Плавное движение лифта. ВВЕРХ.
Жужжащие двери открывают пространство, наполненное тусклым светом.
Связка ключей на дне рюкзака.
Звон…
Густая темнота зовет меня к себе, закрывая щупальцами массивную дверь.
Мерцание звездного света в темноте.
Я парю в космическом пространстве. Вокруг меня мириады сверкающих жемчужин, утопающих в темно-синем бархате. Внушительная связка ключей все еще оттягивает руку, концентрируя на ней невесомое сознание. Металл наполняется холодным голубоватым сиянием, освещая дверной проем по правую руку. Ключ, полный светом больше других, кажется изящной хрустальной поделкой. Кажется, он тянется к замку сам. Я приближаюсь к манящему входу в неизвестность. По краям дверного проема загораются желтовато-зеленым пламенем руны. На лицо падают слабые блики меркнущего свечения, вспыхивающего при каждом прикосновении к тяжелой кованой двери. Что же это? Есть только один способ узнать.
Дверь легко поддалась и осталась позади. Сознание наполняется жарким светом летнего дня. Свежий ветер несет по лазурному небу легкие белые облака. Я лечу над цветущим луговым ковром. Яркий солнечный свет наполняет травы, отражается в синей речной воде, ослепляя на миг. Вдруг, сквозь рябящую вспышку я вижу их. Подставив солнцу счастливые лица, парочка валяется в наполненной жужжанием густой траве. Кажется, я знаю его. Невысокий стройный парень с длинными темными волосами – его голубые глаза блестят от счастья, когда он прижимает к себе СВОЮ девушку, спутывая ее светлые волосы со своими. Она лежит, уткнувшись лицом в его плечо, играя рукой с его пальцами. Нечто знакомое есть в увиденной ситуации. Неожиданно девушка поворачивается, открыв светлые глаза, отражающие цвет неба. Неровная челка и гордо вздернутый подбородок, я узнаю… Господи, это же я!
Странный поворот. Я стою над ними, даже не отбрасывая тени. Они не замечают ничего вокруг, увлеченные друг другом. Опускаюсь рядом на мягкую траву. Меня охватывают чувства, звенящие в воздухе того дня в Коломенском. Я переживаю все ощущения снова и снова, будто вернувшись в то время и то сознание.
Он – мой прекрасный эльф, моя мечта, вся моя жизнь. Он волнует и вдохновляет, он великолепен в сиянии своих светлых глаз. В нем есть что-то от ангела, нечто бесконечно божественное. Я снова переживаю безграничное обожание, чувствуя тепло его рук, нежность губ, и по моей спине бегут приятные мелкие мурашки. Я снова люблю его, и нет никаких преград нашему счастью.
- Зайчик, мне так хорошо с тобой! Нам надо всегда быть вместе, - его глаза чаруют, заставляя довериться, - скажи, ты выйдешь за меня замуж? Может, не сейчас, когда-нибудь.… Ну, скажи: выйдешь?
Солнце на мгновение прячется за маленькую тучку. Дурной знак. Я чувствую, как веревка скользит, царапая нежную кожу на шее. В тот же момент пространство искажается, затягивая сознание в другое измерение. Летний день растворяется в резком электрическом свете торжественного зала. Я стою в белом платье в толпе людей с незнакомыми лицами. В волосах стонут погибающие без воды лилии. Из тумана выплывает лицо Петра Маратовича, примеряющее траурное выражение. Интересно, он мне УЖЕ свекор, или только готовится им стать?
- Слушай, девочка. Я не знаю, чем ты так окрутила моего сына, я говорил ему – на первой женщине никто не жениться! Жизни я теперь тебе не дам. Так и запомни: если хоть что-то будет не так, я тебя сам пристрелю и закопаю, как дворовую суку. Если он, не дай Бог, бросит институт и пойдет работать, чтобы обеспечить тебя и твоего щенка, то ты будешь плавать на Истре под пирсом! Я тебе обещаю, ты не получишь от нашей семьи ни копейки, даже если действительно носишь его ребенка.
