Проклятый
(проклятый или же проклятый, ударение можно ставить и туда и туда)
Данила был – проклятый, но он этого не знал… Он просто жил себе в далёкой глубинке районного центра и ни о чем таком не задумывался, впрочем, так же как и многие. Бывает ведь так, наложат на человека проклятие, а он живёт себе и ничего об этом не знает и духом не ведает, просто живёт и всё, и в ус не дует, ничего не представляя себе совершенно ни о каком проклятии. И кто его знает, есть ли эти колдовские силы на самом деле или же нет, или же это просто вымысел лихих людей, подтверждаемый триумфальной волей заклинателя.
Данила служил в милиции, с чего у него всё собственно и началось.
Здоровенный он был мужик, бывало, пудового поросёнка за ногу через дом перекидывал. В жизни нахалом не лез, но всегда стараясь проводить сопоставление жизненных различных идей, внимательно следил за мыслью, обладая точностью выражения последней. Бога благодарил за каждый прожитый день, правда, человеком, с затёртым до смерти жизненным опытом – он тоже не числился.
Как-то раз ему удалось вывести на чистую воду одного злобного мошенника, который, прикрываясь чарами мага чуть было не довёл его до белого каления на тему предсказания, дело передали в суд, маг получил сполна, а Данила после суда с радости чуток махнув свежего пивка, стал играть своим табельным пистолетом прямо на мосту, и вот играл он им, играл, да и обронил в воду, за что его собственно и выгнали из милиции. Река та была широкая и глубокая, а мост высокий превысокий, и сколько водолазы не искали его табельное оружие – толку не было. Они его так и не нашли. И кто его знает, чары ли колдовские на него начали действовать или же это была простая шалость. Но, во всяком случае, в памятке обращения с оружием ни где не было сказано, что нельзя забавляться с пистолетом на мосту. А маг из-за решетки, наверное, в это самое время потихоньку уже подколдовывал проклиная несчастного, благо времени у него было много, и заняться ему было особенно не чем.
Вот с этого самого момента и начались у Данилы великие неприятности. А дальше – больше...
По ночам ему стали сниться тяжелые сны, как будто он таскает на высокую гору здоровенные камни. Таскает их и таскает, а камни эти такие тяжелые, тяжелые. А он весь в поту, силы его уже почти покинули, а камней внизу ещё так много. Проснулся он, лёг на спину и думает, и к чему бы это мне тяжелые камни всё снятся и снятся, к плохому или к хорошему? А потом отвлёкся мыслями и стал размышлять о чем-то другом и мало насущном, что де прямой цели в его жизни уже больше нет, и ему теперь только и остаётся тихонько дожить остаток своей бестолковой жизни.
Тут проснулась жена, встала, включила свет, подошла к стенке, открыла нижнюю дверцу и так нагнулась, что у Данилы в жилах аж кров вскипела, разом выветрив из головы все совершенно ненужные мысленные обоснования.
А в райцентре тем временем жизнь шла своим чередом. Была весна, скворцы камнями слетали с деревьев, журавль, представляя собой печальную картину, грубо нарушив правила проведения полётов одиноко болтался на проводах, бедняга сел ногами сразу на два провода, его дербалызнуло и он так и остался в состоянии покоя. Журавль заведовал свободным временем, а по вечерам был слышан стрекот кузнечиков, который почему-то сильно напоминал звук расстёгивающихся ширинок. Жена после крема разглаживала ладошки круговыми движениями, а Данила всё думал, к чему это снятся тяжелые камни…? Он поделился с женой, та сходила к гадалке, а гадалка сказала, что сон этот сильно похож на заколдованное проклятие. Но Данила в это не верил, хотя знал, что такими вещами не шутят. Но всё равно, в глубине души у него стали закрадываться мысли о проклятом заклинании, от чего он только криво и ехидно так ухмылялся, считая, что беды могут случаться только с другими.
На работе взамен себя он оставил замок розовых грёз из разрушенных стен, а потом с горя просто жестоко запил. Пил он не закусывая, он считал, что пить и закусывать, это всё равно, что ехать и тормозить. А пил он так, что бы между первой и последней - пуля не пролетела… Свежий ветер дождевым ручьём врывался в его душу и делал своё отрезвляющее дело. Данила вскоре пить бросил, так и продолжая жить проклятым, так как маг им засуженный за него взялся конкретно, насылая на него пулемётной очередью проклятия одно за другим.
