-Пакет контрактов на три года у нас в кармане. Всё, что требовалось от нас, мы сделали, Френк. Дальше - дело заместителей, лично я беру отпуск. Поеду …куда-нибудь, подальше.
-Пальмы, лёгкий бриз, девочки - дикие островитянки, ...понимаю.
-К черту всё, что ты перечислил, Френки! Я еду на север.
- В этом весь ты: все к островитянкам, ты – от всех и «подальше». Тед, …я не удивлён.
-Точно! На север! Надо бы поездить, костюм горнолыжный посмотреть. Лыжи. …Где тут ближайший приличный магазин такого плана, знаешь? …Можно было бы по каталогу, но, думаю, дороже встанет.
Коммерческий директор нормально отнёсся к осторожности человека, суточная прибыль которого равнялась недельной прибыли «приличного магазина такого плана».
-В «Австрийском доме» всё найдёшь.
Лоренс кивнул.
Коммерческий директор – Френк Мерфи, вальяжно развалившись на заднем сиденье машины, смотрел в круглый затылок своего босса – Теда Лоренса. Вместо водителя, отправленного Френком на сегодняшний вечер на все четыре стороны, за рулём сидел сам президент фирмы. Картина редкостная, но сегодняшний день действительно был несколько необычен. День, когда им невероятно повезло. Три года стабильности для фирмы, разрабатывающей пакеты компьютерных программ – это успех.
Тед резво вёл машину, но не знал куда едет. Вернее, он ехал наугад, не зная дроги наверняка. Мало того, что он плохо знал, как выехать на улицу, с которой бы знал путь дальше, так усталость и нервное перевозбуждение за день совершенно выбило ему мозги. Но Френк слегка перебрал на банкете коммерческого директора. А как выехать с деловой части города в район, где жил его коммерческий директор – Тед не помнил.
Бледность его лица, темные круги под щурящимися глазами, сухая кожа резко очерченных губ – всё это отражало многодневные недосыпания. Болезненно серый цвет впалых щёк Теда, резко выраженные острые скулы, бегающий взгляд серых, под сталь, глаз - не могли не подсказать холёному и хмельному Мерфи, что босс за последний месяц не просто устал, а вымотался и потому заявление об отпуске – не шутка.
И Мерфи, вдруг поняв это, уставился в зеркальце над лобовым стеклом, и смущенно икал, разглядывая напряжение в лице босса. Ему и в голову не пришло, что тот…заблудился. Мерфи просто стало чуточку стыдно оттого, что он так легко согласился освободить от прямых обязанностей водителя служебной машины Лоренса. Более того, отпустил свою машину вместе с водителем. Тот, именно в эти, вечерние часы, стал отцом малютки - крепыша. И главное - опять же не задумавшись ни на секунду, Френк отказался от поездки на такси. Легко согласился с боссом, чтоб тот сел за руль. И ещё дело было в том, что Лоренс на встрече партнёров не пил. Было много дискуссий, Теду пришлось самому вести презентацию некоторых проектов, отвечать на вопросы. А Френку пришлось взять на себя роль рубахи-парня, что ходит и пьёт со всеми нужными людьми за уже приватным разговором, в кулуарных общениях. И вот он напился, а Тед – трезвёхонек, и как-то вдруг согласился вести машину сам. Вот так вот взял и предложил в качестве водителя себя.
Мерфи, задержал дыхание, пытаясь прекратить икоту. А когда и это не помогло, плюнул на муки и выпрямился на сиденье. Тут же предложил: «Тед, ...может, сначала я тебя до дома подвезу?»
Лоренс быстрым взглядом стрельнул по зеркальцу. Растянул губы в резиново - длинную, беззубую улыбку. - Да сиди уж. Устал, понимаю. Вот, уже поворот к твоему дому. Кажется…
Мерфи, наконец, догадался посмотреть, где они едут. - Э, ну-ка, притормози. Тед, мы где? Нам не сюда. Давай налево, потом от второго перекрестка снова налево.
- А…точно! Всё ж налево и налево. Ну, да, точно. - Лицо Лоренса вновь стало сосредоточенно мёртвым.
Это насторожило Мерфи. И потому, как только Лоренс –таки выехал к знакомой улице и дом Мерфи уже засветился фонарём у парадного входа, Френк настойчиво стал просить босса задержаться у него на ночь. Уверял, что тот вовсе не смутит ни его жену, ни побеспокоит детей, не обременит уже укладывающуюся на покой прислугу. А потом вдруг поменял гостеприимство на кардинальное предложение. - А чего мы вообще домой поехали? Домой? К жене, …зачем? Тед, может, мы вместе под девочек, …ек! О, прости, вот икота клятая. То есть, я говорю, может, нам обоим …ик! прости…под острови…и…янок, а? Я имею в виду под пальмочки, а, Тед? Может, я тоже кину всё на Крафта, да с тобой? Ты куда метил, …в Монако? А давай, Крафта потесним, у него там яхта стоит, давай?
Лоренс не стал напоминать хмельному приятелю, что ни к каким «пальмочкам» он не собирался.
Машина замерла у парадного крыльца. В холле тут же загорелся свет. Хозяина дома встречали.
Но Мерфи не выходил из машины. Он пьяно навалился на спинки передних сидений и, глядя в чёткий профиль босса - друга, предлагал себя в качестве компаньона на отдых. - Тед, я, пожалуй, тоже отдохну. Два года без дня отпуска, ты прав - тяжело. А под пальмами мы бы от...ик! прости, отдохнули.
Лоренс, прищурясь, оценил домашний халатик длинноногой миссис Мерфи, кивнул ей и, не оборачиваясь к заместителю по коммерции, ответил, оборвав того на полуслове. - Нет уж, Френк. Ты давай, эти пару недель потрудись ещё. Потом под пальмы и прочее. А я, ...я никуда не поеду.
Лоренс оглядел фасад дома Мерфи. - Я передумал. Меня и местные красоты устроят. Отдохну-ка я под присмотром тутошних красот. - Глядя на отражение Мерфи в зеркальце заднего вида, Лоренс тихо закончил: «Я ...у Хью отдохну. В клинике».
Мерфи, как на муху, замахал на жену, спешившую сопроводить муженька к дому. А когда женщина поняла его состояние и отразила на лице неудовольствие, он более дружелюбно сказал ей: ”Я сейчас, иди!”
Выйдя из машины, Мерфи тут же устроился на переднем сиденье рядом с Лоренсом. - Что такое, Тед? Ты ...плохо себя чувствуешь? - Мерфи пьяно двинулся на приятеля и, дохнув в лицо коньячным запахом, хмуро произнёс. - То-то я гляжу, ты серый какой-то. Или это смокинг не того, не твоего цвета. Ик! …Прости, проклятая икота, ...как пристанет.
Заметив, что Теду неприятен его угарный запах, Мерфи отодвинулся. Почти к дверце. И тут же удивился детали, как это он раньше не заметил, босс его серьезно сбросил вес. На лице углубились морщины, и это состарило красивое мужское лицо.
В серых, обычно живых глазах Теда поселилась какая-то гнетущая озабоченность.
-Ты ...заболел. Тед, ты заболел? Хочешь обследоваться? Что-то цвет лица у тебя ...нездоровый. Всё у компьютера, эти бесконечные тесты программ. …Я же говорил, пусть они сами ковыряются в своих ошибках, Тед. Какого черта ты влезал в их математические выкладки?!
-Френк, работа тут не причём.
Мерфи помолчал, потом пьяно мотнул головой. - Понял, у тебя нервное перенапряжение. Понимаю. Береги себя, парень. Это может иметь такое …ик! последствие. Депрессия. –Мерфи снова придвинулся. - И лучшее средство…ик! средство одно, Тед – перемена места и хода мыслей. Поехали под …
-Это я уже слышал, Френк. Иди. Я устал. - Лоренс напряжённо проследил за уходом жены Мерфи. Заметил её недовольный взгляд. Конечно же, та посчитала, что есть вина и Лоренса в том, что муж напился, хамит.
Тед развернулся всем корпусом к Мерфи и ответил. - Френк, значит так: я - в порядке, просто устал. Не надо смотреть на меня, как на больного. До депрессии далеко, это даже не вопрос. - Лоренс отвернулся лишь для того, чтоб скрыться от пристального взгляда приятеля.
Гипнотизирующий, долгий взгляд, какой бывает у сильно подвыпивших и упрямых людей – мешал Теду, выставить приятеля из машины.
-Френк, я отосплюсь. Бил накачает меня витаминами, стану, как новенький.
И ещё скучнее прозвучало: «Буду смотреть ...телевизор, …ходить в театры...».
