Лиза

И снова та же самая мысль: «Для чего всё это?». Мобильный телефон, которое утро исправно играя роль будильника, прыгал по столу, сотрясаясь в вибрационном экстазе, и оглушительно исполнял «Тореодора». «Может быть, сменить мелодию?» Лиза порадовалась тому, что к каждодневной мысли номер один прибавилась ещё одна. «Нужно поменять её на что-то грустное. Я разобью телефон, если он ещё раз пригласит меня «смелее в бой»…Каждое утро, пока играла эта мелодия, Лиза надеялась, что именно сегодня она не спросит себя: «Для чего всё это?». Но раз за разом именно эти слова автоматически пропечатывались в её голове. Лиза вскочила и прервала полифонический экзерсис своего «Siemens C55». Ноги замёрзли мгновенно. «Как плохо топят»… На столе целая куча бумаг, папок, конспектов. Лиза вчера весь вечер слушала Шуберта и умышленно не разобрала бумаги, чтобы было чем заняться утром. На работу только через четыре часа, к двенадцати. Можно было бы и поспать до десяти. Но Лиза знала, что каждый раз, когда она ставит будильник на десять, через пять минут после пробуждения оказывается, что она забыла сделать что-то очень важное, и у неё теперь нет времени на душ… «Душ. Только бы была горячая вода»…В коридоре Лиза наступила на Флору. Та жалобно мяукнула и больно укусила Лизу за щиколотку. Лиза хотела дать ей мстительного пинка, но в этот раз всё же убедила себя, что кошка не виновата в том, что у хозяйки зрение садится. Первая хорошая новость этого дня не заставила Лизу долго ждать: горячая вода была! Лиза встала под душ. «Этой зубной щётке уже полгода - надо заменить… Пластмассовый стаканчик треснул.… На раковине опять Флорина шерсть.… Под потолком краска на стене облупилась, даже я, слепая курица, заметила… Позор, стыдно людей пригласить.… Уже два месяца не соберусь купить себе «Pantene-ProV»… Паста на вкус как зубной порошок… Чёрт, как всё надоело!»… Флора жалобно пищала под дверью, напоминая о том, что кошки тоже хотят кушать. От воды свежий кошачий укус больно щипал. Лиза потёрла покрасневшую щиколотку. «Ноги не брила лет сто.… А зачем, юбки всё равно не ношу.…Надо малой отдать половину юбок…Хотя, она уже, наверное, не влезет в них, поправилась очень…Боже, какая я худющая! Просто скелет! Дитя Асвенцема!»… Лиза натянула майку и удобные трусики, отдалённо напоминающие мужские «бокстеры», вошла в кухню, поставила на плиту полный чайник воды, вернулась в спальню, застелила постель, поиграла в догонялки с возбуждённой от голода Флорой. Услышав оглушительный свисток чайника, Лиза надела очки и вприпрыжку побежала снова в кухню. Вскоре на столе появилась чашка с горячим кофе, и Лиза принялась резать колбасу: половина досталась Флоре, половина осталась ей для двух бутербродов. Когда-то Лиза готовила целые комплексные обеды по утрам, а теперь ограничивалась бутербродами с белым хлебом, иногда черствым. Особенно часто хлеб бывал черствым зимой, потому что Лиза ненавидела гололёд, и иногда не шла в магазин после работы, опасаясь, что упадёт именно рядом с магазином. Лиза часто падала в гололёд, хотя ходила в представительных «Grinder’s», такая уж была у неё особенность. Причём падала она и вперёд лицом, и на спину, отбивала себе локти, копчик, колени, даже ключицу. Лицо удавалось уберечь. Она часто разбивала очки, и приходилось потом тратиться на дорогостоящие линзы, что очень ощутимо для преподавателя русской литературы. Теперь Лиза старалась одевать очки только при глубочайшей надобности, так как они, по её мнению, уродовали её и без того некрасивое лицо. Сегодня хлеб оказался свежим, а за окном валил снег большими хлопьями, ужё четвертый день температура не поднималась выше минус трёх, поэтому вместо льда глаз и стопы радовал хрустящий снежный наст. Лиза жевала колбасу, сёрбала обжигающий кофе, и мысли её были заняты вопросом: «Почему в половине двенадцатого дня столько народу едет в автобусах? Ведь это не час пик, для обеденного перерыва рано, вторая смена у большинства бюджетников начинается позже. Почему же такая давка именно в половине двенадцатого? Когда я еду к десяти или к четырнадцати часам, автобус наполовину пуст… Почему???»…Тут Лизу настиг первый на сегодня неприятный сюрприз: Флора путешествовала по мойке и опрокинула голубую пластмассовую баночку для специй, из которой тотчас выкатилась сигарета-«заначка»…Лиза спустила в унитаз пачку сигарет ровно неделю назад, во вторник. И решила не курить. Лиза вскочила в ярости, сказала нецензурное слово, относящееся к кошке, поставила на место баночку, взяла сигарету двумя пальцами и поднесла к глазам. «Lucky Strike». Похоже, этой заначке месяца три. В последние два месяца Лиза платила внушительные суммы за время, проводимое в Интернете, и ничем лучше «Союз-Аполлона» не разживалась. И тут эта негодная сигарета выкатилась. Лиза стояла, уставившись на сигарету, ни много ни мало целых пять минут. А потом закурила. Стала чередовать затяжки сигаретой с глотками кофе. Флора распушила хвост и убежала прочь из кухни, так как не терпела табачного дыма. «А я так радовалась, что мои дни стали хоть чуть-чуть другими. Теперь они снова прежние. А всё-таки прелесть этот Лаки Страйк»… Немыслимо, на часы на стене показывали уже половину одиннадцатого. «Нужно поторопиться с бумагами». Лиза выбросила окурок в форточку, и на руку ей успела приземлиться большущая снежинка. Ну и март… Зазвонил телефон. Лиза нехотя направилась в зал и сняла трубку. «Лизка, привет! - услышала она голос своей коллеги по кафедре Зои. Лиза терпеть не могла, когда её называли Лизкой, потому что по непонятным ей самой причинам эта форма вызывала у неё навязчивые ассоциации с глаголом «лизать». - Захвати сегодня с собой какие-нибудь студенческие фотки! Ну там, например, с «картошки». У нас фишка намечается типа вечера встречи выпускников, ставших преподами, ну, там будут всякие приколы, потом расскажу, короче, захвати, так!» «Хорошо. Возьму». Для Лизы до сих пор оставалось большой загадкой, как девица с такой речью может преподавать русскую литературу в престижном вузе. Вздохнув, Лиза направилась на поиски фотографий с «картошки». Она терпеть не могла подобные факультетские сабантуи, ей не нравилась компания, так как из всего многочисленного педсостава факультета она общалась только с одним человеком, доцентом кафедры зарубежной литературы Аллой. Эта женщина, на четыре года старше её, была невероятно близка Лизе по духу. Они обменивались книгами, ходили в гости друг к другу и много разговаривали о литературе, жизни, приготовлении пищи, иногда о мужчинах, но никогда о косметике, потому что ни Алла, ни Лиза ею не пользовались. Однако, не пойти на подобное мероприятие было опасно: декан, большой любитель подобных встреч в неформальной обстановке и большой любитель противоположного пола, внимательно следил за посещаемостью, а впоследствии чаще вымещал плохое настроение на тех, кто прогуливает факультетские сабантуи. Поиски фотографий Лиза начала со шкатулки с разной «стариной», лежащей в центральной секции шкафа-стенки в зале. Как оказалось, не зря. Они лежали в аккурат сверху. Как только она взяла их, руки её задрожали… Прямо под ними лежала маленькая, три на четыре сантиметра, свадебная фотография… Ещё одна… Восемь лет назад Лиза напечатала кучу блоков с негатива самой удачной, на её взгляд, фотографии с их с Виталиком свадьбы, для того, чтобы раздаривать их всем друзьям, и те могли положить их под слюду в кошелёк. «Как это могло получиться?» Лиза уже два года не находила ни одной фотографии Виталика. В квартире их когда-то было очень много, так много, что Лиза целый год потом находила их в разных местах. Сначала выбрасывала. Потом, находя отдельные, стала сжигать. Для неё эта фотография стала огромным ударом. Она вязла карточку дрожащими пальцами и медленно последовала с ней в кухню. Там она достала из серванта пепельницу, поставила её на стол, положила на хрустальное дно фотографию, зажгла спичку и поднесла к уголку карточки. Жёлто-зеленое пламя заиграло и стало медленно съедать цветной сюжет: молодая, улыбающаяся невеста в пышном белом платье под руку с высоким женихом в черном костюме на фоне зелёных деревьев. Лиза сняла очки и закрыла лицо ладонями. Под её тонкие дрожащие пальцы потекли струйки слёз. Слезы стекали по запястьям, катились вниз по предплечьям или падали на колени. Потом Лиза отняла руки и увидела, как на глазах исчезают лица на фотографии…Остались только ветки деревьев…Теперь и их нет… По кухне разнёсся омерзительный запах сожжённой фотобумаги, напоминающий запах плавящейся пластмассы. Этого запаха, появляющегося при сожжении фотографий, Лиза не ощущала уже два года и так надеялась, что никогда в жизни больше его не ощутит. Любое воспоминание о Виталике причиняло ей невыносимую, одурманивающую боль. За три года боль не только не утихла, но даже обострилась: если сразу после расставания она находилась в затянувшейся фазе торможения после шока, то теперь каждый момент из прошлого наносил ей тяжёлую рану. Правда, она научилась строить свои мысли по-другому, научилась засыпать и просыпаться без мысли о нём. Она собственноручно сделала ремонт в квартире и поменяла мебель, уничтожила его посуду и маленькие вещицы, которые он любил. Раздала одежду, которая ему нравилась. Она стала много читать и слушать того, чего не читала и не слушала раньше. Увлеклась интернетом. Стала ходить на множество различных научных мероприятий. Обеспечила себе минимум свободного времени. Это, как ни странно, помогало. Она научила себя быть роботом. Сначала Лиза думала, что это невозможно. Но потом почему-то получилось. Спустя два года она в общем перестала вспоминать его, и только какие-то вещи, звуки, запахи, слова, ситуации иногда случайно напоминали