Записка (Ему)
Внезапный холод прижался к моему затылку и спине. Это ворвался ветер из открывшейся двери квартиры.
- Эльмира! Его больше нет в живых…
- Как? Почему?
- Его нашли в реке, в Боомском ущелье…
- …
Но это ведь еще не все. У меня будет ребенок. От него. Разве он не получил смс-сообщение?
«Здравствуй, мой малыш! В этом сообщении для тебя, я хотел бы рассказать, каким было мое детство, мои ощущения. Я это делаю в надежде, что ты откроешь для себя, что-то особенное. Поймешь некоторые вещи. Я мечтал, что когда ты повзрослеешь, и будешь спрашивать меня о моих детских годах, был ли я счастлив тогда, то я постараюсь тебе рассказать все. В надежде, что ты будешь более счастливым…
Когда я вижу свое детство, или как его называю про себя «детское время», у меня перед глазами предстают: пригородное село, где я жил перед школьной порой, детский сад. Почему-то именно летнее время сразу. Холмы невдалеке, знойный ветер, персики, и облака неизменно. Облака особенно ярко вижу, потому что их видел, когда летал на самолете в Москву, и когда лежал на траве и смотрел вверх на небо. Тогда в самолете, пролетающие мимо иллюминаторов облака, казались снегом. Особенно, когда облака были густые, и казалось, что мы не летим, а едем на самолете среди заснеженной равнины, которые порой имели бугры и холмики. От этого у меня сильно усиливалось впечатление, что действительно нахожусь среди снегов. Я увидел такой бугор, который сильно напоминал хорошо обнесенную снегом машину, и сразу прилипнув к иллюминатору и сказал родителям о том, что там занесенная снегом машина, будучи уверенным, что это действительно так. Подобных вещей быть не могло. Видимо, будучи ребенком, не улавливал никакой разницы. Даже тогда, когда мы врезались на воздушном судне в толщу облаков и вновь выныривали из облаков, как будто мы плавали в море. Только вода была очень прозрачной, было сине-голубое небо, а облака были какой-то субстанцией, очень естественной для этой сферы. И кроме нашей летающей лодки других не было.
Еще, смотря на такие облака, вспоминается одна из поездок. Не помню, какая именно. Провинциальный аэропорт. Летнее небо с небольшими клочьями облаков, движущихся в одну сторону. При этом они меняют свои причудливые формы. Почему-то именно такое небо я видел, когда мы переехали в другое место. Мне тогда было десять лет. Переезжали мы тоже летом. И, сидя как-то утром за чаем во дворике, я посмотрел на небо, и мне сразу представился провинциальный аэропорт. Мое, тогда еще недалекое детство. Но я все же скучал по тем временам. Я стоял и смотрел на небо, наблюдая за медленно плывущими облаками. Именно тогда, я заметил, что можно увидеть, какие происходят метаморфозы с ними. Становясь, то похожими на каких-то животных, птиц, то на фигурки людей, их головы, застывшими в какой-то позе, как будто сфотографированные в момент какого-то действия. Почему-то людей я представлял больше не в какой-то простой позе: стоящим, или устремленным взором, если это была только голова, а больше в каком-то действии. Животные больше напоминали мне фигурки, в виде которых выпекали печенье или леденцы. Я до сих пор в своих снах видел все это. Облака, горы, прожженная солнцем трава в пригороде. Даже как мы шли в сентябре мимо этих полей по пыльной дороге. Запах дороги у меня остался в душе. Я помню вкус советской сладкой мятной карамели во рту. Но сейчас я думаю об одном, а пишу тебе о другом…Прости меня!
Почему я не хотел жить? Я не мог. У меня не было стремления. У меня было ощущение, что я все знаю…
Играть на скрипке, как стрелять из лука – играть музыку, как убивать мать-олениху. Очень подходит к этому композиция Вивальди-Шторм…
Прости меня, малыш. Все теряет смысл…».
Он знал, что я беременна. Он понял. Зачем я сказала ему. Может быть, он еще был жил. Обняв одеяло, я рыдала. Мне казалось, что я обнимаю его. Мне хотелось задохнуться в плотной ткани и содержимом одеяла, чтобы забыться, уйти, убежать от того, что стало для меня несчастьем. Мне хотелось задохнуться в его объятьях. Почему он ушел? Он не хотел. Или я не хотела. Ни о чем думать мне больше не хотелось, только забыться. Я начинала терять сознание…
* * *
В ущелье было очень холодно. Ноябрь месяц. Ветер продувал насквозь. Он и не думал стоять, обнявшись. Ветер ударялся в спину, обходил и гладил по всему телу своими дрожащими языками. На мосту бурной речки стоял мужчина в длинном черном пальто без головного убора. Он ежился. От этого мне самому стало еще холоднее. Рыба и не думала продаваться. Хоть бы одна машина остановилась и забрала с собой мою рыбу, оставив взамен немного денег для выпивки. Ух, как холодно.
Что он делает? Мужчина в длинном черном пальто встал на перила моста и прыгнул вниз. Я сразу сообразил, что его унесет по реке, ближе к нашим палаткам. Я побежал к соседствующим торговцам предупредить о происшествии…
* * *
Я открыла крышку телефона. Вытащила свою симку. Вставила на ее место симку, которая была обнаружена в его пальто вместе с запиской. Включился экран телефона и появился запрос на пин-код. Я знала его пароли. Телефон включился. Во входящих списках было одно единственное прочитанное сообщение. Это послала я. Написала ему, что у нас будет ребенок…
май 2006 года
Бишкек