Лоренс говорил, не поворачиваясь, предоставил заместителю созерцать свой коротко стриженный затылок. Тед всегда стригся очень коротко, не зависимо от веяний моды. Ему кто-то когда-то сказал, что он выглядит юношей. Он подстригся коротко, кто-то сказал: «Теперь - солидно». Теперь ему под тридцать, мода на длину волос снова поменялась, а он так и продолжает стричься под свою «солидность».
-...У меня всё нормально, Френк. Иди, твоя жена волнуется. Тебе …выспаться надо. Ты – молодец…Фридмана сумел напоить. Будем теперь и в Канаде свои разработки тиражировать. Ты…молодец, Френк. Только…проспись.
Мерфи понял, тут что-то не так. Неспроста его гонят. Но он видел, настаивать на разговоре бесполезно. Пьяно, затяжно вздохнув, он не решительно взялся за ручку двери. Но снова оглянулся на Лоренса.
Тот смотрел на двери дома, за которыми явно кто-то стоял, не решаясь отойти или открыть их шире.
Френк простился, сказав, что предупредит всех об отпуске босса сам, и что обязательно завтра позвонит к нему домой. Узнать, как тому «отдыхается».
-Меня не будет дома, Френк. Но ты можешь записать свои предложения и вопросы на автоответчик. Иди.
Мерфи тихо и аккуратно прикрыл дверь служебного лимузина. Уже чуточку трезвее оценил туго сжатые челюсти, недружелюбие его прощального взгляда. Постоял, пока машина не скрылась за поворотом и только потом, сильно задумавшись, покачиваясь, пошёл к открытым для него дверям дома.
Лоренс заехал к себе лишь для того, чтобы сменить машину. Служебную машину он поставил в гараж, от которого имелся ключ у его водителя, а сам, пересел в свою собственную, и тут же выехал.
Прямо из машины он позвонил своему партнёру по теннису – доктору психиатру, владельцу частной клиники Билу Хью.
Тот, как, оказалось, был ещё на работе. У него шла подготовка к сдаче на рецензию кандидатской диссертации. Но в связи с тем, что недавно у него родилась вторая дочь, и дом был полон забот и криков, работал над диссертацией по вечерам, подолгу задерживаясь в клинике.
Время шло к глубокой ночи. Тед поговорив о том, о другом, перешел к проблеме.
-Бил, я собственно хотел ...прописаться у тебя.
-Ты болен?
-Не знаю. Может, ты уделишь мне несколько минут. Думаю, ты быстро сориентируешь меня, что со мной происходит.
Хью помолчал. Он сомневался, что Лоренс бы побеспокоил его по поводу пустяка. А “быстро сориентироваться“ в недомогании приятеля да ещё в столь поздний час, Бил считал делом несерьезным. И всё же давнее знакомство с Тедом не позволило отказать ему. Бил лишь вскользь намекнул, что в клинике кроме дежурных - никого и потому обследование представляется ему делом затянутым.
Лоренс резко нажал на тормоза. Вот только сейчас до него дошло: и который сейчас час, и что приятель признался ему, что выкраивает время для работы над срочным делом. И ещё то, что у него не насморк, чтоб вот так быстро, как он хочет, кто-то сумел бы определится с диагнозом его явно уже прогрессирующей болезни. И Лоренс извинился за поздний звонок. Удивил того, долгими извинениями, а потом сам назначил их встречу на завтра. Даже сказал конкретно, что та желательна в девять утра. И неожиданно для врача, закончил разговор.
И откинул от себя телефон, как вещь ему ненужную.
Машина Теда, нарушая правила, развернулась на узкой улочке и, сильно удивив водителя машины, едущей по встречной, на полной скорости повернула назад.
Тед решил вернуться домой.
---------------------------------------------------
Дом Лоренса тесен от редкой мебели, обвешан картинами, по большей части просто хороших копий с полотен авторитетов, а ещё здесь полно ненужных ему, аляповатых, но жутко дорогих безделушек частью подаренных, частью привезенных им из дальних, экзотических стран. Когда-то Тед болел тем, что мечтал обзавестись тёплым гнездышком. Хороший дом им был куплен. Но пришла пора, его финансовое благополучие и отсутствие тех людей, которых бы он стремился баловать, привело к тому, что его дом стал обрастать дорогими, но с чужой историей вещами. Общей ауры не получилось. Диссонанс привел к напрягу, Лоренс проходил мимо громоздкой мебели, мимо картин, мимо украшений, опустив голову, торопливо. Возможно, всё дело было в том, что дом был тих, пустынен по части жизни людей.
Садовник – Джо Паркиенс, он же сторож дома и небольшого садика при нём придержал собак, кинувшихся встретить хозяина. Жена садовника - пожилая кухарка, уже отпустив на покой девушку служанку, сама прислуживала хозяину за столом.
-Мэри что-то кашляет. Вы уж простите, я отпустила её домой. Вы итак неважно себя чувствуете, сэр. Я уж, простите, заметила. И, чтоб не нахватать вам лишних бацилл, отпустила девушку. Сказала, чтоб к завтрашнему дню была во время и в норме.
Тед ел, глядя прямо перед собой. Будто там, в торце стола сидел кто-то ещё, кого он ни на минуту не хотел выпустить из вида.
-Что-то ещё, сэр? Может вина из подвала принести? Что-то это Вы без желания пьете. Может сорт сменить? Желаете красного? Есть клерет «Петрус», принести? Я пошлю Джона, хотите?
Тед и вправду жевал, и пил без удовольствия. Вкуса еды он даже не чувствовал.
-Нет, спасибо, всего…как будто…хватает. Спасибо.
-Сэр, …что ж вы так смотрите? – Анна обернулась к мужу, тот был неподалеку. - Джон, что такое, может врача вызвать? …Сэр? …Мистер Лоренс, Вы слышите меня?
Лоренс от голоса кухарки, громкого и низкого, очнулся от полудрёмы. Сморгнул и посмотрел на руки женщины, большие, с разводами синих жил. - Можете идти, Анна. Я ...хочу побыть один. – Лоренс посмотрел на садовника, остановившегося в проеме дверей столовой. – Джон, всё в порядке. Я …пойду отдыхать.
Но сон не шел. И Тед перешел в зал библиотеки, устроился в кресле и ещё часа три читал что-то мало интересное, что-то даже скучное из английской классики. Украшением книги были иллюстрации. Вещь в руках Лоренса была скорее раритетная, чем привлекательная содержанием. Он читал через строчку, мысли путались и лишь на картинках взгляд Теда замирал. Он будто засыпал на время, вперив взгляд в рисунок. Он уже знал, чем кончится это классически трудное начало чужой жизни. На картинках были изображены люди, которые жили, любили и умирали.
Потянувшись до хруста в спине, Лоренс бережно отложил книгу на инкрустированный столик. Посмотрел на часы, тихо отбивающие такты песенки «Ах, мой милый Августин» и, как будто посчитав, что уделил чтению достаточное время, поднялся с кресла и вышел из полукруглой торцевой комнаты.
“Сплошные тупики, - подумал Тед, - как странно спроектирован дом. Куда ни посмотришь - везде торец. Край. Стена “.
В спальне он снял длинный халат, провел по груди рукой, будто погладил мягкую пижаму из зеленого мадаполама, огляделся. – А может, в душ сходить или в ванне полежать? Нет, лучше приоткрою окно. Что-то воздуха маловато. Или кажется опять?
Лоренс, будто засыпая на ходу, еле двигался. Он стянул с себя пижамную куртку, а потом всё-таки пошел в ванную комнату. Вскоре из-за двери послышалось энергичное фырканье и всплески воды.
Душ Теда несколько ободрил. По крайней мере, ему так показалось, пока он не вышел из ванной.
А выйдя, он устало оглядел периметр большой кровати. “Почему непременно квадрат? …И зачем мне такая огромная кровать?” - Хмурясь, он оглядел всю спальню. И тут же ему показалось, что края кровати чуть ли не упираются в стены спальни. Пространство будто сжалось.
Лоренс ощутил неприятную прохладу, мурашками пробежавшую по спине. Возникло ощущение, что стены всё ещё продолжают съезжаться к центру. Пространство будто оставалось неизменным лишь в высоту. Тед задрал голову и понял, что задыхается. Грудь его прерывисто вздымалась, рот непроизвольно приоткрылся, зрачки глаз расширились. – Боже мой, опять….Паранойя…». Отгоняя страшную мысль, он закрыл глаза и лёг в постель. Усилием воли принялся раздвигать пространство. Он представлял себе небо, себя, летящим над лесом, над лугами. Потом случайно открыл глаза и принялся разглядывать потолок.
Люстра из тонкого венецианского стекла представляла строгий квадрат, собранный из пяти десятков маленьких квадратов. Свет был погашен. Но свет полной луны от приоткрытого окна падал на грани венецианского стекла и то, будто начинало светиться серебристым светом.
