Чувствительный нос Анализатора-переводчика, укрепленный на корпусе потрепанного звездолета, безошибочно определил наличие планеты с разумной жизнью в ближайшем секторе галактики – заверещали приборы, и ксентанин Окт оторвался от размышлений. Он уже довольно давно забрался в малоисследованные глубины космоса – родная Ксента Аст, Ксента Рест и уж тем более Ксента Сет остались далеко позади. Окт-ксен мельком взглянул на тихо потрескивающий экран Анализатора и развернул древнюю, весьма ветхую карту, доставшуюся ему вместе со звездолетом. Если верить карте – то была Третья планета Великого Золоторанианского Кольца, Анализатор же сообщил скупо, что планета эта – Земля, третья от местного солнца, с кислородной атмосферой, содержание которого в воздухе 21 %, большая часть поверхности – вода.
- 21 %! – хмыкнул ксентанин. – Наверняка воздух там пьянит не хуже бутылки хорошего глорга!
Он даже пожалел, что у него нет Великой Цели, как у ранних космических путешественников, и он не сможет задержаться там надолго.
Инопланетянин чувствовал, что в одиночестве не протянет на этой развалюхе и космической недели, несмотря на способность ксентанской расы к раздвоению, растроению, расчетверению и т.д. собственной личности, даже безграничные возможности которой он умудрился исчерпать. Он не спускался на твердую поверхность уже четверть космогода, что по земным меркам равна 12 месяцам. Существа его расы были удивительно болтливы, уже с детства они старались выбрать себе профессию, так или иначе связанную с общением.
Самыми «престижными» считались профессии священника, преподавателя, рекламного агента, адвоката, ведущего, актера, политика – в общем все те, что позволяют не закрывать рта с утра до вечера. Что и говорить, простите за каламбур, дела в других областях деятельности шли у них неважно. Окт-ксен не обладал ни привлекательной внешностью, ни приятным голосом, ко всему он был уже немолод, хотя и в деньгах не нуждался. У него было весьма необычное увлечение для ксентанина, да и вообще для кого бы то ни было. Окт давно уже понял, что особенное удовольствие доставляет общение дозированное, некаждодневное, причем такое, когда тебя слушают затаив дыхание, не перебивая ни на секунду. К сожалению или к счастью, на трех Ксентах все давно уже перестали друг друга слушать, но ксентанин нашел выход – он путешествовал по дальним галактикам, высаживался на планетах с разумной жизнью и рассказывал местным жителям легенды, которые во множестве хранились в памяти его многочисленных личностей (конечно, наизусть он их не заучивал, загрузочные программы памяти позволяли овладеть максимумом информации при минимальной затрате времени; однако надо отдать ему должное – вряд ли на его родной планете, да и вообще в обозримом космосе, кто-то знал столько легенд и мифов, сколько он). Пришелец ничего не требовал взамен, хотя за выступление ему часто кидали монетки, из которых он собрал неплохую коллекцию, и разные другие безделушки, вроде местной еды. Окт наслаждался тем, что говорит, говорит без передышки и час и два и три. И рассказы его всегда пользовались определенной популярностью. Конечно, он и не думал соваться в так называемое «настоящее», вполне довольный множеством параллельных миров, имевшихся в избытке на каждой планете. Инопланетянин мог выбрать подходящее прошлое или глубокое будущее, почти не отличимое от того же прошлого. Однако будущее он не любил, чувствовался в нем некий скорбный груз пережитого, тяжесть прошлых жизней. Ксентанин не являлся под видом пришельца, при помощи Материализатора он принимал облик, весьма схожий с обликом местных жителей, а то, что удавалось не слишком хорошо, просто прятал под просторной одеждой. Конечно, некоторые туземцы одеждой не пользовались, тогда приходилось объяснять «недоделки» давними ранами.
