Стакан чая уже давно остыл, и время уже подошло к сАмому ужину, но Никифор Федотович все стоял и смотрел в окно. А там новая весна вступала во владение городом, и тот капитулировал без боя. Серая, промозглая масса - нескончаемый поток спешащих по своим делам прохожих, мокрый, грязный асфальт, серое низкое небо, серые кирпичи, какие-то голые ветки и мусор, вездесущий мусор - все это нагнетало на Никифора Федотовича тоску и апатию, но вместе с тем почему-то притягивало, не отпускало. Старик думал о том, что так давно уже не звонили дети, что слишком редко видит он своих внуков (которых, если быть совсем честным, он даже немного побаивается - с этими их непонятными нравами и новомодным воспитанием: "дед, ты - спайдермен!"), что дряхлый и никому ненужный, что опять ноет в левом боку... Однако, эту свою боль он благословлял. Никифор Федотович оторвался от окна. Пыльные стены малогабаритной хрущевки... старые, выцветшие фотографии... никому не нужный хлам, который не дает почувствовать себя совершенно одиноким... "Все раньше было по-другому. Цель была, идея. По-крайней мере, верили люди в это, и я верил! Эээ...", - думал Никифор Федотович, заворачивая "козью ножку". Руки по-обыкновению тряслись; он подслеповато щурился через минусовые очки, жевал губами.
Мир вокруг преобразился. Всюду, куда падал взгляд, вещи сразу же покрывала веселая переливающаяся радуга, как будто выпущенная из чудесного пульверизатора. За окном очень по-весеннему защебетали птицы, а на лицах доселе суровых прохожил замелькали улыбки. И приветливый, жизнерадостный гул проезжающих авто, и доброе, теплое небо, и город, открытый и веселый. Никифор Федотович улыбнулся и вспомнил, как чудесно было когда-то кружиться с Людмилой Фроловной в водовороте танго.
И вечер прошел, и утро минуло. Очнулся Никифор Федотович в серой, облезлой комнате, где не осталось ни следа от вчерашнего великолепия. День выдался на редкость туманным, и казалось, что за окном совсем ничего нет. Стало тоскливо, и заняться было совершенно нечем. Никифор Федотович вспомнил, как вместе с сыном когда-то давным давно мастерили домик для хомячка - обложили его ватой и опилками. Сегодня заканчивался курс лечения, а это означало, что волшебной лечебной травы больше не будет. Через неделю состоялись похороны старика, но в церкви его не отпевали. Говорили, что Никифор Федотович был воинствующий атеист.