Тс-с-с…
Диван жесткий. Застелен ярко-красной шерстяным одеялом. На нем сверху такие же красные подушки. Цвет удивительно чистый, просто красный без каких-либо примесей. Одеяло старое. Пахнет пылью и колется. Я лежу на диване, кутаясь в клетчатый плед. Диван стоит Прямо напротив телевизора. Идет какой-то черно-белый фильм. Но я не смотрю его. Мои глаза закрыты. Я думаю о том, что находится вокруг меня…
Комната маленькая. Квадратов 12, не больше. Окно плотно завешано темными, красными портьерами. Они совсем не пропускают света, и я не могу определить темно ли уже на улице, или пока только здесь. Мне нет необходимости зажигать свет, чтобы рассказать, что здесь как. Вдоль стены стоят книжные стеллажи, заставленные дисками и книгами с незнакомыми мне названиями. Которые я, может, и хотела бы посмотреть – почитать, но никогда не осмелюсь попросить их у хозяина. Сплошной ряд книжных полок прерывает старинный дубовый стол. На нем жужжит и перемигивает лампочками компьютер. Его никогда не выключают. Он все время осуществляет тайную непонятную мне связь всех компьютеров этого дома с компьютерами этого мира. Когда я задумываюсь какой глубокий смысл в этой одинокой железяке, у меня начинает кружится голова. Я боюсь к ней подходить. Я боюсь что она перестанет работать и все эти люди, непрерывно глядящие в мигающие мониторы их компьютеров вдруг потеряют мистическую связь с миром. Они же почти наркоманы… Кто знает, вдруг их это убьет?...
У стола есть тумбочка. Я не раз и не два открывала ее. Там инструкции, бумаги, счета… и фотографии…. Много-много старых фотографий. Часть из них черно белые. Часть мятые…. Я не знаю, кто на этих фотографиях. А спрашивать не хочу. Это не мои тайны. Но мне нравятся счастливые навсегда застывшие на фотобумаге лица этих незнакомых людей. Пожалуй, мне даже не хочется знать. Кто они…. Кто они вообще… Кто они ему….
Пахнет пылью…
Вот уже полгода я прихожу в эту квартиру. Прихожу почти каждый день. Без приглашения. Открываю своими ключами. И сажусь на этот диван. Здесь почти всегда работает телевизор. Хозяин будто извиняется, что его нет. Он знает, как не люблю я заходить в пустые тихие дома….
Я бываю здесь чаще, чем у себя. Моя квартира кажется мне слишком пустой, ничем не заполненной… потому что в ней нет его? Потому что в ней нет его вещей. Ведь здесь его нет тоже…. В его ванной стоит моя зубная щетка. И мои любимые крема. Тени. И тушь. В его шкафу висит моя одежда…. Мне кажется иногда, что он даже не замечает этого. В его холодильнике всегда есть еда. Он хорошо и с радостью готовит. Но сейчас мне не хочется есть…..
Я давно сюда не приходила. Я не была здесь целую неделю. Я накрываюсь пледом с головой. Почему? Что держало меня вдали от этого места? Вдали от него? Я не знаю…. Я не хотела его видеть. Нет…. Я хотела, чтобы он позвонил. Чтобы спросил. Где я. Чтобы поорал. Побесился. Я хотела понять, что ему не все равно….. Он даже не заметил, что я отсутствовала в этом доме?
Щелкает дверной замок. В комнату врывается свет из коридора. Я скидываю плед и сажусь на диване. На экране идут титры. Поворачиваюсь к нему. Он молча подходит, берет со стола пульт и нажимает на выкл. Не здоровается Не улыбается. Смотрит мне в глаза:
- Я знал, что ты придешь.
Как просто!... Он просто знал, что я приду. Хотя даже я этого не знала. Я в зародыше давлю в себе вспышку ярости. Убиваю желание немедленно вскочить и хлопнуть дверью… Я пришла не за этим. Зачем?
- Я хочу есть, - информирует он. Он идет на кухню. Я иду за ним.
- Валер, погреть ужин?
