В АВТОБУСЕ (ИЛЬЯ СКРИПНИКОВ)
Утро. Автобус. Люди вдохнули, чтобы уместиться и выдыхают лишь на остановках. Кажется вот-вот двери не выдержат и со свистом вылетят, так и шипят они от натуги. Крик водителя: «Двигайтесь, задняя площадка, проходим вперед, передняя, проходим назад». Люди, что называется «друг у друга на головах стоят». И среди дебрей бесконечных локтей и спин пробирается весьма массивный кондуктор. Работа такая. Да еще кого-нибудь заденет нечаянно и все… разговоров до конца пути. Я, как всегда, прорвавшись, сквозь обвисшую на дверях груду «скоро выходящих», пролез назад и стал весьма удобно. Тихо что-то, даже скучновато. Начал разглядывать лица людей, пытаясь увидеть среди них знакомых. Таковых не оказалось.
Вон мужичок сидит, лет сорока и о чем-то вздыхает. Парень уткнулся в окно носом и как-то грустно считает столбы. Рядом придремал еще один молодой человек, явно вчера изрядно выпивший. Духотище. Непонятно почему, то ли от того, что все закупорено на зиму уже весной, то ли от того, что действительно: душ много. Все разные. Мысли разные, чувства разные, жизни разные, но все дышат. Ехать мне минут двадцать пять. Вон женщина сцепилась с кондуктором и начала спорить о том, что мол автобусы пускать надо чаще. Оживилась толпа. Мужичок лет сорока весь залился алой краской и что-то бурно доказывал. Не дали поспать и молодому человеку, который сейчас сидел со стеклянными глазами, и видно вызывал отвращение у окружающих. Лишь парень, бросив небрежный взгляд, вновь уткнулся в окно. Так и пролетел мой путь, как обычно, день то обычный. Выйдя из общественного транспорта я вдохнул с облегчением городских выхлопных газов, казавшихся мне свежим воздухом и отправился пешком на учебу.
Странно, почему-то заинтересовала меня та толпа в автобусе, пустой спор, давка.
И разве кто-то задумался, что было вчера, менее чем двенадцать часов назад.
Мужичок лет сорока, никто иной, как врач-хирург, весьма известный в своих кругах. Сегодня две сложные операции. Две жизни будут в его руках. Нервы.
Парень у окна вчера расстался с любимым человеком и ему все равно сейчас живет он или нет. Молодость.
Молодой человек, изрядно поддавший, двенадцать часов назад узнал о том, что у него рак. Каждый выбирается по-своему. Может его и вылечат, но чувствуется приближение смерти, и страх заставляет принимать спиртное. Безысходность.
Женщина оказалась учительницей младших классов, как говорят, старой закалки. Она не любит опаздывать, тем более на такое дело, как обучение подрастающего поколения. Преданность работе.
В автобусе они были лишь в узком кругу общественности. Все разные, от того и молчат. А спор – тема общая. Земля то вся наша – община. Чувствовалась причастность к ней.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ (НАТАЛЬЯ ЛЕВАНОВА)
Я приду к тебе ночью.
В час, когда город уснет, я выскользну из дома. Меня никто не заметит. Ни бомж, прикорнувший на скамейке, ни толпа подростков на углу. Только кошка удивленно поднимет зеленые глаза и остановится, давая дорогу. Ночью мы с ней друзья.
Я войду в твою комнату. Не спрашивай, как. Наверное, я немного ведьма.
Ты не проснешься. Ты слишком устал. Я не буду мешать, просто немного посижу рядом. Что тебе снится?
Эта ночь такая же, как все для бомжа, для подростков, для кошки, для города… Но не для нас с тобой. Ты не проснешься, не увидишь меня, но кошмар, мучающий тебя уже неделю оборвется, растворится в лабиринте снов. Забудь о нем.
Рассвет придет быстро, слишком быстро. Мне пора.
Я вернусь. Следующей ночью…
КОЗЁЛ САМОГО ХОЗЯИНА (АЛЕКСЕЙ ВЕСЕЛОВ)
Козёл воровато оглянулся, но не заметил ничего такого, что могло заставить его отступить от задуманного. Преклонных лет дворецкий был слишком занят созерцанием своих сказочных снов, чтобы заметить Появление в гостином зале любимого питомца Хозяина. Именно Появление – с большой буквы – ибо его не смогут забыть ни сам Хозяин замка, ни его прислуга. Потому как несчастное травоядное, к большому сожалению (жителей замка, а не самого Козла, конечно) не знавшее придворного этикета, сумело в рекордно короткие сроки привести в негодность прекрасный персидский ковёр XVIII века. Как оно умудрилось это сделать? Да очень легко – млекопитающее просто-напросто прогулялось по нему своими грязными копытцами...