«Третья планета Великого Золоторанского Кольца… – задумчиво проговорил Окт. – Звучит слегка напыщенно, хотя это название подсказывает мне неплохую легенду для этой планетки». Он прикрыл глаза, оживляя в памяти рассказ. «Например… Когда-то во вселенной не было ничего, кроме безграничной Пустоты и единовластного Хаоса. Пустота зачала и родила от Хаоса единокровных брата и сестру – Свет и Тьму, а Хаос сотворил себе еще одного сына – Порядок. От Тьмы и Порядка родились Земля и Воздух, а от Тьмы и Света – Огонь и Вода. Земля и Воздух любили друг друга и всегда были вместе, а Огонь и Вода спорили из-за первородства и старались держаться друг от друга подальше. Свет отдал право первородства Огню, потому что тот больше Воды походил на него, но Тьма обратилась к Хаосу с просьбой справедливо рассудить внуков. Хаос велел Огню, Воде, Земле и Воздуху остричь свои длинные волосы и отдать ему, после чего с помощью Порядка создал из них планету и породил первого Титана, величайшего из всех – Время. За непримиримость и упрямство Хаос проклял Огонь и Воду, предсказав, что не смотря на то, что без них невозможна будет жизнь, оба станут приносить несчастья тем, кому будут необходимы. Он признал первородство Воды и сделал так, чтобы брат, предназначенный сестре в мужья, никогда не мог быть с ней близок, умирая каждый раз, как только коснется ее. А от Земли и Воздуха родились девятеро Титанов: Мак, Вяз, Скорпион, Богомол, Сом, Тритон, Аспид, Ястреб и Волк, которые в свою очередь создали все живое на планете. Порядок создал четверых Титанов: Зиму, Весну, Лето и Осень. Свет – еще четверых: близнецов Зарю и Закат, Радугу и прекраснейшего из Титанов – Солнце. Воздух создал быстрейшего – Ветер. А Солнце сотворил все Звезды. Пустота зачала от Хаоса еще двоих детей, но они родились слабыми и беспомощными, хоть обликом были подобны Богам и Титанам. Рассерженный Хаос, чтобы никогда больше не видеть детей, поселил их на планете, которую назвал именем своей старшей внучки, и приказал никогда не говорить им о том, кто их родители. Так на Земле появились первые люди. Чтобы облегчить жизнь своим детям Пустота создала трех Титанов: Любовь, Красоту и Счастье. Любовь в свою очередь породила Нежность и Доброту, а от Счастья родилась Радость. Все люди в те времена были прекрасны телом и светлы душой, но прекраснейшей из всех была смертная женщина по имени Дарлана. В нее без памяти влюбился Титан Закат, которому была предназначена в жены его сестра Заря. Заре нравился Ветер, веселый и бесшабашный, любивший ее больше жизни, и она была не против выбора брата. Все трое боялись гнева Хаоса, но мудрая Заря нашла выход. Она показала Хаосу спящую Дарлану, и он, ослепленный ее красотой, произнес: «Иметь такую в женах лучшая награда!». Когда он узнал в чем дело, то понял, что не сможет отказаться от своих слов. Дарлана стала женой Заката. Как и предсказывал Хаос, Огонь и Вода были необходимы людям ничуть не меньше Земли и Воздуха, но Огонь, помня об обиде, нанесенной ему дедом, рассказал людям правду об их рождении. Люди возомнили себя Богами и возгордились, их души стали холоднее льда. Тогда Хаос тоже создал трех Титанов: Гнев, Боль и Страх. Гнев породил Ярость, Боль создала Горе, а от Страха родился Ужас. Люди