Лоренс зажмурился и принялся тереть глаза руками. “Идиотизм. Квадратура сводит с ума. Зачем я купил это зеркальное отражение обречённости? “
Часы после песенки бьют четыре раза. «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин…», и Тед машинально подпел: «…Всё пройдет, всё». Сон не идёт. Дрёма держит постромки клубами тумана сознания удивительно упрямо и долго.
У Теда начинает болеть голова. Тукает в висках. ”Шар, шар - фигура наиболее оптимальная. Но тоже - клетка. Клетка для сознания, ...умираю».
***
Хрустальный шар, низко свисающий на крупной серебряной цепи, замирает в тонких хорошо ухоженных руках. Предсказательница вглядывается в его прозрачность. Старящие её лицо морщины начинают заметно углубляться. Сначала между густых бровей, затем в уголках прищуренных черных глаз и тонких, как змеи, и далее, в уголках губ. Всё это портит женское лицо. Оно становится вульгарно резким, даже отвратительным.
Что видит прорицательница в пустом центре шара? Что рисует ей её паро-нормальное воображение? Она что-то бормочет. Мышцы лица вздрагивают. Костяшки пальцев заметно белеют. Кажется, ещё миг и шар будет раздавлен энергией видения. Энергией изгоняющей настоящее, осязающей боль прошлого.
Наконец, при резком, гортанном, каком-то утробным вскрике глаза предсказательницы расширяются, она откидывается на спинку кресла, чёрного, как её волосы. И всё стихает. И она замирает. Будто насовсем. Будто навсегда. Навечно соединённая с мебелью завитками волос цвета вороного крыла. Полное соединение с чем-то незримым. Транс. Не показное пропадание из реальности. Голос её звучит будто издалека. Она требует мертвеца подать свой голос. Ответить ей.
Говорит мертвец. Не “бу-бу -бу“, а членораздельно. Слова растягиваются намеренно. Чтоб дошёл смысл до той, что сама не своя. Сидит рядом с предсказательницей и смотрит в её рот, полный неестественно белых зубов. Эти зубы страшат девушку. Ей становится дурно. Но любопытство останавливает позыв рвоты. Она впивается слухом в то, что вещает чей-то голос.
И этот голос …исходит изо рта прорицательницы. Рот, говорящий голосом мужчины. Голосом умершего отца этой самой девушки. -Ты пришла -а-а? …Рад. Чего ты ждёшь от встречи?
Она принялась отвечать, но голос изменил ей. Рот испуганной девушки лишь раскрывался. И лишь когда из глаз её потекли слёзы, мышцы лица чуть ослабились, голос вырвался из её груди. Вылетел с пробкой воздуха: «Па –па! Па…Па. Я ...хочу …узнать, ….узнать, что мне делать, папа? Как мне ...теперь быть? Жизнь без тебя как остановилась. Я не узнаю мира, где нет тебя, нет мамы. Мне трудно. Как жить? Папа, папа…па…
Предсказательница дернулась судорогой. - Продай дом, маленькая.
-Дом?! А как же…
-Уезжай из этого города. Здесь тебя ждут только разочарования.
Вдруг (отец или мертвец), дух закашлял.
Но девушка уже была будто под гипнозом, не замечая этого, она перешла на скорый шёпот. - Но ...ведь здесь мама, здесь ...ты? Папа, папочка…
-Мы всегда рядом с тобой, маленькая Ло. А наши могилы, …нет ничего терпеливее могил, маленькая. Уезжай. Не оставайся здесь, ни за что.
Глория снова задергала губами. Плачь совершенно исказил её голос. Она заговорила, лишь чуть-чуть раздвигая губы и очень тихо, будто боясь спугнуть витающие флюиды – нити, связывающие её с любимым человеком – с её отцом. - А куда же я ...уеду, папа? Ку...да?
Голос мужчины совершенно стал далёким. Его будто его относило ветром. Ветром с губ, будто умершей страшной и старой женщины, смотрящей невидящими глазами в чёрный квадрат потолка. - Уезжай. Уезжай в город, где прощается с землёй солнце -е-е. Где золотом сверкает залив… ив. И ждёт тебя человек по имени - и-и...
Девушка вперила взгляд в рот предсказательницы, но губы той лишь дрогнули, так и не сказав имени. Женщина испуганно вскрикнула. Голос, прорезавшись фальцетом, заставил старуху дёрнуться, если не в испуге, то, во всяком случае, от неудовольствия.
Девушка требовала.
-Кто?! …Кто меня ждёт?! …Папа, не уходи! Папа, ответь мне, кто меня ждёт?! Почему он молчит?
-Этот челове-ек ... –Из последних будто сил прорицательница пыталась выдавить из себя смертельную тайну.
Глория замерла, готовая умереть, вся проникнутая ожиданием слова.
И тут резко и широко распахнулись двери чёрной морозящей до сна комнаты, и ассистентка предсказательницы злобно зашипела. - Лоренс! Мадам, это опять Лоренс! Он на самом деле вызвал полицию. Что делать, мадам?
Мадам Дезо, фыркнула в сторону ассистентки. И затем совершенно нормальным голосом выругалась на “идиота “ и начала “отлипать” от чёрного бархата кресла.
А девушка, схватив убегающую ниточку, связывавшую её с отцом, за руку, умоляюще, заискивающе стала просить ответить ей, назвать имя, которое назвал отец. - Вы же слышали его. Мадам Дезо, умоляю, возьмите моё кольцо. Вот это кольцо, мадам, оно золотое! Вы не смотрите, что оно скромное с вида. Это редкий алмаз, мадам. Это вишерский алмаз, из России. Только скажите, заклинаю Вас. Умоляю, скажите мне имя, которое назвал мой отец. Прошу Вас ...Прошу ...Вас, мадам Дезо ....
Видя, что её и не слышат, и уже даже не замечают, девушка горько расплакалась. Когда она поняла, что и это здесь никого не тронуло, она, навалившись на стол, вздрагивая всем телом, заголосила. - Куда же мне идти? Куда же я ...пойду?
Вдруг подняв голову от столешницы, Глория всхлипнула, прислушалась и, поняв, что предсказательница где-то недалеко и с кем-то разговаривает, тут же кинулась искать её в лабиринтах комнат. - Мадам Дезо?! Мадам Дезо, где Вы?!
В темноте девушка натыкалась на какие-то узлы, старые вещи и, наконец, выскочив в зал светлой большой комнаты, наскочила на высокого темноволосого мужчину в длинном светлом пальто.
Тот сердито осмотрел плачущую девушку. Хорошенькая, лет двадцати, высокая, несколько экстравагантно одетая….И вот он оглядел её лицо и, наконец, заметил самые настоящие чувства в её растерянном лице. Девушка выглядела не просто взволнованной, потрясенной.
Поняв, что перед ним ещё одна жертва обмана, выражение лица Лоренса изменилось, стало брезгливо - жалостливым. Он сделал шаг в сторону, как бы пропуская девушку, не желая мешать ей бежать дальше и искать ту, что умело нажилась на её деньгах и слезах.
Тед рукой показал в глубь коридора и сказал, сопровождающему его господину: «Нет, это не здесь. Чуть дальше, инспектор».
Мадам Дезо взяли получается на месте преступления. В комнате, где она проводила сеанс ещё витал сладковатый запах так называемого фимиама – дыма гашиша.
Прорицательницу сопровождали двое полицейских. Лицо её оставалось холодно и вовсе не казалось испуганным.
Глория, пропустив мимо процессию из пяти человек, устремилась за ними.
А в гостиной, где уже тоже был зажжён свет, она снова кинулась за правдой к мадам. Не обращая внимания на посторонних и незнакомых ей людей, Глория принялась умолять мадам открыть ей слова, сказанные призраком отца. - Прошу Вас, ради всего святого, скажите мне имя этого человека. Это очень важно для меня. Я ...заплачу. Я заплачу за это отдельно, ещё ....Ответьте же мне, наконец, мадам Дезо. Так нечестно! Так нечестно, я же заплатила!!! Ответьте!!!
Предсказательница, видимо, актриса из актрис. Она посмотрела на девушку так, будто и впрямь увидела ту впервые. - Вы кто? Что Вам нужно, милая?