После пьянки Данила резко взялся за черенки, точнее, он круто взялся за их изготовление, так как навык плотницкой работы у него ещё остался. Он делал черенки для лопат и развозил их по магазинам. Черенок, знаете ли – в хозяйстве вещь нужная.
Женщины говорят, что мужика одного ни на минуту нельзя оставлять, тем более в женском коллективе. Но что тут поделаешь, супруга Данилы уже как-то привыкла, что работают в основном мужчины.
Данила отвёз свои черенки в магазин и стал их показывать продавщице, продавщице той черенки понравились, взяла она один черенок и давай его гладить и к груди прикладывать… Согрешил с ней Данила, но только так, самую малость, на чем и успокоился. Но когда любил, то совершенно не пытался понять….
Потом он посмотрел по телевизору художественный фильм "Черный буммер" и насмерть заболел этой маркой автомобиля, да так, что даже тяжелые камни ему перестали сниться.
Гудит на тонкой ноте в печке огонь, а у Данилы черный БМВ всё стоит и стоит пред глазами.
- Валь, а Валь – спрашивал Данила свою ненаглядную. - Давай с тобой черный БМВ купим воронёного цвета? А? И будем на нём по райцентру кататься.
- Да у нас и денег то таких нету – отвечала ему Валентина.
- Ну, подзаймём малость, я тут ещё черенками подторгую…
- А сколько нам на него занимать-то придётся…? – с удивлением смотрела на него супруга.
А когда услышала цифру, то её опрометью так резко в холодный пот бросило, да так пробило, аж до самой низости.
- Да где ж мы их займём и чем отдавать будем – всплеснула жена руками.
- У моего друга Семёныча, что пока ещё работает, и пока его ещё с работы не выперли дома под кроватью целый чемодан денег стоит, они ему всё равно как-то без надобности, зря только пылятся, надо бы с ним по этому поводу на горячую поговорить…
Данила поговорил с Семёнычем на горячую и вскоре поехал в город покупать БМВ. Но всё равно, на новую машину денег ему не хватило, и он взял хоть и подержанную, но хорошо сохранившуюся старую, и летал теперь на ней на зависть всему районному городишке. А злостный маг из застенков тем временем всё делал и делал своё грязное и гнусное дело.
Жизнь текла своим чередом, медленно уходило время, в реке ветер мял воду, речная волна кипела по ночам серебром, в небесном храме всё было как в невесомости. Солнечный луч пробивался сквозь тучи, обезумев от радости жизни, кричали птицы, а люди по-прежнему проводили сопоставления своих наивных различных идей…
В этот день у Данилы с самого утра всё как-то совсем не заладилось и пошло не в кассу, по всему было похоже, что он влез не на то дерево. С утра его больно укусил попугай, на крыльце он пролил ведро яблочного компота, а в спешке купленные им шашлыки были из одних бутырлыжек. Сегодня был праздник, "буммер" на даче решено было обмывать конкретно, дабы он дольше ездил и не ломался.
- Данила! Ты бы на даче травяной сухостой выкосил, а то смотри, как бы беды с твоими шашлыками не получилось, а то опять упьётесь как свиньи до полного помутнения сознания – заботливо предупредила его Валентина.
- Не боись, всё будет нормалёк… - поцеловал её на прощанье Данила, и черный БМВ лихо притормаживая на ухабах, быстро скрылся за поворотом, унося в себе и Данилу со Степановичем, и друзей, и приготовленные снадобья…
Супруга Данилы на фуршет не поехала, сославшись на то, что у неё болит голова, на самом же деле она просто боялась, что дома встречать их будет некому, она не любила приезжать домой, когда дом был пустой и холодный.
Первым на даче их встретил матерый местный котяра. Горячий боевой кот на заборе серьёзно задумался, решая проблемы совершенно несопоставимые с реальность, которые уже давно его просто задрали. Приблудный кот, лениво уставившись немым взглядом в туманную пустоту, ритмично покачивал задней ногой думал - Как ему дальше жить и что делать? Он свысока поглядывал вниз, и по всему чувствовалось, что он здесь - хозяин… Потом пришла чужая собака и сказала всем – Гав!
А Данила уже доставал из-под дровней старый ржавый мангал, предчувствуя, как они с друзьями скоро разговеются, махнут ещё до начала пика за нас с вами и за хобот с ними, а потом всё это дело заглянцуют портвешком и сверху заполируют водочкой… В душе у него от всего этого наступила божья благодать.
Данила установил шаткий мангал и только тут понял, как же он забодался по жизни. Нужен ему был такой отдых, ну нужен...
