Вечер перед субботой собрал за столом уже известной нам комнаты в студенческом общежитии небольшую, но дружную компанию. В центре стола дымилась металлическая чашка с горой пельменей. В связи с окончанием промежуточной аттестации сообща сообразили на огнетушитель (если кто не знает или забыл - это бутылка темно-зеленого стекла емкостью 0,7 литра) крепленой "Изабеллы". Следуя завету Александра Сергеевича: "Юноша, скромно пируй, шумную Вакхову влагу, с свежей струею воды, с мудрой беседой мешай!" - вино разводили на одну треть холодной водой. Из чернильного цвета жидкости получался приятный на цвет и вкус напиток.
Елось и пилось неплохо, а вот мудрая беседа поначалу не ладилась. Разговор сбивался, не было центрообразующей темы. Сказывалось напряжение последних дней. Но, как это водится и в музыке, и в стихах, и в работе нашлась-таки нужная нотка. Возникла неожиданно как чудо, как любовь, как нагоняй от начальника. Она потянула за собой все остальное...
- Пахнет как виноградный сок, правда? - спросил Андрей, отставляя стакан. - Был я, кстати, на юге. Отдыхал. Шашлыки. Море. Ничего не надо делать. Красота! Живи, наслаждайся, так нет же! Верно люди говорят, что все зло от безделья; в общем, дернуло меня подписаться на работу сходить. На виноградники... черти б его собирали... этот виноград.
- Виноград! А что? Корзина на плече, вокруг девушки с подоткнутыми платьями. То мы картинок не видели, - показал Серега ложкой на этикетку бутылки.
- Девушки на этикетке, а там... но не в этом дело. Понимаешь, пчелы! Там их знаешь сколько? - вскинулся девственник Андрюха.
- Ну, нет девушек и не надо, ну... пчелы, и что? Да пчелы в винограднике - это, брат, рай в сравнении с брусникой...
Так прорезалась тема тайги, романтики преодоления трудностей, рельсового гула Байкало-Амурской магистрали и т.п. Прорезалась... да она просто ворвалась в комнату!
- Что, медведи? - сообразил казах.
- Если бы медведи. Вы их вообще зря боитесь. Оно, конечно, мишка зверь сильный и непредсказуемый. С ним нос к носу встретишься, так оно по-разному может получиться. Зверь может и заломать, а может и сам обхезаться с перепугу. Но по осени они существа вполне терпимые. За лето жирок нагуляют, важные ходят, как секретари парткомов.
Однажды наши бабы... ну в смысле - женщины из деревни за малиной пошли.
- Ты же городской? - уличил кто-то Сергея.
- Что ж и не выездной что ли? Да я до фазанки каждое лето в деревне у деда проводил. Воздух, рыбалка, грибы, ягоды, молочко парное... Пошли, значит, женщины в тайгу. Денек бравый выдался, солнце жарит, в небе ни облачка, оно у нас синющее в августе. Вон как... - Сергей подмигнул в сторону рыжей Наташки, которая безнадежно вздыхала по Андрею.
Сначала ягодницы шли по косогору, перекликаясь. Там лет десять назад верховой пожар шел, малинник разросся на приволье в рост человека, а где и выше. У нас Настя, она поварихой работает на стане во время посевной и уборочной, так то она со своими мальками сидит, их не то пятеро, не то больше, да кто их считал, от каждого... - Серега замялся, подбирая эквивалентное слово, но так и не нашел, заменил паузой, - по подарку. Она, в общем, в заводскую одежду не влезает. Халат ей белый самый большой дали, так он вот здесь сантиметров на двадцать не сошелся. Там эти... -
Серега поднял руки перед собой, собираясь показать "эти", и осекся. Встретив взгляд синеглазой Елены, он неопределенно поводил ладонями над столом, потом расставил руки пошире, словно рыбак, рассказывающий об улове, - там калоши сорок последнего размера, а об остальном история умалчивает. Вот она увлеклась, рассупонилась, пятнадцатилитровое эмалированное ведро через шею на платке подвязала, и шпарит обеими руками ягоду. Она и вообще больше других всегда набирает, а тут на хороший куст налетела. Там что ни ягодина то пробка от "Изабеллы": крупная, рясная, спелая. Слышит, с другой стороны куста кто-то тоже торопится, малину берет, ну и решила пугнуть. Притаилась, присела, ждет. Вот соперница ближе, ближе, ближе... Настя как вскочит, а рост-то тоже, между прочим, под два метра. Как заорет, раздвигая куст: "А-а-а!" Видит, а перед ней медведь. Небольшой он был, пестун еще, метра полтора. У него челюсть отвисла, глаза в кучу, и он тоже в ответ: "А-а-а!" Да и деру друг от друга. В общем, и треска и запаха было, не за столом будь сказано...
Серега приостановился, обвел глазами стол.
- А чо не едите-то? Испортил аппетит я вам! Андрей, разливай остатки!
Андрей приподнялся, аккуратно, как он один и умел, разлил вино по граненым стаканам, добавил в них холодной воды.
- Чтоб медведя не бояться! - провозгласил Серега и отпил половину налитого.
Народ дружно поддержал. Застучали ложки. Но не прошло и минуты, как тишину нарушил казах.
- Так что там с брусникой-то?
