“It’s like a cigarette in the mouth, or a handshake on a doorway…
I look at you, and smile, because I’m fine…”
The Killers.
Мама искала в моём шкафу аттестат о получении среднего неполного образования, а нашла пачку сигарет… Я могла бы наврать, что это не мои, но зачем? Теперь она хочет узнать от меня, почему я курила. Она что-то говорит, а я пытаюсь найти в её монологе тот ответ, который бы успокоил её.
Мама решает поиграть со мной в игру «Кто хочет стать миллионером?»:
- Тебе это что – нравится? Или это просто «дешёвые понты»?
Я принимаю правила и молчу. Мама даёт подсказку:
- Ведь не может же это тебе нравиться! Это же крепкий табак! – это она демонстрирует мне свою компетентность в вопросе, - Я не могу поверить, что тебе это нравится! Наверное, ты просто выпендриваешься перед друзьями.
Я выбираю правильный, но не правдивый ответ:
- Да, я выпендривалась. Извини. Больше не буду.
Мама облегчённо вздыхает. «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад…»:
- Но это же не показатель...
И вот я уже вижу, как в ней расправляет крылья педагог, и она заводит свою заезженную пластинку нравоучений.
А я думаю: да, мама, конечно, я курила, чтобы повысить свой авторитет. Особенно тогда, когда я дымила, сидя на подоконнике тёмной августовской ночью. Перед кем же я щеголяла? Перед звёздами и луной? Перед фонарным столбом? Наверное. И в компании с друзьями я тоже выпендриваюсь. Конечно, как же иначе, ведь друзья единственно для чего и созданы, так это чтобы оценивать, какая я «крутая», они ведь за это меня любят, больше же не за что, не так ли? Я могла выпендриваться перед врагами, но на них, мне честно говоря, наплевать. По крайней мере, я не буду судорожно лезть в сумочку за сигаретой, при виде объекта моей ненависти.
Не получится с родителями быть честными до конца. Потому что они зачастую не до конца честны с нами. Главное – не завраться, и не обмануть себя, потому что это уже совсем противно. А всё-таки, почему же я курила? Самой интересно. Наверное, я подсознательно знаю ответ, но лучше всё понять раз и навсегда. А может, причина моего курения смешна и я перестану это делать? А может быть, это серьёзно, и я стану заядлым курильщиком?
Как же это всё началось? Наверное, классе в восьмом мне впервые захотелось попробовать сигарету. Я и мои друзья, которые были опытнее меня в этом деле, гордо шагали по грязным весенним улицам. Всё было серым, мерзким и некрасивым. Я разглядывала остатки чёрного снега у обочины и только-только обнажившийся асфальт. У наших одиноких фигур посреди пустынной дороги была какая-то торжественность и своя тайна. В первый раз не понравилось, закашлялась – сигареты были крепкими. Я тогда подумала, что больше курить никогда не буду. К тому же я очень боялась, что мы встретим кого-нибудь знакомого или что когда я вернусь, от меня будет пахнуть табаком. Я выкурила полсигареты и выкинула её в кусты, после чего стала тщательно пережёвывать Orbit WinterFresh – самый мятный из всех орбитов.
Но, несмотря на свои недовольства, через некоторое время я попробовала ещё раз. Это конечно был чистый выпендрёж, потому что курила я не затягываясь: наполняла рот дымом и выдувала его, это было забавно, но курением вряд ли можно было назвать. Как-то летом в туалете меня научили курить в затяг. Я получила свой полунаркоманский кайф и ни с чем не сравнимое удовольствие. Это был Vogue c ментолом. Тонкие длинные дамские сигаретки. Я тут же зажгла вторую, хотя меня предупредили, что не стоит. Я отмахнулась. На середине второй голова закружилась, и я вкоре я нашла себя сползающей по стенке. Докуривала я уже сидя. Потом мне было плохо, подташнивало. С тех пор я видеть не могу Vogue и любые ментоловые сигареты. Зелёные сигаретные пачки нагоняют на меня тоску такого же цвета.