Девушка, обрадовавшись, что её, наконец, заметили, услышали и вот-вот поймут, присела перед женщиной, будто перед священником. Схватив, её за руку, ту, что не была скована наручником, заискивающе улыбаясь, она начала объяснять. - Я пришла к Вам по поводу отца. Мои родители умерли. Отец вот совсем недавно. Он мне снится каждую ночь. Вы обещали мне помочь. Вы сказали, есть что-то недосказанное. Что Вы могли бы узнать, что хотел сказать мне папа. Мадам Дезо, сжальтесь, я совершенно одна, у меня никого нет. Я совсем одна, понимаете? Я последнее время жила в Европе. Я учусь в Сорбонне. Теперь получается, мне нужно бросить учебу. А я так мечтала. Мы с папой вместе мечтали, что я пойду его дорогой. Я тоже стану архитектором. Как же мне теперь быть? Дом, родительский дом под Парижем - это всё, что у меня осталось. А вот он только что, …он сказал, что я должна продать дом и уехать из города. Он назвал имя человека, который меня ждёт в том городе, где ...- девушка припомнила недолго, - в «городе, где заходит солнце над золотым заливом». Мне нужно знать имя этого человека. Ведь Вы же его слышали, правда? Вы слышали и хотели сказать его мне. Но эта женщина ....
Глория оглядела совершенно невидящими глазами комнату, но, не заметив в ней тех, кто помешал ей узнать путь дальнейшей судьбы, она снова обратилась к предсказательнице. - …Это не важно. Ведь Вы слышали, и Вы скажете мне это имя. Ведь так?
Голос Лоренса, обратившегося к инспектору тихо, на ухо, прозвучал слишком громко в наступившей паузе. - Вот Вам и доказательства, инспектор: «продай дом, снеси сюда все деньги, а жениха ищи где-то у какого-то залива, …и имя ему сама выдумай».
Глория, вдруг осознав, что может означать для предсказательницы визит полиции, ещё сильнее сжала пальцы пока ещё свободной её руки и заговорила быстро и ещё более взволнованно. - Я ...не знаю, как Вы это сделали. Да меня это и не интересует, мадам Дезо. Но никто не звал меня “маленькая“. Во мне росту почти два метра, никто и в шутку не назовёт меня маленькой. А папа, …папа звал меня так ”маленькая Ло”. И голос его, … я никогда бы не спутала голос своего отца. Это говорил он. Мой отец. Я, … я прошу Вас, мадам Дезо. Я...взываю к вашей совести, мадам, скажите мне имя, ведь Вы же услышали его. Вы, ... я заплачу. - И девушка, сняв сверкнувшее бриллиантом кольцо, протянула его полубезумной старухе.
Все с интересом посмотрели на тонюсенький обруч, украшенный плоским, прозрачным камнем.
Предсказательница, скользнув по кольцу оценивающим взглядом, вдруг вспыхнула радостным огнём алчности, в момент расцвела в улыбке и помогла девушке встать с колен. - Я ...не могу этого сделать, миленькая.
Гордо задрав подбородок и, хитро посмотрев в лицо высокой девушки, мадам замолчала.
Инспектор же, разведя руки, оттеснил девушку от предсказательницы. Глорию он пригласил к столу, усадил её и спокойно сказал. - Прошу Вас, успокойтесь, девушка. Вам ...придётся пока подождать здесь. Мы хотели бы допросить эту ...мадам. Вообще-то, по паспорту так,…по паспорту она Элеонора Мальштайн. А потом мы с удовольствием выслушаем Ваши претензии к ней. Уверяю Вас, они будут нам очень интересны.
И вот когда мадам НЕ ПОНЯТНО КТО усадили на место, и она, жестом классного фокусника, вихрем подняла над столом чистые листки, приготовленные для допроса, Глория, снова, будто загипнотизированная танцем листов офисной бумаги, громким криком закричала: «Оставьте её в покое! Она знает, что сказал мой отец! Я знаю - она знает!!!»
И только тогда ...мадам Дезо прекратила коловращение белых листьев над столом, поднялась со стула и, жестом отстранив от себя полицейского, наклонилась к девушке. – Бедное дитя. Ну что ты так кричишь, маленькая Ло? Вот же ...- Старая ведьма тонким пальцем, …да не пальцем даже, как будто длиннющим ногтем на нем, указала на высокого брюнета в светлом пальто. - ...Вот же он. Это тот самый человек. Твой папа сказал: ”Тед Лоренс“. Вот. Вот он - Тед Лоренс из Сан-Франциско.
И, испугав девчонку до немого кричащего испуга, предсказательница захохотала громоподобным смехом, а потом вдруг изменила тембр и…рассмеялась отрывисто, весело, и вправду несколько схоже с голосом Джо Саммера – отца девушки. - Вот ведь какая удача, правда, маленькая?!
Лори часто икала, рот её раскрылся в удивлении, глаза начали расширяться в ужасе. Она как будто кричала. Только никто не слышал крика её сердца: ”Она врёт, папа! …Этот человек просто пришёл, …он пришёл с улицы!” - Девушка упала в обморок, сильно ударившись головой об угол журнального столика.
Психиатрическая клиника приютила Глорию Саммер ровно на три недели. Затем ещё почти месяц реабилитации, девушка восстанавливала здоровье в частной закрытой клинике.
Похудевшая, с воспалёнными испуганными глазами девушка вернулась в свой дом.
Дом Джонотана Саммера. В далёком прошлом известного архитектора, в недавнем – прошлом спившегося от горя вдовца.
Счёт отца в банке был небольшим. Пьющий человек, заправленные мстительной идеей, умеет сводить счеты к нулю не только с жизнью, но и с деньгами.
Дом принадлежал Саммерам целиком, но напирали платы за сервис, налоги. И вот пришел срок. Налоговая инспекция требовала уплаты за недвижимость, за землю или ...продажи дома.
Мебель была распродана. Дом продан. Сорбонна…оставлена.
Лори таки решилась ехать в Сан-Франциско.
Но на пути едва пришедшей в себя девушки замаячил умелый шулер и незаурядный прохвост - Макс Стайер.
***
А Лоренс после разоблачения «мерзавки» двинул в Хьюстон.
В этом городе он был в командировке. Уже два дня обсуждался план дальнейших работ с одной из партнёрских фирм.
В один из свободных вечеров Тед решил прокатиться вдоль побережья на экскурсионном катере. Хотел отдохнуть. Почитать в тишине газеты, посмотреть природу восточного побережья. В этих местах, он бывал не часто.
И вот, совершенно неожиданно он стал свидетелем одного неприятного, и даже как бы подлого дела.
Сидя на отгороженной от всех скамейке, он задремал под ровный шум мотора катера и, прикрывшись газетой, уснул. А проснулся от чьего-то тихого бормотания. Мозг его непроизвольно стал фокусировать слух. Лоренс услышал обрывок чужого разговора, лиц он из-за газеты видеть не мог.
-...Когда она должна сеть на катер?
-На следующей стоянке. Ты главное придержи её здесь. Хотя бы пока убирают трап. Мы поговорим здесь, я подожду, пока его начнут убирать, и сойду, а ты задержи её.
-Я всё сделаю, не беспокойся. Только ...мне казалось, ты хочешь осесть?
-Да ты что?! Разве я похож на осла?
-Но ведь ты ..., вы были вместе почти полгода. Я думал ...
-А ты меньше думай! Они ведь только в одеждах разные. А раздень - всё одно и тоже. К тому же у неё кончились деньги. А в мотеле я заберу всё, что осталось. У Джонсона мы с тобой встретимся. И учти, она в отчаянии смелая становится. Так что покрепче держи.
-Понял. А тебя в отель пустят?
-Не беспокойся. Это на мне. Всё, я пошёл.
Лоренс осторожно выглянул из-за газеты. По палубе удалялись двое молодых мужчин. Тед, не запоминая специально, всё же подсмотрел, как они выглядят. А затем, лишь вздохнув на существование подлецов, снова принялся за чтение.
Однако приближение стоянки, красивый берег, заставили его подняться со скамейки и подойти к борту поближе. перед его глазами был небольшой курортный район. Стоянка называлась “Лиловый берег“.
Пристань была обычной. На берегу стояли отдыхающие из соседнего санатория, просто из скуки глазели на катер.
Лоренс, оглядывая небольшую группу людей, угадывал среди них ту, которую вот прямо сейчас должны обмануть два обычных прохвоста. И, как-то перебежав с одного женского лица, на другое его взгляд остановился на одной фигуре.
Что-то волнительное было во всём её непокое. Она, эта молодая женщина …ЖДАЛА. Внешний вид её, такой полу растерянный, полу восторженный и динамика тела женщины – вся порыв - это указало Теду, что она очень ждёт этот прогулочный катер. Женщина встречала. С огромным волнением. И это наверняка должен быть мужчина её интереса.
Женщина была в ярком цветастом платье. В руке её был небольшой букет. Распущенные по спине волосы, были прикрыты шляпкой из соломки. Темные очки в пол лица. …Рука козырьком вздрогнула, и …девушка принялась ей интенсивно махать. Она увидела того, кого ждала.
Лоренс не сразу узнал в ней ту, что однажды уже заставила его поволноваться. И именно в этом городе. В этом курортном местечке, в обществе полиции и полоумной, прикидывающейся ясновидицей - мадам Дезо. Именно с ней, с этой молодой женщиной он столкнулся тогда …с год назад...
