Он неторопливой походкой вышел из дома и направился к остановке. Нужно было съездить на почту – кто-то прислал заказное письмо. Вылазки в город для него были просто мучением, особенно в последнее время. Давно зажившая нога стала давать о себе знать.
Не любил он прогулок. Не любил ловить на себе сочувствующие взгляды пенсионерок и насмешливые взгляды подростков. Подростков он даже боялся... Самое обидное было то, что, даже, столкнувшись, лицом к лицу, с фрицем в сорок третьем он не испытывал такого страха, как перед стаями пьяных малолеток, которые еще даже жизни не нюхали, сидя на горбу у своих родителей.
Сегодня ему приснился сон. Катерина звала его к себе. Не видел снов уже лет двадцать, с тех самых пор как её прибрал Бог. «Значит пора», - решил он. Открыв шкаф, он достал парадный мундир…
Погодка нынче удалась, награды сияли как тогда, девятого мая, на параде победы. Только вот не вызывали они больше восхищенных взглядов. Во взглядах, которые он успевал ловить, читалась мысль «Купил, пади, чтоб больше подавали, старый хрыч». Он привык к таким взглядам. Еще лет пятнадцать назад ему было очень больно на сердце от таких взглядов. Хотелось кричать: «Нет! Не купил! Да знали бы вы, сколько крови впитала эта медаль! А сколько слёз укрыл в себе этот орден! Знали бы вы! Да не дай Бог вам узнать…»
Майское солнце грело уже по-летнему, он присел на заплёванную лавочку на остановке. Прищурившись, он смотрел на солнце. Ждал намёка или знака. «Когда, Катенька?».
Подошел трамвай, он хотел резко встать, но внезапная боль, как шашка лихого казака, хлестнула по спине. Он сел. Сердце бешено колотилось. «Да неужто тут, прямо на остановке!», - думал он, - «Да нет же! Я же еще не настолько расхлябался! Что ж я баба чтоли, в самом деле!» Встал в полный рост. Шаг – и всё полетело куда-то в темноту: косые взгляды двух молодых девчонок, визгливые «ойканья» пенсионерки молодой парень, неуспевший подхватить. Всё превратилось в малюсенькую точку. В кромешной тьме начали всплывать случайные образы, как старые пожелтевшие фотографии. Вот мама купает его в деревянном корытце, первая любовь Иришка, жаркие объятия перед отправкой эшелона, искажённое болью лицо фашиста, которого убил в рукопашную… Вдруг, всё исчезло. По светлому лучу. К нему направлялась она, Катерина. И так легко стало на сердце, больше не болели ноги, спина отпустила, он летел ей навстречу. «Я так ждала тебя Алёша! Тут без тебя так одиноко!», - сказала она, роняя слёзы ему на плечо.
…
- Вчера, прикинь, какой то пенсик кони бросил прям на остановке!
- Да ну их нахрен, скорей бы все передохли, легче бы дышалось!
- Ага! – девочка лет пятнадцати залилась звонким смехом, - Ой, у меня аж жвачка выпала!
- Ну чо, Катюха, как у тя с Лёхой то? Срастается всё?
- Да ну, олень очередной, из тех что сунул вынул и бежать…
- Хе, мда… знаю таких.
Девчонки, звонко хохоча, приближались к ночному клубу.