ей о Виталике. И каждый раз это был шок. Она так привыкла быть роботом, что неожиданное механическое выведение её из этого состояния было дня неё критическим. Сначала она рыдала. Теперь просто плакала. Иногда замолкала, уходила в себя. Там, в себе, она не вспоминала его, а просто находилась в состоянии болезненного смятения мыслей, отказывали все пять чувств. К ней приходило всеобъемлющее чувство вины. Она не могла простить себе, что по её вине от неё ушёл человек, которого она любила. Семь лет она не просто любила его, а жила только им, из семи лет пять - в браке. Лиза жила Виталиком и ради Виталика. Она хотела родить ему ребёнка, но у них это не получалось. Они так и не успели выяснить, почему. Теперь Лиза не знала: жалеть ей о том, что у них нет детей, или же это единственный выход для неё? Как бы она жила сейчас с ребенком от него? Ведь ребенок напоминал бы ей о любимом каждую минуту. Возможно, она сошла бы с ума… Многие друзья, настоящие друзья и приятели, с которыми она теперь порвала, частенько намекали Лизе, что она слишком уж боготворит своего мужа. Лиза просто смеялась им в лицо. Тогда она вообще часто смеялась, была живой и весёлой. Она просто не понимала, как можно любить его хоть чуть-чуть меньше! Виталик был для неё все эти годы воплощением мужественности, смелости, честности, трудолюбия, порядочности и, конечно же, мужской красоты. Он идеально ухаживал, идеально оберегал, был идеальным мужем и, наверное, идеальным любовником... Однажды, вскоре после свадьбы, бывшая подруга спросила Лизу, был ли у неё кто-либо до Виталика. Лиза ответила, что нет. Тогда подруга незло спросила, как может она называть Виталика идеальным в постели, если ей не с кем сравнивать? Лизу это безумно покоробило и оскорбило. Но она так и не сказала ничего в ответ подруге, будучи, тем не менее, в душе идеально уверенной, что та задаёт такие низменные вопросы просто потому, что сама никогда никого не любила. На самом деле Лиза слегка покривила душой, отвечая на этот вопрос. У неё в жизни был секс до Виталика. Но тонкость заключалась в том, что тогда, в семнадцать лет, она не считала это сексом. Хотя это был настоящий секс, Лиза осознала это только несколько лет спустя. Лиза была близка со своей соседкой по двору по кличке Белка. Лена Титова получила это прозвище за свою невероятную шустрость. Тогда, в юности, они не были с Белкой близкими подругами, гуляли в разных компаниях, но однажды Белка пригласила Лизу в гости, чтобы поговорить «об этом». Любопытная Лиза согласилась. Оказалась, что у Белки, которой тогда было всего пятнадцать, уже есть богатый опыт с мужчинами, а у Лизы его совсем не было. И Белка сказала, что может всему научить Лизу, а учить лучше всего на практике. Лиза воспринимала всё происходящее полушутя. Сначала Белка учила её целоваться, правильно двигать языком, они смеялись, а потом вдруг Белка начала раздевать Лизу, ласкать и целовать её грудь, живот… Лиза сначала испугалась, но уже через минуту её захлестнула волна первых в её жизни сексуальных ощущений…Белка научила её многому… Они встречались раз в неделю, иногда чаще…Они занимались безудержно сексом, а в перерывах болтали на отвлечённые темы. Белка часто рассказывала в мелких подробностях, как доставить удовольствие мужчине, рассказывая, она заводилась, начинала ласкать себя, потом Лизу, и всё продолжалось. Лиза познала, как прекрасен секс и оргазм. Она познала не только физическое удовольствие от оргазма, но и не менее сильное моральное удовольствие, когда доставляешь оргазм другому. И всё это время Лиза мечтала о любви. Она мечтала о принце, которому подарит всю себя без остатка и которому сможет доставить удовольствие в сексе и уют в быту. Вскоре Лиза с семьёй переехала на другую квартиру, пути их с Белкой разошлись. Окончив школу, Лиза поступила на филологический факультет университета, и там, в Храме Знаний, она и повстречала своего Принца. Повстречались они с Виталиком совершенно случайно: он просто зашёл перекусить в университетский буфет. Они разговорились ещё стоя в очереди, просто начали обсуждать пирожные. Потом сели рядом за столик. Потом стали болтать обо всем. Он попросил её телефон. Задыхаясь от волнения, она сказала ему свой номер. Виталик позвонил уже назавтра. Лиза не могла понять, как такой красивый двадцатитрёхлетний мужчина, вежливый, интеллигентный, музыкант в центральном Дворце Культуры, обратил внимание на такую замухрышку в очках. Лиза не разбиралась ни в моде, ни в косметике, одевалась скромненько, по вечерам выдавливала прыщики но носу и ужасно стыдилась этого. Когда же они с Виталиком начали встречаться, она поверила в себя и твёрдо решила, что для любви внешность и одежда не важны. Виталик много раз говорил ей, что "тряпки и косметика" не имеют для него никакого значения, водил в кино и в театр, они гуляли под ручку по набережной, целовались при звёздах. Виталик хвалил её поцелуи. Она таяла от нежных ласк и хотела большего. Он же с сексом не спешил. Иногда Лиза, прибежав домой после такой вечерней романтической прогулки, становилась под душ, закрывала глаза и ласкала себя, представляя, что это Виталик ласкает её. Секс у них случился только через полгода знакомства. Лиза к тому времени уже три месяца регулярно принимала противозачаточные таблетки. Всё было невероятно романтично: в его квартире (родители Виталика, с которыми он жил в крошечной «хрущёвке», уехали на дачу), вечером, сначала они пили шампанское, а потом предались любви в мягкой постели при свечах. Лишиться девственности Лизе было совсем не больно, даже крови на постели не осталось. Виталик благодарил её и называл умницей, они несколько раз признались друг другу в любви. Лиза тогда думала, что они будут заниматься сексом до утра, но Виталик сказал, что ей пора домой, и Лиза решила, что для первого раза этого хватит. Через несколько дней он сделал ей предложение, но поженились они только через полтора года. За это время они вдвоем два раза съездили на Крымские курорты, построили много совместных планов. Родители Лизы подарили дочери небольшую двухкомнатную квартиру в новом блочном доме на окраине города. Молодожёны решили, конечно, жить в ней. Лиза училась, Виталик зарабатывал деньги. Родители помогали с обоих сторон. Купили мебель, бытовую технику. Виталик предложил первые три года не заводить ребенка. По истечении же этого срока все попытки Лизы забеременеть оканчивались неудачно. Она испытывала злость к своим знакомым, одна за другой выскакивающим замуж "по залёту". Все они хотели замуж по разным причинам: кто-то из-за денег, кто-то из-за патологической тяги к стирке белья и готовке, кто-то из-за безделья, кто-то из-за твёрдой уверенности, что если не выйти замуж прямо сейчас, то потом уже никто не возьмёт. Ни одна из Лизиных знакомых не вышла замуж по любви. В связи с этим Лиза смотрела на них, как на духовно, а то и умственно отсталых, и частенько высказывала им свою точку зрения, что привело к скорой потере знакомых. Лиза не понимала, как можно жить с человеком без любви, для неё это было абсолютно дико... Три года назад Лиза случайно встретила на улице Белку. Той было уже двадцать три, она работала экономистом. Белка стала довольно эффектной молодой женщиной: пышные светлые волосы, выразительные глаза, пропорциональная фигура. В детстве Белка была настоящей «пацанкой», а повзрослев стала необычайно женственной. Они не виделись восемь лет. На Лизу нахлынули воспоминания об их тайных свиданиях, но при этом она совершенно не испытывала чувства смущения. Будучи взрослой женщиной, Лиза не расценивала их юношеские отношения как что-то неприличное. Более того: взрослая, интеллигентная и очень привлекательная Белка пробудила в Лизе желание снова испытать то, чего она не испытывала восемь лет, но о чём иногда вспоминала с улыбкой. В ту же первую встречу Белка пригласила Лизу к себе домой, на квартиру, которую снимала одна. Там было уютно. Они пили белое вино, рассказывали друг другу о своей жизни, вспоминали детство, их двор. Белка тогда не спешила с "первым шагом". Его сделала Лиза. Просто без слов села на колени Белки и начала её целовать. Как оказалось, Белка стала ещё более опытной, чем раньше, что вполне закономерно. Белка знала женское тело безупречно, в сексе каждая её ласка "била в цель". Тогда Лиза испытала сильнейший, многоступенчатый оргазм, которого ей никогда не доставлял Виталик. Лиза тогда объяснила себе это тем, что мужчины просто не знают женское тело, как знают его женщины, и это естественно. Когда Лиза уходила, Белка сказала, что хочет снова встретиться. И они встретились ещё не один раз. Виделись раз в две недели. Каждый раз их секс был не похож на предыдущий. После возобновления отношений с Белкой Лиза начала часто испытывать чувство неудовлетворенности в постели с Виталиком, и это её расстраивало. Оргазм она испытывала, но не такой острый, как с Белкой. Лиза знала, что, как и в какой последовательности будет делать Виталик в постели. Иногда ей просто хотелось кричать в самых грубых выражениях о том, чего бы она хотела, но ей не хватало смелости, и она боялась обидеть Виталика. Ей хотелось чего-то нового с ним. Однажды она предложила ему начать секс с параллельной, а потом взаимной мастурбации. На это он настороженно сказал, что она, видимо, смотрит слишком много "поздних" фильмов. Но через несколько дней он сам, без слов, сделал это. Лизе очень понравилось. Так потихоньку она начала приносить в их сексуальную жизнь новые элементы. Лиза была довольна и очень счастлива. Она рассказывала Белке о своих успехах, и та её очень хвалила, предлагая всё новые и новые варианты. Однажды Белка стала рассказывать о своих многочисленных друзьях геях. Лиза без задней