено дожить до глубокой старости. Откуда тогда мысли о скорой смерти? Да еще и в молоке? Или это просто символ течения, жизни и реки? Символ течения реки-жизни, о которой часто задумывался Волк. Аля не знала. Она развела руки и опять отступила. Еще на шаг. Рука нашарила нож. Аля вновь начала взбивать десерт. Она отгоняла мысли, но они как рой настырных мух - вновь лезли в голову. Аля закрыла глаза и медленно опустилась на пол. По лицу поползли теплые соленые капли собственных слез. Ладони сами собой закрыли лицо, а чьи-то руки обняли за плечи. Аля плакала не от боли, не от страха, даже не из-за жалости. Просто стало невыносимо плохо, и что-то сжало маленький моторчик в груди. Опять сильное предчувствие медленно ворочалось внутри. Тупая боль коробила душу. Аля, кажется, сдалась и перестала бороться. Слезы обжигали ей щеки. Все внутри еще сильнее сжалось. А ее нежные ноздри защекотал запах смерти. Тот самый, который слышишь когда идешь по дорожке вдоль могил...
Это были тоска и безвыходность. )
Аля открыла глаза. Перед ней стоял Волк. В глазах читалось крайнее беспокойство за Алю. Даже тень грусти была уже невидна. Аля сглотнуло колкий комок в горле, и обняла Волка за шею.
Все-таки это был всего лишь неприятный сон. Всего лишь сон...
Половицы отозвались не веселым скрипом – Волк шел в спальню. На руках, трепетно и нежно, он нес свою Алю. Она прижималась сильней к его широкой груди, а перед глазами плыли картины наполненные теплом и «светом». Аля, вновь была счастлива. Все ушло и растворилось в тумане завтрашнего дня, все сны, все переживания заботы и тревоги, как надоевшие вещи были заброшены в дальний ящик. С Алей был Волк.
Мягкие простыни приняли их и утопили в своих шелковых объятиях. Мир исчез и погрузился во тьму. Два черных сердца вновь бились в унисон. Ко всем чертям!..
Я вновь одна. Тебя нет рядом. Я знаю, что на Яву ты лежишь рядом и обнимаешь мое безвольное спящее тело.… Но это там.… А здесь я одна. Я опять в пустой белой комнате. Даже нет двери. И окон.
Кажется это твой сон. Мне в жизни «такое» не приснится…Я сижу посреди комнаты и смотрю в потолок цвета мертвой кожи. Мне опять больно. Я не понимаю, зачем ты ушел.
Я протягиваю руки к стене и прохожу сквозь нее. И вот я на берегу белой реки, реки из молока. Я вижу, как в течении расплываются лепестки красных роз. Цветы в молоке. Алые лепестки похожие на кровавые всполохи. Цветы в молоке...
Ты сравнивал нас с цветами, как в песне у Великого и Ужасного. Мы могли быть цветами, но наш нектар был съеден...
Жаль.
Это красивое зрелище, но тебя нет рядом...
Длинные темные волосы приятно щекотали кожу Волчицы, она потягивалась и сладко зевала. Пробуждение было самой приятной частью снов. Особенно рядом с Ним. Волк целовал Алькин животик и шептал что-то тихо и нежно. Он всегда был на своей волне. Даже рядом с Волчицей. Но так ли это важно? Она все равно была в его мыслях.
Это все похоже на красивую историю любви, не правда ли?
Волны тепла и блаженства медленно разливались по телу. Волчица смотрела в потолок. Перед глазами опять расплывались яркие вспышки. Она растерянно ловила ощущения и потоки крови внутри себя. Все уже закончилось.
Волк топил остатки любви в теплой ванне, предоставив Але покой... и грустные мысли...
Ей вновь казалось, что Волка что-то тревожит. Но почему Он молчит?
Аля повернулась на бок и обняла подушку, на которой спал Волк. Ей казалось, что подушка еще хранит Его тепло.
Что-то было ответом и было рядом. Может их общие сны? Аля зажмурилась и вновь открыла глаза.
На что она надеется?
Прошлепав босыми ногами до прихожей, Волчица нашарила в полутьме коридора телефон. Пальцы сами набрали знакомый номер. Трубка отозвалась длинными гудками. На той стороне провода никто не брал трубку. Но Аля привыкла ждать.
- Да?
_ Привет, Печаль! Как дела, слышно, что о Еве? - Аля задала привычный и уже традиционный вопрос.
