Глава 1. Мертвые души.
Приблизительно лет в 13-14 я начал писать стихи. Причиной стала какая-то хорошая песня, на мотив которой в уме сложились слова. Стихи были записаны, затем была попытка написать что-либо произвольно. Некоторые из первых стихов до сих пор интересны. Очень немногие. Была ли потребность писать стихи? И да и нет. Преследовало чувство, что мне это доступно и следует писать, но садиться за стол приходилось самого себя заставлять. Кроме того, уже тогда было понятно, что все эти строчки – чепуха – и теоретически, в смысле содержания, и практически, с точки зрения стихосложения. Однако стихотворения появлялись и появлялись, что способствовало хотя бы совершенствованию техники: подбор рифм, чувство стихотворного ритма (размера), при абсолютном незнании каких-либо разновидностей (ямб, хорей и т.д.). В стихотворном ритме помогали удерживаться мотивы известных песен, на которые и ложились некоторые из стихотворений.
Иными словами, на определенном этапе жизни проявилась потребность к творчеству. Из чего она возникла непонятно. Тогда не было мысли о том, чтобы это кому-то показывать. Особенность начала творчества – опора стихов на мотивы песен.
Какое-то время спустя я взялся за гитару. Примерно за год мне удалось научиться играть аккордами, перебором и иногда воспроизводить несложные мелодии. Никакой речи о сочинительстве музыки и тем более песен не шло.
На это время пришелся пик творческой карьеры Виктора Цоя и его группы «Кино». В 1990 году Цой погиб и стал легендой. Своей наибольшей популярности он достиг после своей смерти. Очень сильное влияние на меня оказало посещение вечера памяти В. Цоя в ДК Автозаводец (ныне дискотека «Гараж»). Однако параллельно с творчеством группы «Кино» и я и мой друг увлекались модным в то время музыкальным направлением «техно». Первая из известных групп – «2 unlimited» с песней «No limit», а последней любимой нами техно-группой стала «E-type». После этого остался практически один лишь В. Цой. Была ещё весьма нами слушаема группа «ДДТ», но в качестве первого и главного объекта для подражания все-таки был выбран Цой. Почему?
Мы (сначала я один, затем плюс наученный мной Феликс) были начинающими гитаристами, а «ДДТ» для начинающих гитаристов гораздо сложнее «Кино». А «Кино» в самый раз. Но оказалось, что и группа «Кино» не так уж проста в исполнении на гитаре. Чтобы сыграть песни группы «Кино» в наибольшем объеме, нам приходилось совершенствовать свои умения. Когда мы в состоянии стали сыграть что-то из Цоя вдвоем с Феликсом, он указал мне на то, что пора браться за сочинительство.
Распределение ролей было таким: я должен был сочинить текст и положить его на мелодию (спеть под аккорды или наоборот – сначала мелодия, потом текст), а себе Феликс отвел роль гитариста-аранжировщика, поскольку не умел петь, сочинять стихи и испытывал затруднения при игре аккордами. Приблизительно через несколько месяцев был уже целый репертуар. Именно в это время мы впервые почувствовали себя творческим коллективом и захотели где-либо выступить.
Хорошую службу нам сослужила наша первая концертная площадка. Называлась она «Свободный микрофон». Как понятно из названия в определенный день и час (первое воскресенье месяца) туда мог придти любой творческий человек и представить на суд публики свое творчество. Организовано это мероприятие было главой клуба авторской (бардовской) песни ГЦДТ. Там мы впервые столкнулись с публикой, с критикой, с конкуренцией. Публика отнеслась к нам скептически, так как играли мы слабо (и технически, и артистически). Критиковали нас немного, скорее, не рассматривали нас в качестве артистов.
По итогам концерта выбирался творческий лидер – человек, больше всего понравившийся публике. Здесь наша молодая «группа» познакомилась с теми, кто играл и пел лучше нас, а также с теми, кто играл и пел хуже нас. С первыми мы охотно общались и перенимали опыт. Затем сочиняли и снова приходили туда, пока однажды не получили «гран-при» этой площадки – признание и памятный значок.
Затем, поверив в свои силы, решили попытать счастья вне «родного» «Свободного микрофона» на челнинском фестивале авторской песни (опять среди бардов, хотя стремились играть рок). Грамоту получил Феликс за аранжировку одной из наших песен. На другом челнинском фестивале-слете авторской песни «Окно» мы уже затесались среди организаторов, вели рок-мастерскую и определяли часть состава финального концерта.
Параллельно ради составления архива нашего творчества и ради самосовершенствования мы записывали наши песни на магнитофон.
