Рассказ
Алексей Жданов.
К О Н Ф У З
Отношения с женой были закончены. Мы развелись. Я оставил ей отремонтированную квартиру, мебель, ковры-мовры и переехал в другой район города. Теперь мое холостяцкое жилье располагалось на втором этаже нового дома. А на первом круглосуточно работало кафе «Узбекская кухня», что было, как нельзя кстати. Ко мне часто приходили друзья-подружки и мы в любое время подкреплялись свежим шашлыком, самсой, пловом, винцом-водочкой-пивком. Очень скоро я подружился с директором кафе и мне был открыт бессрочный кредит.
Жизнь наладилась, и я часто думал: «До чего же прекрасна свобода! У меня есть все: здоровье, друзья, девушки, еда, вино! Иногда, правда, не хватает деньжат, но это дело наживное - сегодня нет, а завтра есть. Кстати, насчет женщин. Не хвалясь, скажу, что в них я знаю толк, и к тридцати пяти годам стал по мнению друзей очень разборчивым, и даже привередливым, на что я им всегда отвечал: «Имею право».
Как-то раз, в теплый весенний вечер сидели мы с друганом на балконе, пили «Хванчкару», общались, и он ненароком похвалился, что познакомился недавно с изумительной девушкой, юной, нежной, просто - пэрсик. «А подруга у нее есть?» - стандартно спросил я.
Через пару дней Толян пришел с «пэрсиком» и ее подругой, которая сразу же мне понравилась. Таких юных красавиц великие поэты Древнего Востока сравнивали со свежайшей, нежнейшей, только что распустившейся розой.
Мгновенно был накрыт стол, на котором появилось все лучшее из меню низлежащего кафе. Началось активное обольщение молодых козочек, глядя на которых, просто слюнки текли. Толик был в ударе. Анекдоты сыпались, как из рога изобилия. Девичий, звонкий хохот был слышен за версту, и даже галдеж в кафе приутих, и я представил, с каким интересом и напряжением присматриваются и прислушиваются посетители кафе к нашим распахнутым окнам.
«Все! Есть контакт!» - улучив момент, шепнул мне Толик. Он мог мне это и не говорить, и так все было ясно. И я, чтобы закрепить успех, решил рассказать про своего школьного друга Сашу, приколиста, каких свет не видал!
- Пять лет до самого окончания школы я с Сашей учился в одном классе. Он был невероятно талантливым и артистичным парнем! Казалось, он умел все! Пародировал учителей, знаменитых артистов, мог говорить голосами политиков, копировал повадки и телодвижения животных. Ни у кого не было сомнений, что он станет знаменитым артистом. Но особенно хорошо ему удавалась роль дебила, в которой количество импровизаций было поистине неисчерпаемым. Излюбленным местом моноспектаклей был городской общественный транспорт. Но уже тогда, на заре своей карьеры, Саша работал не бескорыстно. С небольшой группой мальчишек он отправлялся на остановку, четко договорившись, что во время его «работы» никто из нас не посмеет не то, что заржать, а даже улыбнуться. Нарушивший договор платит штраф – 1 рубль (пять кружек пива, или бутылка «сухача»).
Итак, артист заходит в трамвай. Лицо его искажается ужасной гримасой тупоумия; глаза страдальчески-безумно выпучены, один глаз больше другого, нижняя губа безобразно отклячена и с нее тянется на рубашку липкая слюна.
- Ваш билет! – Неожиданно, со спины, чтобы застать врасплох, обращается к Саньку контролер.
«Дебил» громко пукает и неловко, как зомби поворачивается к контролеру лицом. Женщина в ужасе шарахается от больного юноши и пятится к выходу. Какая-то бабуся протягивает Саньку десять копеек. Он трясущейся рукой берет монетку, дергает левым плечом, залихватски отбрасывает чубатую голову назад, затем делает дугообразное движение вправо-вверх, как Джигарханян в «Неуловимых мстителях» и быстро моргает обоими глазами.
Кто-то из нашей компании не выдерживает, и ржет. Мы быстро выметаемся из трамвая, штрафник отдает рубль, и мы направляемся к пивному ларьку.
Все это я рассказал и в меру своих скромных способностей (кроме пука) попытался изобразить. Успех был – колоссальный! Девки катались от хохота! Мы с Толяном думали, что не уймем их. И, вдруг, сквозь смех, моя девушка воскликнула:
- Так это ж мой папочка!
- Какой папочка? - обалдело спросил я.
- Да отец! Отец мой! Александр Николаевич!