Мрак. Я снова вижу его, вынырнувшего из-за спины отца. Длинные когда-то волосы обрезаны, в глазах больше нет беспечности молодого эльфа. Заносчивый студент МГИМО, загнавший в золотую клетку беспомощную синицу, воплотивший свою мечту в моих страданиях. Нет обратного пути, нет выхода из этой закрытой коробки. Я вижу, как четыре стены закрываются плотной давящей крышкой обязательств. Руки тяжелеют в свинцовых оковах, на шее вновь затягивается та же жесткая веревка. Все сознание кричит: «Нет! НЕТ! НЕТ!!!» Слезы, отнюдь не слезы счастья, переполняют душу, застилая глаза влажной пеленой. Сквозь вату слышу:
- Согласны ли вы… - словно смертный приговор, и голос тонет в стуке крови в висках.
Душа и разум, объединяясь против общего врага, надрываются: «Нет», но меня оглушает свой сдавленный еле слышный голос:
- Да…
Сознание вновь закручивается в кипящем вихре межпространственного перехода. Мраморные плиты под ногами сменяются стертым паркетом. За стеклами очков мелькание монитора. Бесконечные творческие мучения по вечерам и бесплодные переговоры с редакциями. В соседней комнате плачет ребенок. МОЙ сын.
Поворот ключа в замке возвещает о возвращении мужа из университета. Скидывая туфли по дороге, он кидается в комнату, чтобы успокоить малыша. Мне все равно…. Пусть делают, что хотят.
- Почему у тебя ребенок рыдает? Ты его хотя бы кормила?
- Слушай, я бросила из-за тебя Университет, я работаю с утра до ночи! Чего тебе еще надо?! Чего ты от меня вообще хочешь?
- Не кричи, я просто хочу, чтобы ты заботилась о ребенке, когда меня нет дома. Я не могу волочить на себе быт постоянно, я тоже устаю. Подожди немного, я доучусь, пойду работать, мы наймем няню…
- Господи, когда ты перестанешь строить иллюзии? Наша жизнь больше не измениться. Все, конец. Factum est factum! Зачем мы вообще встретились?!
- Неужели ты никогда меня не любила? Разве ты не любишь нашего сына?
- Нет…
Его лицо искажается мукой, которую не могу терпеть даже я.
- Почему?..
- Потому что ты бесхребетный подкаблучник! Сначала твой отец толкал тебя по жизни вперед, а с тех пор, как твоя семья отвернулась от нас, его место заняла я. Поверь, у меня больше нет сил давать тебе смысл жизнь и энергию для движения. Ты не принял за свою жизнь ни одного самостоятельного решения!
- Принял…. Я люблю тебя! Я сделал все, чтобы мы были вместе. Ты… ты просто не знаешь. Тогда, полтора года назад я специально проколол презерватив…
- !?
- Ты пойми, я просто с ума схожу по тебе! Ты - лучшая женщина на свете! Я хочу, чтобы мы всегда были вместе: ты, я и наш ребенок.
В голосе дрожат слезы сожаления о разбитой жизни:
- Я не смогу больше быть с тобой. Я ухожу…
- Нет, ты не можешь нас бросить. Я… я люблю тебя! Как ты можешь оставить меня?!
- Я ненавижу тебя! Ты сломал мою жизнь, ты разбил мои мечты, зарыл заживо мой талант.
В руке мелькает революционный дедов револьвер. НКВД – табельное оружие сработано на совесть, еще стреляет, несмотря на годы и пережитые события. Он кладет его на письменный стол между нами.
- Давай спокойно поговорим…
- Нет, нам больше не о чем разговаривать.
- Тогда… тогда ты не оставляешь мне выбора. Я должен убить тебя. Просто, если я увижу тебя в руках другого мужчины, я умру. А кто будет заботиться о малыше, если меня не станет? Раньше я погиб бы вместе с тобой, но теперь у меня есть ответственность, которой тебе никогда не понять. Выбирай: либо ты остаешься, либо…
- Стреляй. Мне все равно. Ты уже убил мою душу, удавив на корню мой талант, заставив бросить Биофак…. Ты уже отнял мою жизнь. Заверши переход…
Резкое движение, вспышка. Я снова парю в звенящем вакууме. Я понимаю, что ничего увиденного на самом деле не было. Да, мы вовремя расстались, успев спасти наши судьбы. Пусть было больно и тяжело, но мы поступили правильно. Возможно, где-то в параллельном нашему отражении мира, мы остались вместе и были счастливы. А может и не были. Из множества путей – я верю – был выбран правильный. И с легким сердцем запечатываю тяжелую кованую дверь с рунами.
