***
Был самый, что ни на есть обычный базарный день в разгар лета в небольшом портовом городке. Шумит разношерстная толпа, толкаясь между узкими рядами, визжит чей-то поросенок, которому по недоразумению отдавили лапу, ему вторят визгливые голоса зазывал: "А вот кому пирожков горячих, свежих!"
Пирожкам от такого ультразвука положено мигом остыть и протухнуть на месте.
Во Фруктовом ряду, за своим прилавком (седьмым от конца) скучала дородная краснощекая баба, разложившая перед собой яблоки, любовно собранные на собственном огороде, красивыми кособокими кучками. День для нее явно не удался и налаживаться подло не собирался. Люди равнодушно обтекали ее стороной, изредка делая попытку нахального хищения яблока с прилавка; баба мигом пресекала такое дело, воришка отдергивал руку, но извиняться не собирался, предпочитая слинять подальше.
Тут к ее прилавку протолкался высокий молодой человек; нутром учуяв в нем потенциальный обьект сбыта яблок, торговка воспрянула духом. невольно залюбовавшись покупателем: статный, мужественное, слегка загорелое лицо с высокими скулами, темно-русые волосы до середины лопаток, собранные в низкий хвост. И не она одна: ее соседка, молодка, расхваливающая замечательно подгнившие груши, приумолкла и воззрилась на незнакомца.
Тем временем тот, не обращая ни на кого внимания, со знанием дела обратился к давешней бабе:
-И сколько у тебя яблоки стоят?
Голос у него был под стать внешности: слегка хрипловатый баритон.
-Ээээ,- выдавила торговка.
-Что, столько и стоят? - хмыкнул он и вдруг кто-то нечаянно задел его плечом. Темный плащ, красиво спадающий с широких плеч, бодро сполз на землю, и из-под него с облегченным шелестом заблестели огромные белоснежно-пушистые крылья. Люди шарахнулись и прыснули в разные стороны от греха подальше.
-Черрт! - рыкнул крылатый незнакомец и обернулся ловить плащ. Поздно. Баба, не верящая своим глазам, заверещала не хуже поросенка:
-ИИиииии!!Ангел!!!
-Чего ты орешь! - рявкнул "ангел", тщетно пытаясь напялить скользкий плащ, - первый раз замужем, крыльев никогда не видала? Кур, что ли, не держишь?
-Милок, - еле выдавила торговка, - а ты настоящий?
-Настоящее некуда, - фыркнул он, - Можешь даже пощупать.
Баба боязливо отказалась. Молодой человек справился-таки с непослушным плащом, воровато оглянулся и, понизив голос, доверительно сказал, наклонившись поближе:
-Ты, тетка, только не говори никому…что видела меня…не приведи Боги Первозданные чего...
-Нет, нет, - как в гипнозе затрясла головой торговка, - слушай, а ты…того...
-Чего того?
-Ну, того…этого..
-Да говори нормально! - хмыкнул ангел, - дров, что ль, наколоть надо? Так я не по этой части.
-Да нет! ты и впрямь все на свете знаешь…ну, как жрецы бают?
-Ну. знаю, - неохотно признался он, - хоть сейчас могу сказать.
Он напустил на себя жутко таинственный вид, приосанился и потусторонним голосом прошипел:
-У тебя на огороде, тетка, все яблони червяки поели и в яблоки заползли. стыдно, однако, такое...кхм...плохое качество народу сбывать.
-Э..а... - пока деревенская баба соображала, что к чему, незнакомец откланялся и исчез.
Только тут глупая торговка углядела, что с "ангелом" сделали ноги и добрый пяток яблок. Самых лучших.
-Ииииии! - опять разнесся над базарной площадью ее визг, - люди добрые! Да что ж такое деется-то? Меня обокрали! И кто!!! Ангел!