мысли сказала, что видела целующихся мужчин только по телевизору. Белка мгновенно предложила сходить им вместе в гей-клуб "Гейзер", где Белка бывала частенько. Лиза сначала испугалась, но потом решила всё же сходить один раз, из совершенно детского любопытства. Она написала мужу "честную" записку о том, что решила тряхнуть стариной и выбраться со знакомой на дискотеку. В тот день Виталик тоже должен был вернуться поздно ночью, так как по своему обыкновению подрабатывал ди-джеем в разных клубах. Только войдя с Белкой в "Гейзер", Лиза решила, что попала в другой мир. Она никогда не видела ничего подобного. Дизайн клуба был настолько же ярким, как и его посетители. Тогда же впервые сломался Лизин стереотип о том, что все геи женственны и манерны, а также о том, что они враждебно относятся к женщинам. Белка сразу же познакомила Лизу с кучей своих дружков, и те входили в контакт моментально, словно давние знакомые. На десяток ладов Лизе рассказывали про законы этого заведения, а также о своих неудавшихся романах, финансовых проблемах и макияже. Люди там были совершенно разные. Среди прочих Лизе особенно запомнился один интересный парень, сидевший неподалёку за столиком с поразительно некрасивой женщиной лет пятидесяти, а то и больше. Он напомнил ей персонажа голливудских костюмированных фильмов, а она была похожа на умственно отсталую. Контраст этот просто поразил Лизу. "Какой симпатяга! - сказала уже повеселевшая от первых глотков коктейля Лиза Белке и добавила, смеясь: - Даже обидно за женское племя, что он голубой!" Белка даже не обернулась на того парня и сразу ответила со странной улыбкой: "А, этот! Кличка Алиса. Он тут опять с мамочкой..." И Белка задорно засмеялась, и смех её поддержали все их собеседники. А Лиза потом ещё некоторое время вглядывалась в того красивого парня. Она хотела увидеть, как он улыбается. Но он ни разу не улыбнулся, всё разговаривал с сидящей рядом женщиной и часто подливал какой-то алкогольный напиток в её бокал. Он был каким-то печальным, что резко контрастировало с поведением всех вокруг. "И что его мама здесь делает с ним? Или это не мама?" - мимолётно подумала Лиза. Но вскоре переключилась на общие беседы и забыла про него. Лиза выпила два коктейля, и уже через два часа пребывания в клубе ощутила, что ей никогда в жизни не было так весело! Воздух клуба был просто пропитан праздником! Улыбки на некоторых лицах были явно искусственными, но ведь всё таки были! "Нашим бы преподавателям такую привычку улыбаться", - подумала тогда Лиза. Она танцевала, шутила, даже прыгала на кресле. Время летело незаметно. Когда начался блок медленных композиций, Белка предложила подняться на второй ярус поближе к ди-джею и потанцевать обнявшись. Лиза согласилась, недолго думая. Они нашли себе местечко среди танцующих пар и почти сразу начали целоваться. В голове Лизы проносились мысли о том, что она, наверное, спит и видит сон... Белка ласкала её разгорячённую спину, пол уходил из-под ног... И вдруг кто-то со всей силы схватил её за пояс джинсов, оттянул от Белки и, тряхнув, швырнул на пол...Лиза ударилась головой, в глазах потемнело, но сознания она не потеряла...Лежа на полу, она подняла глаза и увидела Виталика...Он стоял над ней с разъярённым лицом... Она никогда не видела его таким...Он был похож на животное, его взгляд был диким, нечеловеческим... Виталик в эту ночь работал ди-джеем в клубе «Гейзер». Вокруг слышались визг и крики, подскочила охрана. Лизе помогли подняться. Виталик схватил её за руку и потянул прямо на улицу, даже не дав ей одеть куртку. От шока и холода Лиза отрезвела за считанные секунды. Виталик смотрел на неё с омерзением и кричал, кричал, кричал... «Ты грязная извращенка! Ты дрянь! Ты куча дерьма! Как я только прикасался к тебе, грязная тварь?! Ты омерзительна! Извращенка! Шлюха! Грязная скотина! Я прожил пять лет с извращенкой!!! Ты пустое место для меня! Слышишь, сука? Ты для меня пустое место!!!»... Он кричал долго, всё одни и те же фразы. А потом ушёл. Лиза в оцепенении опустилась на корточки. Она просидела так долго, уставившись в асфальт. Она не плакала. Потом появилась Белка и опустилась на корточки рядом с ней. «Уйди...Уйди...Уйди...» - словно в трансе повторяла Лиза. Белка уговаривала Лизу поехать с ней, но та повторяла одно и то же слово. Тогда Белка вызвала такси, принесла Лизе её одежду и вещи и усадила в машину. Тогда она видела Белку последний раз... Лиза приехала домой. Виталика там не было. Лиза вошла в ванную, встала под душ и простояла под водой около двух часов, уставившись в одну точку. Она тогда думала совсем не о Виталике. Она не могла отделаться от одной мысли: "Я грязная. Я извращенка". Потом она всю ночь провела в сомнамбулическом состоянии. Лиза ходила по квартире, курила, прикасалась к вещам Виталика и повторяла вслух: "Я грязная извращенка". Так продолжалось почти до полудня. Потом она просто оделась и поехала на работу. Лиза поочерёдно отпустила с занятий все три группы студентов и просидела на кафедре за компьютером, набирая огромный конспект лекций для себя и коллег. Потом она вернулась домой. Дома не было ни одной вещи Виталика. На кухонном столе лежала записка: "Я подаю на развод". Флора жалобно мяукала и просилась на руки. Лиза села на табуретку, закрыла лицо руками и заплакала...Она проплакала много часов... Лиза встрепенулась, словно её обдали холодной водой и побежала в спальню одеваться. Уже половина двенадцатого, и она определённо опаздывает. Конспекты сегодня студентам она уже точно не отдаст. За секунду Лиза впрыгнула в вельветовые брюки и тут вспомнила, что сегодня после работы её встречает на машине двоюродный брат, и они едут в гости по случаю Дня Рождения её двоюродной сестры. Дима и Аня, так звали кузенов, жили вместе в подаренной их родителями огромной четырех комнатной квартире, в которой каждый сантиметр был отделан под «евро». С недавних пор в этой квартире поселился ещё один человек – муж Ани Илья. Они поженились два года назад, это была «зрелая свадьба» – обоим супружникам за тридцать пять. Лиза была на их росписи в ЗАГСе, и тогда фактически видела Илью единственный раз в жизни. Находилась она всё время в отдалении от молодожёнов, и жениха фактически не разглядела. Причиной тому был тогдашний разлад в их отношениях с Аней, так как последняя не очень хорошо отзывалась об уже экс-муже Лизы, называя его «неотёсанным и недостойным слёз и страданий». На свадебном банкете Лиза не была, а когда бывала в гостях у Ани и Димы в последние два года, Ильи всякий раз не оказывалось дома, так как он был музыкантом какой-то группы, играющий тяжёлую попсу, переходящую в легкий рок (Лиза никак не могла разобраться в современном искусстве для масс), и много гастролировал. Отношения с Аней у Лизы наладились, Аня много рассказывала о своём муже и в самых восторженных тонах. По её словам, Илья вот-вот собирается купить отдельную квартиру для них и будущего ребенка, который должен появиться на свет через три месяца. Лизино же представление об Илье было равно почти нулю, по свадьбе ей запомнился некий худенький невысокий мужчинка, ничем особым не примечательный. Как ни странно, Лиза даже не знала, сколько точно лет мужу Ани… А сколько лет Ане??? Вроде тридцать семь. Или меньше?… "Чёрт, как я могла забыть про этот ужин?!?! Лицо зарёванное...Ничего, на улице отойдёт...Нужно одеть что-то поприличнее! Брюки сойдут... Надену оранжевый свитер - за нарядный сойдёт!"... Лиза отыскала в шкафу оранжевый свитер с двумя черными полосками, одела его, побежала в коридор, расчесалась, с рекордной скоростью зашнуровала свои "Гриндерсы", одела куртку, схватила сумку, ключи и выскочила из квартиры... На работу она приехала вовремя. Прямо у деканата она встретила Зою, и последовал поток возмущений по поводу того, что она всё-таки не принесла злосчастные фотографии. Лиза пообещала непременно принести их завтра и помчалась на занятия к студентам второго курса... Три пары пролетели быстро. Лиза как обычно не успела ни в одной из групп рассказать весь запланированный материал, хотя и очень старалась. Мысль о предстоящем праздничном ужине не особо радовала, так как в доме Димы и Ани обычно собиралась компания отнюдь не интеллектуалов. Лиза всегда в качестве тренировки мозгов пыталась найти какие-либо плюсы в не слишком приятных ситуациях. На этот раз она нашла следующий плюс: «Поем вдоволь, готовить ничего не надо будет, а ещё можно будет что-нибудь в мисочке домой принести, и тогда буду свободна от готовки и завтра». В конце концов от этих мыслей Лиза начала ощущать приступы голода. От крыльца университета она вприпрыжку побежала к тёмно-зелёному «Мерседесу» Димы. «Привет, доцент! – громогласно пробасил Дима. – Как наука поживает? Что нового про Пушкина расскажешь?» Лиза села на переднее сидение, и зверь-машина сразу же тронулась. «Димка, если б я была доцентом, то уж по крайней мере велосипед бы купила! – ответила Лиза, улыбнувшись. – А наука тебе привет передавала». По дороге они с Димой болтали о всякой ерунде. «Всё-таки Димка прелесть. Не лень же ему было заезжать за мной. Знает, что мне на автобусах сорок минут до него добираться». Через пятнадцать минут они уже были на месте. Ещё через минуту Аня, сияющая, румяная и с милым кругленьким животиком, уже встречала их на пороге в голубом вечернем платье. «Опять я буду как бедная родственница среди наряженных и надушенных матрон». Гостей в квартире было уже немерено. Они сновали по коридору и всем комнатам. Прежде всего Лиза решила пройти на кухню, где полагалось курить. Ведь бросить курить ей не удалось, ровно как и купить в течение дня сигарет. Но Лиза знала, что на кухонном столе у Димы обычно всегда лежит пачка сигарет «для гостей». Со стороны кухни уже вовсю тянуло табачным дымом и раздавались голоса. Лиза вошла в кухню. Там было трое человек: подруги Ани Катя и Галя в идентичных платьицах, усыпанных стразами, которых она хорошо помнила по прошлогоднему Дню Рождения, и с ними какой-то молодой человек. Лиза тихонько поздоровалась, взяла сигарету из «спасительной» пачки «Marlboro» на столе и как можно незаметнее пристроилась у мойки, где стояла одна из трёх пепельниц (ещё одна на столе и одна на подоконнике). Молодой человек увлечённо рассказывал что-то девушкам и, как видно, не заметил её прихода. Он стоял к Лизе почти спиной, и она хорошо разглядела его необычную стильную стрижку и густое мелирование на тёмно-русых волосах. Он активно, но как-то замедленно жестикулировал, и на его пальцах поблескивало несколько колец, сколько именно, Лиза не успевала заметить. А ещё Лизе стало немного курьёзно от того, что на нём был то ли обтягивающий свитер, то ли «водолазка» почти такого же оранжевого цвета, как её собственный свитер. У незнакомца был певучий голос, некоторыми нотками напоминающий женский. «Похож на гея», - подумалось Лизе. После случившегося три года назад Лиза долго не могла без неприятных для неё воспоминаний смотреть на геев. Но теперь это прошло. К тому же, она прочла много литературы о нетрадиционной ориентации после развода. Тут незнакомец заметил Лизу. Он повернулся к ней. На его свитере-«водолазке» оказались точно такие же две чёрные полоски, как и у Лизы. Это жутко её смутило. «Здравствуйте», - улыбнувшись, произнёс он несколько церемонно. Его лицо показалось Лизе невероятно знакомым. У него были голубые, улыбающиеся непрестанно глаза, изящный, слегка женственный рот и симпатичные ямочки на щеках. «Точно гей… Где же я видела его?» Лиза поздоровалась в ответ. «Мы с вами одеваемся у одного и того же кутюрье, не так ли?»- молодой человек засмеялся манерно и очень заразительно. Лиза усмехнулась. «Илья, это Лиза – Димкина и Анькина сестра» - представила Галя. «Лизонька! Очень приятно! Давай на «ты», так? Я Илья!» – защебетал новый знакомый. Лиза терпеть не могла подобные фамильярности, зато его манеры её совершенно не раздражали… Только через добрых тридцать секунд до Лизы дошло, что перед ней – МУЖ АНИ. «Это не гей, это муж Ани!…» Она не могла поверить собственным глазам, удивление и растерянность овладели ею до фактического онемения. Её мозг отказывался сопоставить двух совершенно далёких персонажей – щупленького серенького жениха Ани на свадьбе и этого яркого, стильного парня с дерзким взглядом и женственными манерами. С каждой секундой Илья нравился ей всё больше. Манерность не мешала ему быть очень обаятельным, а глаза его блестели как-то особенно. Лиза не могла понять, что же в нём такое обворожительное. «Красивый. Прямо как с обложки попсового журнала». Тут Лиза словила себя на том, что просто-напросто стоит и молча таращиться на чужого мужа, вместо того, чтобы выдать какую-то ответную реплику. Илья смотрел ей в глаза и хитро улыбался, выпуская сигаретный дым. Катя с Галей шумно ушли из кухни. Когда они остались наедине, Лизе стало не по себе. Она всегда смущалась, когда рядом с ней находились красивые, стильные, уверенные в себе люди (не считая бывшего мужа). Лиза всю жизнь была серой мышкой. Если не учитывать одинаковых свитеров, между ним и ей была пропасть. «Хорошо, Илья, будем знакомы!» –сказала Лиза, выйдя из оцепенения, и удивилась своему голосу, звучавшему совершенно по-чужому. Илья подошёл к ней ближе. От него доносился терпкий запах дорогой парфюмерии. От его близости у Лизы впервые в жизни в самом прямом смысле задрожали колени. Ей хотелось бежать прочь из кухни, но она как застыла и в самом неприличном смысле любовалась необычным родственником. «Аня рассказывала про тебя. Ты ведь преподаватель русской литературы?» - Илья заговорил тише и менее манерно. «Да, в МГУ», - подтвердила Лиза, инстинктивно прижимаясь к мойке. «Представляю, как тебе тут скучно, среди этих секретарш. Компания… - Илья провёл пальцем поперёк шеи - …просто отпад. Эти девчушки меня окружили, как будто я Майкл Джексон, ей-Богу». Лиза улыбнулась. Дрожь в коленях стихала. Ей вдруг стало совершенно легко с ним рядом. «Как получилось, что я вижу сестру моей жены спустя два года после свадьбы? – смешливо обидчивым тоном спросил Илья. Его голос звучал просто ошеломительно. – Не чужие люди поди!» Лиза моментально засмущалась и выпалила: «Ну, я бываю тут в гостях, но не очень часто, но тебя никогда не бывало дома, в общем…» Илья прервал Лизу, легко дотронувшись до её плеча: «Зайка, не оправдывайся! Ох уж эта моя привычка придираться к людям. Надеюсь, теперь мы будем видеться чаще!» Лизонька… Зайка…Прикосновение к плечу… «Что происходит?» Взгляд Лизы опять упал на его кольца. Илья это заметил и протянул ей руку, демонстрируя три, по всей видимости, серебряных кольца на левой руке: «Люблю побрякушки, что поделаешь!» Он определённо нравился Лизе. В его экзальтированном поведении было столько натурального шарма! Взгляд его был открытым, он просто пленил её. Она никогда не видела таких красивых глаз. В них был какой-то вызов, игра, была тонкость. Илья затянулся сигаретой, лицо его стало на несколько мгновений серьёзным… И тут Лиза вспомнила. Тогда, три года назад, в самый кошмарный день её жизни, в гей-клубе «Гейзер»… Красивый юноша и некрасивая женщина за столиком… Все веселились, а он был печален. Только тогда у него были волосы другого цвета, и прическа была другая…Но это был ОН, тот Илья, которого она видит сейчас, а не серенький жених на Аниной свадьбе. Вот почему его лицо показалось Лизе знакомым. Как странно, в клубе он показался ей совсем молодым, тридцати бы не дала. А сейчас она явно видела морщины вокруг его красивых глаз. Они его совсем не портили, наоборот – придавали шарм. Какое-то время Илья и Лиза стояли рядом молча, докуривая свои сигареты. Никогда ещё Лизе не было так стыдно за свой внешний вид. «Заявилась в гости с немытыми волосами и в потёртых брюках!»… Раньше это не волновало Лизу столь сильно. Но рядом с Ильёй все её постоянные комплексы сплелись в клубок. «Почему не мыть волосы чаще??? Почему не поискать в шкафу более приличные штаны??? Кто мне в этом мешает??? Я сама!…Какого хрена я об этом думаю? Это Анин муж…Это Анин муж…Это Анин муж…» На кухне появилась Аня: «Вы уже познакомились? Молодцы! Айда за стол!» И Аня тотчас же исчезла. Появление сестры словно вывело Лизу из оцепенения. Она просто-таки метнулась к двери. «Нужно сесть от него подальше. Иначе весь вечер буду чувствовать себя как червяк на фоне бабочки». Тут она почувствовала руку Ильи чуть повыше своего локтя. Дрожь в коленях тотчас же вернулась к ней. Она обернулась. Илья широко улыбался. «Сядешь рядом с нами, так?» - прощебетал он. Лиза ругала себя в мыслях последними словами за то, что на её лице сейчас, по всей видимости, гримаса полнейшего тупого смятения. От улыбки Ильи, как ей казалось, воздух между ними наполнился ароматом сирени и электрическими разрядами. «Хорошо», - снова не своим голосом выпалила Лиза. Когда они вошли в зал, Илья бесцеремонно поднял с места какую-то дамочку, которая сидела на маленьком диванчике. Дамочка пересела на стул. Диван находился в так называемой «главе» стола и вмещал, это видно невооруженным глазом, троих человек. «Боже, и как на всё это Аня отреагирует???» Смущение Лизы усиливалось. Более того, Артём сел посередине дивана. Располневшая Аня тотчас плюхнулась справа от Ильи, и он сразу же начал бережно за ней ухаживать. В какую-то минуту он повернулся в поисках взгляда Лизы. Она всё ещё стояла в нерешительности. «Садись», – бросил он. Лиза села с ним рядом. Илья тотчас включился в ведущуюся за столом беседу, а Лиза принялась изучать ассортимент алкогольных напитков на столе. Для себя она, как всегда, остановилась на «Мартини». Дима стал разливать напитки и, не спрашивая, налил Лизе именно его. Голос Ильи звенел над самым ухом Лизы, из-за своего странного состояния она даже толком не различала его слов. Вдруг из этого словесного потока ясно вырисовалось: «Что тебе положить?» Лиза повернула голову: Илья взирал на неё с полной готовностью исполнять любые её пожелания. Это вызвало у Лизы улыбку. Её голос к ней вернулся. Они немного обсудили кулинарные предпочтения друг друга, к тому же оказалось, что они оба пьют «Мартини»… Начались многочисленные тосты. В комнате стоял настоящий гам. Каждый пытался перекричать других. Лучше всех это удавалось Илье. Когда начинал звучать его звонкий голос, все взоры обращались в его сторону. Лиза узнала, что он много читает, пишет стихи и музыку, увлекается современным искусством. Время от времени Илья прекращал работать на публику, поворачивался к Лизе и начинал тихо разговаривать с ней. Аня при этом была занята совершенно будничными разговорами с Катей и Галей, которые сидели рядом с ней в правой части стола. Лиза до этого вечера уже несколько недель не выпивала, и от двух бокалов «Мартини» почувствовала себя опьянённой, собственные мысли казались ей слишком громкими, порой она не могла подобрать подходящее слово, у неё появилась не свойственная ей жестикуляция. Близость Ильи, исходящий от него запах, пристальный взгляд его голубых глаз ввели Лизу в состояние совершенно для неё непонятное. Она не понимала, что с ней происходит. «Я пьяна от «Мартини» или от него?»