- Я сам. – он открывает холодильник. Я в нерешительности стою за его спиной. Я жду привычных слов «Ты что-то смотрела? Иди. Я приду», но он вдруг оборачивается:
-Тань, посиди со мной?
Я опускаюсь на табуретку. А он наливает мне в самую большую кружку молоко. Его взгляд неожиданно приобретает жесткость:
- Я же просил тебя переодеваться у меня дома!
Просил…. Я забыла… нет, не забыла. Я помню все, о чем он когда-либо просил. Но зайдя в этот дом, я тут же свалилась на диван, будучи не в силах справиться с эмоциями. Я только сейчас обратила внимание, что на мне по-прежнему джинсы. Джинсы и его любимый свитер.
- Извини. – я поспешно вскакиваю.
Останавливает меня жестом руки.
- Не надо. Потом переоденешься. Сиди.
Я сажусь обратно.
- Ты ела?
Киваю. Вру. Поспешно прячу лицо в кружке с молоком. Я ненавижу ему врать. Но не допускаю даже мысли о том, что я могу заставить его, усталого, кормить меня.
На меня наваливается странное оцепенение от этой незапланированной лжи. Я трясу головой.
- У тебя перхоть, - комментирует он. Сжимаю зубы. Какого черта??? Сколько можно подчеркивать мои недостатки??? Я снова давлю желание вскочить с табуретки. Он слишком жесткий. Слишком прямолинейный. Он совсем не умеет говорить комплименты. И никогда не скажет мне того, что мне нужно – что я нужна ему…. Он даже цветов мне никогда не подарит…. Он умный. Он невероятно умный, но он наверное никогда не поймет, как это важно…. Женщина из нас я. И что бы там не говорили о моем мужском складе ума, именно мне суждено идти на компромиссы. Я закрываю глаза. Я чмокаю молоком. Он смотрит на меня. И я знаю, что он улыбается…..
- Я купил новый хард, - говорит он. И пускается в какие-то разъяснения… Про скорость, объемы информации и что он теперь со всем этим сможет… Я не слушаю. Я молчу. Я глотаю молоко. И думаю….
О том, что, пожалуй, мне стоило бы ненавидеть этого человека. Стоило бы кричать на него. Стоило бы плакать, выплескивая все эти чувства, которые просто не находят выхода…. Стоило бы…. И когда-то я с успехом все это делала.
Отненавидела. Отпрезирала. Отнелюбила. Этих слов нет в русском языке, но они наиболее точно определяют те изменения, которые я нахожу в себе.
Осталось только одно чувство. Назвать его любовью? Пожалуй нет…. Пожалуй рано говорить эти громкие слова…. Это нежность… И невероятная привязанность. А еще усталость. И твердая уверенность, что это тот самый человек…..
Он ставит тарелки в раковину. Останавливает мою попытку вымыть все это – и мы идем обратно к красному дивану.
Он садится и включает телевизор. Новости. Президент что-то сказал… Парламент что-то ответил… Я хочу сесть к нему на колени. Но не решаюсь. Смешно…. Я спокойно прихожу в его дом без приглашения. Я без зазрения совести остаюсь у него на ночь. Я сплю с ним в одной постели…. А сейчас не могу даже сесть на один с ним диван….
На столе теперь еще лежит его ноутбук… Ключи от машины и портмоне. Сотовый телефон лежит у него в правом кармане джинс…. Если сейчас ему позвонят, он достанет его…. А потом непременно положит под диван. Слева.
Я подхожу к окну. И открываю шторы. За окном сумерки. Густеют с каждой секундой. В его дворе стоит церковь…
- Знаешь, - говорю без всякой надежды на ответ. – Нет зрелища более безнадежного, чем закрытая церковь.
- Поздно уже, - еле-заметно улыбается он.
- Ну и что?- Я поворачиваюсь к церкви спиной и сажусь на подоконник. От окна холодно.- Храмы должны быть открыты всегда. Круглосуточно. Вдруг, мне захочется помолиться Богу ночью? Или я должна разговаривать с Богом по расписанию?