Кот с барбосом тем временем вяло перебрехнулись и тут же по военному рассредоточились…
- Ух – стоз! – глядя на тщательно припасённый боекомплект алкогольного арсенала, радостно выдохнул из себя Данила и принялся осторожно разводить огонь. Но, тут неожиданно за что-то запнувшись, он попытался зацепиться руками за воздух… - И чего это я вдруг упал? – лежа подумал он про себя. - Ведь мы же пока ещё и не пили…?
А пока разгорался огонь в мангале, Данила загадав желание бросил камешек средних размеров через левое плечо… и попал им прямо в лоб Семёновичу.
- Ё… твою ё…! – схватился за голову его друг. - Ты чего это тут камнями кидаешься…? – уставился на него Семенович, внимательно разглядывая камень и поглаживая на лбу сиреневую шиху.
- Да я вот… желание себе загадал… - извиняясь, ответил ему Данила.
- Ну, раз загадал, то оно, наверное, теперь точнёхонько аккурат сбудется… - задумчиво закурил Семенович, продолжая внимательно разглядывать камень. - Хорошо хоть камень тебе попался средних размеров, а то бы долг тебе отдавать было не кому, и пришлось бы ещё срок тянуть за преднамеренное убийство – прокряхтел Семёнович.
Ну, пока суть - да дело, пока разводили огонь в мангале… Решено было полюбоваться природой…
Ба! Какая вокруг благодать… - широко раскинул руки Семёныч.
Из открытой двери буммера громко пел Виктор Цой…
- "А вокруг благодать, ни черта не видать, а вокруг благодать, ни чего не видать, и все кричат – ура, и все бегут – вперёд, и над этим всем – новый день встаёт…!".
Но тут солнышко зашло за тучку, бродяга ветер резким порывом неожиданно налетел на дачу, зазвенел листьями, захлопал по крыше неприкреплёнными кусками толи, ковырнул мангал, и разлетелись тут подхваченные горящие угольки во все стороны, сразу же схватив прошлогоднюю траву. Огонь в мгновение ока тут же перекинулся на баню. Друзья спохватились, в страхе, ожесточенно принявшись тушить баню, при чем совершенно позабыв и про свои сотовые телефоны и про пожарную охрану…
- Ща мы всё тут потушим и всё будет нормалёк – размахивая своим цивильным пиджаком во все стороны, что есть мочи кричал Данила.
Пока друзья в пылу страсти остервенело тушили баню, огонь охватил дачу, они бросили баню и принялись спасать дачу, совершенно позабыв про машину, а пока они с дачей волындались, огонь уже охватил буммер. Цой из буммера стал петь медленнее, потом его голос поплыл, а вскоре магнитола и вовсе перестала играть.
От воздействия высокой температуры стёкла в машине стали маленькими и серебристыми, Данила с пиджаком прорывался к машине, но рассудительный Семёнович крепко его держал с мыслью, если что, если вдруг бензобак рванёт, то кто тогда ему долг отдавать будет…?
Огонь быстро охватил район бензобака, бензобак взорвался, бензин разлился, буммер высоко подпрыгнул, колёса у него в разнобой полопались, кульминация пожара стала подходить к своей самой высокой точке своего напряжения.
От увиденной картины в душе Данилы распахнулись двери немого молчания, глаза его стали углом, и они с Семёновичем быстрой рысью стали отходить от пожара подальше…
- Ну, всё! Теперь всему настал полный конец! – только и вырвалось у Данилы.
В душе он потихонечку стал перегорать. А тем временем дом, баня и буммер ярко и красиво так полыхали, и всё это сильно было похоже на ад.
Данила стоял и издалека наблюдал сдвиги жизненных параметров, которые стали приобретать вдруг циклический характер.
Он увиденного он чуть не врос в земной шар, волосы на его голове встали дыбом, и ему вдруг дико захотелось завыть по-собачьи с длиннющим подвывом…
А ведь буквально десять, пятнадцать минут тому назад в его душе сияла такая самодостаточная и беззаботная мера благополучия. А теперь от всего этого не осталось никакого следа.
Данила весь перепачканный и обсмолившийся, трезвый и угрюмый уныло подбредал домой. От его дачи до дома в райцентре было километра три, и все эти три километра его голова уныло и безнадёжно болталась на поникших плечах. Он думал, что хуже уже ничего не может быть, и что всё это – не иначе как полный конец. Тут он правда чуточку оказался не прав...
- И за что это на мою голову свалилось такое проклятие – по дороге одолевали его болтающуюся голову скрупулезные мысли.