… Во время разговора Илья часто касался рукой её предплечья. Дня неё это было необычно. Сначала он касался кончиками пальцев, потом стал на несколько секунд класть ладонь на её руку. При этом он особенно пристально смотрел ей в глаза. «Какая странная привычка. Как я отстала от жизни. Здесь его жена, но это вполне нормально. Боже, как всё странно»… Мысли в её голове путались, сталкивались. Она действительно была пьяна, пьяна как-то по-новому. Лиза слушала о его отношении к классической и современной литературе, к разным жанрам кино и музыки, к состоянию современной школы. В разной степени он был компетентен и в политике, и в экономике, и в географии, при том что сам был музыкантом. Когда она в чём-то с ним соглашалась, его лицо сияло, он выдавал что-то вроде: «Вот видишь!» или «Ты согласна, да?». Особенно они увлеклись темой модернизма, обрушивая друг на друга потоки мнений и аргументов. Время от времени он спрашивал у Лизы, не скучно ли ей, не устала ли она. Лиза в ответ на это всё время вертела головой. Незаметно для себя она переняла его привычку дотрагиваться до руки собеседника, это происходило у неё как-то рефлекторно, но каждый раз после этого её охватывал необъяснимый страх. Вскоре они пошли в кухню покурить, там они уселись друг напротив друга – он на подоконник, а она на стол (все табуретки были вынесены в зал гостям) – и болтали, словно знают друг друга уже очень давно. В кухню зашли другие гости, но они словно не замечали их и продолжали разговаривать на свои темы. Когда они вернулись за стол к очередному тосту, гости уже, судя по их виду, в любой момент готовы были запеть. Аня, видно, приняла шампанского больше положенного, а Катя с Галей и подавно, и эта троица щебетала безумолку. Лиза почувствовала, что Илья придвинулся к неё вплотную, и их бёдра тесно соприкоснулись. Лизу охватила паника. Она понимала, что нужно скорее отодвинуться, но она не могла этого сделать. Это ощущение его тепла на её бедре, запах его парфюма, которым, ей казалось, она сама уже насквозь пропитана, волшебный звук его голоса… Лиза часто по молодости натыкалась в разных «лёгких» романах на фразы типа «она ничего не видела и не слышала вокруг, кроме него» и т. п. Она всегда усмехалась над этим квазиромантизмом. И никогда ей не приходило в голову, что на протяжении всех лет с Виталиком с ней происходило в точности это. И сейчас она не словила себя на том, что ничего не видит и не слышит вокруг, кроме Ильи… Заиграла медленная музыка. Кто-то громогласно объявил: «Белый танец!» Женщины повскакивали с мест, сметая бокалы, и бросились к мужчинам. Пьяные парочки заполнили почти всё оставшееся пространство огромной комнаты. «Лизка, приглашай Илюху! – пробасила Аня. – Мне танцевать уже нельзя!» Тут Лиза почувствовала ладонь Ильи на своём колене. Она вздрогнула и, как ни прозаично, отрезвела в одну секунду. Илья наклонился к ней: «Пригласишь меня?» Он пристально смотрел ей в глаза. Он улыбался, его дыхание обожгло её лицо, он смотрел на неё так пристально. Рука его скользнула вверх-вниз по её ноге. Она кивнула… Илья за руку провёл Лизу в гущу танцующих. Он обнял её за талию, она с опаской положила руки на его плечи. Они танцевали молча. Лиза чувствовала, что Илья незаметно, но целенаправленно прижимает её ближе к себе, в нём была волнующая сила и необыкновенная нежность. Лиза то и дело кидала взгляд на Аню, та была увлечена разговором с подругами и явно клевала носом. Губы Ильи оказались у её уха. Дыхание его было напряжённым и неестественно горячим. «Тебе нравится здесь?» – прошептал он. «Да», - тоже прошептала Лиза. «Тогда почему ты так напряжена? Расслабься, пожалуйста, не упирайся в меня, как в стену…» Он заглянул в её глаза. Лиза осознала, что безумно напугана. В её лице, по всей видимости, читалось выражение загнанного зверя. «Не надо», - снова прошептал Илья. Воспользовавшись её замешательством, Илья прижал её к себе сильнее, так, что Лизе даже стало трудно двигаться в такт музыке. Она почувствовала его эрекцию. Силы физические и моральные стали её покидать. Он смотрел на неё, в его глазах был вопрос, но он по-прежнему улыбался… Композиция закончилась. «Я посижу», - пробормотала Лиза. «Хорошо». Они вернулись за стол. Не прошло и минуты, как Илья вдруг закричал: «У кого-нибудь есть «Мальборо»?» Едва ли кто-то его услышал. Он повторил вопрос с тем же успехом. «Сбегай в «ночник», - сказала ему Аня. – И йогуртов мне купи заодно. И Лизку возьми, а то она вон пьяненькая. У тебя деньги есть?» «Только доллары, солнце». «Щас дам, пошли!» Супруги встали из-за стола, и Илья потянул за руку Лизы. «Пойдём проветримся и сигарет купим!» Лиза повиновалась, словно марионетка, двигаемая кукловодом. Втроём с Аней они оказались в коридоре. Аня протянула мужу рубли. «Если будет к тебе приставать – по рукам ему дай! – расхохоталась вдруг Аня. – Он у меня такой бабник! Да правда любит меня по-страшному, поэтому с другими ни-ни! Но ты, Лизка, имей в виду! А то получите у меня!» И Аня разразилась новым приступом пьяного хохота. Илья обнял её и поцеловал в щёку: «С тобой налево не сходишь, солнце! Ты у меня - у-у-уух!» Беременная Аня пошла обратно в зал, слегка покачиваясь. «Нельзя ей столько пить», - неожиданно для себя сказала Лиза. «Я не волнуюсь! – уверенным тоном заявил Илья. – Она здоровая, как слон! Не надевай куртку, зайка, мы на машине, в ней очень тепло»… Они вышли на улицу, Илья сразу поторопил её к машине: «Замёрзнешь!» Лиза холода не ощущала. Она села на переднее сиденье. В «Фольксвагене» Ильи было почти жарко. Зажёгся свет, заиграла какая-то инструментальная музыка. Они молчали. Машина тронулась и медленно поехала к ближайшему «ночнику», находящемуся метрах в трёхста от дома Ани и Димы. Илья протянул Лизе запечатанную пачку «Мальборо» и зажигалку. «Йогурты – это святое! – иронично пропел он, подъезжая к магазину. – Покури пока, я мигом!» Илья выскочил из машины и бегом побежал в магазин. Лиза уставилась на пачку сигарет. Её руки дрожали. Она почувствовала озноб, подобие тошноты и головокружение. В какую-то минуту у неё промелькнула мысль выскочить из машины и побежать домой. Мысли метались в голове. «Я плохо выгляжу… Он муж Ани… В машине затемнены стёкла… Чёртова зажигалка… Он муж Ани…» Она была невероятно возбуждена, чувствовала, как из нее медленно, толчками, исторгается горячая жидкость. Илья отсутствовал минут пять, она не успела выкурить и половину сигареты. Илья бросил увесистый пакет на заднее сиденье и завёл машину. Лиза курила и молча смотрела вперёд себя. Машина обогнула магазин и заехала в тёмный двор. Мотор стих. Лиза дрожала. Илья повернулся к ней и стал пристально смотреть ей в глаза. Лиза докурила, затушила сигарету в «бардачке». Они молчали. Долго, наверное, две минуты. Илья склонился над ней, и его рука скользнула под её свитер. Горячая, нежная ладонь гладила её живот. Рот его не улыбался, но улыбались глаза. Он пожирал её взглядом. «Я боюсь, вдруг ты дашь мне по рукам…» - тихо сказал Илья. Лиза никогда не слышала настолько сексуального голоса. Она чувствовала, что с ней творится непоправимое, она инстинктивно сжала ноги. Пальцы Ильи ловко справились с застёжкой её брюк, заскользили по тонкому трикотажу её нижнего белья. И вдруг из глаз Лизы покатились слёзы. Она всхлипнула: «Илья, не надо…Мы не должны…» «Правильно, - прошептал Илья. – Мы ничего никому не должны. Ты такая красивая, я просто голову потерял. Ты маленькая принцесса!»… Мужья бывших Лизиных подруг и знакомых часто называли последних лапочками, солнышками, зайками, дорогими, милыми, а Виталик всегда называл её только Лизой. Мужья подруг казались ей смешными… Её подружки всегда были «самыми красивыми» для их мужей, а Виталик говорил: «красота – не главное»… Лиза тяжело выдохнула, напряжение было нестерпимым. Илья начал освобождать от одежды низ её тела, она откинула голову назад и глотала слёзы. «Я не должна…Он Анин муж… Я не должна…Почему…» Лиза застонала. Он делал то, что Виталик делал ей всего лишь один раз за все годы совместной жизни, и то по её настоянию (после опыта с Белкой). Ей не слишком понравилось это с Виталиком. Но Лизе казалось это таким интимным, тем, что может подарить только самый близкий человек… А сейчас это Илья. Она вцепилась в его волосы, стонала и плакала, пока язык его безжалостно терзал её клитор. Лиза захлёбывалась: от слёз, от смешанных чувств, от нахлынувшего, невероятно острого оргазма… Она содрогнулась, словно в агонии… Илья щёлкнул каким-то рычажком, спинка кресла под ней упала, Лиза упала на неё, в одно мгновенье Илья прижал её своим телом… Лиза не могла справиться с дыханием, Илья впился в её рот своим, через несколько секунд она застонала от почти удушья… Он отступил, она стонала от сладкого дискомфорта, он начал целовать её шею, руки его скользили под одеждой по её животу, груди, мяли соски, потом спускались ниже, где всё ещё горело, и тогда она вздрагивала, а он улыбался и снова, снова целовал её… Дыхание Лизы пришло в норму, слёзы прекратились, и Илья снова завладел её губами, её ртом. Казалось, он хочет достичь неподвластных глубин, а руки Лизы устремились к нему, скользили по спине, он приподнялся над ней, дал ей возможность расстегнуть его брюки. Его горячий живот давил на неё, она чувствовала, как ему тяжело и что сейчас произойдёт… Он вошёл в неё резко, она вскрикнула, вцепилась в его волосы, а он накрыл её рот ладонью и нежно прошептал: «Прости, моя маленькая… Прости…» А дальше всё было как в тумане. Они стонали, вздрагивали, хватались друг за друга, как за ту самую соломинку, которая всё равно не спасёт. Одежда мешала, Лиза хотела быть ещё ближе, прижаться ещё крепче, ей было больно, она хотела, чтобы он продолжал: быстрее, сильнее… Они кончили, она – чуть раньше, последние секунды были почти нестерпимы… Она снова заплакала, а он прижался к ней, как ребёнок прижимается к матери, когда ему очень страшно. Они лежали, не двигаясь. Потом он прошептал: «Прости меня…Тебе было больно…» «Это было слишком хорошо… Этого не должно было быть…» – прошептала в ответ Лиза.