Снова тот же мерцающий коридор. Теперь он приобретает очертания: под ногами постоянно меняется почва – песок, трава, асфальт, плиты…. Стены принимают вид каменной кладки с вмонтированными факелами, а вместо потолка все еще светиться ночное небо. Свет пламени открывает множество запертых дверей, скрывающихся за паутиной туманного лабиринта.
Нет, мне не интересны покрытые плесенью воспоминания, несуществующие больше развилки и невыбранные альтернативы. Я стремлюсь вперед, меня завораживает таинственный выход из спутанных коридоров. Что же там, в конце? Но нагревшаяся связка ключей, словно магнитом, тянет меня за первый поворот, к лучащейся солнечным светом стеклянной двери.
Залитая светом комната, бликующий черный рояль в углу наполняет пространство божественными звуками. За роялем сидит высокий темноволосый человек с отсутствующим взглядом. Его тонкие пальцы порхают над черно-белой зеброй клавиш. В комнату беззвучно вошла молодая женщина, слишком бледная и худая для того, чтобы быть здоровой. Он немедленно прервался, подняв голову:
- Я просил тебя. Никогда, слышишь, НИКОГДА не входи ко мне, когда я пишу! Ты отвлекаешь меня! Ты в состоянии это понять?! Где? Где теперь моя муза, где мое вдохновение?
- Извини. Просто…
Он снова грубо прервал мое тусклое воплощение, громко хлопнув крышкой рояля:
- Нет, эта женщина ровным счетом ничего не понимает! Ты меня не уважаешь? Ты не признаешь моего таланта? Ты не признаешь моего права на творчество? Признаешь?! Тогда выйди, не мешай мне! Вон!
- Но… твоя мама хочет поговорить с тобой…. Ладно, я скажу, чтобы перезвонила вечером.
- Ну, и почему ты не сказала? Давай. И сделай мне кофе! Бога ради, уйди с глаз моих!
Опустив плечи, отражение скрылось в кухне. Поговорив полчаса с мамой, непризнанный гений ушел, оставив на журнальном столике нетронутый кофе.
За окном темнота окутывала ветви деревьев. Призрак женщины сидит на кухне в том же положении, что и много часов назад. Измотанная постоянными истериками мужа и теряя сознание от сдерживаемых рыданий, она ждет его. Шаги по лестнице, и она устремляется в прихожую. В открытую дверь врывается терпкий запах женских духов. Счастливая улыбка мужа говорит красноречивее всяких слов.
- Нет. Не спрашивай ни о чем! Все потом!
Он, скидывая пальто, устремляется к роялю, резким движением откидывает крышку. Из комнаты доносятся звуки, говорящие:
«Я люблю тебя! Ты сделала мою жизнь светлой, ты подарила мне вдохновение. Без тебя я не смог бы состояться в жизни, найти себя! Спасибо за понимание, спасибо за поддержку, спасибо за терпение! Спасибо, что ты есть на свете! Ты – вся моя жизнь, ты – больше чем жизнь. Ты – муза».
Только не мне посвящены эти слова, не мне посвящены эти наполненные нежностью звуки. И не моему поблекшему отражению. Я вижу, как отчаянье захлестывает душу, прогоняя волну ряби по лицу женщины. Слезы, так давно ждавшие выхода, гримасой искажают ее образ. Поправив спутанные пшеничные волосы, она медленно подходит к кухонному шкафчику и достает безымянную склянку и белыми таблетками. Уйти, навсегда уйти от любимого Гения в мир вечного счастья, в который так часто уносили эти безобидные таблетки.
Стой! Ты еще можешь спастись, просто бери пальто и уходи. Но нет, ты все равно не выживешь без него. Снова гибель.
Озарение! Я не выйду из лабиринта, пока буду выбирать пути и двери, ведущие, так или иначе, к смерти. Мне нужно найти выход, который приведет к счастью.
Коридор снова изменился. Ноги увязают в легком песке, стены напоминают темные столбы воды с вмонтированными дубовыми дверями. И только небо продолжает мерцать лукавым звездным светом. Я бегу, ощущая невыносимое притяжение одной из дверей. Поддавшись моим пальцам, она выпускает меня в высокую золотистую траву. В закатных лучах багрового солнца, взявшись за руки, бредут двое. Я снова узнаю себя в молодой длинноволосой девушке. Рядом со мной Ангел. Светлые волосы и голубые, как небо, глаза сводят меня с ума. Я чувствую волну тепла и нежности, исходящую от всего его облика. Бесспорно, я ему нравлюсь, но незримая стена отдаляет нас друг от друга. Невыносимое молчание разрывает душу. Что-то должно произойти, должно! Внезапно мы падаем в пожелтевшую августовскую траву. Забвение, я задыхаюсь от нежности к нему, я хочу быть только с ним. Всегда.
