Он закрыл глаза, лежа на старой пожелтевшей от времени траве. Раскинул руки, и пытался забыть эту картину. Но как это можно сделать, когда лежишь в самом её центре?
Из его разума уже давным-давно исчезли все звуки, оставляя там только слабо звенящую пустоту. Он снова открыл глаза и покосился в бок, влево.
Вершину холма заливало своим последним светом заходящее солнце. Яркие кроваво-красные лучи светились последним криком на её белоснежном платье.
Звон лезвия клинка врезался в его сознание новой волной боли. Он выгнулся на траве и закашлялся, выплёвывая красный сгусток крови. Маслянистая жидкость стекала по его подбородку, капала на траву, плёнкой обволакивая сжавшиеся былинки. Он опёрся на локти и снова посмотрел на неё. Последний из его семьи упал навзничь и покатился с холма. Она брезгливо поджала тонкие белесые губки, провела пальцами по своей груди, оставляя на ней, расплывающуюся полоску крови, спустилась рукой ниже, к талии, к бёдрам, запрокинула голову назад, так, что русые волосы рассыпались водопадом по её спине, и тихонько что-то простонала. Потом опустилась на колени и вытерла свой меч о куртку его отца.
Он снова отвернулся. С его глаз капали слёзы.
Загремел гром. Небо в считанные секунды заволокло чёрными грозовыми тучами, блеснула молния и снова гром. Полил дождь. Сначала капли редко падали на его лицо, но уже через минуту укрывали его полностью. Он повернул голову и посмотрел на неё. Она всё так же стояла, запрокинув голову, смотря вверх, ловя ртом дождь. Кровь, на её промокшем, облепившим тело платье, всё розовела и розовела, ручьями стекая по голым рукам на землю.
Та, именно та девушка, которую он любил без памяти... нет, она была не похожа на себя. Её пухлые, улыбающиеся губки превратились в тонкую полоску, приподнятую в усмешке, глаза сверкали адским пламенем. Она была неповторима, неподражаема. И он любил её за это.
Он убила всю его семью, обескровила его самого до полусмерти... но он был готов улыбнуться ей и снова стать по правую руку. Он любил её. Она была его божеством.
Девушка почувствовала на себе пристальный взгляд и, повернувшись, начала спускаться с холма. Лёгкая поступь создавала впечатление, будто она плывёт, не хватало только клыков и крыльев сзади. Она улыбалась.
Меч в её правой руке слегка подрагивал, готовый в любую секунду метнуться к его горлу.
Он просто лежал и смотрел на неё. Сил говорить уже не было, как только он пытался открыть рот, из него текла кровь. Глаза закатывались, сознание погружалось в рутинную темноту.
Тонкая холодная сталь заставила его снова открыть глаза и увидеть на её лице искры торжества.
И он испугался. Страх пронзал его насквозь, каждую клетку, через оболочку сердца к середине души. Он любил её, любил её такой, какая она была... А она... она просто убивала, потому что её это нравилось.
Секунда, и страх исчез, по телу разлилось тепло, а за ним ледяной холод. Дыхание больше не вырывалось из его ноздрей.
Он ушла, ушла вперёд, держа окровавленный меч отставленным в сторону, по нему всё стекали и стекали розовые струйки. Солнце светило своими последними бликами.
Он открыл глаза и резко сел на постели, тяжело дыша.
Сон, это всего лишь сон! Она не смогла бы так поступить! Нет! Никогда, ни за что!
Его пальцы лихорадочно теребили край одеяла, глаза метались по комнате. Взгляд в сторону... на кровати, рядом с ним, лежит она. С такой пухленькой блаженной улыбкой. В белоснежном платье. Она открыла глаза и посмотрела на него. Взгляд, благодарный, светлый, невинный, успокоил его. Он закрыл глаза и рухнул на кровать, не заметив, взгляд девушки стал зловеще сверкать...