Ещё одной значительной вехой стало присоединение к нашему с Феликсом дуэту третьего участника – Айдара. Мы учились с ним вместе в Камском Юридическом колледже. Однажды Айдар отозвал меня в сторону и сказал: «Я слышал, что ты играешь в рок-группе?» Вроде бы я ответил, что просто мы с другом играем вдвоем на гитаре, а «группа» - это громко сказано. Он спросил не нужны ли нам ещё музыканты. Я ответил, что он мог бы быть бас-гитаристом. Мы встретились втроем, послушали, как играет Айдар, удивились, так как он играл лучше нас с Феликсом, и решили играть вместе.
Надо отметить, что если мы с Феликсом решили вопрос о создании группы просто и легко, поскольку были очень долго знакомы, то присоединение Айдара происходило иначе. Сам первый разговор дался Айдару очень тяжело, он впоследствии рассказывал, что жутко волновался. Затем шел процесс притирки, сыгрывания.
Айдар очень хорошо вписался в группу. С ним мы «в акустике», то есть без электрогитар, которых у нас ещё в то время не было, записали первый, так называемый, альбом и успели несколько раз весьма успешно выступить. Альбом записывался на компьютер ещё одного моего хорошего друга. Затем его подвергли некоторой чистке и обработке. Кассеты не тиражировали, но друзьям охотно переписывали наши песни.
Тогда же было придумано название. «Мертвые души» - в данном случае не гоголевский образ. Скорее, буквальное толкование – человеческая душа сама по себе мертва, и её необходимо разбудить, чем мы и занимались.
Главным делом в этот период для меня были песни, которые должны были становиться все ярче и которые мы совместными усилиями старались изначально сделать красивыми, мелодичными, содержательными. Тогда не было речи об имидже в целом, одежде, сценических образах. Мы приходили с акустическими гитарами, выступали в почти повседневной одежде, просто старались хорошо сыграть и спеть. Главным противоречием стало несоответствие между желанием играть в электричестве и отсутствием электрогитар.
А электрогитарам обычно необходим усилитель. Первой приобретенной электрогитарой стала бас-гитара «Урал». Первой репетиционной базой была сш. №19, где был усилитель, ударная установка, звукооператор, прежде игравший в какой-то группе на бас-гитаре, а теперь согласившийся подыгрывать нам на барабанах, синтезатор, который заменял отсутствующего барабанщика и многое другое. Художественный руководитель разрешил нам у них репетировать, если мы будем в этой школе выступать. Звукооператор научил обращаться с аппаратурой и игре на электрогитаре с эффектом «драйв-дисторшн».
В 19-й школе мы под партию ударных, воспроизводимую синтезатором, сыграли наш первый электрический концерт. Успеха мы тогда не добились. Из школы нас через некоторое время попросили.
Затем мне удалось устроиться звукооператором в сш. №43, где удалось выторговать возможность репетировать и использовать школьную ударную установку. Ещё репетируя в 19-й школе, мы уже искали человека, который бы смог играть партию ударных. Первый ударник играл очень плохо. Он начинал играть так, как надо, но затем ускорялся и сбивался. Когда стало ясно, что иначе он не может, мы отказались с ним играть. Второй ударник помог сыграть нам наш очередной электрический концерт – «Crazy Party 3», но перед концертом была всего одна репетиция, а после концерта он не появлялся. Удачным оказался четвертый ударник – Руслан. С ним было сыграно около четырех концертов.
Музыкальное направление к которому мы пришли под названием «Мертвые души» чаще всего называют «русский рок». Ещё чаще нас сравнивали с группой «Кино» и почти обвиняли в подражании. Даже если мы и были так похожи на «Кино», в тот момент это внушало больше гордость.
Случилось так, что Феликс на три месяца уехал к бабушке в Белоруссию. Мы с Айдаром должны были сыграть один концерт без него. И, чтобы не переделывать то, что мы играли втроем, решено было сочинить и отрепетировать новую программу. Именно здесь и произошла перемена взглядов, которая привела к преобразованию группы в «Мата Лео».
Глава 2. Мата Лео.
Неизвестно, как в действительности переводиться данное словосочетание. Скорее всего, оно в переводе с испанского или же португальского означает «убить льва». Понималось нами это как убить злое в себе. Хотя все не настолько логично. Песни и тексты «Мата Лео» агрессивны вовне, по отношению к другим. Музыка тяжела для восприятия, экстремальна.