- Ой, Аль! Ты так вовремя! Хотя я все равно не спала... - слышно, как зевает - О Еве пока ничего. Правда, говорят, на границе с Литвой видели какое-то не понятное существо... Ну, ладно. Я знаю, ты не из-за этого звонила. Чё, у тя?
- Все также, Печаль. Тут Оно пришло.
- И как? Все тоже?
- Да нет, но не в этом дело, что-то он не договаривает...
- ..."подумала Муму. сидя в лодке с Герасимом"...
- Перестань... Что-то мучает его. А он молчит.
- Может просто не знает, что подарить тебе на день рождение? Извини, я уже ложилась спать. Так, что ничего путного ты от меня не услышишь. Я в таком состоянии хуже автоответчика. ОН ХОТЯ БЫ ЗАПИСЫВАЕТ! Ладно... "Споки-ноки"!
- Sweet dreams!
- Па- русски, пажалуста! – Зевнула Печаль.
- Сладких снов, говорю!
Телефон ответил гудками, и Аля положила трубку.
В ванной лилась вода, а Волчица вновь была на кухне. Серый дым окутал ее. Серый дым стал ее сном...
Я опять осталась одна. Но я чувствую, что ты спешишь ко мне.
Я опять на берегу белой реки. И жду тебя. Река тихо шепчет мое имя: Аллегория! Но мне все равно. Главное, чтобы ты пришел.
Ты рядом! Ты протягиваешь мне букет ярко-красных роз, на их лепестках белая роса. Может, это капли молока?
Но мои глаза предательски слезятся - на твоем лице кровь… Ах, это терновый венок на твоей голове…
Ты замечаешь мой взгляд и уходишь… Я опять одна. А рядом река. Белая река. И в ее водах как всполохи крови плывут лепестки. Красные лепестки.
Цветы в молоке.
Я кричу. Я зову тебя.
Жаль, но ты меня больше никогда не услышишь. Но почему?
Аля прижала кружку с горьким чаем к губам. Так хотелось застыть(!). Она не разжала губ и горькие струйки потекли по губам и лицу.
Медленная боль. Настолько, что мгновенье казалось часом. Что-то стягивало железные обручи на груди.
Аля металась серой тенью по кухне. По серой кухне. В сером дыму. В сером цвете. В серых чувствах. Рядом нет «Серого Волка»...
Я ступаю по белой вате. По облакам. Как я могла оказаться здесь?
Весь в белых одеждах и сиянии. Я вижу тебя.
Бегу к тебе на встречу. И твоим рукам. Но ты исчезаешь каждый раз, когда я близко.
Не улетай в небо! Не улетай! Я хочу с тобой…
Дверь ванной оказалась не заперта. И Аля замерла на пороге. Все опять застыло. Ее взгляд скользил по тонкой красной струйке на краю ванны...
Руки Волка были очень холодными. Аля пыталась согреть их своими поцелуями. Она что-то говорила и говорила, не желая верить в то, что ее не кому слушать. Волк был мертв. Его тело лежало в окровавленной ванной, медленно теряя последнее тепло. Лепестки роз плавали в красной воде.
Волчица сидела на полу. Облокотившись на край ванны. Ее рука продолжала гладить холодное застывшее лицо мертвого друга. Ее губы едва заметно улыбались.
«Готова ли ты пойти за мной?» - звенели Его слова.
«Да...» - всегда отвечала она.
« Куда угодно?»
«Да. Я ведь люблю тебя!»
Тонкие пальцы крепко держали уже окровавленное один раз лезвие. Лезвие, готовое вновь пролить кровь, оставив сначала едва заметный след на бледной коже, а потом...
Всего лишь взмах и вспышка.
Короткий момент и быстрая боль. И красивая, по мнению исчезнувшей, Евы смерть.
Я вновь бегу за тобой. Бегу по земле.
Как же тяжело. Если бы я могла оторваться от земли и взлететь в небо за тобой!
Но мне пока тяжело.
Я чувствую, что земля больше не держит меня. За спиной будто крылья. И такая внезапная легкость. Я вижу, как от запястий отрываются яркие ленты. В небо, к тебе, за тобой!
Он подхватил ее на руки, и они расстаили в тумане облаков. Даже смерть не смогла разлучить их. Ни Там, ни на Земле. Их хоронили рядом…
150704 - 241004
Мы все ценим жизнь. Но любовь, – мы ценим больше.