Тогда она выглядела совсем юной. Сейчас же, чуточку повзрослев, превратилась в молодую женщину, с весьма привлекательной внешностью.
Эта женщина одной из первых попала на борт катера. Была радостно встречена одним из тех мужчин, в которых Тед подозревал аферистов. Но ничего не подозревавшая женщина, видимо, была счастлива от этой встречи. Смахнула очки с лица, поцеловала мужчину и...
И тут Тед тот час узнал в ней ту самую Глорию Саммер.
Ту самую девушку, что потеряла сознание в офисе предсказательницы. «Ах, как не к стати!», - Лицо Теда исказила гримаса сильного сожаления. «Глупышка опять на крючке…. Что ж, есть категория людей, которые просто жить без этого не могут. Этакой человечек - наживка для аферистов».
Нет, он собственно не из тех, кто смело вмешивается в козни каких-нибудь проходимцев. Лоренс всегда держался в стороне от такого. Но вот теперь, что-то само толкнуло его спуститься на нижнюю палубу катера и попытаться помешать тому, чтобы женщину обманули.
Тед решил помешать задержать её на катере. Он решил, что, если она успеет уйти вместе с мужчиной, которого целовала, может быть, у того не хватит духу обчистить её дочиста и без стыда удрать, кинув её, …снова кинув её.
Но ноги заплетались в шаге. Что-то колом стало в горле. Некий протест. Ему не понравилась позиция женщины. Он вполне осознавал, что решился на глупость - поменять чью-то судьбу. «Глупо! Бессмысленно!»
Тед даже остановился. Постоял. Снова посмотрел на «радостную глупышку». «И снова обманута. Ну что за простота!»
И опять же, будто что-то толкнуло его, подстегнуло. Снова ускоряя шаг, он принялся оправдывать свой поступок. Тед просто настаивал, что вовсе не хочет кому-то что-то доказывать. «Я действую исключительно для собственного покоя. Это меня раздражает её позиция жертвы. Это меня унижает её неприспособленность к жизни. Чужая алчность».
Он натыкался на людей, быстро извинялся и спешил на палубу, где женщина целовала любовника- обманщика.
«Кто я ей, чтоб вмешиваться? Может, она из тех, кому в радость и обмануться, лишь бы мгновение побыть в состоянии эйфории влюблённости».
Но теперь, когда время отплытия катера было объявлено, его шаг ни на мгновение не ослабевал.
Лоренс думал о том, как он будет оставлять дело. Пока он мысленно отвергал одно решение за другим, молодая женщина уже включилась в разговор со своим мужчиной.
Разговор их был эмоционален и волнителен. Они много целовались. И Тед, теперь уже хорошо видя их, как будто уже начал сомневался в разумности всего порыва.
И вообще, мешанина мыслей в его голове об этой Саммер: как она жила это время? с кем? на что? – давили на него сомнениями. «Право на то, чтоб считать себя порядочным человеком – хлопотная штука. Какое мне дело до её ошибок? И вообще, возможно, ошибаюсь как раз я».
И всё же он продолжал приближаться к паре.
Как можно было помочь этой, уж очень какой-то наивной и даже как бы легкомысленной девчонке? Этот вопрос решался им, пока он шёл к корме катера. Там, у самого бортика стояла парочка и уже достаточно громко спорила.
Из суда над аферисткой - предсказательницей Тед узнал, что Глория Саммер вынуждена была лечиться от перенесённого ею психологического шока. Двадцатилетняя девушка действительно не имела ни близких, ни даже самых дальних родственников. Теда тогда сильно подмывало зайти к ней в клинику. Но там бы его обязательно спросили, кто он ей? И он не решился. Просто потому, что не хотел отвечать на дурацкий вопрос.
Тед решил, что Саммер так и не удалось окончить университет. Это значит, девушка так и не получила нужного ей образования. Тед, в период студенчества сам преодолевал бытовые и финансовые трудности. Он понимал, как важна образованность, когда пытаешься определить своё место в жизни. «А тут глупая девушка. Ну ладно, молодая женщина …без финансовой поддержки, без дельного совета. А, ладно, - решился он, наконец, - раз ноги повели, значит, ЭТО МОЁ ДЕЛО».
И всё же жалость руководила им. Думая о Саммер, он не столько винил её в доверчивости, сколько возмущал тот факт, что она доверилась не тому человеку. Что она ОПЯТЬ доверилась бесчестному человеку.
Но аналитик, живший в нём, тормозил его порыв: «Тому - не тому - не твоё дело!», - но здравый смысл давил признак паранойи: «Это нужно мне. Мне самому! Это моя позиция. Я решил помешать обману, и я это сделаю».
На суде эта девушка оказалась единственной из десятка обманутых предсказательницей, кто вызвал у Лоренса некую обиду за обман. И ещё, …ещё его порадовало, что Саммер не воспользовалась идиотским советом мадам и не стала преследовать его своими домогательствами.
“А теперь, получается так, что я сам подставляю себя под такое. Может, остановиться?” – Не унимался в нём второй – более осторожный голос.
Тед замер у бортика. Стоянка длилась ещё несколько минут. Разговор между молодыми людьми видимо был серьёзным. Саммер хмурилась, они заспорили с мужчиной. Тот сыпал обещаниями, говорил ей, что «они ещё встретятся, но попозже». Говорил, что ему нужно «срочно исчезнуть из города». Врал, что его преследуют. Обещал даже «позвонить сегодня же вечером». А пока просил не мешать ему, и предлагал ей покататься вместо него на катере. А Глория твердила, что сойдёт с катера вместе с ним.
Лоренс хмурился, но уже отступать не хотел. Момент выжидал.
Вдруг его осторожный взгляд скрестился со взглядом Глории. Та как будто его не узнала. По крайней мере, она не прореагировала на его присутствие. А он подумал: «У девчонки, наверное, и осталось-то только на мороженое. Сейчас разуют совсем”. И вдруг взгляд Теда упал на пальцы правой руки женщины. Ему как–то сразу вспомнилось, что когда-то Саммер имела бриллиантовое кольцо.
Эта мысль о кольце будто пронзила его. «Кольцо! Сверкающий прозрачный алмаз. Ну-да! Дорогое кольцо». - Лоренс вспомнил о кольце, которое Глория предложила прорицательнице. И которое Дезо взяла у неё, как плату за свой ответ на вопрос. «Эта мошенница назвала моё имя. Из мести, наверное. Зачем же ещё? Из женской вредности – наверняка». Лоренс задумался о кольце. «Это кольцо, девушка говорила, оно было с вишерским алмазом. …Вишерский алмаз….Куда же оно подевалось то кольцо?»
Теду оно долго помнилось после суда над прорицательницей. Оно напомнило ему вещь, что была когда-то дорога ему.
Собиратель изящных мелочей, он дорожил многими из них. Он не маньяк, не тот, кто болезненно гоняется за новеньким для коллекции вещей. Он из небогатой семьи. Его отец был владельцем ломбарда. Мать – вела бухгалтерию. Тед родился среди раритетов: старинная мебель, фарфор, бронза, картины и ювелирные украшения. Но страшный пожар унёс всю эту роскошь. Позже, мелочи, греющие ему душу, наполнили и его собственный дом, после того, как он сам стал зарабатывать неплохие деньги. Под час он спотыкался о свой «хлам», как он говорил о своей коллекции старинных вещей, собранных по ломбардам, известным аукционам, и даже блошиным рынкам. Тед злится, что коллекция слишком разрослась. Но никогда с этими вещицами Тед не смог бы проститься добровольно. И даже другу вот так просто, взять да подарить – никогда! Лоренс для многих – отъявленный скупердяй. Но это не так. Он подарит другу подарок. Купит дорогой, купит, заплатив дороже многих. Но не подарит, не простится с тем, что …греет именно его. Что тянется именно к его рукам. Тед даже не обсуждал вопроса, откуда это в нём? Он жил так, как ему хотелось. Что приобретено для его собственной души – другому может оказаться не в пору. «Тогда зачем ему дарить это», - рассуждал Тед и дарил то, что могло бы, по его мнению, пригодиться приятелю или ещё кому, что называется, в хозяйстве.