Примерно через час он уже подходил к магазину, что весело расположился возле его дома, и на крыльце которого пчелиным ульем гудела пьяная толпа. Данила знал, что в их райцентре не относились с особенной любовью к бывшим милиционерам, под впечатлением произошедшего он совсем упустил это из вида.
Он молча кивнул стоящим у крыльца мужикам, но на кивок они не ответили так же дружно, как и не пропустили его в магазин.
- Ты чо бывший ментяра? Наворовал бабок, а теперь на буммере рассекаешь?!! Крутой стал? А мы чо по-твоему, скоты, что ли? Ведь ты теперь такой же, как мы, ведь выгнали же тебя из милиции – разом надвинулись на него "отдыхающие".
- Бей его гада!!! – призывным надрывным фальцетом раздалось прямо из самого центра толпы.
Данилу, совершенно трезвого долго и больно били… Семёновича рядом не было, он, не доходя до магазина предательски повернул домой, а Данила как проклятый слабо оборонялся, хоть и здоровый он был мужик, но силы были уж слишком неравными. Избитый, он ужом уползал в кусты.
- Наверное, я что-то не так делал, что-то я, наверное, делал не правильно - появилась у него обильная пища для размышлений.
Сил доползти домой у Данилы уже почти не было, но тут вдруг открылся резервный источник энергии, на котором он и дотянул до крыльца.
На крыльце его ласково встретила Валентина.
- А….! – запричитала она в голос. - Опять как свинья нажоался…?! - А где машина?!!! – допытывалась она до изнемогающего Данилы.
- Сгорела на фиг… - безнадёжно махнул он рукой в сторону дачи, едва пошевелив окровавленными губами.
- Как так сгорела…? - неожиданно замолчала жена.
- Так… - сухо ответил ей Данила. - Синим огнём с ярким пламенем… И дача и баня и туалет… и ещё три соседние дачи…. все на фиг сгорели! И ничего не осталось…
- Вот так ничего себе… - от неожиданности присела на корточки Валентина.
- А так ли ты думала…? – суровым взглядом ударил её Данила.
- Вот это отметили покупку машины, вот это у вас шашлыки получились… - от неожиданности и ещё совсем не веря сказанному, в растерянности плюхнулась Валентина рядом на пол. - Вот это делааааааа… - протянула она.
А потом, как немецкие оккупанты обнюхивали партизан, Валентина принялась тщательно обнюхивать своего супруга.
- Слушай, да ты же совсем тверёзый, ты ведь совсем не пил…? А мордой-то, мордой что ты у меня делал? Пахал, что ли…? Или же тебя просто так отметелили…? – как у кошки округлились глаза Валентины.
- Нет. Не просто так, а конкретно… - прошептал ей Данила и на минуту впал в полуобморочное состояние.
- Да как же так получилось-то…? – воистину недоумевала супруга.
- Да… как-то так получилось. Всё сначала сгорело, а только потом меня отметелили…
Данила был в состоянии бликом к обморочному.
Ему казалось, что были у людей и другие проблемы. Но каждый человек знает только свою беду и считает, что чужие беды – это ничто, по сравнению с его собственными. А ещё он думал о том, что всё такое случается только с другими, теперь у него появилась новая цель в жизни… Отдать долг Семёнычу и построить новую дачу. А потом ему стало казаться, что его уже убили и он уже начинает ощущать невесомость в небесном храме… Он слегка очнулся от влитой в его губы самогонки, которая до самой глубины души жизнерадостно обожгла его внутренние органы…
- И зачем только я с пистолетом тогда на мосту выкобенивался, толку теперь с этого буммера, что тогда его не было, что сейчас нет…? У него страшно болел пришеек и ещё он жутко боялся страшного суда на небе… Ведь от него окаянного ведь никак не отмажешься и за бугром не отсидишься…
Трудно было сказать, почему всё это так нелепо сложилось. От проклятия мага ли, или же это было простым невезением, плохим стечением наиглупейших обстоятельств, или же тем и другим вместе взятым, что лежит он теперь на крыльце своего собственного дома как проклятый. Или же это было грубым нарушением правил пожарной безопасности…? Но как бы там ни было, итог произошедшего - был на лицо.
И как бы там всё не закружилось, как бы не произошло, в любом случае для богатыря Данилушки всё это было сказочной загадкой до самого конца жизни, над которой ломать ему было голову - не переломать… Почему это всё так получилось…?
Андрей Днепровский – Безбашенный.
13мая 2006г