не одумались. Хаос сотворил еще двух Титанов – Мор и Голод. Люди не одумались. Тогда Хаос создал последнего Титана – Смерть. Огонь и Вода уничтожали людей тысячами, но тысячам давали жизнь, и люди не одумались. Они распространились по Земле, распяли ее тело своими домами, покрыли ее тело шрамами своих дорог. Они сами создавали орудия собственной смерти, умирая миллионами, но не одумались. Они уничтожали своих меньших братьев, созданных Титанами, ради красивого меха и вкусного мяса, а чаще ради собственного удовольствия. Титаны долго молча терпели гибель своих детей, но и их терпению пришел конец. Люди не одумались даже тогда, когда на их глазах Лето стало Зимой, а Зима – Летом. А Когда и День стал Ночью, было уже поздно. Титаны наслали на Землю дождь, который лил без остановки, пока все живое не погибло. Девятеро Титанов: Мак, Вяз, Скорпион, Богомол, Сом, Тритон, Аспид, Ястреб и Волк горевали о гибели своих детей, но желание покарать людей было слишком велико. Спаслись лишь двое – мужчина и женщина, которых Хаос приговорил к вечной жизни и вечным скитаниям по безжизненной планете, то были потомки полубогов, рожденных от союза Титана Заката и смертной женщины Дарланы. Их дочерей Веру и Надежду, наделенных силой Титанов, спасла от горестной участи Пустота. Она остригла волосы спящего Хаоса и из них сотворила планету для детей. Любовь перенесла их туда и осталась с ними. Титаны и Боги в тайне от Хаоса наградили девочек дарами, и их новый дом стал похож на погибшую Землю. Как ни старались они сохранить тайну, Хаос узнал об этом, но не разгневался. Он тоже сделал детям подарок: он запретил Времени, Гневу, Боли, Страху, Мору, Голоду и Смерти что либо даровать им, чтобы они не знали несчастий. Он также простил их родителей и лишил их бессмертия. Из остриженных волос Хаоса Любовь сотворила нового Титана – Мужество. От Веры, Надежды, Любви и Мужества родились новые Титаны: Честь, Гордость, Доблесть, Сила и Мудрость, и новые люди. Так вторая из всех созданных Богами и Титанами планет стала родной для расы золотораниан, ставших величайшим народом во вселенной, наделенным силой Богов… Хотя нет, слишком уж мрачная история, – он нахмурил лоб и зажмурился, роясь в глубинах памяти, как в большом захламленном шкафу, – я знаю одну легенду получше». Он загрузил в Анализатор древнее название и дал команду подобрать для него подходящий параллельный мир, уместный наряд и активизировать подходящий языковой модуль. Через пару слотов оживился Материализатор, приглашая ксентанина войти в свою просторную кабину, что тот и сделал. Вернувшись, Окт оглядел себя в зеркало, весьма удачно оставленное на борту бывшим владельцем звездолета. Он сравнил отражение с изображением на экране Анализатора, и результат его вполне удовлетворил. К тому он же заметил, что ксентане и… он заглянул в экран… люди весьма похожи.
До посадки оставалось еще несколько космических дней, поэтому Окт-ксен решил впасть в небольшую спячку, предварительно захватив с дальней полки кладовой бутылку глорга. Он установил время пробуждения на панели Анализатора, привычным движение запаковал себя в мягкий синтетический кокон, почти не отличимый от того, что производила его мать, пока он был младенцем, и откупорил бутылку.