Моя история отношений с сигаретами начиналась с любопытства, затем, конечно, продолжалась выпендрёжем. Моими любимыми были длинные тонкие (но не слишком) коричневые More, которые подходили к моим волосам. Эти сигареты мне шли и плюс к этому мне нравился их вкус, и после того, как один парень отпустил комплимент на тему моей с More’ами гармоничности, я с ними не расставалась. Хотя, впрочем, что значит – «не расставалась»? Двух пачек сигарет мне тогда хватало на полгода. А с другой стороны я могла позволить себе выкурить те же две пачки за ночь. Но я не курила. Я покуривала. Скажем, иногда, в выходные я шла гулять, и выкуривала парочку… Я не наглела и не приходила домой обкуренная. Но моя сигарета могла быть моим маленьким протестом родителям или учителям, о котором знала только я. Таким образом, сигарета становилась мне чем-то вроде молчаливого, всё понимающего друга. Когда я была раздражена, мне не нужно было разряжаться на других (что я ненавижу), я просто щёлкала зажигалкой, и сигарета позволяла мне сохранить человеческое лицо и быть такой, как мне хотелось – мягкой, спокойной. И никто не страдал. Когда мои нервы были оголены, я просто прижигала их сигаретой. Я закутывалась в слои табачного дыма, растворялась в никотиновой дрёме, мир терял краски и проблемы казались несущественными, а люди представали передо мной милыми дураками, которых оставалось только пожалеть. Так я начала курить не столько «по праздникам», сколько в минуты каких-то печальных дум. Тем более, что с сигаретой в зубах думалось лучше.
А потом сигарета стала ещё и палочкой-выручалочкой в некоторых ситуациях. Хочешь поболтать с понравившимся парнем, а о чём говорить-то? С сигаретой в зубах молчание получается не напряженным, а многозначительным. Курить совсем не хочется, а повод нужен, и вот он – самый обычный: «Пойдём-ка, покурим-ка». А сколько знакомств можно завязать с помощью одной только фразы: «Закурить не найдётся?»
Вот он едет на роликах, я пешком и на шпильках. А он едет быстро, и по пути разговаривает со мной, и когда его спина оказывается слишком далеко, я начинаю паниковать, потому что кажется, что он может исчезнуть в любую минуту, и последние силы уходят на то, чтобы не побежать за ним и вместе с тем не сойти с ума. И тогда мы останавливаемся. Садимся на асфальт, опирая спины на стену серого кирпичного дома. Мы закуриваем. Нам кажется, что мы знаем все друг про друга, а на самом деле не знаем совсем ничего. Мы оба понимаем мою безнадежность, но мы молчим, потому что если он что-то скажет мне, или попробует меня утешить, я заплачу. Я терплю боль, а он терпит меня. Так мы и сидим - терпим и курим.
Теперь мне можно говорить про сигареты что угодно. Я не поменяю о них своего мнения. Конечно, сигареты – это очень вредная для лёгких вещь. Cancer stick. Но порой очень приятная. Если уж говорить начистоту, то жить вообще вредно. Как известно, от этого умирают. В жизни много вредных вещей, скажем даже сам воздух, которым мы дышим – он же жутко грязный! Так почему бы не запретить несовершеннолетним дышать? Или, скажем, может родителям стоит запрещать детям, наравне с курением, посещение самых «загазованных» мест Питера? Бред же, правда? Сигареты – это удар по здоровью (особенно растущего организма), но в жизни есть такие моменты, ради которых можно немного поступиться здоровьем. Я же не курю постоянно, просто порой этого хочется, или это необходимо, как воздух. А может, так и наступает зависимость…
Когда меня убеждали в том, что курить нехорошо, мне, помимо медицинского аспекта, говорили то, что курить вообще-то мерзко. Что это «обыдливает» человека. Меня это крайне раздражало, я абсолютно с этим не согласна. Ведь в курении есть и эстетический аспект. С детства люди читают книги, в которых отважные герои курят трубки, смотрят фильмы, в которых солидные мужчины курят сигары, а красивые женщины, прищурясь, выпускают дым, разговаривая за чашечкой кофе, и держа в руке с безупречным маникюром длинную сигарету. Все люди по ту сторону экрана, люди, живущие красивой, интересной жизнью, люди, у которых все будет хорошо по принципу «хэппи энда», курят. На них хочется быть похожими. Или в конце концов – есть люди, на которых я уже во многом похожа – и если не любимая мама, то обожаемый папа – идеал мужчины – который курит. Хорошая PR-кампания для сигарет. Это просто намертво запечатлевается в подсознании… Нужно привязать к курению всего лишь одно поколение, а дальше все пойдет само собой. Я уже молчу о том, что большинство моих учителей – курящие, плохой пример. И что после этого ждут от меня? На что надеются? У простых людей не родится ангел. Может быть, стоит посмотреть в себя или вокруг, если ловишь своего подростка с сигаретой? А потом – запретный плод сладок. Может, лучше не запрещать, чтобы потом не пришлось наказывать? Может, можно было бы в таком случае остаться другом, и не заставлять никого врать?