По суду кольцо должно было вернуться к Саммер. Сейчас на её руке его не было. И Тед, решил, что парень охотится именно за этой вещью, за последней из ценностей женщины. Кольцо – это та сама ценность, с которой, по мысли Теда, она могла проститься в самый последний момент. «Это кольцо ей дорого, любой бы понял. …Вишерский алмаз? Откуда у неё кольцо с вишерским алмазом? Я дважды встречал изделия с вишерским алмазом. Однажды у одной женщины…был перстень. Ну это так. Это было давно. А вот в другой раз …тогда это было кольцо. Тонкий обод, подложка с алмазом. Его кто-то сдал в ломбард как раз перед пожаром. И вот снова …похожий камень. …Да нет, не может быть. …Неужели кто-то из пожарников поднял и …забрал. В пожаре алмаз должен был сгореть. Но…почему? Возможно, его положили в сейф. Нет, нет, чертовщина какая-то. Дело не в ТОМ кольце, а в ЭТОМ. Уверен, мошенники как раз за этой вещицей и охотятся. “Почему она не надела его сейчас? …Может, я накручиваю? Может, она уже заложила его …в ломбард или продала? …Эх, что-то я опять не к тому. Дело не в кольце….Хотя, может, я и прав, кольцо - ценная вещь. Бо-ошой соблазн для мошенников».
И снова их взгляды с Глорией встретились.
И вдруг Тед заметил, лицо её выразило явное огорчение. Лоренсу показалось, что женщине неприятно видеть его. Он понимал, она опять в ситуации, для неё не из лучших. “Она может посчитать меня вестником неприятностей....Ах, ты ж черт, и что меня дёрнуло?!»
И всё же, пока он думал да раздумывал, время стоянки закончилась. И прямо на его глазах начала раскручиваться задуманная мошенниками сцена.
Только забрали трап, отдали концы и катер начал отходить от причала, как мужчина, которого звали Макс, перепрыгнул через борт и оказался на пристани. Расстояние между катером и пристанью немедленно стало расти. Некоторые из пассажиров загалдели. Видимо, они тоже обратили внимание на ссорившуюся молодую пару. Макс, не оглядываясь, быстро побежал к стоянке такси.
Глория кинулась к бортику: «Макс! Я с тобой!», - но её тут же, со словами: ”Надеюсь, вы будете более благоразумны, чем этот чудак”, - неожиданно обхватил за пояс стоявший с ней рядом другой мошенник.
Расстояние между катером и пристанью уже было более трёх метров.
Тед прикрикнул на парня, распускающего руки: «А ну-ка отпусти её!»
Парень даже не смутился. Он соизмерил расстояние до пристани и развёл руки в стороны.
-Ну, уж и минутки подержаться нельзя ...за такую хорошенькую. - Парень усмехнулся и, как будто тут вовсе не причём, сделал шаг в сторону. Вернее только развернулся, чтоб отойти.
Но тут, неожиданно для многих, Глория начала перелезать через бортик.
Парень сделал шаг назад довольно быстро, и Лоренс - тут же, и оба они схватились за женщину одновременно.
Как только Лори начала падать, парень выпустил её. Тед держал её дольше, но был вынужден отпустить, так как ухватил Глорию неловко, за локоть. При падении, рука женщины могла быть вывихнута.
Глория упала в воду. Долгое время не показывалась на поверхности.
Люди закричали: “Человек за ботом!”. Прозвучала команда: “Стоп машины!”
Двое из матросов прыгнули в воду.
И тут снова загремел голос капитана, запретившего делать прыжки в воду, так как судно, из-за прилива быстро начало сближаться с пристанью и могло раздавить показавшихся из воды матросов.
Саммер на поверхности так и не было видно. По темной воде плавали спасательные круги и пара матросов.
Все замерли. Кто-то начал оглядываться на Лоренса. Тот автоматически оглянулся тоже. Поискал глазами парня, что придержал Глорию. Но того уже рядом не было.
Тед снова посмотрел на воду. Его охватило сильное волнение. «Она не могла удариться. Если только зацепилась за что-то…». И вдруг возглас пассажиров и зрителей на пристани заставил всех посмотреть чуть в сторону от катера. Глория показалась чуть левее от кормы. Плыла к берегу. При этом было даже с расстояния заметно, что она помогает себе лишь одной рукой.
Лоренс начал покрываться красными пятнами. ”Я, держал её навесу. Я вывернул ей руку....О, боже! Медведь! Только этого ЕЙ не хватало!”
С пристани от катера потребовали причалить. Капитан катера слышно выругался.
Тед был сильно расстроен. Кататься ему уже, конечно, расхотелось. Он покинул катер. Чувство долга заставило его подойти к администратору пристани и выяснить, что с пострадавшей женщиной. Теду ответили, что «беглянку» отправили на “скорой“ в больницу. Предположительно у неё была повреждена левая рука.
Тот, к кому Саммер, рискуя жизнью так сильно стремилась, уже скрылся с пристани.
Тед, как свидетель инцидента, дал администратору пристани свои координаты на случай необходимости и поспешил к стоянке такси. У него не было желания продолжать экскурсию.
Он здесь в командировке и потому поспешил вернуться к делам.
Дела были им закончены в максимально короткие сроки.
Ещё и потому, что настроение оставаться в Хьюстоне ещё на день у Лоренса совершенно пропало. Из головы всё не выходила эта картина с прыжком в воду отчаянной женщины.
На служебной машине Лоренса отвезли в аэропорт.
Но, опять же на неудачу, вдруг оказалось, что забастовали диспетчера аэропорта. И вылет самолёта, естественно, был задержан.
Лоренс отказался ехать назад в гостиницу. Сказал, чтоб шофер передал своему боссу, что проводил гостя, что всё нормально. Сказал, что он улетит сам и сразу, как подадут самолёт. И, заняв одно из мест в зале ожидания, с нетерпением стал поглядывать на табло.
Но в зале было оживлённо, а табло, как застыло на надписи “Все рейсы задерживаются по причине аэропорта Хьюстона”.
И тут, наверно, это случается только в такие исключительно невезучие минуты, в голову Лоренса пришла мысль, а что собственно он торопится? “Может, навестить эту Саммер в больнице? Извиниться за бестолковое вмешательство. Время, кажется, есть. Год назад я не решился, а сейчас….Сейчас я, в какой-то степени, виноват в том, что она попала в больницу. Человек сломал руку и всё такое…”.
И он поехал в больницу. Разговаривая с администратором пристани, он выяснил, куда повезла машина «скорой» пострадавшую. И вот, решился заехать, узнать, может быть даже как-то помочь…советом.
--------------------------------
И снова, странное стечение обстоятельств несколько насторожило Теда.
В больнице, куда увезли Саммер с берега, его снова ждала неприятность.
Дежурная медсестра, узнав от него, что он “свидетель случившегося на пристани и хотел бы видеть упавшую в воду женщину», очень подозрительно на него посмотрела. И принялась выяснять, …настойчиво выяснять, «НАСКОЛЬКО тот ЗНАКОМ с мисс Саммер?”
Лоренс смутился и, улыбнувшись, ответил шуткой: ”Мы друзья по несчастью. Давние знакомые“.
Тогда медсестра приблизилась к нему и официальным тоном объявила: «Дело в том, мистер Лоренс, что ваша ...давняя знакомая оказывается сама виновата в случившемся на пристани». И Теда, как «друга» мисс Саммер, поставили в известность: лечение её в клинике администрация пристани оплачивать не собирается, если только после судебного расследования инцидента; Глория Саммер не имела при себе медицинской страховки, более того, было выяснено, что застрахована она была во Франции и страховая сумма так полностью и не выплачена.
-…И более того, нахально, после того, как было сделано рентгеновское обследование, после того, как больной был наложен на руку гипс и перевязана ушибленная голова, она удрала из больницы!
Тед посмотрел в пол и ...понимающе кивнул. - Я понял Вас. Где можно оплатить счёт за процедуры?
Оплачивая счёт, Лоренс выяснил, в каком отеле Саммер проживала. И, чертыхаясь, ругая себя, ...он двинулся в сторону отеля.
Хотелось ему всё-таки произнести слова соболезнования. Нет, уже не по случаю переломанной руки миссис Саммер, уже нет. Ему хотелось бы понять, насколько глубоко психически травмирована эта женщина. Женщина, явно страдающая от своей чрезмерной доверчивости. «Может, помочь, …советом», - крутилось в голове Лоренса, когда он ехал в «такси» в поисках нужного отеля.
«Помочь советом»….А ведь это крутилось в голове человека, тоже пережившего в своё время психологический срыв на почве доверчивости.
Но и там, в нужном отеле, Лоренса ждал малоприятный сюрприз.
-Вы родственник мисс Саммер?
Тед несколько несдержанно возразил. -Да нет же!!! Я просто был свидетелем того, как она упала с прогулочного катера и вот ...приехал поинтересоваться её ...самочувствием.
На него, как ему подумалось, посмотрели как на идиота. И произнесли буквально следующее: «Мы сами пытаемся её найти, мистер...э...Лоренс. Дело в том, что она ...э...».
Тед сжал зубы, выдержал предложенную паузу и сам подсказал нужные слова. - Не оплатила счёт?