Солнце светило во всю мощь, поражая ксентанина необычно ярким белым светом. Небольшая деревушка, раскинувшаяся почти в сердце иссушенной пустынной долины, приветливо встретила пришельца. Окт-ксен вынужден был отправиться в будущее во время своего нынешнего путешествия из-за того, что легенда, выбранная им для рассказа, была межгалактической, а как следствие требовала не мифических, а вполне реальных знаний о космосе. Теперь он сидел под чахлым фиговым деревцем, в тени близлежащей хижины. Хозяйка дома – красивая женщина средних лет, в ярком платье и платке, босая, с многочисленными браслетами на руках и ногах, с массивными серьгами и кольцами на всех пальцах, подала ему кувшин со сладкой родниковой водой и блюдо с инжиром и финиками. Перед ним начали собираться жители деревни, от стара до мала, оставив на время свои дела, и когда все они расселись неподалеку в тени таких же чахлых деревьев ксентанин начал рассказ:
«Задолго до появления жизни на Земле во вселенной уже царствовал прекрасный и гордый народ, дитя первых из всех созданных, единственно вернувшийся на первую ступень – эти бесполые существа, состоящие из чистой энергии, не нуждались более во сне и пище, да и ни в чем материальном, черпая силу из небесных светил первозданного космоса. Когда-то эти существа, называвшие себя золоторанианами, были настолько всемогущи, что создавали целые галактики с множеством планет и созвездий не более чем за семь космических дней. Временами они покидали родную планету и разбредались по вселенной, чтобы узнать не зародилась ли на одной из созданных ими планет жизнь. Однажды крохотная их часть обнаружила немолодого, созданного еще до зари их могущества, желтого карлика, греющего близлежащие девять планет, и обосновалась близ него, стремясь проследить за развивающимся на одной из планет человечеством. Наделенные даром предвиденья, они вскоре обнаружили, что люди, находящиеся еще на низшей ступени развития, являются их кровными братьями и смогут однажды стать подобными им. Из уважения к меньшим братьям золотораниане оставили одного из своих соплеменников на вновь выстроенной маленькой луне в качестве своеобразного ангела-хранителя планеты. Они даровали ему облик легендарно прекрасной женщины – Хранительницы вселенной (так золотораниане называли Любовь, ставшую когда-то их крестной матерью), которую помнили еще с тех времен, когда сами обладали телесной оболочкой и не владели ни одной из нынешних способностей. Предсказание, оставленное ими для нее, гласило, что однажды, влюбившись без памяти, она родит дочь от одного из космических путешественников, отважных искателей приключений, жаждавших положить свои жизни на алтарь всезнания, которые время от времени будут посещать Солнечную систему, и родившаяся унаследует судьбу матери. Шли века… Люди разжигали первые костры, делали первые орудия, строили первые жилища, создавали первые культы, совершали первые преступления, вели первые войны, а в Солнечную систему залетали гости из иных миров… Полюбив одного из них, Хранительница родила дочь, не менее прекрасную, чем она сама. Когда девочка выросла и узнала все тайны золоторанианского народа, первая Хранительница умерла, превратившись снова в чистый свет. Шли века… Люди избирали первых правителей, строили первые города, снова и снова делили землю, изобретали новые и новые орудия, умирали от страшных болезней, но воскресали вновь…Вторую Хранительницу сменила третья… И рождались новые Хранительницы до тех пор, пока одна из них не родила сына – последнее дитя золоторанианского племени, которым она одарила одного из своих вернувшихся на Луну соплеменников. Видя мрак и хаос, царившие в людских душах, он наградил сына величайшей мудростью и всетерпением, он воспитал в его душе величайшую любовь к людям и величайшее к ним сострадание. Когда золоторанианин покинул их, с тем чтобы не вмешиваясь в их судьбу, издалека следить за ними, мальчик и его мать спустились на Землю, где ребенок и вырос, с малых лет поражая знавших его своей необычайной мудростью и добротой. Он лечил людские тела и души своей любовью, кормил больных и бедных, учил детей и великовозрастных мужей, оправдывал их оклеветанных родителей и жен. Этот юноша был столь великодушен, что раскрыл людям главную тайну вселенной, которую когда-то раскрыла самим золоторанианам Любовь, и помог людям одержать победу над главным своим врагом – страхом смерти, указав им на другую жизнь. Сыну Хранительницы суждено было спасти от гибели планету и всех ее жителей, пожертвовав собственной жизнью ради их спасения. Не все люди любили его. Некоторые, обладавшие властью, боялись, что он отнимет ее у них. Они устроили заговор, и, подкупив человека из его окружения, убили его. Однако отец воскресил его, и взял с собой на далекую родину, к своим предкам, и его мать однажды последовала за ним. Перед тем как вернуться домой, последнее дитя золоторанианского племени пообещало людям, что придет день, когда он вернется к ним».
Все собравшиеся сидели, покачивая головами, рассказ удивил и озадачил их одновременно. Постепенно все потихоньку разошлись, бросая ксентанину какие-то странные металлические кругляшки. Никогда еще инопланетянину не приходилось видеть таких странных денег. Он повертел их в пальцах, понюхал, попробовал на вкус, и вдруг заметил одного из слушавших, длинноволосого молодого человека, который внимательно следил за всеми действиями инопланетянина. Окт смущенно уставился на него, но незнакомец только улыбнулся.
