НОЧЬ (часть первая)
Теплая короткая куртка, удобные, спортивные полусапожки, штаны цвета хаки, плотно обтягивающая голову шапочка. Небольшой рюкзачок за спиной. Быстрые, стремительные шаги. Сразу видно, что человек не просто так шляется, а озадачен конкретной целью. Все рОвно и все к месту, даже дыхание, которое от быстрой ходьбы должно было бы быть прерывистым, работает в гармонии со всем телом. Со стороны кажется, что это не девушка куда-то торопиться, а мысли движутся в городском потоке. Мрак обрушивается на город, как ядерная бомба, и она сливается с ним, впитывая в себя темноту, пропуская ее через себя, как чай через ситечко, и последней каплей растворяется в нем.
Теперь можно немного расслабиться. Ночь. Это любимое время суток. Именно она дает возможность поразмыслить. Взрастить в себе волшебство перепутанного сознания и надышаться мощью падшего города. Ей понадобятся силы перед самым рассветом. На грани, на ниточке переплетения дня и ночи, жизни смерти, шума и тишины. Это там, на той грани, она будет балансировать, как на лезвии ножа, пролетая по острию на цыпочках, подхватывая и подрываясь к самому верху, вдыхая полной грудью, вырываясь из пут, стремительно пронесется, и растворится в свете. Зацепившись за первый луч солнца, перемахнет на другую сторону жизни и растает, как предрассветная дымка.
А сейчас она движется. Тело собрано, мысли тугим пучком удерживает Цель. Взгляд цепляется за каждый камень, внимательно сканируя окружение, сортирует нужную информацию и ровной стопочкой укладывает на полочки восприятия, чистого, как капля росы. Каждая подворотня должна стать для нее родной и принять ее в минуту опасности, все двери парадных должны распахнуться перед ней, как перед самой желанной гостью, сэкономив время на возврате. Каждый бомж должен быть маячком ее передвижения и каждая скамейка при необходимости должна с легкостью вынести вес ее тела и не подвести.
В голове четкий портрет. Она помнит каждую морщинку, не говоря уже о манере поведения, походке, стиле одежды. Он всегда такой – лощеный, приветливый, улыбчивый, нежный и добрый. Но она знает его другим. Она знает секунды, когда его улыбка превращается в оскал, его мелодичный, глубокий голос становится похожим на плач гиены. Она знает его глаза, когда они наливаются кровью и жаждой. Не просто жаждой, а необузданной, как-будто год в пустыни. Жаждой празднующей сезон дождей. И еще помнит их глаза. Столкнувшись с его вторым Я, страх выливается из этих глаз вместе со слезами боли. Животный ужас кривит рот и запихивает в глотку вопль. Рука, которая хватает их за волосы и, с силой отбрасывая, впечатывает голову в стену. Это она помнит так же хорошо, как и его морщинки.
НОЧЬ (часть вторая)
Яркие неоновые вывески. Она плохо знает этот район, но он полон гомона и пьяной суеты. Полон людей и здесь светло так же как днем, четкая уверенность в том, что никто ее не заметит и не запомнит. Еще с детства в ней есть такая особенность – прятаться у всех на виду, раньше это огорчало, сейчас – самый бесценный дар Богов. Зная где его ждать, она замирает у урны и сливается с бесшабашно передвигающейся толпой. Человеческое шевеление напоминает Броуновское движение, когда все молекулы движутся в гармоничном хаосе. Бегут, громко смеются, дышат перегаром, размахивают руками, встречаются – обнимаются и прощаются – обнимаются, зная, что встретятся вновь у следующей неоновой вывески. Дилеры деловито снуют среди толпы, отпуская наркотики, как конфеты карамель. Молодежь хватает и тут же, не сильно скрываясь, курит, глотает, нюхает и лижет – они тоже похожи на стаи гиен, дорвавшихся до свободно валяющейся падали. Сатанинское веселье с каждой секундой все мощнее стискивало людей в кольцо, а они этого даже не замечали, беснуясь в кривом ночном угаре.
Она достала из кармана пачку сигарет, вытащила зажигалку. Прикурила и с наслаждением втянула в себя дым. По законам жанра, курить нельзя, но в такой толпе людей-бычков, ее следов ни найти никогда. Лица скользили мимо, она даже как-то немного рассосредоточила свое зрение, зная, что глаза никогда не подведут ее и цепко, как когти орла впиваются в добычу, выхватят из потока то самое, нужно лицо.
