И ванночка! Опубликовано в журнале Эдита. Германия

У всех других, во всяком случае, у моих знакомых, это было событием. К этому событию долго готовились, и сама виновница, и семья, близкие друзья… Всё как-то постепенно набирало вес, набухало, подкрадывалось, а потом – бух и оно уже произошло и случилось. А в семье появлялось новое существо, вокруг которого и вертелся маленький семейный мир, а мир большой саркастически ухмылялся и говорил: «Поглядим…»
У нас же это было тяжёлым, давящим процессом, и, чем дальше, тем менее оптимистичным.

Началось всё с того, что однажды я пришёл с работы и нашёл свою, уже весьма беременную супругу, горько рыдающей. Солидно звучит «весьма беременная супруга» да? А на самом деле была она ещё совсем девчонкой. И вот эта девчонка, которую, правда, раздуло неимоверно и отекла она очень, сидит на кровати и слезами горькими заливается.
- Ты чего? – говорю.
- А она мне сказала, Вы не родите, Вы умрё-ё-ё-т-е-е-е – и снова завыла.
- Что за чушь ты городишь!? Какая это бабка с Привоза тебе наплела?! – говорю спокойным, «взрослым» голосом, а у самого сердце не то, что в пятки - на два метра в фундамент ввинчивается. И тут же не к месту вспоминаю из оккультизма: это во мне маленькая змейка Кундалини от страха стремительно убегает вниз.

Оказалось, что авторство принадлежит гинекологу из женской консультации. Являюсь к ней.
        Вообще-то по нормальному надо было бы сначала её хорошенько поколотить, а потом уже разговаривать, если очухается, а нет – так нет. Но тут воспитание моё встало на дыбы – не могу я так.

Спрашиваю по-человечески:
- Говорили?
- А чего она согласно графика не ходит в консультацию?! У неё же почки ни к чёрту!
- Мадам, у Вас мозги есть? Такое беременной девчонке говорить, будь это даже правдой! Кстати, это правда?
- Откуда я знаю? Думала, это как-то её дисциплинирует…

Вижу, говорить не с кем. Открыла Америку, почки! Про почки мы уже знали, ох, как знали!

Вскоре Нинка снова попала в больницу. У неё там и кроме почек, как оказалось, всякого хватало. «Скорые» мне приходилось вызывать так часто, что, в конце концов, я привык. Всегда терпеть не мог, когда кто-нибудь гнусно-мудрым голосом изрекал, что человек ко всему привыкает. Оказалось, и эта гадость была правдой. Вообще, скажу я вам, изрекать подобные гадости – беспроигрышное дело, ибо рано или поздно, всегда попадёшь в яблочко. Гнилое яблочко.

Мерзопакостное пророчество гинеколога грозило стать явью. Всё шло из рук вон плохо. Нинкины почки объявили забастовку, вегето сосудистая дистония давала прикурить, до девяти месяцев оставалось ещё порядочно времени, когда ребёнок дал понять, что в таких условиях находиться больше не желает, не может, и попёр на волю.

Как-то там с божьей помощью мальчика добыли, даже без «кесарева» обошлись, но шансов выжить у него было не больше, чем у меня – стать президентом. Лежал он в боксе под кислородом и пока, вроде, считалось, что мать, то есть Нинка, чудом проскочила (не обломилось гинекологу стать пророком), а сын – под большим вопросом. Короче, настраивали, что в боксе его держат просто потому, что так положено, хотя, конечно тра-ля-ля и вообще в свете решений XXIII съезда партии мы все, как один…

Приходит однажды к Нинке сестричка из грудничкового отделения и говорит:
- Знаете, сын Ваш, вроде, чуток без кислорода может обойтись, попробуете грудью кормить, а завтра выписываем Вас, так что, если получится, будете к нему в клинику ездить на кормление, а там поглядим.

И вот, замученную, с заплетающимися ногами Нинку я забираю, а сын, мы ему с испугу и имени ещё не выбрали, там остаётся. Чего, мол, выбирать, когда ещё непонятно, есть он или нет? Вроде Господь шанс ему дал, а потом, то ли забыл, то ли задумался и как-то всё зависло и сами мы не знаем, плакать или смеяться, да и сил душевных нет ни на то, ни на другое. Впрочем, грех жаловаться, вдовцом я не стал и на том спасибо!

А тут, как цунами, как снег на голову, влетает к нам сгусток энергии по имени Юлька – Профсоюз с Нинкиной работы. Она на самом деле никакой не профсоюз и не местком, но деваха активная, живая, отзывчивая и как-то всё у неё по делу и к месту получается. И кто её так окрестил, уже не вспомнить, но прозвище прилепилось и Юлька не обижается.

Юлька расспрашивает про всё, что да как, поздравляет, а Нинка только что после третьего кормления приехала, сидит, в себя приходит. Ребёнок треть своего веса потерял, но сосёт понемногу, может, оклемается?

Юлька, между тем, начинает в комнате что-то глазами искать, в кухню заглядывает, на балкон, и говорит:
- Не понимаю, а где же его кроватка?
Мы ей объясняем, мол, понимаешь, оно пока всё очень под вопросом, вот, вроде есть, а вроде и…
На сцену выходит моя тёща и, не признавая наших округлых деликатностей и недосказанностей, конкретно заявляет:
- Он ещё очень даже может умереть!

А Юлька, прям, как взбеленилась! Ничего, говорит, не знаю, у ребёнка должна быть кроватка, коляска и ванночка! И назавтра же к вечеру, при активнейшем участии той же Юльки (имелись у неё хорошие концы в универмаге) были уже куплены и югославская небесно-голубая коляска, и кроватка с постелькой, и даже ванночка. А между собой стали мы нашего сына называть Юрой. Так Нинка захотела, а я не противился, Юра так Юра.

И вот тут то, именно с этого момента, хотите верьте, хотите – нет, будто щёлкнуло что-то там наверху и чуток провернулось… Ребёнок стал сосать молочко, что твой компрессор, заметно прибавил в весе и как бы намекнул, что всерьёз намерен задержаться на этом свете лет 80-90, а там видно будет, Нинка оклемалась и снова стала похожа на человека и вообще всё заладилось и закрутилось, будто и не зависало.

А потом уже, когда Юрка в школу пошёл, Нинка мне призналась:
- Знаешь, если бы девочка была, я б её только Юлей назвала, а как сын, так Юра, всё-таки, похоже.
Нет, я знаю, что обычно в честь дедушек или бабушек называют, но что ей скажешь, если она права?
 
P.S. Самое любопытное, что через 15 лет после написания этой истории автор прочитал в книге писателя Вербера Барнара "Империя ангелов" что-то вроде доказательства, что обретении имени, душа с телом уже не расстанется. Я всё понимаю, по жанру книга относится скорее к смеси мистики с фантастикой, а всё же льёт воду на нашу мельницу!