Сказка кончается так же неожиданно.
- Послушай, мы не должны этого делать. Завтра, уже меньше чем через сутки, я уеду, и, возможно, мы больше не увидимся. Я не готов взять на себя такую ответственность. Понимаешь?
Я падаю в пропасть, бездна поглощает меня. Слезы уже готовы катиться по щекам, оставляя влажные следы. Как, как он может так поступать со мной? Я беспомощно прижимаюсь к нему, пытаясь поймать его руку.
- Нет, пожалуйста, не говори так. Я хочу быть с тобой. Я готова на все, лишь бы быть рядом, видеть твою улыбку, держать тебя за руку. Прошу тебя, не пугайся расстояния. Ведь это всего девятьсот километров и одна граница с визовым режимом. Подожди месяц: я брошу все, я добьюсь визы, я приеду в Ригу, я сделаю все, чтобы быть с тобой. Я люблю тебя!
Восходящий поток переносит меня в новое пространство-время. Комната тонет в мягком дневном свете. В моих объятиях крепко спит любимый мужчина, чьи светлые волосы покалывают мне плечо.
- Солнышко, ангел мой, просыпайся, - мурлыкаю я над ним, - утро, начало дня новых свершений.
Я с улыбкой покрываю поцелуями его лицо, осыпая каскадом длинных волос. Хочется застыть в этом моменте безграничного счастья навсегда. Нет на свете никого кроме этого статного красавца. Нет никого более любимого. Он идеален, он – герой всех моих снов и мечтаний, он – вся моя жизнь.
Неожиданно сознание переносится на мощеную улочку Старого Города. Вечер зажигает оранжевым светом одинокие фонари. Рядом со мной идет кареглазая блондинка совершенно ангельской внешности, воркующая на ходу глупости с приятным прибалтийским акцентом. Мы заходим в уютное кафе для не самого приятного разговора.
- Аленка, послушай. Я чувствую, что-то не в порядке. Меня волнует его поведение в последнее время. Я знаю, он никогда с тобой не делиться, но все же он – твой брат, и вас очень многое связывает. Ты должна его очень хорошо понимать, ведь ты знаешь его дольше, чем я.
Алена, виновато опуская глаза, сильнее сжала свой бокал:
- Я постараюсь помочь вам. Чем смогу.
- Понимаешь, я раньше никогда не замечала холодности или безразличия в его взгляде, но недавно все изменилось. Он почти не разговаривает со мной, не бывает дома по вечерам. Я не помню уже, когда он в последний раз меня обнимал…. Ален, что происходит? Может, ты понимаешь?
- Я считаю, что он сам должен был все тебе высказать, объяснить по-человечески. Но раз он молчит, а ты так мучаешься…. Я не могу больше держать все в себе.
Алена на мгновение подняла глаза и, снова сконцентрировав взгляд на бокале, продолжила:
- Как только ты приехала, брат впервые поделился со мной своими чувствами. Мы были у мамы, убирали со стола, и он сказал, что счастлив твоему приезду, но что-то в его тоне насторожило меня. Я спросила его, что происходит у него на душе, что его волнует, и тогда он открылся, сказав: «Понимаешь, Ален. Мне приятно, что девушка приехала ко мне, но…. во-первых, я чувствую себя виноватым, мне кажется, что я бесповоротно изменил ее жизнь, а взамен могу дать только разочарование. Кроме того, меня пугает ее настойчивость. Я чувствую – нам не по пути». Тогда я спросила, любит ли он тебя. Он лишь уклончиво ответил, что ты ему симпатична, и он не может бросить тебя одну в чужом незнакомом городе. Меня весьма взволновала складывающаяся ситуация, но я думала, все образуется со временем…
- Но почему же раньше все было просто прекрасно, а сейчас…. У него появилась другая женщина?!
