Поезд шел без опозданий. В вагоне я встретил знакомого мне человека. За окнами плавно скользили ночные заснеженные леса. И сам поезд, согласись, был похож на неуемную силу, на салазки северной императрицы. Было плохо, она лежала рядом и спокойно спала, а мне захотелось курить. Я вышел в тамбур и там чуть не столкнулся со своим знакомым. Он курил или даже не курил, кто его теперь помнит. Одно помню хорошо, две тысячи пятьсот шестьдесят девять лет назад сержанты приковали его двумя цепями к одинокому деревянному столбу. Столб возвышался над багровыми утесами, а по челу мученика стекали капли багряного пота.
Каким-то чудом он выжил, вернулся обратно и поселился среди нас. Теперь я его встретил. Сначала я не знал что делать с этим душевным и простым человеком. Я захотел его ударить. Но воспоминания способны творить чудеса. Его хриплый голос и белое пятно майки на секунду, только на короткий миг, напомнили мне все то, что пережил он.
А сам этот широкий и какой-то непонятный ни самому себе, ни окружающим, человек ничего не помнил. Он знал одно, - жизнь это хорошо. Сквозь белое пятно его майки проступили полосы его жизни. В момент они превратились в рельсы и поезд уезжал по ним. А я стоял и плакал от боли. Я смотрел в лица его приятелей – они пили и пили. Крепкий дым тамбура не давал дышать. Наверно, черт побери, тамбуры были созданы для того, чтобы в них пили. Поток сигарет растаял и я сел в углу. Откуда-то дул ветер. Я притворился, что сплю.
-Куда едешь?- вздохнула проводница. -Она смачно облизнула свою губную.
-С Новым годом! – сказал я ей и вышел.
Она догнала меня у самого купе.
-Я принесу тебе чай!
-Не надо я еще жив.
-Ты так сильно похож на…
-Это он на меня похож.
Проводница еще раз смачно облизала свои губы и растаяла.
За окном мелькнули тени от сосен. Мы спали вповалку, но мы были живы и я готов поклясться – я видел цветные сны.