Впрочем, самому Козлу всё это было по огромному барабану. Его цель была несколько иного рода – незапертая дверь, ведущая в кабинет Хозяина, куда его никогда не пускали. Второй этаж, на котором он располагался, – это, конечно, высоко, но не настолько, чтобы смышлёное животное отказалось от своей идеи. Поэтому, тихонько вздохнув, Козёл медленно начал своё восхождение к запретной двери.
Та действительно оказалась не заперта – между ней и косяком оставался небольшой промежуток. Просунув в этот зазор правую переднюю конечность, Козёл открыл дверь и сделал нерешительный шаг вперёд.
Кабинет Хозяина буквально поражал своим убранством и чистотой. На стенах были развешаны гобелены и сабли самых разнообразных окрасок и размеров; по краям стояли статуи каких-то молоденьких (но, несомненно, красивых) девиц; с потолка свисала огромная – наверное, в пол комнаты – люстра из хрусталя…
Обведя всё это богатство скучающим взглядом, Козёл естественно не нашёл здесь для себя ничего интересного. Поэтому, развернувшись на все 180 градусов, питомец Хозяина решил было ретироваться с запретной территории, как... Он заметил одиноко стоящие на подоконнике предметы своего обожания – цветы.
Радостно помекивая, травоядное тут же подбежало к ним, уже чувствуя во рту вкус их горьковатого сока. И, казалось, что уже ничто не спасёт бедные цветочки от бесславной кончины, как из коридора донеслись шаги. Без особого труда смышлёное парнокопытное узнало в них поступь своего Хозяина.
Испуганно-удивлённо вскрикнув что-то похожее на «Ме-е?!», Козёл заметался по комнате в поисках убежища, но в последний момент всё же догадался юркнуть за штору.
Хозяин был настолько возбуждён (не в этом смысле, конечно), что не заметил ни безжалостно испорченного своим Козлом ковра, ни распахнутой настежь двери в его кабинет. Сейчас его заботило только одно – то что он бережно, словно младенца, прижимал к своей широкой груди. И был это Безымянный цветок.
Невзрачный на первый взгляд цветочек, смахивавший на нелепый гибрид осоки и ромашки, имел к тому же ещё и болезненный коричневатый оттенок. Но, не смотря на это, Безымянный цветок был дороже всех богатств на свете. Произраставший всего раз в тысячелетие на вершине самой высокой горы, он даровал вкусившему его пыльцы безграничную власть над разумом. Другими словами, счастливчик мог читать мысли абсолютно любых живых существ и без особого труда понимать их язык. Да что там какой-то язык зверей или рыб – он мог понимать сам язык Мира, мог читать его словно открытую книгу. Перед ним отныне не существовало никаких преград…
Боясь, что поистине драгоценный цветок засохнет раньше времени (а Хозяину ещё нужно было отдать оговорённую сумму Посреднику, доставившему цветок, который на данный момент находился во дворе), он, дрожащими от волнения руками, опустил чудо природы в кувшин с чистой колодезной водой. А сам, что-то достав из тайника за одной из статуй, стремглав бросился вниз к Посреднику.
Козёл, осторожно выглянув из своего укрытия, глазами поискал Хозяина, но, не найдя его в комнате, вышел полностью. И тут его взгляд привлёк сиротливо стоящий в кувшине цветочек. Заинтересованный его появлением, Козёл подобрался поближе, дабы получше рассмотреть это звено пищевой цепочки. Пару раз смерив взглядом невзрачное чудо природы, травоядное пришло к выводу, что подобных растений оно ещё не пробовало. А потому было бы неплохо проверить его на вкус…
Избавившись от Посредника (не в этом смысле, конечно), Хозяин на всех парах ввалился в свой кабинет и, словно налетев на невидимую стену, замер. Ваза, в которой стоял Безымянный цветок, была опрокинута, а его самого нигде не было видно. Зато прямо посреди комнаты стоял его любимый Козёл и смотрел на него осмысленным взглядом.
Но едва только Хозяин раскрыл рот, чтобы сказать ЧТО он думает о несчастном парнокопытном, как Козёл вполне человеческим голосом заявил:
– Ах ты ещё и обзываться! Да сам ты козёл! Понял?