Вот он! Нервы как тетива лука за секунду до выстрела, зрачки сузились, дыхание ровное. Металл во рту. Каждый раз, когда ей приходилось это делать, она немного волновалась. Это волнение ей очень нравилось и импонировало. Оно текло по венам, смешиваясь с кровью. Кислород приносил его в главный нервный центр, и от этого немного кружилась голова. Колики побежали кончики пальцев – время подходило. Затушила сигарету, подошла к одному из продавцов радости и купила колесо счастья. Быстро проглотила его и, вливаясь в поток недочеловеков, вошла в двери.
Если бы не съела таблетку, она бы пропала здесь. Дикий шум под действием наркотика отодвигался, слух работал в обычном режиме, и ничего не отвлекало от наблюдений. Еще каких-то несколько часов и наступит рассвет. И наслаждение от полета по лезвию накроет с головой. В бешеном танце чувств и предвкушения холодели нервы, она внимательно смотрела за Ним. Скорее почувствовала, чем увила – вот она, его новая жертва, которой суждено увидеть его второе лицо.
Когда он отошел к барной стойке за очередной порцией напитков, подошла к девушке и зло зашипела: «Вали отсюда. Дура малолетняя, он тебя порвет на куски, если ты с ним останешься» Это был правильный ход, видно девчонка была достаточно впечатлительная. Присев за столик, вальяжно откинулась на спинку дивана, она стала ждать. Легенда была проста – это моя подруга, ей стало плохо. Давай знакомиться, ведь я понравлюсь тебе больше. Такая тактика всегда работала. Водка, потом ткила-бум, потом опять водка, громкий смех, пошлые шутки, грязные прикосновения – все это только до рассвета – за ним счастье.
РАССВЕТ
Договорилась встретиться с ним на улице, конечно они поедут к нему. Конечно, она совсем пьяная и ничего не понимает, конечно, она течет как похотливая сука и с большим удовольствием потрахается с ним. Да, она такая, как все предыдущие. Когда они плюхнулись в такси и он полез целоваться, только усилием воли ей удалось сдержать рвоту – их запах, запах садистов, всегда вызывал в ней дурноту, именно по этому запаху она всегда и везде узнавала их.
Они целовались, а в ее голове проносились картины: молодая девушка, в собственной моче и рвоте, привязанная к батарее полотенцем, руки выкручены назад, совсем голая. Хотя нет – ее одежда это синяки и ссадины. Безумные глаза – не просят об избавлении, смирившиеся со смертью, молящие только о быстром ее приходе. Она знала – девушка была там три долгих дня. Три долгих, последних, слившихся в тонкую линию, дня, пронизанных кровью. А та, другая, выдержала неделю – она была сильная, с огромной жаждой жизни. Спутанные волосы, изможденное лицо, бесстрашие и отчаяние – сильный коктейль, борьба и надежда – острые приправы. Тело изрезано тонкими шрамами и исколото. Из некоторых ранок сочится кровь. Все внутренности уже отбиты, но она до последнего надеялась, что он отпустит ее.
Их было много, так много, что они рвали ее сердце на части.
«Извини, немного дурно – видно сильноваты стимуляторы оказались. Но ты не волнуйся, я в форме. Мы отлично повеселимся до рассвета!» Заледеневшими пальцами открыла окно в машине и глубоко втянула в себя воздух.
Знакомый подъезд, до ступеньки и трещинки изученная лестница – надо решить – растянуть или закончить прямо здесь.
Решила подняться. Там будет удобнее. Вошла, разделась, зашла ему за спину и ребром ладони, сильно, но без размаха стукнула под затылок. Раздела его прямо в прихожей. Расстегнула рюкзак и вытащила оттуда нейлоновый шнур. Связала, отправилась исследовать квартиру. Наткнувшись на запертую дверь, сразу все поняла. Из под нее шел запах, сильный запах насилия, страха и страдания. Именно там он приносил жертвы своему демону. Но решила не трогать его алтарь. В этой квартире она создаст свой. Натянув на руки резиновые перчатки, пошла на кухню, как и предполагала, она нашла все что надо. Немного алкоголя и ножи. От них тоже пахло.
Он не был тяжелым или она просто привыкла от тренировок, все же спорт многое дает. Без усилий взвалила его на кровать, на шикарную кровать многоспальную кроватищу. На этом ложе предаваться бы экстазу любви сутками на пролет, без остановки, смешивая пот и стоны друг друга. Шикарное, резное произведение искусства. Закинув обмякшее, как куль, тело на кровать, перевязала его – будто распяла на синем покрывале. На темном, глубоком атласе его тело казалось довольно безобидным и даже немного жалким. В бессознательном состоянии мышцы не бугрились под кожей, загар скрашивался синевой и на самом деле он был похож на желе. Все это произведение венчал скукожившийся, мягкий и маленький член, делая всю эту картину еще более космогорической.