Администратор улыбнулся и кивнул. - Да. Она жила здесь ровно неделю, мистер Лоренс. И я подумала, если Вы всё же ...родственник....
И вот когда Лоренс дал согласие на оплату счёта номера странной «попрыгуньи», ему, как бы в благодарность, сообщили: «Нам, право, неприятно, но ...номер мисс Саммер был, по-видимому, ограблен. Мы, правда, сомневаемся, что у этой девушки было что-то ценное, но вот, - администратор поморщился, -…думаю, скрывать это уже не имеет смысла. Но было столько шума….Ну, в общем, у мисс Саммер было кольцо. Так, ...колечко с прозрачным камнем. Так вот наша кастелянша уверяет, что кольцо это якобы ценное, и носила его девушка всегда. То есть встречаясь с девушкой, она всегда видела это кольцо на пальце Саммер. А потом вдруг, и именно в тот самый день, это кольцо оказалось на пальце молодого человека, как бы случайно перепутавшего двери и попавшего не в свой номер. Может, это конечно случайность. Может, сотрудница обозналась, но она настаивает, номер был ограблен. Настойчиво уверяет хозяина, что кольцо этой девушки было на пальце человека, который якобы случайно попал в номер».
Лоренс слушал рассказ о кольце и ругал себя последними словами.
Однако его природная въедливость не дала ему откинуть от себя возникшую проблему, уже чувствительно задевшую его. Вот так просто откинуть мысли об этой странной женщине - он уже не мог. Хотя выработанная осторожность крутила в его мозгу одну мысль: “Девчонка как магнит притягивает к себе неприятности. Но непонятно другое, почему каждый раз в это время оказываюсь рядом я? Меня-то чего тянет в это место? К чужим неприятностям».
И тут как следствие пережитого стресса снова накрыло трезвость Лоренса мыслью болезненной. Он стал выворачивать дело наизнанку. Винить во всём, что произошло с Саммер СЕБЯ. «А может, я всё время спешу к моим собственным неприятностям? Она будто идёт по моим следам. «Последняя ценность», «ограбление», «неоплаченные счета в гостиницах», … «бегство за границу»….Я сам всё это пережил. Я сумел вырваться из этого жуткого круга зависимости от, казалось бы, ВЕЧНОГО невезения…”.
Тед пытался припомнить внешность женщины. Черты её лица.
Глория Саммер была высокой шатенкой. Яркой рыжести пышные волосы в мелких завитках. Глаза с тяжелыми веками, зелёные, чуть раскосые. Округлый подбородок, классически ровный нос и губы с припухлой нижней губой. Женщины такого броского типа Теду никогда не нравились. Фигура её, правда, была, привлекательной. Саммер - обладательница и красивых форм и изящества. Теду нравились хорошо сложенные …дамочки. Но эта, под два метра рыжеволосая стропилила никак не подходила под ярлык «дамочка». Тед был высоким, рослым, чуть тяжеловатым даже от любви к сладостям и малоподвижного образа жизни. Он привык смотреть чуть свысока на людей, но исключительно из-за своего высокого роста. Не из гордости, нет. А рядом с этой Саммер, он почувствовал бы себя равным, если б не вечно униженная её поза. …Их встречи просто «держали» красивую высокую женщину …на коленях.
Тед стоял у стойки администратора и вздыхал. Был задумчив. «Как её назвала эта Дезо? Ах, да! Маленькая Ло…Ничего себе «маленькая»!
Администратор ждал от него листок с оплаченным счетом. Лоренс держал его в руке.
Тед попросил встречи с кастеляншей с этажа, где снимала номер Саммер. Администратор пожал плечами и, …решив, что перед ним родственник, если уж не больной, то странной женщины, и попросил кастеляншу спуститься для разговора в холл первого этажа отеля.
Женщина, видимо уже имевшая серьёзный разговор с администратором, с хозяином отеля опасливо глядя на Теда, сухо, кивком, подтвердила свои слова о кольце.
Лоренс, поняв, что кастелянша его побаивается, что она что-то скрывает, успокоил её. Заверил работницу отеля, сказав, что миссис Саммер - особа не из тех, кто запросто делает заявление в полицию. Что, скорее всего, она не будет возвращаться за своими вещами в отель. Что и кольцо той уже не интересно. - Её сейчас интересует другое. Так что полиция вас беспокоить не будет. По крайней мере, ...я так думаю.
Кастелянша осторожно поинтересовалась. - Вы ...её родственник?
Тед, устав отвечать на вопрос, неопределённо пожал плечами. И, конечно же, женщина поняла его несколько НЕ ТАК. Она осторожно огляделась по сторонам и, наклонившись к Теду, полушепотом произнесла: «Ну, тогда я Вам скажу, она собиралась к какому-то мужчине. Я слышала, как она говорила по телефону: «Я должна уехать отсюда. На запад. В Калифорнию. Меня там ждут».
Лоренс попытался, как можно строже, следить за мимикой своего лица. ”Ну, ну, успокойся, - сказал он себе, - в Калифорнию - ещё не значит, что к тебе, приятель. Спокойно”.
Помолчав, он всё же уточнил: «А..., простите, кому она это говорила?»
Женщина снова выпрямилась и сухо ответила. - Откуда мне знать. Я постель перестилала.
Тед ещё раз спросил кастеляншу о кольце, не спутала ли та, было ли оно с прозрачным плоским камнем? Женщина уверенно заявила, что кольцо было на мизинце “того парня, что перепутал этажи и случайно заглянул в номер Саммер“.
-Да уж вы мне поверьте! У меня муж - камнерез. Уж я - то в бриллиантах понимаю! Это был алмаз! Гранёный, правда, странно, но при движении пальцами, камень играл. Как бриллиант. Три дня назад эта девушка интересовалась у меня, где есть по близости ломбард. Я видела это кольцо вот как Вас сейчас. И потом видела. Несколько раз. И всё на пальце руки девушки этой – Саммер. А потом его не стало. Заявлений и вправду, никаких не было. Но этот парень, сказал, что попал в номер 707 случайно. А сам, выйдя оттуда, имел на пальце это кольцо! Я сама видела! Да чтоб мне провалиться, правда! Я тут же и доложила. А мне вот, …выговор сделали. Ну, понятно, о пропаже же никто не заявлял. Все сказали, я ошиблась.
Лоренс машинально опустил голову. Нахмурился. “Бриллиант - не бриллиант - мне-то какая разница. Какого чёрта я строю из себя облапошенного родственника? Или Пинкертона с улицы Ноль-Ноль”.
Он заплатил за информацию и поспешил уйти из душного, далеко не качественного отеля.
Поехал в аэропорт.
Каково же было его удивление, когда он узнал, что как только он покинул вокзал в поисках больницы, куда с пристани была увезена Саммер, диспетчера отменили забастовку. Они вот как-то скоренько сумели договориться с администрацией. И самолёты уже вовсю летают, …согласно чуть смещённому расписанию! «Слыханное ли дело, чтоб профсоюзы были столь сговорчивы?!» - Лоренс уже в который раз «зацепился мозгами» за тот факт, что у него шёл просчет за просчётом.
С тех пор как он покинул аэропорт, уже два самолёта вылетели в Сан-Франциско.
Лоренс злился. Потому что был голоден, а идти в ресторан уже не имело смысла, через несколько минут должны были объявить самолёт до Сан-Франциско. Тед решил лететь тотчас. Ему уже этого курортный городок осточертел.
И ещё потому он был зол, что за двадцать долларов ему удалось выяснить, что некая Глория Саммер три часа назад вылетела в Сан-Франциско!!! “Ну вот! Добегался! Довысовывался!”
Тед злился, прежде всего, на себя.
А уж как он был зол, когда, позвонив с аэропорта Хьюстона домой, узнал от своей кухарки Анны, что его спрашивала молодая дама, «выглядевшая как леди, но с перебинтованной левой рукой»!
- Мистер Лоренс, - говорила ему Паркиенс, - она какая–то странная. Но наша Мэри нашла с ней общий язык. Они даже немного поболтали у порога. В дом-то мы её, разумеется, не впустили. Но Мэри сказала, что девушка в отчаянии. Что Вы ей …э… «жизненно необходимы», сэр.
Эти слова не давали Теду уснуть в самолёте. От всего такого... паро-нормального, от кинутой к его ногам цепочки случайностей его мутило, настроение уходило в никуда, и понемногу начинало подсвечивать рецидивом болезни.
И всё же, аналитик в нём тоже не дремал.