- Нет, послушай. Он решил быть с тобой, потому что винил в твоих действиях только самого себя. Вы жили вместе, и ты просто не хотела замечать его настоящего отношения. Тебе любовь застилала глаза, да и он по началу неплохо справлялся со своей ролью. Но забота нелюбимого человека начала со временем его раздражать, да и ты стала оценивать происходящее более трезво. Нет никакой другой женщины, кроме лжи и его боязни обидеть тебя. Недавно он признался, что надо было оставить тебя тогда одну: ты бы постучалась в запертые двери и прочные стены безразличия и уехала. Так было бы лучше для вас обоих.
- И ты тоже так считаешь? Скажи, что мне теперь делать?
- Не обижайся, но я думаю, тебе лучше оставить его в покое. Так будет проще вам обоим. Собирайся и уезжай отсюда, восстанавливайся в университете, начинай жизнь заново. У тебя еще столько впереди! Ты была с ним счастлива, сохрани эти воспоминания. А он спокойно допишет диплом и уедет на стажировку в Сидней, уедет из страны, которую никогда не считал своей родиной. Я желаю счастья вам обоим. Пойми: нельзя спасти то, чего нет…
Снова комната в тусклом свете ночника. Безразличный взгляд голубых глаз направлен в книгу. Я обнимаю его за плечи, ласково поглаживаю по спине. Нет, я не могу его оставить, это выше моих сил.
- Солнышко, мы можем поговорить?
- Подожди чуть-чуть. Я дочитаю, и поговорим. Поставь пока чайник, пожалуйста.
- Хорошо.
Спустя пол часа он появляется на кухне с серым учебником по экономике в руке. Его бездонные голубые глаза с надеждой смотрят на меня:
- О чем ты хотела поговорить? Тебя что-то беспокоит?
- Послушай, я сегодня говорила с Аленой. Она рассказала мне… ну, в общем, я уезжаю. Хочу сказать, что я по-прежнему люблю тебя и оставляю ради твоего же блага. Я понимаю, что ты не хотел меня чем-нибудь обидеть. Спасибо тебе за это, а еще за то счастливое время, что мы провели вместе.
С его губ сорвался вздох облегчения:
- Спасибо тебе за понимание…. Прости меня, если сможешь.
- Ничего, все нормально. У меня все будет хорошо.
Утром я тихо одеваюсь и ухожу, поцеловав его на прощание, еще спящего. Мостовая встречает меня серым светом дождливого утра. Мелкие капли дождя приятно охлаждают горящее от принятого решения лицо. Нет, мне нет пути в прошлую жизнь. Вскоре показалась набережная Даугавы, неприветливая и пустынная в столь ранний час. Холодная вода под мостом обещает освежить пылающую в агонии душу, принести ей облегчение. Я вижу, как темные воды скрывают мое тело, унося его в сторону залива, к туманному горизонту, где край жестокого северного моря сливается со свинцовым небом…
Очередная неудача. Коридор под темно-синим небом напоминает больничный. Меня с неистовой силой притягивает одна из стерильных белых дверей. За ней небольшая прокуренная кухня. Свет еле пробивается сквозь плотно занавешенные окна. Напротив меня сидит молодой мужчина. Понятно, что речь здесь не идет о любви. Здесь есть секс, деньги и отчужденность. Только контракт, холодный обоюдный расчет, сулящий выгоду обоим. Но так будет не всегда. Точно знаю: скоро я буду старательно выводить пятна вражеской крови с его одежды, нежно гладить по бритой голове и сильнее прижимать к себе, умиляясь тому, как он вздрагивает во сне. Я буду беспокоиться за него, сползая по стене при каждой звенящей SMS-ке. Я еще буду страдать и смеяться.
Его нет уже несколько дней. Я стараюсь не думать ни о чем вообще. Только кофе и крепкие сигареты в непрерывном ожидании звонка. Наконец, тишина разрывается резкой трелью телефона, заставляющей меня вздрогнуть.
- Здравствуйте, вам знаком Сергей Сергеевич М********?
- Да.
- Вас беспокоит его адвокат. Дело в том, что он задержан за участие в разбойном нападении.
В ту же минуту свет меркнет, и я слышу глухой удар трубки об кафель. Все, что будет дальше уже понятно: разбирательство, поиск влиятельных друзей, долги….. Мы справимся, все будет хорошо. Мы сильные люди, умеющие контролировать собственные эмоции и знающие поставленные цели. Мы должны выжить любой ценой. Пока есть Мы, я чувствую в себе холодную силу стального стержня.
