ижу. Ночь, утро, день, ночь, вечерело. 1,5 цента все исходящие — нормальное человеческое счастье. Мигающие компьютерные лампочки. Может транзисторы, а может просто так изгаляются, чтоб ещё противнее было работать.
Настроение происходит в ночь с 12 на 15 число. Очень здорово, когда тебе говорят об огурцах, а подразумевают помидоры. Помидоры… Биг Мак пришёл на ум. Ел его один раз в жизни, а впечатлений хватит ещё и на внуков. Макдоналдс извечная тема для тех, то живёт с помойкой в голове.
Лёд в подмышки и трусцой до берега. Конквистадоры обрамляют широкие городские улицы, освещая каждую парадную кровью изрезанных быков. Котлета. Биг Мак. Пластилиновый друг смотрит не моргающим глазом. Он бы и рад подмигнуть, но нет у него века, у него только год. Потом он станет живым, мягким и синим. Будет стоять на голове и пытаться понять, какого хрена ты себе в голову...
Смешно без трусов, а в трусах не смешно. В трусах даже как-то эстетичнее что ли. Не для всех, не для всех. У человека горе. А им хи-хи, ха-ха. Грубияны. Твари. Даже киндер сюрприз развалился в обёртке как корова на водопой. Армейский юмор не в почёте. В почёте когда не армейский. Когда не юмор. Когда не ОРТ в 22.30.
Монитор освещает клавиши клавиатуры, пронзительно ударяя по мозгам, помогая осознать, что есть те кто за ним, кто смотрит и не видит, не видит, но чувствует. Киндер интернет. Виртуальные сэндвичи за 0,99 плюс кока-кола и жизнь бьёт ключом. Специальное предложение, 1+1=1, 1+1=3. Я понимаю, в чём тут соль. Я понимаю, что стухли шпроты, но они живые были когда-то, а многие ими не станут никогда. Ленин живее. Ленин тем более самолёт руандской революции, вождь мирового пролетариата, мать его.
Остричься бы «под Котовского», да душа в рай. Когда к четырём прибавляются ещё два — это звучит гордо. Спасибо тебе, спасибо тебе огромное. Спасибо, что подарила мне двух, которые сделали счастливыми пятерых. Два глаза, руки, ноги, уши, фартук. Оранжевый и серо-зелёный цвет. Не лучшее сочетание для современной поп-культуры. Культура не может быть поп. Культура, да её просто нет. А Маша Распутина — гипербластер и пространственно-временной континуум. Перпетуум. Вакуум. Шмакуум.
Серебряные кнопки телефона призывно смотрят, но ещё сильнее внушают к себе отвращение. Связался вот со *. Ручки шариковые, а лежат плоско. И даже образовали какой-никакой орнамент на слепленном из глины маленьком живом существе. Осталось только вдохнуть в него. Он встанет и побежит, будет кувыркаться, орать благим матом, де, погода на улице хорошая. И это всё что нам надо? Это всё, о чём мы думаем поднимая стульчак телевизора?
Запись на диктофон пролетающего комара ошеломила своей неподкупностью и улетела в мусорное ведро. Ведро спустилось и самовыбросилось в помойку, изрыгнув из себя всё человеческое существование. Сколько ещё можно быть хорошим? Настали другие времена, надо рвать зубами. Надо наступать на ноги и плавать в собственной ржи. Тьфу, лжи. Shift+F12. Хорошая комбинация для тех, кто не уверен по жизни и сохраняет чеки, чтобы муж не подумал чего плохого. А поезд мимо нас. Проехал и нет его. Не успели мы на этот поезд, несущийся в пропасть, бездонную пропасть тупых шуток, стиральных машин в кредит и ортопедических стелек. Мы мёрзнем на дебаркадере и мы счастливы. Мы — боги новой эпохи. Мы стали бессмертны и надо торопиться, ведь нам надо ещё так много успеть. Но сперва разберём эти шпалы.