Тед успокаивал себя припасенными таблетками и анализом своих действий и ощущений. В нём крепко засело правило: «Люди, сошедшие с ума, не могут адекватно судить о себе и своих поступках». «Что собственно бесит меня в этой ситуации? То, что женщина сейчас начнет воплощать в жизнь заветы шаралатанки Дезо? Что, возможно, полезет ко мне за советом, типа: как ей жить дальше? Ну, так можно же эту Наивность…послать. Да хоть бы на Аляску, за счастливой долей. Можно, раз она так послушна, сказать, что мне якобы снился сон, и её папаша передал своей “маленькой“, двигать именно подальше ...от солнечной Калифорнии “. …А что? Посмеюсь после, ...когда она уйдёт”. Тед даже усмехнулся на возможный выход из проблемы.
Но улыбка была кривой, и настроение его не повысилось.
“Что у меня за жизнь вообще? Стал ли я Тедом Лоренсом? Завершилось ли моё раздвоение? Для чего я кручусь, как заводной день за днём? Ради денег? …Те уже плотно упрятаны в ценные бумаги, пущены в оборот в виде инвестиций. Что радости надеяться, что старость обеспечена? Да и достаточно их – мало ли – никто не сможет ответить, и я - не знаю. Всё равно рано или поздно они достанутся ЧУЖИМ для меня дальним родственникам ЧУЖОГО для меня человека. Уж не ради себя и своего здоровья я кручусь, это точно. Если ради заполнения скуки дня да идиотского имиджа, что не из дураков и обойти меня непросто, так это даже не глупость, преступление против себя же. Мои программы считаются оригинальными. Так ведь мало кто из моих заказчиков знает о том, что разработчик год писал их маркером на туалетной бумаге, будучи на лечении в психиатрической клинике. Что знают обо мне мои коллеги, да тот же Мерфи? Ни черта он не знает! …Да, я - сын скупердяя, который был, в конце концов, ограблен и повесился. Я прикончил мать своими попытками устроиться в жизни. Она, бедная, так и умерла, не зная, что её сын выгреб, «вышел в люди» – всё, как она мечтала. …Дом мой сгорел. В пепел ушло то, что ценили мои близкие, что жило мне на славу и в наследство. …Даже Френк, даже он не знает, что я не Тед Лоренс. Что меня всё ещё разыскивает полиция. Но я …спокоен. Да, я спокоен. Теперь мои кредиторы сыты. Я при служебных мерседесах, у меня коллекция швейцарских «роллексов» ручной сборки. Я пижоню в костюме от Армани. И у меня есть справка, что я адекватен, я здоров. …Кому до меня есть дело? …Мерфи?! …И ему – тоже нет дела. По сути, никому. Умри я сейчас, …никто и слезы не прольет. Так, соболезнования…электронной почтой. …Сфера производства и сбыта программного обеспечения огромна. Запросы людей – беспредельны. Старые связи, новые связи - всегда будут, и они надёжнее денег. А надёжные деньги - дороже крутого хапа. «Хап» мой кончился. Я в законе. Поиск лучших идей, соображающих кадров, надёжных заказчиков - вот что даёт фирме быть одной из лучших. Я отказываюсь от слияний с монополиями. Теряю в прибыли, зато остаюсь независимым. …Но долго ли это продлится? …Покой изменил мне. …Или всё-таки везение?»
Он полюбил свой мирок, жил в нём и потихоньку, подчас совершенно теряя связь с реальностью, переставал чувствовать локоть ближнего. Его никто не толкал, ему никто не лгал, он никому не был должен. Виртуальные игры, программы психологических тестов, шоу- викторины – всё это отдаляло его от «натуральных» людей. От их бед, их успехов и прочих… «свадеб-похорон»…
«Мы с ней похожи нашими болезнями. Она верит в людей, верит каждому их доброму слову, намерению. Я перестал верить абсолютно. Хорошо меня излечили. Сомнений нет – жизнь коротка и нужно прожить её с личным интересом. До других мне нет дела. Фирма, Крафт и Мерфи - это не в счет. Это сфера моих интересов. Так неужели и она? Не тянет же меня спасать утопающего, почему бегу по её следу»?
Лоренс намеренно создавал игры, где всегда находился тот, что был «крутее крутого». И верх был не за законом. Верх оставался за человеком. Человек - Вероломство, Человек - Хитрость, Человек - Сила. А ещё он лихо писал программы - тесты для тех, кто страдает психической нестабильностью. Лоренс намеренно составлял алгоритм таким образом, чтоб подопытный убеждался – он адекватен. А что он «оригинален» в своих решениях, так это ж не отклонение, потому не повод для его беспокойства. Пусть беспокоится общество – его проблема. «Ты здоров друг, иди и живи. Живи, как научился, как потянешь. Ты – тоже Герой. Но очень коротенького клипа. Начало его - песенка «Спи, мая радость, усни», а конец – Реквием Моцарта. А ещё не было отбоя от заказчиков модулей аппаратной и программной защиты информации. Бывший банковский хакер прекрасно знал ходы и выходы, он ставил препоны, те казались банковским боссам непогрешимыми. Класс 1А. …Но стоило мозгам Теда «зарулить» фантазией и …замки, запоры становились бесполезными. А кто знал об его фантазиях? Все были довольны. Теперь всё, что он создает – востребовано и модно. Фирма Лоренса процветает. Он – процветает. Не подвело бы здоровье.
***
И вот новый период его линьки за плечами. Заключены новые контракты. Три года можно спокойно и плодотворно работать. …Но почему же так и не поднялось его настроение? Ведь, кажется, он победил вдруг побеспокоившее его невезение? Сомнения как будто отступили.
Он уже восстановился в клинике Била Хью – последнего своего лечащего врача, теперь партнёра по теннису. Он попил водички из родников горной Аляски, отдохнул на курорте горной Австрии. Теперь уже снова углубился в осуществление своих проектов, составил алгоритм абсолютно новой игры с названием «Если бы я был…». Но только вот настроения писать длинный набор хода программы так и не появилось. Почему? Он уже месяц ждёт Глорию Саммер. Она здесь, он уже даже чувствует её присутствие. Но она всё никак не идёт к нему. …Почему?
Она тенью ходит вокруг его дома. Ему говорят о ней. Как она выглядит, когда её видели, что она спрашивала. Её видел садовник. Видели её и служанка Лоренса - Мэри, и кухарка дома - Анна. Со «странной» женщиной, заглядывающей в окна дома Теда, разговаривал даже Мерфи! Он, как-то случайно заметил её и, остановив машину, «поболтал с миленькой, но печальной шатенкой».
Глория врала, сочиняя разные истории. Будто возле дома она случайно, то она что-то потеряла там, и искала; то будто бы именно возле дома, у неё сломалась машина. Служанке Лоренса она сказала, что ей нужно срочно позвонить, а мобильный вдруг забарахлил.
Вот Мерфи – такой недоверчивый коммерсант, а так легко повелся на её ложь, что ей де назначили свидание. Что она ждёт «тут» приятельницу. “Она сказала, вы знакомы. Выглядела, правда, странно. Несвеже как–то. …Где она живёт? Кто её родители? У неё что-то с левой рукой, - говорил он Лоренсу - она у неё на повязке». И ещё Мерфи спросил: «Слушай, Тед, мне показалось, она не в себе. Я тут подумал, может, она из клиники Хью. Вы может, там и встречались?“
Тед приказал в другой раз, если женщина появится возле дома, задержать её до его прихода. Он даже конкретно попросил: ”Пригласите её в дом, накормите и сразу позвоните мне в офис”.
Но Саммер после встречи с Мерфи больше к дому не подходила. Зато Анна видела её неподалёку. В придорожном кафе. Девушка сидела за столиком у окна и смотрела на проезжую часть дороги. Анна сказала, что, узнав её, она машинально кивнула ей, и девушка улыбнулась в ответ и тоже - кивнула. «Рука? Да, на повязке через плечо. Она пила кофе. Наверно, это её завтрак. Такая бледненькая».
Тед расшумелся, мол, «надо было пригласить, накормить», а потом понял, что требует от кухарки глупость, извинился и отстал. И больше о рыжеволосой женщине с домашними он не заговаривал. Зато заставлял себя «не глазеть часами в окно». Не высматривать её там. И это насилие над собой, направленная на одну цель мысль, давили на его сознание и бередили душу.
Зато эта «проблема» стала импульсом к работе. И как он работал! …Сон не шёл – уйма идёй!
Но успехи, лёгкость в делах начали раздражать его. “К черту работу! Лучше бы появились проблемы. Лучше бы побольше проблем. Их решение бы занимало моё время. …Вот черт, скоро тридцать пять, а я так и не научился светской жизни. Ходил бы по выставкам, по театрам, … ночной бомонд. Приглашали – не моё. Телевизор ненавистен своей лживостью и тупизмом. Океан неспокоен, можно было бы встать на доску….Я бы тогда не думал о ней. Я бы тогда ...”
И болезнь нашла его. Раз позвал - забирай!
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