Следующая сцена. Где-то в складках одеяла вибрирует мобильник. Мягкий утренний свет.
- Да?
- Здравствуй. Это Саша, помнишь?
- Да. Что-то случилось?
От сдавленного молчания в трубке становится не по себе:
- Не молчи, ради Бога! Что произошло?!
- …его убили…
Мир рухнул. Взрывной волной меня снова выбрасывает в ничуть не изменившийся больничный коридор. Значит, эта часть лабиринта еще не пройдена. Но почему? Я не смогла его уберечь, все кончено. А ведь все могло сложиться, я уверена. Поток взбесившейся энергии швыряет меня в такую же белую дверь на другом конце коридора. Я оказываюсь все в той же кухне, где свет разбивается о сизые клубы табачного дыма. Напротив меня сидит все тот же человек, но что-то в его позе указывает на смертельную усталость. В нем произошли неуловимые перемены.
В его глазах потускневший блеск стали, затуманенность нагретого металла. Плечи опущены, словно под тяжестью сотни нерешенных проблем, придавленных бетонной глыбой. Все предметы как будто покрыты слоем серого пепла. Я вижу, как дни тянутся бесконечной серебряной лентой, незаметно переходя один в другой и забирая наши жизни по каплям. На столе стынет нетронутый кофе.
- Сегодня, когда ехал с работы…
Дальнейшая его мысль тонет в потоке моего безразличия, уносящего меня далеко от места событий. Мне не интересно, вот и все. Жизнь превратилась в рутинный затянувшийся процесс.
- Кстати, ты не возобновляла переговоры с издательством? Мне кажется, они должны принять нашу рукопись. На мой взгляд, она не так уж плоха.
- Нет, и я больше не хочу об этом говорить. За последний год я не написала ни строчки. Все, я не писатель, у меня нет таланта, и пора уже отказаться от бесплодных попыток продать издателю свои графоманские труды. Я больше не могу и не хочу ничего писать. Я просто устала, смертельно устала.
- Как хочешь, это твое право.
Разговор снова увяз в потоке безразличия друг к другу. Через некоторое время я нарушила скрипящую форточкой тишину:
- Скажи мне, как мы до этого дошли?
- До чего? Что конкретно тебя не устраивает?
- Как мы докатились до этого рутинного сосуществования, когда больше не хочется ничего писать, когда нет сил воспрять из пепла обыденности?
- А чего ты хотела? Я оставил свою прежнюю жизнь, я оставил позади эту черную комнату, только ради того, чтобы не вгонять тебя в могилу постоянными переживаниями за меня. Теперь тебе скучно? Ответь…
- Нет, ты все сделал правильно. Ты был прав, ты и сейчас прав. Я просто не осознаю того счастья, которое ты мне подарил, оставшись со мной. Спасибо…
Картинка замирает, как кадр черно-белого кино, и медленно отдаляется. Пусть это не смерть, но гибель души и воли. Я снова оказываюсь в звездном коридоре без стен. Границы лабиринта светятся тонкой огненной паутиной. Я больше не хочу окунаться в миры несуществующих воспоминаний. Разум лихорадочно нащупывает выход из пугающего чернотой переплетения коридоров, поднимаясь над ним. Я вижу миллиарды дверей, таящих неиспользованные мной возможности и отвергнутые пути, за которыми лишь боль утрат и разочарование. Нет, за этими дверьми нет правильного ответа, ведущего к выходу.
Поднимаясь, словно на крыльях, все выше и выше, я замечаю Центр бескрайнего лабиринта, к которому стекаются коридоры моей судьбы. Там, в Центре, находится круг багрового пламени. Выход. Я влетаю в середину кольца, теперь меня окружает стена огня, в которой уже нет дверей, ведущих к призрачному счастью. Банально, но я выбираю Жизнь.
Да, свобода – это одиночество, но я принимаю его, если такова цена моей жизни. Все иные пути ведут к неминуемой гибели.
Свобода – единственный ответ на все мои вопросы.
Свобода – единственная ценность моего существования.
Я поднимаю взгляд к небу и вместо бескрайнего бархатистого полотна вижу бездонные темные глаза, глаза Моей Музы – символ Вдохновения…
…символ Свободы…
…символ самой Жизни…
05.03.2006
00:19