***
Первый день нашего совместного культпохода за пределы Леонтины прошел на редкость однообразно и уныло, без особых приключений (к моему пущему разочарованию). Нестройным гуськом, безбожно трясясь на лошадях (время от времени мне казалось, что острый хребет Вранки так и норовит разрезать меня пополам), мы тащились по опушки бесконечного леса, отмахиваясь от мошкары, с гудящими от солнца головами. Элендиар, привычный к подобным марш-броскам, крепился, а вот мы с Эллиной приуныли и раскисли окончательно. Я благоразумно молчала, справедливо полагая, что не стоит сейчас подавать голос возмущения, а вот волшебница не упускала возможности поныть.
-Ой, ножки! Ой, мои бедные, разнесчастные ноженьки!
Эл молчал, стискивая зубы, но я кожей чувствовала, каких усилий ему стоит держаться, чтобы не сорваться на Элину. А вот мои нервы не были столь закаленными и вскоре объявили позорную капитуляцию.
-Эль! – рявкнула я, - чего ты ноешь? Можно подумать, мы силой тебя с собой тащили! На лошади никогда не каталась, что ли?
-Каталась, - с подкупающим простодушием шмыгнула носом девушка, - только на ослике.
-О, боже! – только и вздохнула я, утыкаясь носом в жесткую гриву кобылы, припорошенную горячей бурой пылью.
-Так, девушки, - подавил в зародыше назревающий бунт Эл, резко разворачивая жеребца лицом к нам, - хватит препираться. Лучше ускорим шаг, а то и так продвигаемся вперед со скоростью раненной улитки.
-Хочешь сказать, ты жалеешь, что взял нас с собой? – перекинулась на него я. Эльф с укоризной покачал головой, вздохнул и, не говоря ни слова, вернулся на прежнюю позицию. Моя совесть не преминула случаем вцепиться в душу ледяными когтями. Опять язык меня подвел!
-Сейчас мы едем в Лиэллон, - суховато обронил Элендиар, не поворачивая головы, - это портовый городок на берегу Быстрой реки. Наймем судно и доберемся до столицы, так можно выгадать практически полдня.
-Эльфийский город, судя по названию, - оживилась волшебница, - здорово! Можно будет сувенирчик какой на память захватить, я слышала, эльфы ткут потрясающе красивые ткани…
-Боюсь, нам будет не до сувенирчиков, - прохладно осадил ее Эл, и тут меня осенило. Удивленная его напряженным тоном, я тихонько уточнила:
-Ты ведь бывал там раньше, верно?
-Да. Пару раз, это один из последних оплотов эльфов в Алдарии, - небрежно бросил Эл, явно давая понять: разговор закончен.
Больше эту тему мы не затрагивали.
***
Лиэллон оказался маленьким уютным городком, надежно скрытым за высокой толстой крепостной стеной из черного гранита. Всех приезжих тщательно проверяли на вшивость и на контрабанду у единственных городских ворот, к тому же проделывали это с такой неспешной неторопливостью, что люди (мелкие торговцы со своими обозами, крестьяне с телегами и т.д.) недовольно шумел, образовывая на пыльной дороге, змеящейся к воротам, длиннющую очередь. Мы обреченно пристроились в хвост.
-Местный бургомистр, - с долей сарказма заметил Элендиар, - печется о безопасности своей за…кхм, местного населения.
Я прыснула, Элька никак не отреагировала. Она вообще предпочитала дремать, уткнувшись носом мне в спину, отчего последняя страдала больше всего. Эльф, шепнув «Все равно в ближайшие два часа сдвигов не предвидится», легко соскочил с жеребца и завел беседу с каким-то крестьянином, подвернувшимся под руку. Подобная перспектива повергла меня в еще большую тоску, и я принялась созерцать окрестности.
Собственно, из достопримечательностей мое внимание привлекли лишь вороны на городской стене. Они нахальными головешками скакали, дрались, хрипло переругивались, выдирая друг у друга малоаппетитные куски (по всей видимости, украденные где-то поблизости). Иные, по-куриному наклонив голову набок, недоверчиво разглядывали толпу, некоторые выставляли хвост, явно прицеливаясь и намечая потенциальных жертв.
