С самого детства его все звали Бубликом, на что Вовка совсем не обижался, потому что это никакая не кличка, а настоящая его фамилия. В родном селе абсолютно все знают этого немолодого уже человека, шутника и балагура. За ним давно и прочно закрепилась репутация настоящего ходячего анекдота.
Нет такой ситуации, в которой Вовка, ой, - Владимир Иваныч не вспомнил бы анекдот по теме. Такое ощущение было всегда, что он сочинял их сам, на ходу. Увлекся этим народным жанром еще в армии, служить довелось в Красноярске.
Однажды, когда Владимир добирался из отпуска в часть, он сам стал участником анекдотичной ситуации. Дело было в Москве. До поезда оставалось несколько часов, и решил солдат покататься на метро. Форма с иголочки, фуражка залихвастски изогнута, начищенные пуговицы сияют золотом, в руке – портфель, а в нем - жареная курица.
Ступил он на эскалатор, впереди бабка какая-то с мешками, баулами, из кошелки куры выглядывают вперемешку с луком и картошкой. Наших сразу видно: деревня. А он - без кошелок и баулов, из-за чего прямо-таки коренным москвичом себя чувствует, гордо так своим профессорским портфельчиком помахивает.
И вдруг – вся эта деревенская поклажа съезжает на площадку, старушка падает на свое добро, куры врассыпную, наш солдатик кувырком через бабку, на мешки. Из портфеля его вываливается румяная курица и катится по полу. И такой в метро поднялся хохот, словно здесь демонстрировали комедию Гайдая.
А солдатику стало так стыдно, что он даже свою курицу не поднял, ушел побыстрее от этой свалки. И в части ничего не рассказал, боясь стать объектом для насмешек.
…А потом Вовка стал совсем взрослым и ответственным человеком. Всю жизнь проработал на небольшой железнодорожной станции, возглавлял службу водообеспечения. Много друзей нажил, которые нередко используют его в достаточно корыстных целях. Вот скажите, как обеспечить хороший прием для вышестоящего начальства, прибывшего с серьезной проверкой? Вариантов масса: можно организовать рыбалочку, шашлыки, охоту, какие-нибудь песни-пляски на природе, а то и девчонок позвать для украшения компании. А у нас все зовут Бублика – анекдоты травить. Хотя он, если честно, такие вызовы он никогда не любил: это дело, как правило, без спиртного не обходится, а он свою цистерну выпил до 23 лет, и уже тридцать с лишним лет ничего такого не употребляет.
Кстати: рассказал он мне не анекдот, а сущую правду: бригадир у них на «железке» был, злоупотреблял, не дай Бог! А тут вздумалось ему рабочего за пьянку же побранить: в кабинет вызвал, ругает его на чем свет стоит, орет, что выгонит. В общем, разнос сделал, а потом и вопрошает:
- А какого вы вдвоем сюда приперлись, я одного вызывал?!!
Коллектив за дверью со смеху помирает. Бригадиру уж самому пора лечиться было, коль двоиться стало…
А весело жить можно и без водки. Владимир, будучи уже довольно взрослым человеком, серьезным специалистом (нередко и обязанности начальника ЖДС исполнял), всегда находил время и повод для шутки. Помните, были такие времена, когда зарплату не выдавали по полгода, когда вместо денег вошел в нашу жизнь бартер? Не обошла сия беда и железную дорогу. Люди правительство ругают, а зарплату-то со своего начальника требуют. Бублик, как мог, успокаивал подчиненных, но уговорами, как известно, сыт не будешь. Как-то в горячке и ляпнул…
- Если денег нет, давайте, - говорит, - поезда грабить: машиниста монтировкой по башке и – груз наш. Щебнем будем брать, коврами или запчастями какими! Завтра же состав под откос пущу!
Народ присмирел, видя что начальник весь из себя вышел. А через несколько дней и в самом деле выдали зарплату … коврами. Оказывается, их управление водного хозяйства снабжало водой одну ковровую фабрику, которая и рассчиталась с ними по бартеру. Узнав об этой цепочке взаиморасчетов, люди успокоились: слава Богу, товар не из пущенного под откос поезда. Да и Бублик тоже тем коврам несказанно удивился…
А потом Вовка сделался инвалидом. Сгубили его врачи, мать их… В командировке за сто километров от дома был – свалился без сознания. Ну, те заладили: сердце, сердце. А у него десять дней температура. Короче, просится: отпустите меня домой помирать. Отпустили - отвезли даже. Прямо в реанимацию. А он взял да и ожил. Трубки выплюнул и курить просит. Девчонки-медсестры перепугались, а доктор посмотрел на Вовку, которого сто лет знает - в одной школе с ним учился, и дал ему пару раз затянуться.
Оживший Вовкин труп почти шепотом анекдот в тему рассказал:
«Журналисты пытают 150-летнего долгожителя:
-Дедушка, правда, что вы пьете и курите?
Тот в ответ как рассвирепеет:
-Конечно, а иначе же я никогда не сдохну!».
Девчонки-медсестры руками замахали, зашипели:
-О смерти у нас не разрешается говорить!
Пять лет назад это было. Из больницы выписали – курить бросил сразу. А в прошлом году Вовки не стало. Болел последнюю неделю сильно. Жена от него не отходила, не спала, не ела почти. А он пытался балагурить. Говорит, найди в «Ставропольской правде» статью, что Надька БабЕнчиха про меня писала. Помнишь, как Брежнева хоронили? За гробом награды несли на подушечках… За мной пусть газету так несут.
Очень гордился, что я про него написала в главной краевой газете.
Через несколько минут он ушел. То был самый последний день лета…