80-е годы.
Встретились как-то три товарища. Так просто встретились — посидеть, поболтать. Решили чаю попить.
— Только вы уж извините, сахару нет, — сказал один.
— Ничего, мы и без сахара обойдемся, — успокоил его второй. — Вот пойдем и купим торт...
— А тортов тоже нет, — остановил его первый и добавил, --- свежих.
— Тогда конфет возьмем, шоколадных, — не унимался второй.
— И конфет нет, — вздохнул первый. — Вот только и могу предложить, что карамельку.
— Тогда давайте пить чай в присказку, — предложил третий. — И чтоб, значит, чай слаще был, истории начнем рассказывать. Кто расскажет самую невероятную историю - получит в награду карамельку.
И все согласились. Разлили чай. И первый начал:
— Как-то раз открыли в нашем городе новый магазин. Решил я зайти. Захожу. Красивый такой магазин. Большой, светлый. У входа, на самом видном месте, стоит “Книга жалоб и предложений”. И ручка рядом, с золотым пером. Шикарно!
Навстречу мне спешит продавец. В чистейшем халате.
— Здравствуйте, — говорит.
— Здравствуйте, — отвечаю.
— Что желаете? — спрашивает.
— А у вас есть? — тоже спрашиваю.
— Конечно, — отвечает.
— И в продаже?
— А как же!
— Тогда черной икры, — говорю, — баночку и сосисок, и сахару.
— Пожалуйста, — продавец улыбнулся и через минуту все принес. И тут же задает вопрос:
— Чего еще желаете?
— Да у вас, — говорю, — наверняка , нет.
— Есть, — говорит.
— Тогда мне машинку швейную с компьютером. И порошок стиральный.
Продавец вновь улыбнулся, сказал “ пожалуйста” и принес все, что я заказал.
— Спасибо, — говорю, — большое.
И пером золотым благодарность записал в “Книгу жалоб и предложений”.
— Это возможно, — начал второй. — Начальство, наверное, приехало или кино снимали.
— Или это было за границей, — подхватил третий.
— Да-а, горьковат чаек, — вздохнул первый.
— Обыкновенный. Грузинский. Второй сорт.
— Слушайте теперь, что я вам расскажу, — отставил чашку второй:
— Мне всегда везло на приключения. Поднимется ветер, сорвет шляпы с прохожих и одна из них попадает в мое лицо и в тот самый момент, когда я перехожу по шаткой доске через очередную яму на улице: я в яме, шляпа в грязи, хозяин шляпы в гневе. И так каждый раз. Как-то раз еду я на своем “Москвиче”. Ветерок эдакий, знаете ли, свищет. За окном столбы мелькают, машины. Хорошо! Еду. А в это время, где-то за облаками, самолет летит. Нормальный советский самолет, ЯК-40, наверное. Я еду. Он летит. А впереди мост, через реку. Широкий такой мост. Вот на этом-то мосту и заглох у меня мотор. Не то бензин кончился, не то гарантия. И в это самое время, где-то из созвездия Кассиопеи, прилетел метеорит. Здоровый такой, железный, метеорит в общем. И угодил он прямо, что ни на есть в хвост этого самого самолета ЯК-40. Жуткое, знаете ли, зрелище. Хвост сам по себе, самолет сам по себе, и падают. И оба на мост, где я застрял. Увидел я это и сиганул с моста. Только потом подумал о парашюте, которого не было. А самолет упал. Прямо на мост. И даже больше того — на мой “Москвич”. “Москвич” — всмятку. Самолет — тоже. Выскочили из него пилоты и кричат. Один — не то “Выхожу из штопора”, не то “Не нахожу штопора”, а другой про Винни-Пуха запел, которому хорошо живется. А третий совсем ошалел. Останавливает машины, вытаскивает водителей и с возгласами “ Я воскрес! Воистину воскрес!” троекратно всех целует. Посмотрел я на их радость, бросил прощальный взгляд на удивленно пролетающих мимо птичек и собрался дальше падать. Но не тут-то было. Повис я между небом и землей, зацепившись подтяжками за трубу, что из моста торчала. Три часа на ней провисел, пока пожарники не приехали и не вытащили меня...
— История, конечно, необычная, — отозвался первый, когда рассказчик умолк. — но вполне вероятная. По теории. Бывает, что и моторы глохнут, трубы торчат, метеориты с самолетами падают.
— Это еще что, перебил его третий, — вот послушайте, что со мной произошло:
— Отключили в очередной раз в нашем доме воду. Да и свет заодно. И поэтому я опоздал на автобус. А до работы далеко. Автобусы ходят строго по расписанию, три раза в сутки. Решил я пешком добежать. То бегу, то иду. А времени — в обрез. Опаздываю. Вдруг слышу - догоняет меня машина. Глянул — директорская “Волга”. Мы с ним соседи по подъезду. Вышел из машины директор и говорит: “Уж не на работу ли торопишься, Афанасий Терентьевич? Садись, подвезу, не то опоздаешь...”
— Ну, этого не может быть! — в один голос закричали товарищи Афанасия, прерывая его рассказ.
— Это ты, брат, заврался, — пожурил его первый и... протянул карамельку.
— Почему?
— Потому что этого не может быть никогда, — назидательно ответил второй и перевернул чашку.
1987 г.