Первые шаги к этой музыке, которую мы сами отнесли к музыкальному течению «альтернатива», были совершены ещё под названием «Мертвые души» и без участия Феликса. Именно в тот период, когда уехал Феликс, мы одновременно с Айдаром занялись музыкальным самопросвещением. Просто было интересно, что ещё звучит в мире. И особенное наше внимание привлекли самые тяжелые стили направления «металл» - doom, death и black. Вероятно, если бы мы слушали рядовых исполнителей данной музыки, мы разочаровались бы. Первые нотки этих направлений прозвучали на концерте без Феликса. Но до конца окунуться в «металл» что-то помешало.
Когда Феликс вернулся, он лояльно отнесся к смене стиля. Однако общий интерес привлекло новое в России направление – «альтернатива». Суть этого направления в невозможности отнести исполнителя к какому-то из существующих направлений или же музыка на стыке музыкальных течений. Например, металла и этнической музыки Амазонии – бразильская группа Sepultura альбом «Roots», шотландской музыки, металла и хип-хопа – группа «Korn», индустриального металла, психоделической музыки и ужасного имиджа – группа «Marilin Manson», смесь рока и джаза – российская группа «Текиладжаззз» и т.д. Особенное внимание привлекли «Korn» и «Текиладжаззз». На них и стали равняться.
Повлияла без сомнения местная челнинская конъюнктура. В Набережных Челнах никто подобную музыку не играл, хотя ростки были. Приезжала группа «Secret Diary» (не из Челнов) и играла как раз в этом ключе. Был шанс стать популярными, играя то, за что никто ещё не брался.
В итоге музыка наша начала двигаться именно в этом направлении. Сложился свой имидж. Появилось подобие костюма: гитаристы (я уже к тому времени только пел и заводил публику своей дикой пляской) были одеты в длинные шорты, сделанные из старых джинсов, обрезанных сантиметров на 20 ниже колен, на мне спортивные штаны, на всех – футболки и кроссовки.
Подобный имидж и выкристаллизованная программа были у нас на нашем самом значительном и последнем электрическом концерте. Это был фестиваль «РОК-ЛЭНД», где наш бас-гитарист Айдар получил приз как лучший бас-гитарист Набережных Челнов.
Глава 3. Черный октябрь.
Наверное, у меня не было времени оглянуться, рассмотреть, что происходит с другими участниками группы, поэтому о многом приходится лишь догадываться и многое поддается осознанию только сейчас. Тогда в 1999-2000 годах появились в моей жизни проблемы, решить которые можно было, лишь бросив все остальное. Так и было сделано.
Теперь группа «Мата Лео» не возобновима. Какое-то время спустя казалось, что мы нашли золотую жилу в музыке, наш выигрышный путь к славе, но сейчас это уже не кажется столь идеальным. Теперь такую музыку очень профессионально играют нижнекамские «N.T.Lie», недавно на что-то подобное переключились и челнинские «Жить». У последних очень выгодный имидж – яркий и соответствующий – на голове прическа (кажется, называется «дреда») от ямайских негров, на ногах просторные репперские штаны. Все в аккурат слизанное с их идеала – американской группы «P.O.D».
Пока мы не играли и занимались каждый своим делом, группа незаметно распалась. Началось все с того, что барабанщик (ударник) сломал обе ноги. Я к тому времени уже уволился из 43-й школы, то есть мы остались без базы для репетиций. Нового ударника и новую репетиционную базу мы долго искали и не находили.
Феликсу некогда было заниматься гитарой, зато он устроил свою личную жизнь и обзавелся семьей. У него маленький сын. Это очень хорошо для Феликса и убийственно для группы. Айдар, видя наше с Феликсом бездействие, нашел себе новую группу, в которой вполне успешно творит. Недавно он наконец рассказал мне, что чувствовал, когда «Мата Лео» шла ко дну. Он объяснил, что Феликс не занимается на гитаре и не стремиться играть лучше, что если бы мы хорошенько захотели, то у нас были бы и база и ударник. Он почувствовал, что мы с Феликсом тянем его на дно, и решил уйти. И не меньших трудов, чем когда он к нам пришел, ему стоило сказать мне, что он будет играть в новой группе.
Три или четыре года я не писал ни музыки, ни стихов. Но все время мне хотелось возродить «Мата Лео». Было зачем: пылились песни, написанные ещё тогда и позже в моменты вдохновения. Затем я попытался набрать их в компьютерной программе, но моих знаний и умений не хватает. Теперь я решил ничего старого не ворошить и играть хоть где-то, лишь бы раскрутить себя на творчество, потому что, как прежде: есть потребность, нужно только себя заставить.
Группа «Черный октябрь» сами меня нашли. Попросили подыграть на бас-гитаре, и теперь я штатный бас-гитарист. Поначалу меня устраивало то, что я ни за что кроме своей функции не отвечаю, но затем у меня начали возникать идеи песен. И их непременно хочется сыграть и спеть.