А дальше всё происходило как в кино начала двадцатого века, немом и ускоренном. Илья сел за руль, но долго не заводил машину. Он сидел, поставив локти на руль и закрыв лицо руками. Дыхание его было громким. Лиза неуверенно приводила себя в порядок. Всё её тело было покрыто испариной, и она видела, как блестит от пота лицо Ильи. Потом он посмотрел на неё. Улыбнулся, и улыбка его была уже другой, печальной, какой-то слишком серьёзной. Потом они вернулись в квартиру, по дороге не сказав друг другу ни слова. Сколько они отсутствовали? Час? Или пятнадцать минут? Лиза потерялась во времени, и даже не помнила, во сколько они вышли из квартиры. Когда они вошли в коридор, сразу же выпорхнула Аня и стала что-то спрашивать у Ильи, потом набросилась ему на шею. Он не обернулся на Лизу. Она побрела в кухню, откуда доносился голос Димы. Брат курил с приятелями. Ей не пришлось играть измученность, она пролепетала Диме, что перебрала с непривычки, что прогулка ей не помогла, и спросила, не мог бы он подбросить её домой. Дима согласился мгновенно и потащил её за руку в зал прощаться с гостями и выпить на посошок. Она тупо отпиралась сначала, но потом проследовала за ним, села рядом с Ильёй, который беспрестанно отвечал на какие-то вопросы жены. За столом кроме них было человек пять. Все выпили. Илья не смотрел на Лизу. Дима пошёл заводить машину, сказал Лизе спускаться. Она пошла в коридор, оделась, и когда уже собиралась открыть дверь, почувствовала руку на своём плече. Позади неё стоял Илья. Их взгляды встретились. Он громко сказал: «До свиданья, Лизонька, очень приятно было познакомиться! – а потом добавил чуть слышным шёпотом: - Я позвоню… Я найду тебя…» Лиза прошептала семь цифр и вышла из квартиры…
А через двадцать минут Лиза уже открывала дверь своей квартиры. Флора подняла жалобный вой. Лиза разделась в спальне, впервые в жизни разбросав вещи в произвольном порядке по комнате. Потом пошла на кухню и насыпала Флоре сухого корма, который та стала есть с гримасой омерзения на морде, так как кошке хотелось мяса. Лиза же взяла почти полную пачку «LM», которую по дороге выпросила у Димы, села по-турецки на табуретку и закурила. Несмотря на то, что квартира отапливалась плохо, она просидела так, в одном белье, около получаса, выкурив подряд четыре сигареты. Её лицо было очень сосредоточено, почти забвенно. В мыслях она «прокручивала» прошедший вечер, восстанавливала событие за событием. Периодически Лиза улыбалась. Потом в какой-то момент она вскочила, побежала в коридор и встала возле трюмо. Она встретилась глазами со своим отражением в зеркале. Лиза включила свет в коридоре и стала пристально разглядывать себя в зеркале с головы до ног. «Костлявая… Угловатая…Сутулая…Плоская…» Лиза принялась ворочаться, осматривать себя с боков, сзади. Потом выпрямила спину. «Жаль, что в детстве мне не поставили осанку. Конечно, зачем же она была нужна такой очкастой замухрышке… Зато талия такая тонкая…И живот совершенно плоский…Целлюлита нет…Ноги длинные… Боже ты мой, какие страшные трусищи… Ещё годик поношу, растянутся – и станут «семейниками»»…Лиза сняла очки, встряхнула волосами…Пряди неряшливо упали на лоб, виски, частично на глаза. Подумав ещё немного, Лиза сняла бюстгальтер. Провела ладонями по своей маленькой, упругой груди. Ей вспомнились прикосновения Ильи, она фактически ощутила их на себе. «Тактильная память», - пришёл ей на ум термин из десятков прочитанных ею книг по психологии. Она сняла оставшуюся, позорную, часть туалета, провела пальцами по промежности. Там до сих пор было влажно. Только позавчера закончились её месячные, беременность исключена. А что-то другое?… Лиза выключила свет в коридоре и пошла принимать душ. Через десять минут впервые в жизни она легла в постель совершенно голой и забыв включить будильник. Ведь телефон остался в коридоре, а роль будильника исполняет именно он…

Лиза открыла глаза. Солнце ярко светило сквозь окно прямо ей в глаза. «Интересно, который час?» Лиза явственно помнила, что легла вчера рано, в одиннадцать, зато совершенно не соображала, который сейчас день недели. Потом она со спортивной бодростью вскочила с кровати и взяла со стола свои наручные часы. «Двенадцать ноль пять. ДВЕНАДЦАТЬ НОЛЬ ПЯТЬ?!?!?! ….. Фу ты, сегодня же воскресенье». Лиза прошлась по комнате, разминая конечности. «Давненько я не спала подряд целых тринадцать часов». Не опасаясь того, что может смутить соседей во дворе (Лиза жила на втором этаже дома, высота потолков которого достигала 2,5 метров), она, в одном белье, раздвинула тюль, поставила одну ногу на низкий подоконник и стала пристально всматриваться в весеннее небо. Оно было едкого голубого цвета, с редкими ватными облачками. Птицы отчаянно пели, градусник показывал плюс десять градусов. Впереди ещё почти целый день. Лиза начала обдумывать то, чем будет заниматься в ближайшие шесть часов. В восемнадцать часов к ней придёт Илья. Ближе к вечеру Лиза планировала нарезать салатик и прочую «элегантную» закуску, так как Илья обещал принести какой-то замысловатый коньяк. А до этого, выходило, можно не спеша позавтракать, понежиться в ванной, чуть-чуть привести в порядок квартиру. Лиза побрела в кухню. На столе была незамысловата композиция из пачки сигарет, пепельницы, зажигалки и дремлющей Флоры. Лиза села на табуретку, закурила, и Флору тотчас как ветром сдуло. Она поймала себя на том, что уже давно не занималась в полном смысле тем, что называют «предаваться воспоминаниям». За последние годы вспоминать ей было нечего, воспоминания о рутинных буднях откладывались в кратковременную память, всплывали при надобности и не более того. А в последнюю неделю она только и делает, что вспоминает. Шесть дней после ТОГО праздничного ужина она каждую минуту вспоминала Илью, отвлекаясь лишь на проведение своих лекций. Правда, порой и посреди лекции воспоминания врывались в сознание, она сбивалась, просила прощения у студентов, и ей было жутко неудобно, словно её мысли прописывались над её головой в «облачке», как в комиксе, и были доступны всей аудитории. Коллеги по кафедре заметили перемену в Лизе. По-доброму подшучивали и громко перешёптывались: «Наконец-то!!!». Лиза очень смущалась. И каждую минуту лелеяла мысль о том, что он позвонит. Время от времени накатывало: «Он – муж Ани. Он – Анин муж». Потом она явно слышала голос Ильи: «…Мы никому ничего не должны…» Тогда подступало новое: «Почему я?», но с другой стороны: «А почему Аня? Она не красавица…» И так всё время – карусель мыслей. Он позвонил на седьмой день. Когда Лиза услышала его голос в трубке, сердце бешено заколотилось и она села на пол. Он говорил тихим улыбающимся голосом: «Малышка, я всё время думаю о тебе… Мы можем встретиться? Ты не против?» «Да, можем… - лепетала Лиза. – Ты можешь приехать ко мне, я живу одна. Хочешь, я приготовлю ужин?» Илья смеялся в трубку: «Конечно, приготовь! Мне будет очень приятно. Только такой ужин, который можно съесть очень быстро, чтобы не терять времени…» И Лиза тоже смеялась. «Я принесу коньяк. Сделай какую-нибудь элегантную закусочку! А свечи у тебя есть?» «Я куплю!» «Свечи – не главное, главное – это мы с тобой. Ты меня с ума свела, тебя за это надо привлечь к ответственности! Я одной ногой в психушке!» – Илья всё смеялся и говорил медленно, тихо, сексуально. «Во сколько ты придёшь?» «В шесть. Не надевай слишком много одежды. А хотя… Лучше не стоит! Иначе ужин мне будет совсем неинтересен. До завтра!» «До завтра!»… И Лиза помчалась по магазинам. Помимо свечей, она купила бежевые чулки в сетку и такого же оттенка кружевной комплект дорогого белья. Это стоило ей половину её зарплаты. Но она об этом даже не думала. Она впервые так «бестолково» тратила деньги, и ей было так хорошо, так здорово, так легко. После такого нездорового шоппинга Лиза оказалась дома только к четырём часам пополудни. И, разумеется, сразу начала нервничать, что ничего не успеет, ругать себя. «Полтора часа на ужин, полчаса на себя…» Как приятно, оказывается, готовить! Готовить не для себя, не для мамы с папой, а для НЕГО! Что же приготовить, чтобы можно было быстро съесть? Лиза вертелась по кухоньке, как белка, Флору это раздражала и она гневно кусала хозяйку за щиколотки. Лиза давно так быстро не перемещалась по замкнутому пространству кухни, такое поведение нарушало нирвану кошки – полноценной хозяйки квартиры. Из-под кулинарного пера Лизы менее чем за час вышли два салата – один из пекинской капусты, совсем легкий, другой из помидоров, огурцов и зелени. К этому прилагались аппетитненькие (в процессе готовки Лиза слопала два) бутерброды с красной икрой, которые Лиза купила уже в гастрономе у самого дома, решив окончательно «гулять так гулять». И не ужин совсем, а легкий перекусончик, но Илья именно так и просил. Но все-таки ведь он мужчина, а не птенчик-Лиза, поэтому появилась ещё и тарелка с тонко и изящно нарезанным беконом. Так. Журнальный столик в гостиной превращается в романтический столик для романтического ужина, а всего лишь благодаря бежевой скатёрке, свечам, дорогим приборам (включая хрустальные рюмки, конечно же, не совсем, правда, коньячные). Вот все и готово, останется только свечи зажечь. Всё по маслу: семнадцать-тридцать на зеленых стенных часах. Волосы Лиза вымыла ещё утром (вернее, днем – утра у нее сегодня не было), укладывать она их не станет, просто причешет и лаком брызнет «для верности». Лицо… Боже, черт бы побрал ее лицо! Все-таки она уродина, даже несмотря на то, что, по словам Ильи, сводит его с ума. «Как зла твоя любовь, Илюша!» – выдала Лиза вслух перед зеркалом в прихожей и расхохоталась. Лиза ненавидела косметику, ей казалось, что она только подчеркивает недостатки ее лица, а лицо ее только из оных и состоит. Но надо припудриться! Непременно! А может, всё-таки и тушь? Дилемма… А уже семнадцать-сорок, между прочим! После душевных смут Лиза все-таки взмахнула по три раза кисточкой с тушью над каждым веком и обильно припудрилась. Потом сняла излишки пудры салфеткой. Всё, лучше не будет. Ее главный козырь – платье. Оно давно пылилось в шкафу, иногда Лиза его доставала, разглядывала, гладила. Она не надевала его уже года два – не было повода. Лизе пришло сейчас в голову, что, наверное, у нее за всю жизнь было два повода принарядиться – выпускной в школе и свадьба. А ещё ей пришло в голову, что мысли о Виталике уже не причиняют ей такой боли, как раньше. Нет, они вообще не причиняют больше боли. Она думала, это хроническое, а оказалось острым. Лиза гладила разложенное на кровати платье, отглаженное ещё вчера – шелковое, серое, струящееся, с полуприлегающим силуэтом, до колен. Незамысловатое, из украшений – пуговицы со стразами спереди. Как раз то, что надо. И как здорово сморится ее фигура в нем! Теперь Лиза достала свой новенький комплект белья, аккуратно срезала этикетки, скинула халат, сняла свои «семейники». И… Положила новый комплект в шкаф. Она не наденет белья. Это будет ее маленький сюрприз Илье. Чулки и платье уже на ней. Во что обуться? Ай, можно не обуваться. Она сделала педикюр и сквозь сеточку чулок лак красиво поблескивает на ногтях. Очки лучше все же надеть, а то ещё опрокинет тост «за любовь» не в рот, а на платье.