ПРИНЦЕССА И МЕНЕСТРЕЛЬ (НАТАЛЬЯ ЛЕВАНОВА)
Эта история началась ясным солнечным утром, когда возле дворца появился странник. Самый обычный странник, каких полным-полно на дорогах, седой старик в пыльном выцветшем плаще. Стража уже собиралась было прогнать его, но в этот момент в сад вышла Принцесса.
У нее была большая страна, преданные подданные, роскошный дворец и много-много золота. Не хватало только любви. Она мечтала об этом волшебном чувстве, как мечтает любая девушка, но в то же время очень хорошо понимала, что принцессам очень редко удается испытать его.
Сегодня особенный день. После полудня во дворец начнут приходить гости из далеких стран. Все они будут просить ее руки, только вот насколько искренними будут их слова?
Но до назначенного времени оставалось еще несколько часов, и Принцесса вышла прогуляться. Она заметила странника и жестом велела страже не трогать его.
– Приветствую тебя, Принцесса! – поклонился старик.
– Здравствуй, странник. Я вижу, ты прошел много дорог. Что ты хочешь? Проси, не бойся.
– Благодарю госпожа. Мне нужно немного – обед да кусок хлеба в дорогу.
– Ты получишь их, – кивнула Принцесса.
* * *
– Ты была добра ко мне, Принцесса, – сказал странник, собираясь в дорогу. – За это я выполню твое желание. Отныне ложь, лесть и лицемерие не будут иметь власти над тобой. Ты узнаешь, что скрывается за красивыми словами и доброй улыбкой. Удачи тебе! – закутавшись в новый плащ, подаренный Принцессой, он зашагал прочь из дворца.
* * *
– Ты прекрасна как весеннее утро! Словно луч восходящего солнца, ты озаряешь свою страну. Я у твоих ног, Принцесса!
– Ты видишь меня впервые. Откуда ты знаешь про мою красоту?
– Слухи о ней дошли и до моей далекой страны. Я прошу твоей руки.
– Тебе нужна не я. Ты хочешь получить мои земли и богатства. Я не буду твоей женой.
* * *
– В целом мире нет никого справедливей тебя, Принцесса. Твои подданные знают, что они под надежной защитой. Я прошу твоей руки.
– Ты приехал сегодня утром. Ты никогда не снизойдешь до общения с моими подданными. Тебе нужен только мой титул. Я не буду твоей женой.
* * *
– Ты самая добрая из всех правителей. Ты щедра и великодушна. Я потрясен, Принцесса! Я прошу твоей руки.
– Ты хочешь чужой славы. Я не буду твоей женой.
* * *
Ни один из гостей не оказался искренним. Уставшая Принцесса горько плакала в большом зале. И тут за окном зазвучала чудесная песня.
Звонкий и в то же время сильный голос пел про прекрасную страну, ее правительницу, мудрую, добрую, справедливую и ослепительно красивую. Принцесса почувствовала, как забилось ее сердце, ведь эти слова шли из глубины души. Она вытерла слезы и подошла к окну.
Менестрель в последний раз провел рукой по струнам и поднял голову.
– Твоя песня чудесна, – сказала Принцесса. – Я награжу тебя. Что ты хочешь? Золота? Славы?
– Нет, Принцесса, – покачал головой Менестрель. – Твоя улыбка – вот лучшая награда для меня.
Она улыбнулась, тронутая словами Менестреля, а тот снова тронул струны. На этот раз он пел о своей любви к Принцессе, любви, которой не будет конца.
– Я могу сделать тебя королем, – прошептала Принцесса, когда он закончил. – Ты получишь все, что есть у меня и мое сердце в придачу.
– Нет, – тихо сказал Менестрель. – Мой дом – дорога. Став королем, я перестану быть тем Менестрелем, которому ты улыбнулась. Не забывай мою песню, Принцесса, и помни: моя награда – это твоя улыбка, – с этими словами он скрылся в темноте.
* * *
Что случилось потом? Принцесса больше не видела Менестреля. Просыпаясь по утрам, она вспоминала его песню и едва заметно улыбалась. Через год на пороге дворца появился рыцарь.
– Я люблю тебя, Принцесса, – едва слышно сказал он, склонившись у ее ног.
В его словах не было той лжи, которую она привыкла слышать.
– Как ты можешь любить меня? – дрожащим голосом спросила Принцесса. – Ты видишь меня впервые.