- Девять часов… Поздно молиться Богу. Самое время возносить хвалу Сатане. – Морщусь. Он так не думает. Он шутит. До набожности нам обоим далеко, но он сам тут же понимает, насколько неудачна шутка. Делает телевизор погромче и кидает мне:
- Ты лезь оттуда. Продует. Или форточку закрой.
Закрываю форточку, но на подоконник не возвращаюсь. Я замираю посреди комнаты. Вдруг понимаю, что толком ничего не знаю, ни о нем, ни об этом доме…. Вот например диван…. Красный. А ведь я даже не знаю, красный он или нет. Какой он там, внизу, под покрывалом? Я даже не знаю, диван ли это? Может, это скамейка…. Или что-то еще.
Телевизор большой. Плоский. Висит на стене. Ультра дорогой. Ультра новый. Он так контрастен этому дивану…. И столь же мне не знаком…..
Ах, милый хозяин этого дома, что в твоем сердце? Я знаю, что он не любит меня. Может, он не умеет любить. А может не умеет любить меня. Ему удобно со мной. И он откуда-то всегда знает, что я вернусь. Он откуда-то знает обо мне все. Меня это пугает? Нет…. Мне не нравится то, что я никак не могу на него повлиять… Что я теперь всего навсего наблюдатель в его жизни… да и в своей собственной. Я ничего не решаю!... Это та обязательная плата за возможность быть с тобой? И стоять сейчас, растеряв саму себя, посреди твоей комнаты.
Мне вдруг хочется произнести вслух его полное имя. Покатать на языке нагромождение гласных и сонорных. Особенно букву р… Раздвоив ее… растянув…
- Валер-рий….
-Что?
Теперь нужно что-то отвечать. Я могу кинуть в него привычным «ничего» - и он выключит телевизор, повернется, посмотрит на меня серьезно-серьезно и прикажет: говори. Я начну смущаться, улыбаться и мы поссоримся.
- Сегодня Пасха, - говорю я. – Я принесла тебе яйцо.
Даже не оборачивается:
-Спасибо.
Я хочу рассказать ему, что произошло в институте. Хочу пересказать, кто и что мне говорил за эту неделю. И как ходила в кино…. И как сегодня в маршрутке мне предложили выйти замуж. Но это все как-то не важно. Для него.
Я подхожу ближе. Я кладу руки ему на плечи. Как же он устал….Я чувствую как он расслабляется под моими ладонями. Прикасаюсь пальцами к вискам и притягиваю к себе его голову. Я не вижу его глаз, но знаю, что они закрыты. Он больше не смотрит телевизор. Он даже его не слышит…..
Я читаю его мысли. Как раскрытую книгу. Так же легко, как читаю Анины отчеты…. Или дешевые бульварные романы…. Или ….
Он любит меня. Он всем сердцем меня любит. Насколько только может любить. Но никогда мне об этом не скажет. Даже когда однажды – через год или два, когда я, наметавшись, вернусь в этот дом навсегда, он скажет «выходи за меня», слово люблю будет подразумеваться само собой.
Он купит дом. Нам. Большой. И где-нибудь в пригороде. Он уверен, что я о таком мечтаю. И я никогда не скажу ему, что в этом доме по-настоящему мне нравится только одна комната. Наша полутемная спальня. Такая же маленькая, как эта, в которой стоит красный диван……….
Я не люблю большие помещения. Нет, у меня нет страха открытых пространств. Но только в комнатах четыре на три, заставленных книгами, пахнущих пылью и сигаретами, насквозь прогретых паровым отоплением, я чувствую себя счастливой.
Я обхожу диван. Я сажусь рядом. Он улыбается. Кладу голову ему на колени. Я выключаю телевизор. Комната внезапно проваливается в полную темноту.
- Валер?
-Что?
- А это диван?
Смеется:
- Да. А что еще это может быть?
- Не знаю. А откуда он у тебя?
- Дедушкин. Старый. Давно выбросить собирался… Он слишком жесткий. Надо другой купить.
- Не надо. Валер… А давай сегодня здесь спать будем, а?
- Давай. Только думаю спать мы как раз-таки не будем…….