Пробегают минуты, я смотрю со стороны на свою жизнь. Я смотрю на настоящие и мне оно не нравиться, так как я оборачиваясь назад вижу, что все могло быть иначе, но случилось именно так, и я с надеждой смотрю вперед. События прошлых дней меня учили, но опыт приходил всегда после случившегося и это заставляло вновь смотреть вперед, подставляя лицо ветру. Они учили как нужно действовать, что говорить, осознавая это позднее я становился лжецом, игроком. Я сам начинал путаться в своих мыслях и чувствах. Но приходил Я и это позволяло мне осознать реальность, понимать себя и других. И это меня убивало, это было подобие раны, которую растревожил. И лишь одно приносило временное облегчение – сон. Сон любой, вплоть до наркотического, спустя время мне перестали помогать успокаивающие препараты, можно было лишь убить свое тело работой или наркотиком. И я стоял на ветру, а ветер трепал волосы и пел песню. Закрывая глаза, я вижу вспышки молнии цвета поцелуя и слышу вкус моря. И я продолжаю смотреть на себя со стороны, лишь изредка замещая того, который в твоем теле. В эти моменты он - я спит. Сны... Что в них? А в них ты, ты настоящий, что бы ты ни думал, о чем бы ни мечтал. И ты рвешь оболочку тела лезвием бритвы, разрывая ее на куски, это открывает дверь, дверь в сны, вечные сны, но увы, ты поймешь что ошибся лишь тогда, когда тебя позовет тот с той стороны порога грани, но ему никто не ответит и лишь отчаянный и долгий крик сирены, резина перчатки врача и слеза матери и отца. Но ты уже там, ты уже осознаешь, что это не то, чего ты хотел. Ты видишь, что здесь лишь серый туман, нет горизонта и нет Солнца, свет здесь просто есть и есть Ты, но это не приносит тебе счастья. Первое время ты метешься из стороны в сторону, ищешь путь домой, потом обречено идешь куда-то, затем просто сидишь, и одинокая слеза сползает по твоему лицу, но и это не приносит облегчения. А там где остался Он, уже тишина, которую нарушает лишь звук лопаты да песня ветра в кладбищенских крестах. Глупец...
Так умер еще один образ, еще одна личность, которая мечтала, любила, верила. Потом люди скажут, что он был неплохим человеком. Кто-то скажет, что он был отличным другом и понимающим слушателем, кто-то промолчит. А по чье-то щеке скатится слеза, но его уже не будет рядом. Найдутся люди, которые не поверят, что все вот так кончилось. Будут и те, которым будет все равно. Кем будешь Ты решать тебе, но помни, что он жил, помни его имя, а еще у него были теплые глаза. Глаза, которые быть может грели тебя, грели и смотрели на вас. В них был весь мир. Помни, что эти глаза тоже знали слезу горя и счастья, и задумайся над тем, что из этого ты принес(ла) ему.
Ему было нелегко в этом мире, но и там ему не стало легче. Он не всегда находил понимание, ему казалось, что вокруг него ложь и обман. У меня были причины считать так. Да, я ошибался, но я признавал свои ошибки! А ты?!! Ты простил(а) ему его не верный шаг вперед? Ты думал(а), что ему тоже может быть страшно, что он знает что такое стыд, совесть? Нет, ты делал(а) вил, что ты все делаешь правильно, а я глупец. И я убил в себе все нежные чувства, я оставил в себе лишь звериную страсть и похоть, мне стало плевать на чувства других, я играл, создавал иллюзии. И вы, все ВЫ ловились на мои крючки как мелкие рыбешки! Но я не Бог, и меня тоже ловили, но, разобрав эту ситуацию, я понимал, я и только я создал все для того, чтобы произошло это. Поймали меня потому, что тогда я бросил игру с ней (возможно ты ее даже знаешь). Но мои подарки остались в ее мозгу, она все еще висела на моем крючке. А я искал ту, которая поставит точку в моей игре и не будет играть со мной. Подумай, посмотри, приглядись в свои сны, не играет ли там его музыка, не виден ли там его силуэт, может ты сама уже на крючке…