Памяти
Владимира Дмитриевича Тихомирова
Первый день
Теплым ранним утром 1 сентября 1947 г. высокий старенький трамвай с круглым жестяным номером «5» на крыше в первый раз вез меня на занятия в МХТИ им. Менделеева. Мне удалось пристроиться с книжкой у окна с рамой, опущенной вниз до упора.
Зачитавшись, я только на выезде с площади Борьбы обратила внимание на необычное оживление в вагоне: люди переговаривались, улыбались , подталкивая друг друга и показывая на что-то на улице. Какой-то дядечка, подвыпивший с утра, привалился к моему окну и истошно завопил: “Давай! Давай!”. Вагон грохнул. Я выглянула и сразу поняла причину веселья : рядом с нашим трамваем, почти под моим окном, старательно бежал невысокий худощавый парнишка лет шестнадцати в белой рубашке с закатанными рукавами. Бросился в глаза крутой высокий лоб и копна недлинных, но густых волос, подлетающих на бегу. Парнишка, казалось, никак не реагировал на беззлобные, но ехидные реплики и подначки пассажиров и прохожих. Сначала это удивило, но присмотревшись, я поняла, что он их просто не слышит, т.к. полностью поглощен своей сверхзадачей: бежать вровень с трамваем, постоянно меняющим скорость. Наверное, это было нелегко. Сдвинутые брови, жестко прищуренные глаза и сжатые губы выдавали нешуточное напряжение.
Трамвай в очередной раз припустил, и веселый дядечка, снова привалившись к окну, издал мощный разбойничий свист. Бегун невольно взглянул наверх, увидел меня и слегка махнул рукой. Мелькнули яркие синие глаза и мальчишеская улыбка. Через секунду жесткая маска внимания вернулась на его лицо. Так мы переглядывались еще пару раз. В середине Лесной он вдруг как-то сразу расслабился, притормозил и , махнув мне рукой, исчез.
Торопясь к проходной в потоке студентов, я неоднократно ловила себя на том, что улыбаюсь, вспоминая “своего” бегуна. Забавно, конечно, но…зачем?
Институт оживленно гудел. В аудитории, где начиналась вводная по общей химии, я нашла местечко на дальних скамьях и с любопытством осматривалась.
- Ну, чудеса! – услышала я над собой веселый голос и , повернувшись, увидела уже знакомые глаза и улыбку.
- И ты здесь! Вот здорово! Как звать? – и сразу же представился, - Тихомиров.
Через минуту мы уже оживленно болтали, как старые знакомые, но…любопытство разбирало.
- Ты что же это, копеечки экономишь? Или в цирк готовишься?
- ?..Ах, это! Нет, просто тренируюсь.
- Лихо! А попроще нельзя? На стадионе, например? Не так… вызывающе, что ли?
- Можно, конечно, но крайне не-ра-цио-наль-но : очень большое вспомогательное время.
- ?
- Ну, смотри: на стадион и обратно ехать, к расписанию подлаживаться, одеваться –раздеваться да еще в институт надо ехать. А тут все за один раз! К тому же трамвай- это же универсально!!
Узнав, что он живет в Останкино, я ужаснулась.
- Ты что же это, от самого Останкино?!
- Нет, к сожалению, не получается.
Он помолчал, покачивая головой и усмехаясь каким-то своим мыслям, потом приговорил беззлобно, но со смаком: “Свистят, сволочи!”.Все было ясно
- А обратно тоже… так?
- Нет, ни в коем разе! Обратно всегда пешком до самого дома в хорошем темпе, лучше с грузом, при любой погоде.
- Сурово! Понять бы еще, какая в этом необходимость. Зачем такой форсаж? Если не секрет, конечно?
Он помолчал немного, посматривая на меня как-то искоса, точно оценивая, можно ли со мной иметь дело, потом сказал тихо, скованно, но очень серьезно, даже жестко:
- Ты знаешь, я очень хилый с детства. Так уж получилось.- Потом резко засмеялся и сменил тон на ернический, - А это не-до-пус-ти-мо абсолютно и подлежит скорейшему истреблению!! А трамвай…- И но восторженно пустился в подробности.
Поняв, что не готова всерьез обсуждать влияние знакопеременных нагрузок на тренированность сердечных мышц, я переменила тему, но про себя подумала: “ Какой необычный парень! А все-таки он пижон, явный пижон! Вот покрасуется недельку и забудет”.
Но я ошиблась. Он не был пижоном. Истребление хилости трамвайным методом продолжалось неукоснительно еще два-три месяца. До тех пор пока он полностью не вошел в стихию спортивного туризма ( и остался ей верен до конца дней). Тогда пошли совсем другие тренировки, а трамвай… он просто исчерпал себя. Кстати, домой пешком он ходил всю жизнь ( но уже, конечно, не каждый день).
Прошло 58 лет…
Все эти годы до самых последних дней Володи мы встречались в кругу друзей очень часто. Впечатлений было великое мнлжество. Интересных, смешных, трагических- всяких. Но то далекое, самое первое осталось неразмытым.
Я много лет пыталась понять, что именно неосознанно поразило меня тогда, совсем девчонку, настолько, что весь эпизод запомнился с почти кинематографической четкостью?
По-видимому, просто мне довелось быть свидетелем того, как совсем юный человек, поставив себе самому очень жесткую цель, для её достижения не побоялся быть смешным ( ПОЧТИ КЛОУНОМ!) на глазах десятков людей ( и не один раз!), что для подростка едва ли не подвиг.
Надо сказать, Володя вообще был “из тех, кто может первым посмеяться над собой”. И это редкостное качество ( на фоне многих и многих других достоинств) обезоруживало и неизменно привлекало к нему людей, самых разных, на всю жизнь.
Песня, сочиненная к 40-летию
В.Д. Тихомирова
Сегодня, как вчера,
Сегодня, как вчера,
Как много лет подряд,
Мы вместе у костра,
И песни до утра
Знакомые звучат.
Лишь годы, как километры,
Мелькают за нашей спиной. 2 раза
Что б ни было у нас,
Но мы в тревожный час
Услышим голос твой.
Хоть круг наш поредел,
И сам ты поседел,
Ну что ж, товарищ мой,
Ведь годы и километры
Остались за нашей спиной. 2 раза
Сегодня, как вчера,
Сегодня, как вчера,
Покоя не найти.
Все кажется, что вот-
Последний поворот,
Но нет конца пути.
Лишь годы да километры,
Как прежде, бегут за спиной.
Лишь годы да километры,
Бегут и бегут за спиной. 2 раза
Прощальная
Искры летят, разлетаются, светятся,
Мы до утра посидеть непрочь,
Нам от костра расходиться не хочется
В тихую ночь.
Только сегодня в дороге мы встретились,
Завтра наутро опять “Прощай!”
Встреча случайная, песня прощальная,
Не умолкай!
Живы бродяги своими законами,
Нам ведь иначе никак нельзя:
Люди, вчера еще нам не знакомые,
Завтра друзья.
И удивляться тому не положено:
Мы ведь породы с тобой одной.
Может быть, будет немало исхожено
Рядом с тобой!
А может быть, в жизни мы больше не встретимся,
Но, продолжая далекий путь,
Встречу случайную, песню прощальную
Не позабудь!