- Я приглашаю тебя выпить вина, пойдем со мной, – предложил он.
Окт-ксен не стал сопротивляться и, медленно встав со своего места, последовал за ним.
- Я Эммануил, – представился незнакомец, протягивая пришельцу руку.
- Я Давид, приятно познакомиться, – Окт пожал руку, выискивая в памяти правила земных обычаев.
Эммануил снова широко улыбнулся и кивнул. Они дошли до шумного базара, который ксентанин разглядывал с нескрываемым любопытством, и устроились под тенистым навесом близ винной лавки. Хозяин принес кувшин с вином и два стакана.
- Кто ты? Расскажи мне о себе, – попросил юноша, разливая вино по стаканам.
- Я смиренный странник, простой путешественник. Возвращаюсь в родные края, – начал рассказ Окт, радуясь, что Анализатор подготовил ему на случай правдоподобную легенду. – А ты кто?
- Я тоже путешественник в своем роде.
- А чем ты занимаешь? – продолжал Окт, смакуя неизвестный напиток, уже начавший развязывать ему язык.
- Да я учитель, можно сказать.
- Да… – хмыкнул пришелец. – Весьма уважаемая профессия в моих краях.
- Отчего же ты их покинул? – продолжал незнакомец, с улыбкой глядя на ксентанина.
- И ты уехал бы из того места, где прослыл изгоем. Себя-то они считают лучше других, – кто эти кто-то Окт не уточнил.
- Разве не хорошо жить, признавая себя великим грешником, среди тех, кого признаешь ангелами? – просто сказал незнакомец.
- По-твоему выходит, я должен был за счастье счесть жить с ними рядом, заклейменный позором отщепенца? – непонимающе отозвался ксентанин.
- Прости, я забыл, что вы этого не понимаете, – мотнул головой юноша, извиняясь.
- Кто это вы? – вопросил Окт, уже начиная терять различия между землянами и ксентанами.
- Кстати, – резко поменял тему разговора теперь уже знакомый незнакомец, – ты веришь в то, что рассказывал нам? Это было или будет когда-то?
- Я, право сказать, не знаю. Я не думаю, что кому-то под силу такая задача, галактики за 7 дней, великие женщины, тот, кто может всех спасти… – ксентанин, удивляя сам себя, отвечал правдиво. – И главное, зачем все это нужно?
- Поверь мне, я знаю как трудно говорить о том, во что совсем не веришь! Но ты, я вижу, хороший человек и знаешь много интересных историй.
- Ну это мое увлечение, моя страсть, если хочешь. Да, я просто страстный болтун!
- Это не большой грех. – Эммануил был немногословен, но его теплая улыбка говорила о многом, и даже Окт, не знакомый с языком мимики и жеста, понимал это.
Они долго разговаривали, перебрасываясь короткими фразами, и ксентанин успел выпить целый кувшин вина, тогда как юноша едва притронулся к своему стакану.
Когда Эммануил, попрощавшись, встал и медленно пошел к выходу, Окт-ксен вдруг бросил ему вдогонку:
- А знаешь, в такого как ты она и влюбилась бы! Да, да! Ты искатель лучшей жизни, странник и мечтатель, непонятый другими…
- Боюсь, это невозможно, – словно несколько смущенный этим, тихо произнес юноша.
- Почему? – почти закричал ксентанин, хотя юноша еще был всего в нескольких шагах от него.
- Видишь ли, я последнее дитя золоторанианской расы… Только боюсь, что во второй раз мне их уже не спасти…
- Кто это был? – спросил пришелец, схватив хозяина лавки, пришедшего за подносом, за руку.
- Не обращайте внимания, это местный сумасшедший. Он совершенно безобиден!
Непонятый странник ушел, больше не оборачиваясь, и если бы перед ним раскинулось море, он не заметил бы его, продвигаясь вперед, раскинув руки.