* * *
Я проснулась в два часа дня в чужой кровати, в чужой квартире, которая показалась мне роднее собственной. У меня впереди было порядка шести часов времени не дома. Свободного времени. Я спала не раздеваясь, поэтому я просто откинула тонкий плед и ступила на пол голыми ступнями. Я легла в восемь утра, так что все происходящее казалось мне ранним утром, обостряющим мои ощущения. Все мои друзья, с которыми я провела прошлую ночь, распивая пиво и абсент, болтая и многозначительно молча, еще спали, и у меня была возможность привести себя в порядок. На цыпочках я отправилась в ванную. Умывалась с четким пониманием того, что я хочу сделать и с зудящим предвкушением того, что я это сделаю. Я пришла на кухню и заняла свое любимое место. Закинула ногу на соседний стул и, не торопясь, вытянула сигарету из пачки, щелкнула зажигалкой и поймала себя на дурацком рефлексе: прикуривая, я прикрыла огонек зажигалки левой рукой. Привычка человека, курящего на улице. Человека, которому не дают спокойно покурить. Который, быть может, и не курил бы уже и не искал возможности покурить, если бы ему дали накуриться вдоволь. Это как мечта, которая исполнится только в совершеннолетие.
Я улыбнулась и убрала руку. Мне не нужно было прикрываться от ветра, сжимая сигарету в озябшей руке. Не смотря на то, что была зима, в моей руке была сигарета, но мне было тепло и уютно. При этом я сидела в чистенькой квартире, а не в прокуренном баре. И я подумала, что для начала есть к чему стремиться – заработать, скажем, на отдельную квартиру и жить там без всяких пререканий с родителями и кем бы то ни было. Курить там в любой комнате, раздеваться в ванной и оставлять одежду на полу, не мыть посуду после каждого приема пищи и прочие маленькие безобидные попущения себе. Определенно после того, как я отселюсь от родителей, почувствую себя лучше: не буду ссориться, ведь в ссоре с родителями раздражает не ее причина, а то, что ты их любишь...
Я направила первую струйку дыма под потолок. Не скажу, чтобы я почувствовала себя счастливой, нет. Просто это было именно то, чего я хотела, и это было очень приятно.
Я сидела одна, но я не чувствовала себя одинокой, потому что за стенкой спали милые мне рожи. Сигарета во рту и то, что я была одна, дали мне какое-то странное понимание реальности. Начинался хороший день.
Мне не нужно было прятаться от родителей, мне не нужно было сосать «антиполицай», заедать приятный вкус и запах какими-нибудь ядреными сухарями или чипсами или хуже того – кофейными зернами. Мой кайф никто не портил. Мне не нужно было бояться, что меня «просекут» родители, более того, мне было как-то все равно – и это тоже действие сигарет.
Я наслаждалась не самой сигаретой, а идеальным утром, частью которого она являлась. Без нее утра бы не вышло, и я осознавала неповторимость момента и впитывала пространство вокруг себя вместе с дымом… Я запоминала ребристость кафельной плитки под ногами, прохладу стены, к которой я прислонилась. Я слышала каждый шорох спящей квартиры и шум въезжающих во двор машин.
Когда сигарета кончалась, я брала новую, если хотела. А если не хотела – не брала. Не в этом ли счастье – делать то, что хочешь?
Народ потихоньку начал просыпаться. В голове пронеслось: «И если есть в кармане пачка сигарет, значит все не так уж и плохо на сегодняшний день…»Сигареты были вкусными, было довольно хорошо, но для полного счастья все равно чего-то не хватало. Может быть, бутылки пива, а может быть, чего-то ещё. Чего-то вроде любви и понимания… А может, это все-таки было пиво.