2.
Особенно я любил в детстве зиму. Зимой меня Оля постоянно на санках катала. Когда мама и папа вечером садились за тетрадки, Оля и Наташа делали что-нибудь по дому или вышивали крестиком и гладью. Таня читала мне книжки. Зимой я особенно любил слушать сказки Андерсена. Было страшно и хорошо.
Но больше всех из сестёр я любил Наташу. Не оттого, что она была ко мне всех ближе по возрасту, а оттого, что с ней было как-то особенно хорошо. Хоть и была у меня мама, но маму я больше помню склонившейся над тетрадками и книжками. Она даже когда ела, всё равно читала. Как мне объяснила потом Наташа: «Она на этом язву-то и заработала.» Ту материнскую ласку, которой мне не доставало, я получал от Наташи. Стоило мне чуть поцарапаться, она моментально обрабатывала мне ранку йодом и бинтовала по всем правилам медицины. А когда я однажды заболел воспалением лёгких, она неотлучно была возле моей кроватки. Я помню только, что как я не открою глаза, то вижу её лицо доброе и печальное (она очень была похожа на маму, из всех сестёр больше всех, особенно глазами) и чувствую её руки на моём лбу или груди. Когда она сказала маме с папой, что пойдёт в мед. училище ( а я не сомневался, что она пойдёт именно туда ) я знал, что она будет очень хорошим и добрым врачом. На каком другом месте её и представить было нельзя.