завязка
Улыбаясь как-то особенно мягко, по-кошачьи, Гаврилов подошел к окну.
«Вот так-то, – сказал он сам себе вслух. – Времена меняются. Одни боги уходят, другие приходят, а люди, творящие их, остаются. И так происходит всегда. Миры сталкиваются, наступают друг другу на ноги, пытаются вытолкнуть один другого из этой крошечной Вселенной…»
«А человек остается вечным. Всегда».
Голубь, сидевший на подоконнике, лукаво посмотрел на Гаврилова, взмахнул крылами, взлетел и исчез, превратившись в маленькую точку на сером горизонте осеннего неба.
«Вот так-то, Гаврилов», – снова сказал он сам себе и медленно, словно преодолевая себя, завязал на веревке тугую петлю…
кульминация
Он вспомнил, как любил летать на рассвете по безоблачному московскому небу.
Кто-то делает зарядку, кто-то вообще ничего не делает. А вот он любил летать.
Ветер свистел в его ушах, трепал волосы, гонял мысли в голове, словно монеты в детской копилке. И в такие моменты он не чувствовал себя ни счастливым, ни спокойным, ни умиротворенным. Он вообще ничего не чувствовал.
Мимо Гаврилова часто пролетали точно такие же, как он. Кто-то смеялся ему в лицо, кто-то просто махал ему рукой, приветствуя, словно старого знакомого.
А однажды один из них подлетел к нему, пожелал доброго утра и спросил:
– Как живется?
Гаврилов посмотрел в его печальные глаза и удивленно ответил:
– Неплохо, знаете ли.
– Не знаю, – незнакомец пожал плечами. – И, если честно, знать особо не хочу. Я просто так спросил, из вежливости.
– Ага, – глубокомысленно сказал Гаврилов, делая вил, что понял.
– Погода сегодня особенно лётная, согласитесь, – сказал незнакомец.
– Соглашусь. Отчего бы мне ни согласиться?
– А вы не слышали последних новостей? – незнакомец хитро подмигнул ему.
Гаврилов помотал головой, чуть не сбившись с воздушного потока.
Незнакомец вежливо поддержал его за руку.
– Говорят, завод новый на окраине построили, – тон незнакомца стал заговорщическим. – Страшно подумать, как коптить будет. Не полетаешь. А хотите, я вам кое-что покажу? – из головы незнакомца почему-то выросли рога.
Гаврилов кивнул.
Незнакомец, как-то умудряясь держать равновесие, достал из кармана небольшую черную бархатную коробочку и открыл ее.
В коробочке лежала дивной красоты бабочка. Видимо, она была опытной летуньей – ни следа пыли на узорчатых крыльях. Тонкое, трепещущее когда-то тело… И посреди него – большая, блестящая на солнце, круглая советская кнопка, пронзившая бедное насекомое насквозь.
В глазах Гаврилова потемнело. Он выбил из рук незнакомца коробочку, схватил его за горло, но тут же потерял поток воздуха и камнем рухнул вниз…
развязка
Гаврилов стоял у окна и смотрел на веревку в своих руках…
«О люди, – сказал он сам себе, – зачем вы вечны?»
Он поставил посреди комнаты стул, забрался на него. И, аккуратно привязав веревку к основанию люстры, повесился.
Он провисел не больше пяти секунд. Уже несколько дней он не летал, думая о погибшей бабочке.… Наверное, растолстел от неподвижного образа жизни.
Нет, не упала люстра. И веревка не порвалась под грузом висящего на ней тела. Она просто и прозаично развязалась…
постскриптум
Гаврилову надоело падать.