Уже без пяти шесть. Лиза зажгла свечи и села в кресло. Решила занять последние минуты мыслями об Илье. Он не опоздает, она уверена. Для начала решила воззвать к своей совести с извечным «он муж Ани». Совсем что-то не идут эти мысли. Она совсем не ревновала Илью. Ей в голову не пришло бы спросить у него, любит ли он Аню, почему женился и все такое прочее. Это совершенно не важно. Они зрелые люди, замуж она больше все равно никогда не выйдет, детей она уже не хочет. Или хочет? Неважно, все равно уже, наверное, поздно. Более волновало другое: что он делал в гей-клубе три года назад с некрасивой до безобразия женщиной преклонных лет? Нужно спросить. Хотя, какая разница? Важно одно – сейчас он придет к ней, они будут пить коньяк, а потом заниматься любовью. Лиза стала вспоминать их фантастический секс в автомобиле. От этих «невинных» воспоминаний у нее между ног стало пульсировать. Такого с ней не бывало, наверное, с юношеских лет. В последние годы, после развода, Лиза мастурбировала крайне редко. Обычно это случалось во время просмотра красивых эротических фильмов. Она не фантазировала, просто смотрела на постельную сцену в экран и тупо орудовала правой рукой между ног. А сейчас вот она возбудилась от одной мысли о своем красивом, сексуальном любовнике. Боже, да она имеет на это право в черт знает сколько лет или нет?! Конечно же, имеет! Возбуждение нарастало. Лизе остро захотелось мастурбировать, но она понимала, что это совершеннейший бред в данной ситуации. На часах уже шесть, скорее всего, уже через полчаса они, возможно, сольются с Ильёй. Не позже, позже она не выдержит и сама на него бросится. Пульсация между ног не унималась. Лиза стала расхаживать взад-вперед по комнате, пошла в коридор. Не удержавшись, стала теребить правый сосок. В зеркале она заметила, что соски ее дико торчат и уперлись в шелк платья. «Илье понравится…» И тут – шаги за дверью, ЗВОНОК!!!!!! Она бросилась к двери, и через секунду Илья стоял перед ней с букетом кал. Его улыбка обескураживала. Глаза светились хитро и заманчиво. «Привет…» - почти прошептал он. Лиза взяла букет, а он нагнулся и поцеловал ее в шею. Предательская пульсация усилилась, когда Лиза вновь почувствовала запах его парфюма, его тела, ощутила его дыхание на своей коже. Пряди его волос скользнули по ее лицу. Илья снял плащ, сам повесил его на крючок, разулся. Потом сел на танкетку и стал пристально разглядывать Лизу с головы до ног, взгляд его был пожирающим. «Ты такая красивая… - тихо сказал Илья. – Сколько в тебе эротизма… Мне кажется, или на тебе нет белья? Ты хочешь меня, да? Хочешь меня прямо сейчас? Я вижу это по тебе, по твоему телу, по твоим глазам… Положи эти чертовы цветы…» Лиза опустила букет на трюмо, и Илья притянул ее к себе за руки, не вставая с танкетки. Они молчали, говорили импульсами, говорили телами. Илья словно забыл смотреть в глаза Лизе, а она все наблюдала за ним сверху, за его движениями, поворотами головы, мимикой. Он был одет в черное, Лиза ещё даже не разобрала, из какой ткани его рубашка, его одежда сливалась с темнотой коридора (свет Лиза так и не включила). Его руки стали скользить по ее бедрам, было приятно и необычно ощущать прохладные мужские руки через сеточку чулок. Ладони его скользили все выше, выше, добрались под шелком платья до талии, левая там задержалась, лаская кожу вокруг пупка, а правая пробралась между ног. Пальцы его скользнули по пульсирующей влажной расщелине. «Вау… - нежно пропел Илья. – Как же ты меня хочешь… Маленькая моя, ты просто чудо…» Пальцы Ильи стали проворнее. Напряжение Лизы было сильно настолько, что она автоматически поставила левую ногу на танкетку, прижав к бедру Ильи, подалась вперед, оперлась руками о стену и запрокинула голову назад. Илья то проникал в нее пальцами, по очереди, усиливая темп, то ласкал ее клитор, то слегка пощипывал его. Лиза уже знала, что кончит очень скоро. Но Илья ослаблял темп. «Помучать тебя, или хочешь остро?» – спросил Илья. «Остро…» – прошипела Лиза. «Окей…» – отозвался Илья. Он резко поднял ее платье и впился ртом в ее промежность. Язык его заскользил быстро, ласки были тяжелыми, невыносимыми. Лиза кричала и кончила через две минуты. Илья прижался лбом к ее животу. Она запустила пальцы в его волосы, и ей было немного стыдно за ситуацию с ужином. Илья промурлыкал в шелк ее платья: «Теперь поужинаем?» Лиза засмеялась и потащила Илью за руку в гостиную. «Еда такая, что не остынет», - со смехом обозначила она. «Ой, я сейчас коньяк принесу, он в плаще!» - Илья упорхнул в коридор. Воспользовавшись паузой, Лиза помчалась в спальню, схватила ароматизированную салфетку и промокнула ей промежность, чтобы не испачкать платье во время ужина. Когда Лиза вернулась в гостиную, Илья уже разлил коньяк в рюмки. Свечи сгорели на треть. Илья улыбался ей, и на душе было невероятно легко. Именно в этот момент, когда Лиза садилась рядом с Ильёй на диван, в ее сознании проскользнуло: «Я люблю его…» От этой мысли на душе сделалось радужно, весело, хотелось смеяться. Они молча выпили, потом Илья принялся пробовать её скромные салатики и картинно их нахваливать. Сняв очки, Лиза всматривалась в него, слушала его ни к чему не обязывающие комментарии, шутки. Ей нравилось слушать голос Ильи. Она попросила его рассказать про свою группу, про работу. Он воодушевленно начал рассказывать про последние гастроли, готовящийся к выходу диск. Лизе было стыдно, что она не слышала ни одной песни Ильи, а ведь его группа получила маститую премию как дебют года. «Надо возвращаться к жизни! – думала она. – Нужно чаще включать радио, чаще выходить в свет… Чаще быть человеком!…» В какой-то момент Илья посмотрел на нее странным, казалось, печальным взглядом. И снова перед ее мысленным взором предстал эпизод в клубе «Гейзер». Лиза решилась спросить: «Илья, а я видела тебя кое-где три года назад в компании странной особы…» «Где? С кем?» – взгляд Ильи стал теперь настороженным. «В клубе «Гейзер». С тобой была дама преклонных лет». «Ты ходишь в гей-клубы?» – на лице Ильи появилась ехидная улыбка, но глаза по-прежнему были неспокойными. «Была один раз. С подругой». «Ты спишь с женщинами?» – улыбка Ильи растянулась. «Да. Ну, бывало…» «А я сплю с мужчинами, - с какой-то победоносной интонацией заявил Илья. – До некоторых пор я считал себя геем, но, видно, только потому, что мне не попадались на пути настоящие женщины, вроде тебя». «А кто была та женщина?» – не унималась Лиза. Она переваривала эту необычную информацию, в мыслях проносились картины, на которых Илья доставляет оральное удовольствие мужчинам, без лица и вообще телесности. «Да… Одна богатая особа, продюсер. Я тогда начинал, искал ходы, что называется. Она была та ещё извращенка. Она была, ну и есть сейчас, помешана на геях. Климакс на нее что ли так повлиял… - Илья хитро хихикнул. – Находила геев посмазливее, возила их к себе домой, давала приличные суммы денег за то, чтобы они, ну, мы, занимались сексом у нее на глазах. А потом нужно было трахать ее. Это было мерзко. Ощущение, что мастурбируешь в горшок с землей. Брр… - на лице Ильи появилось ненаигранное отвращение. – Все мы через это проходили, то есть через постель. Она нам первый альбом, считай, записала. Потом, когда появились деньги и самостоятельность, к таким вот Зиновьевным прибегать было не нужно. Хотя находились свои Ивановичи и Петровичи, конечно…» Илья посмеялся, снова разлил коньяк и сам сразу осушил свою рюмку с предшествующим «за тебя». На душе Лизы стали скрести кошки. Ей вдруг стало неприятно. Илья совершенно спокойно рассказывает ей, что приторговывает телом ради карьеры и денег, причем с мужчинами и бабушками. Илья не мог не заметить изменений в ее лице, он спросил: «Тебя это шокирует?» «Немного», - ответила Лиза, усомнившись в правомерности употребления именно этого слова для ответа. «Сейчас по-другому не бывает, - Илья принялся дальше за салат и бутербродики, - шоу-бизнес – большая помойка, большой бордель. Мы редко можем иметь тех, кого нам хочется. Я бы все равно тебе об этом рассказал, даже если бы не это совпадение. Я хочу быть честным, это главное в любых отношениях». Лиза не выдержала: «А с Аней ты честен?» Ей стало казаться, что Илья становится ей противен, но его глаза, его улыбка, его голос действовали на нее наркотически. Несмотря на то, что этот разговор был ей крайне неприятен своей неожиданностью и, конечно, содержанием, она ощутила, что хочет его, хочет его снова, хочет, чтобы он вошел в нее. Коньяк начал действовать, она даже пожалела, что спросила про Аню. «Лизонька… - Илья поставил тарелку, отхлебнул коньяк и взял ее за руку, стал поглаживать ладонь. – Тебя что, терзают угрызения совести?» «Честно говоря, уже