- А что с брусникой? Очень вкусная и полезная ягода. Хранится замечательно.
- Ну, ты начинал, что хуже пчел там что-то.
- Хуже пчел могут быть только злые пчелы, ну и волосогрызка еще. - Серега поддел на ложку сразу два пельменя, густо намазал их горчицей, отправил в рот и даже глаза прикрыл от удовольствия.
Пауза затянулась.
- И что за волосоедка-то?
- Волосоедка? - озадаченно переспросил Серега. - Нет у нас никаких волосоедок.
- Да ты же только что говорил.
- Я всегда знаю, что говорю. Волосоедок нет. И не было никогда. А вот волосогрызки в Восточно-Сибирской тайге пока встречаются. Теперь уж редко, но встречаются. Это такая фиготень, ну вот как бы объяснить. Честно говоря, я даже и не знаю, как эту тварь по научному зовут. Может быть и никак, ее ведь и не поймешь: не то насекомое, не то животное, не то птица. Их ученые вряд ли и видели. Очень уж редко встречается. Старики рассказывали, что раньше их было пропасть как много. А теперь сами понимаете: экология, добыча ископаемых, выбросы с комбината, то да сё, короче, повывелась эта зараза. Она только в чистых местах живет. У нас, между прочим, говорят, что снежные барсы в Саянах водятся. Барсов никто не видел, а следы охотники видели. Сразу же барса и в Красную книгу региона занесли. Вот снежного человека, например, не занесли, хотя и про его следы тоже рассказывали, а барса - того сразу!
- Серега, ты пьяный что ли? Как на зачете по марксизму-ленинизму гонишь, о барсах, о снежных Настях, то есть людях! Давай по существу про "волосососку", - смеясь, оборвал разглагольствования друга Андрей.
- А ты наливал?
- Я как раз и наливал!
- Мало наливал, генацвале карельский! От такой выпивки нормальный сибиряк и не почешется. Я и рассказал бы, так не даете же! В общем, вы видели, что по тайге...
- Откуда мы твою тайгу могли видеть!
- Ну, по хронике, в журналах перед кино, в новостях... видели, что у нас зимой и летом все в головных уборах? И мужики и ба... женщины, и ребятня. Видели?
- Точно, - как-то не сразу и неохотно, но подтвердил Андрей слова Сереги.
- Ну, ведь холодно! – пискнули в голос Лена-синеглазка и рыжая.
- Нет, Наташка, дело не в температуре. Летом в разгаре дня в тайге прогревается градусов до двадцати и выше, а все одно кепки или платки никто не снимает. От нее, от гадины, все берегутся. Волосы свои спасают, да и головы тоже... - Серега выразительно провел ладонь по короткому ежику на голове. Свои роскошные каштановые кудри он не без сожаления оставил в парикмахерской, когда тренер секции каратистов предложил альтернативу. Или секция - или волосы. И все словно впервые увидели на голове Сереги ровную белую полоску, диссонансом выделяющуюся в коротких волосах.
Волосогрызка - это тварь размером почти как летучая мышь, они, кстати, и на рожу похожи, те еще симпатюхи! Да, вот еще... Знаете, может быть, есть такой зверек - ласка. Вот та, если полюбит лошадь, то ей из гривы косички заплетает, а если не полюбит, то покою бедному животному не дает. Ни днем, ни ночью. А волосогрызка никого не любит. Только волосы, она их на гнезда рвет что ли, - Серега погонял ложкой по чашке последнюю пельмешку, поймал, сладострастно прожевал. - Или моль вот еще. Заведется, так и жрет ковры и все остальное...
- Точно, - подхватил Андрей, - у меня даже ДВП на шкафу...
- Да подожди ты! - оборвали его слушатели.
- Но ведь моль ест по-тихому, не чавкает, без кровопролития. А эта... блин, как вспомню... ощущение будто бензопилой стригут. Наотмашь по башке, дзин-н-н-нь! Крыльями над головой гремит как малыш погремушкой. Писк, словно ты головой мышей давишь, треск и только клочья волос в стороны, и кровь за воротник.... Да... А вы говорите: "Пчелы, виноградники, жара, липкие ладони".
Серега допил вино. Все последовали примеру, словно поминая безвестных жертв неведомой волосогрызки.
- Пчелки, ребята, существа разумные, с ними договориться можно... Ну, все, расходимся, завтра, как договорились, на базу калымить, надо вставать рано!
Серега по заведенной традиции вышел проводить Елену, хоть и идти со второго этажа на пятый, но повод побыть наедине серьезный. Остановились на лестничной площадке.
- Это ОНА? - спросила девушка, проводя пальчиками по шраму на макушке.
- Это? - Озадаченно потрогал он то же место. Казалось, что он забыл, или совсем не знал о существовании отметины. - Это от "волосоцарапки". Играли в прятки на стройке, я по чердаку как бежал, так мне и чиркнуло не загнутым гвоздем по черепану.
- Наврал?
- Сами же просили!
- Ну, паразит, а ведь я поверила... - повернулась, чтобы зайти в коридор общежития.
- А поцеловать! - возмутился Серега. - Я же для тебя старался.
- Ага, особенно, когда про красавицу сельскую пел!
- Выдуманный персонаж, как на духу.
- Ну, тогда разочек можно...
Ах, какими долгими эти "разочки" бывают. Кто бы знал!