Я ужасная и скрипящая старуха. Раньше у меня было имя. Люди звали меня кажется Юроки. Теперь же я подлинно безымянная безликость.
Ветхие лохмотья вместо одежд поглощает ночной ветер. Скрип древних суставов превращается в вихрь опавшей листвы.
Вихрь набегает стремительно, и лицо мое словно высушенная маска времен, шуршит. Это длинные-предлинные сухие ручьи волос царапают сухую кожу.
Я живу в дремучей чаще. Одна среди леса. Неподалеку от озера Аси, что примыкает к местечку Хаконе. В убогой хижине сыро, тускло и холодно.
Мое погасшее сознание, отрекшееся от всего мирского, обращено вовнутрь. Внешнее не сильно беспокоит меня.
В каменных жилах теплится лишь подобие жизни. В груди бьется то, что должно было быть жизнью. Эмоции выцвели, а ум перестал различать краски событий. Непроглядная серость скрашивает одинокое существование.
В каком-то смысле я давно уже умерла и назначение моего бытия теперь заключено в одном слове. Какое это сладкое и ужасающее слово. Месть.
Не солнечный блик озаряет мое сердце, а мысль о расправе над злейшим врагом. Врагом, погубившим мою семью.
Тысячу раз я прокручивала в голове то, как буду совершать неизбежную кару. В голове отчетливо звучит отчаянный крик моей жертвы. И странно, от этого пронзительного крика мне становится легче.
В жилище рассохлись половицы, а мне грезится предсмертный хрип господина Фукугавы. Это он лишил жизни моего супруга и убил наших сыновей… Двух двенадцатилетних близнецов.
Господин Фукугава лишил меня самого дорогого. Уж лучше бы он забрал мою жизнь! Но он предпочел вырвать с корнем цветок моих дней. И хотя цветок еще жив, корень его неизбежно сохнет.
По жестокой прихоти этого человека мой мир был разрушен. Долго ли я горевала? Можно ли измерить такого рода страдание? Возможно ли, преодолеть кромешную бездну неуемного мрака? Злоба выжгла все мои чувства и сожгла мое сердце.
Фукугава убил меня, не притронувшись ко мне пальцем. Но однажды, я это твердо знаю, Закон настигнет его. Где бы он ни был. Возмездие выявит причину и следствие, так говорит монах Уси.
Темной ночью я прокралась в богатый дом. Фонари уже погасли, прислуга спит. Я отворила калитку и вдоль веранды прокралась в спальные покои.
Господин Фукугава мирно спит рядом с женой. Татами заливает призрачный свет луны. Футоны сдвинуты. Супруги спят, утомленные любовными играми.
В моей руке блестит длинная спица. Ее я просуну в ухо господину Фукугаве. У изголовья заношу руку. Длинная черная тень скользит по стенам, преломляясь на узорах дрожащей ширмы.
Моя рука опускается к изголовью...