нет, не очень», - в этот раз Лиза не врала и не преуменьшала. «Тогда почему ты спрашиваешь?» «При таком, как ты описал… Ну, при твоем стиле жизни… Зачем тебе жена?» «Зачем? – Илья улыбнулся совсем ласково, лаская пальцами середину Лизиной ладони, от чего по ее телу стала растекаться сладкая истома и появилась знакомая пульсация между ног. – Да, Аня – не лучшая партия. Но она забеременела. Ей тридцать шесть, мне сорок один. И я хочу ребенка. Мне нужен наследник, кому я оставлю свои деньги, у меня их теперь не так и мало. Наш брак – это договоренность, мы вообще случайно познакомились на телевидении. Мне тогда было плохо на душе, черная полоса, Аня была очарована мной, стала прекрасным собеседником. Ей уже было тридцать четыре, нужно было рожать. Она забеременела сразу, мы расписались, но у нее случился выкидыш. Потом ещё один. Она предложила развестись. Но мне было ее невыносимо жалко, она ведь мне так морально помогла. Я жил на своей квартире, и в каждую ее овуляцию мы пытались снова. Сейчас вроде все нормально. Она должна родить, я бога молить готов. Мы с Аней – хорошие друзья, хоть она и глуповата и не Монро по внешности». «Мне кажется, она любит тебя», - сказала Лиза. Рука Ильи вновь заскользила под платье Лизы. «Может быть, - ответил он. – Мне-то что? Она меня не допекает, у нас полное взаимопонимание. Мне все равно, если она любит молча. Я ее не люблю, этого достаточно. Тебя это радует?» «Радует? Почему меня это должно радовать?» – Лиза уже начала тяжело дышать от пальцев Ильи на своих бедрах. «Да потому что мне кажется, - правой рукой Илья начал расстегивать пуговицы на платье Лизы, - что ты ревнуешь. А это очень плохо. Я надеюсь, что это не так. Этого быть не должно, понимаешь?» Лиза уже ничего не понимала, потому что указательный палец Ильи уже баловался с ее клитором. Тут Илья встал и вдруг сказал: «Ты бы не могла поласкать себя, пока я буду раздеваться? Я так хочу посмотреть…Только до конца не надо!» Лизу это ошарашило сначала, но потом ей неожиданно вспомнилось, как они с Белкой мастурбировали, держась за руки, и ей этого захотелось тоже. Без слов она отбросила свое платье на пол, раздвинула ноги, левой рукой развела опухшие от желание губки, а правой стала ласкать набухший до удивившего ее размера клитор. Она смотрела, как раздевается Илья. Ей хотелось его, но он медлил – снимал одежду медленнее стриптизёра. «Иди скорее…» - застонала Лиза. «Как же ты хороша… - пропел Илья и в следующий момент достал мобильный, взглянул в экран на секунду и послышались щелчки цифровой камеры. «Что ты делаешь?????» - закричала Лиза и вскочила, стала выхватывать мобильный. «Ну, ну… Это просто на память… Не буйствуй… Я хочу вспоминать тебя…» Илья ловко засунул мобильный в карман лежащих на боковушке дивана брюк, заломил Лизе руки за спину и впился губами в ее рот. Лиза тотчас сдалась. Она хотела его безудержно, как сумасшедшая. Лиза стала стягивать с него черные «бокстеры», член его выпрямился и уперся сразу же в ее живот, Илья был чуть выше ростом. Тут руки Ильи легли ей на плечи и с невероятной для него силой надавили на них, опуская Лизу на колени. «Давай…» - прохрипел он. Лиза действовала как во сне или в сильном опьянении. Она припала губами к его члену, огромному, набухшему. Лиза впервые видела его член, в прошлый раз она его только чувствовала. Она вспомнила член Виталика, тот был тоньше и короче. Лиза стала целовать и лизать его крайнюю плоть. Она редко делала минет мужу, у нее совсем не было опыта. «Давай же… - шипел Илья, Лизе показалось, со злостью. – Я не могу уже… Давай…» Лиза начала нерешительно, неумело и тотчас же сделала Илье больно, не рассчитав расположение зубов. «****ь… - прохрипел Илья, и Лизу словно холодным душем обдало от этого неожиданного грубого ругательства. Это слово словно обозначало её. – Аккуратнее, Лизонька, ты что?!?» Лиза попыталась снова, но ситуация повторилась. Тогда Илья рухнул на нее, пригвоздив к полу. Она больно ударила лопатки, вскрикнула. Илья возвысился над ней, сделал себе рукой несколько фрикций, потом вошел в Лизу, достаточно резко, но невероятно легко, потому что ее жидкость уже распространилась далеко за пределы вульвы. Он двигался безупречно, правой рукой ласкал правый сосок Лизы, рот его то впивался в ее губы, то в ее левый сосок. Они оба через две минуты начали яростно стонать. Илья быстро кончил. Лиза была ещё только на грани, она была шокирована этим. Илья содрогнулся всем телом, быстро вышел и плюхнулся на пол рядом. «Илья!!!! – Лиза неожиданно для себя закричала. – Я не кончила!!!!» «Сама… Прости, не могу…» – был ответ. Лиза была в шоке, ей захотелось ударить его, но желание просто жгло, испепеляло, убивало ее. С каким-то безудержем она запустила в себя два пальца, стала ударять ими внутрь, глубже… Но это было не то… Она поняла, что не кончит сама после королевского члена Ильи. Она повернула голову: Илья лежал с закрытыми глазами, водя правой рукой по своему паху. Лизе оставалось только попробовать кончить клиторально. Но оргазм отдалялся, было тепло, приятно… Но мысли не дали довести дело до конца… «Я не могу, Илья…» – прошептала она и тут же разрыдалась. «Это что ещё за слезы? – слышала она его голос рядом. – Ну прости, прости меня, я перевозбудился. Хотел как лучше. Я ведь все сделал для тебя, хотел, чтобы и ты сделала мне то же… Потом как-то разозлился, не рассчитал… Прости… Может, попозже… Слушай, а у тебя что, совсем нет опыта в этом деле, а? Лиз, ты, наверное, лесби, да? Но тогда я не совсем понимаю…» Лиза все плакала, различала только некоторые слова, смысл его фраз доходил до нее медленно. А Илья продолжал: «Ну да, я же тебе два раза это делал, и ты… Черт, Лиз, неужели ты просто решила попробовать с мужчиной? Так зачем? Лиз, я ведь тоже больше гей… Но ты меня очаровала… Ты такая худенькая, с маленькой грудью, черты лица мальчишеские… Лиз, я хотел тебя ещё тогда в машине попросить, но решил, что это будет нечестно, решил сделать свой ход первым. Я ж не понял, Лиз… Как-то глупо всё получилось…»
Лиза в эти моменты отчетливо поняла, что хочет умереть. В прошлый раз ей хотелось этого после того рокового скандала с Виталиком в «Гейзере». Она поднялась, подняла с пола платье, надела его. Илья по-прежнему лежал на полу с закрытыми глазами. «Убирайся», - прошипела она. Илья моментально поднялся и уставился на нее. «Что????? Ты что, совсем? Ничего себе, зачем тебе все это надо было????» «Вон!», - тихо повторила Лиза. «Ты сумасшедшая, - голос Ильи обжигал. – Какого… Зачем я вообще повез тебя кататься?! Ты что, эксперименты на мне ставила? В гей-клубе она была один раз значит! Тебе лечиться надо!» Дальше Илья молча оделся, выбежал в коридор, потом дверь хлопнула.
Лиза села на краешек дивана и сидела так минут десять, уставившись в потолок. Потом прошла на кухню, закурила. Вернулась с сигаретой в гостиную, набрала номер Белки. Долго не снимали, Лиза стряхивала пепел на ковер. «Лизуль, твой номер! Сколько зим!!! Привет!» – послышался супержизнерадостный голос Белки в трубке. «Можно к тебе сейчас прийти?» – спросила Лиза. «Ну… Можно… Ещё вроде восемь… Что случилось? Проблемы? У тебя голос как в кино прям!» – засуетилась Белка. «Да, проблемы. Я соскучилась по тебе». «Скажи честно, ты хочешь секса?» «Да». «Ну наконец-то!!! Я уже не верила!!! – Белка на том конце провода ликовала. – Скорее приезжай, на такси садись, срочно! Я ж тут как раз вставила кассету с порнушкой, собиралась устроить себе мастурбэйшн-вечеринку. А ты просто как манна небесная! Жду!!!» «Скоро буду».
Лиза повесила трубку, пошла в спальню, одела белье, джинсы и свитер. Взяла мобильный, ключи и деньги. Через две минуты она уже шла по промозглой весенней улице в направлении стоянки такси. Было совсем темно, фонарей в этом квартале не наблюдалось. «Я лесбиянка, я грязная лесбиянка…» - шарманкой проносилось в голове Лизы. Она шла, глядя только вперед. Напрягая глаза, обнаружила, что такси на стоянке нет. Вдруг она услышала: «Девушка, вас подвезти куда-нибудь?» Лиза обернулась: справа в метре от нее стоял «Мерседес», осветленный изнутри. В нем сидел и курил молодой человек, выпуская дым через спущенное стекло. Он был симпатичен, жгучий брюнет, одетый в недешевую рубашку. «Да», - уверенно ответила Лиза и подошла к окошку. «Сигаретку?» – парень сразу же, не дожидаясь ответа, протянул ей приоткрытую пачку «Мальборо». Снова «Мальборо» – замкнутый круг бытия. Лиза автоматически взяла сигарету, подкурила своей зажигалкой. «Куда поедем?» – спросил парень. «На Неглинную». «Вы садитесь в машину и курите». Он открыл ей правую дверцу. Лиза села. «Сразу поедем? – спросил парень, широко улыбнувшись. – Или свет погасить?»
«Погасить», - ответила Лиза.