- Спасибо, уважаемая эксперт. Очень своевременно и как всегда по делу выступили, - сказала, позевывая Дзингер. – только в следующий раз не могли бы вы имена какие-нибудь попроще называть, а то мне кошмары снятся от иностранных фамилиев.
- Ага. Та же фигня, судья. Особенно Клейст плохо влияет на лечебный эффект сна, - выкрикнул кто-то спросонья.
Из коридора донеслось подозрительно знакомое сопение длинного мохнатого хобота.
- Ну что, довольные, да? А меня как всегда не позвали. Эх, Арген, еще друг называется, - обиженно захлопали огромные уши мамонта. – Я ж пока дойду, все уже заканчивается. А мне, может быть, тоже охота выспаться, как следует.
- Да, не спал я, Сарбенский, - отмахнулся от него Арген. – Я за Дзингер подсматривал. Она так забавно слюни во сне пускает, и ты знаешь, она вертит хвостом! – вдохновлено сообщил Алекс Мамонту в дырочку хобота.
- Чего ты мне в нос бормочешь, это тебе не микрофон, - рассердился Сарбенский.
- Я думал, тебе так слышнее будет. Не буду же я на весь зал про такие интимные подробности кричать.
- Так что там насчет хвоста? – заинтересовался мамонт.
- О! Ты не представляешь, - Арген от избытка чувств опять схватил Сорбенского за хобот и что-то стал эмоционально шептать в него.
Дзингер как ни пыталась вытянуть свое ухо в сторону доисторической парочки, так и не смогла расслышать, о чем же они там сплетничают. Лишь одно слово прозвучало отчетливо – “самца”.
“А я то наивная, думала, что он женщин любит”, - огорчилась судья своей догадке. - “Таких как я. Умных, рыжих, идейно-выдержанных”.
Судья готова была разрыдаться горючими слезами отверженной самки. Она тайно любила Аргена и уже строила планы на раздел совместно нажитого им с другими женщинами имущества. Долгими зимними вечерами она предавалась бурным эротическим фантазиям о предстоящих бессонных ночах на ферме своего возлюбленного. Она мечтала о том, как они будут на пару с Аргеном ночь напролет скакать по зеленому лужку и перепрыгивать через овечек.
“Правильно Шура сказала. Она все предвидела заранее. Я, действительно, унижена, оскорблена и отвергнута”, - решительно расставила все точки в предложении Дзингер.
- Встааааааааать! – рявкнула душевно вытрушенная, сердечно разбитая и жизненно покалеченная судья.
От неожиданности все встали, а Мамонт с Аргеном сели.
- Суд идет!? – уже не так уверено закончила свой истерический припадок слабая беззащитная женщина.
- Судья, судья, - кто-то задергал под столом подол мантии Дзингер. – Суд уже пришел, а вы просто вышли из себя. Необходимо срочно вернуться и взять себя в пальцы и судить, судить, судить по клавиатуре…
- Кто ты, мой добрый друг? – признательно всхлипнул конопатый умудренный юридическим опытом нос.
- Зовите меня просто – навеки преданная самой честной и неподкупной судье Дзингер Чернилка, - засмущался голос под столом.
- А можно я буду тебя звать просто Чернилкой? – спросила судья.
Под столом кто-то зашелся в щенячьем восторге.
- Ну не надо так восторженно. Хи-хи. Мне щекотно. Хи-хи-хи, - закокетничала воспрявшая духом несломленная Дзингер.
- Боже мой, кому досталось мое дело, - горестно подумал по ту сторону монитора Гурам.
- Молчите, сударь. Гордо и выдержанно молчите, - посоветовал Сарбенский Гураму. – Тяни же меня, Арген. Осторожно, не оторви хобот!
Арген пытался из всех сил помочь встать на ноги могучему родственнику слона, который неуклюже развалился в неподобающей Мамонту позе.
- Просто какой- то праздник! – пробурчал Шкирман и вдохновлено стал надувать шарик...