Вскоре вороны мне наскучили, и я стала искать себе занятие поинтереснее. Неожиданно посетила мысль, что бургомистру было бы крайне выгодно нанять труппу бродячих актеров или менестрелей, дабы те развлекали народ, томящийся в очереди. В самом деле, это даже прибыльно! За отдельную плату предоставлялась бы возможность заказать песню на свой вкус, скоморохи разыгрывали бы мини-сценки…пустили бы торговцев прохладительными напитками и сдобными булочками…эх, была бы я бургомистром…
При мысли о еде рот самопроизвольно наполнился слюной. С утра во рту и маковой росинки не было, а между тем карман приятно оттягивали 25 золотых дариев, полученных от старосты Леонтины. Я нахмурилась: уж больно хитрое лицо было у старого пьяницы, когда он со мной рассчитывался, что-то там не так. Но не возвращаться же, так что пусть это «что-то» остается на его совести.
Перед внутренним взором неожиданно возникло видение: сочная куриная нога в обрамлении хрустящей поджаренной картошки в золотистой корочке. Зажмурившись, я тихонько взвыла; Элина подняла голову.
-Глянь, - сонно возвестила она, - твой сородич.
Куриная нога печально махнула мне на прощание и исчезла.
-Где? – недовольно поинтересовалась я, открывая глаза. Волшебница с чувством зевнула и невежливо ткнула пальцем.
Проследив в указанном направлении, я заметила представителя расы местных вампиров (я говорю «местной», потому что сама разительно отличаюсь от них; об этом я упоминала выше). Он стоял через две подводы от нас, высокий, худощавый, смахивающий на скелет, обтянутый молочно-белой кожей. Белоснежные волосы лохмами обрамляли невыразительное лицо; такое ощущение, будто природа начала рисовать его, да бросила на полпути, разочаровавшись в собственных художественных способностях. Мышино-серая мантия хоть как-то полнила его, скрадывая неприятную сухощавость.
Почуяв мой взгляд, вампир перехватил его, скучающе посмотрел на меня, равнодушно пожал плечами и отвернулся. Я фыркнула. Что ж, даже имей я вид, подобающий приличной алдарской вампирке, не уверена, что сей субъект кинулся бы ко мне с распростертыми объятьями. Местные вампиры отнюдь не пылают любовью к сородичам и славятся редкостной нелюдимостью. В прямом и переносном смысле.
Однако что-то в облике «собрата» мне ужасно не понравилось, только что? Мелькнуло туманное чувство несоответствия, этакий тонкий расплывчатый намек на толстые обстоятельства. Но стоило мне приглядеться повнимательнее, как весь ореол подозрительности испарился без следа.
Со словами «Ты куда уставилась?», Элька легонько ткнула меня в спину.
-Эль? – неуверенно произнесла я, не решаясь отвести глаза от объекта наблюдения, - тебе ничего не кажется странным вон в том вампире?
-Ты бы еще сказала «Вон в том милом вампире», - недовольно протянула девушка, но послушно обозрела последнего. Тот поежился. Как бы мы в нем дырку не прожгли глазами, вон, уже уши горят, вот-вот из них дым пойдет.
-Нет, ничего, - призналась подруга минуту спустя, - и вообще, Фиона, жара на тебя действует неблаготворно. Отвлекись, вон, уже Элендиар, - имя сие было произнесено с неизменным придыханием, - возвращается.
Мне оставалось только мрачно поддакнуть и впасть в сонное оцепенение. Что-то не верится, что эльф несет нам хорошие вести..
Вампир в сером краем глаза заметил неподалеку темного эльфа Элендиара, беспечным шагом приближающегося к двум девушкам на вороной кобыле, и вздрогнул от неожиданности.
Его тонкие бескровные губы искривились в неприятной ухмылке.
Он его узнал.