Взглянув на часы, притащила с кухни все необходимое и стала ждать рассвета. Ей надо дождаться самого кончика, самого острия, тогда можно будет взлететь на пик и, сорвавшись, рухнуть вниз. Его мычание через тряпку и дергание руками даже не раздражало ее. Ни он первый, ни он последний. Она наслаждалась виски, наблюдая, как оно меняет цвет, смешиваясь со льдом. В этом ожидании была особенная прелесть.
Его не надо было мучить – он страдал сам. Во-первых, в его голове проносились воспоминания о том, что он делал с девушками, а во-вторых, она развлекала его рассказами об этом, не опуская подробностей и мельчайших деталей, описывая каждое движение и особенно останавливаясь на том, ЧТО чувствовали они, его куклы. Периодически присаживалась на кровать и долгим взглядом смотрела в его глаза, убеждаясь в том, что до него дополз тот кошмар, в который он погружал своих жертв.
Последний раз взглянув на часы, она поставила на прикроватный столик набор ножей. Он даже взвыл, а потом тихо заскулил. Слезы полились из глаз, полотенце во рту мешало ему молить о пощаде. Она аккуратно выложила на его грудь ножи и взялась за самый большой. Забралась на него сверху, села на бедра, подняла руки над головой. В стальном, широком лезвии на миг отразилось ее лицо. Широко распахнутые глаза, твердый подборок, как спина птицы в полете, изогнутая бровь, ровный нос. Всмотрелась в него и с усилием и размахом воткнула лезвие ему в грудь. Так, чтобы оно было рядом с сердцем, но не в нем. Так, чтобы он успел умереть, а не просто сдох.
В окно заглянул первый лучик солнца, наслаждение пронзило ее так же стремительно как и нож пронзил садиста. Из нее вылетели все души, им погубленные. Грудь разламывало от того, с какой силой они рвались на свободу. Их стоны и крики, страх и отчаяние покидало ее сердце и мозг. Теперь она опять была свободна, но не на долго. Нет не на долго.
Что-то сильно стянуло ее, прямо сдернуло с кровати и заковало в бездвижение. Она из всех сил начала вырываться и брыкаться, отбиваясь ногами и силясь раскинуть руки. Ее подрезали на самом пике наслаждения. На самом верху кто-то отрезал ей крылься и кинул в воду. Она захлебывалась и задыхалась. Билась из последних сил, темнота окружила ее, поняла – достаточно открыть глаза.
Глава третья. Заключительная. ДЕНЬ.
Потолок. Белый потолок. Трещинки разбегаются по нему, как линии жизни по руке. Теплый, байковый материал обволакивал тело, руки не двигались, спиной она чувствовала бугристый, как подошва горных ботинок, матрас, а под ним пружины. Повернула голову в бок и стена, в которую воткнулся ее взгляд, вернула ее в реальность.
Сумасшедший дом. Да, она опять в изоляторе, потому вчера снова хотела сбежать. В этом доме скорби постоянно стоял запах садизма и лекарств. Единственный способ не попасть за решетку было рассказать все как есть. Про раздирающие душу страдания других женщин, про то, что она не может жить, если не успокоит их, про то, что они с детства преследуют ее. Про то как долго она тренировалась, как сложно ей было убить первый раз, про то, что она не убивает невинных людей. Про все, все эпизоды она знала наизусть, каждую жертву могла описать подробнее, чем это могли сделать даже самые близкие люди. Про тех, кого она убивала, говорить отказывалась, утверждала, что узнаёт их по запаху. Они, те кто призван ловить этих гадов, те, кто призван судить их, не поверили ей. И теперь каждый день, когда солнце заглядывает в окно, сотни, не отпетых ее ножом душ, рвут на маленькие части сердце. А потом приходит зловещая, толстая тетка, с идиотской, трусливой улыбкой и затаскивает ее в беспамятство, делая жуткий укол. Но ничего, она сможет. Она вырвется.
История болезни 12763. Пациентка N.
Диагноз: предположительно шизофрения. С ярко выраженным раздвоением личности и маниакальным синдромом.
Описание: Тяжелейшие приступы безумия, слуховые и зрительные галлюцинации. Повторяющиеся ночные кошмары. Повышенная агрессия. Обонятельные галлюцинации так же наличествуют. Периодическое выпадение из реальности. Необоснованные страхи и мягко выраженная мания преследования. Склонность к побегам. Тяжелейшая психологическая травма после группового изнасилования.
Поступила из СИЗО, по решению суда. Была задержана при попытке убийства.
Прогнозы: Лечение длиться уже 2 года. Надежд на выздоровление нет.