– Однажды я услышал песню Менестреля. Он пел о далекой стране и ее прекрасной правительнице. Он пел о тебе. Я искал тебя… Ты станешь моей женой?
– Да…
КОНЦЕНТРИЧЕСКИЕ КРУГИ (АЛЕКСЕЙ АРТЁМОВ)
Я бросил камешек в воду, и малахитовая гладь озера наполнилась концентрическими кругами. Они оживили весь водоём, прокатились лёгкими волнами, заиграли в танцующей безбрежности солнца. Но чем дальше круги расходились, тем труднее было увидеть их центр.
Так и в жизни последствия гораздо заметнее причины.
ВИД ИЗ МОЕГО ОКНА В ДЕКАБРЕ (АЛЕКСАНДР БЕЛОВ)
черные ветки
на сером листе неба...
взглянул из окна
* * * (МАРК УЛЬПИЙ)
Познаешь ласки жен, а дальше – что?
Полюбишь злата звон, а дальше – что?
Вкусишь вина из кубка, чаши, рога
И спросишь, опьянен: «А дальше – что?»
ПОЖАР В ЛЕСУ (АЛЕКСЕЙ АРТЁМОВ)
В небо взметнулись
Оранжевые птицы.
Вновь горит тайга.
ДНЕРОЖДЕНЬЕВСКОЕ (ИРА ЦИЛИК)
«Люди бывают разных видов,
в зависимости от того, что им хочется забыть…»
Милорад Павич
Я хочу у моря плакать
В белом-белом платье-платье.
Тихим шелком швы царапать,
Забывая, вспоминать, и
Я хочу у моря капель,
Ледяных и леденцовых,
Кофе и горячих вафель,
Щек, обветренно-пунцовых.
Я хочу, чтобы не модно,
Чтоб не гажено, не жито.
Чтобы солнце в преисподней
Вышивало витражи. Чтоб
Без дна сияла бездна,
Чтоб в макушку целовали…
В старой шкурке стало тесно,
Сны меня колесовали.
Космос нитками щекочет,
Дальнозоркостью калечит.
Море лечит, море точит,
Сочетая «чет» и «нечет».
Оголенной одиночкой
Дуть на пальцы, петь на память.
Воспаленной белой точкой
Влажный дым дыханьем плавить.
И все выплакав, восполнить
Соль колючей синькой стылой…
Забывать или запомнить,
Как все не было. И было.
ПЕРВОЕ ЧЕ БЭ (ИРА ЦИЛИК)
Белая слабая манная каша.
Кровь с молоком не при чем. Мятным чаем
Кутаем нервы. Ноябрь венчая,
Снежная пыль возбужденно шарашит.
Люди попрятались и самоварят,
Вяжут носки против всяких напастей.
Саду Блаженств – и тому не до страсти:
Грешники в тазиках пяточки парят.
Ходят вороны по белому черной
Тригонометрией мерзнущих лапок.
Уши ушли за покупками шапок,
Ноги остались в щетинке ковёрной.
Бродят по улицам, пачкая иней,
Грустные панки, худые собаки…
В старом альбоме – каляки маляки:
Ластик слизал злую графику линий.
Весело. Мутно. Свежо. Хороводно.
Боженька с облака смачно чихает.
Грязь замалёвана. Жизнь затихает.
Здравствуй, Великий Немой и…Холодный!
ДОЛГО (ДАНИИЛ СЕРЕБРЯНЫЙ)
трепещут запоздало дали лепестки,
неодолимо листопадом
осыпаясь
ЖИВАЯ ТАЛАЯ ВОДА (ДАНИИЛ СЕРЕБРЯНЫЙ)
Плетень возле скалистого уступа.
Тает снег,
пропитывая мох
ВОКРУГ ВЕЧЕРНИЙ ГОРОД… (РИЖАНИН)
Вокруг вечерний город, шум машин,
Реклам гудящих яркое мерцание,
А я в толпе людей совсем один,
Бреду тихонько, словно марсианин,
И ничего вокруг не узнаю,
Как будто, я и, впрямь, с другой планеты,
Где, если один раз сказал: «Люблю»,
Не нужно сотни раз твердить об этом.
А мир, в котором ты привыкла жить,
Устроен как-то странно и нелепо,
В нем не умеют искренне любить
И верить до конца, по-детски, слепо.
Вся ваша жизнь, как будто напоказ,
Сплошной спектакль, наскучивший до боли,
Где все актеры в сто какой-то раз
Играют надоевшие им роли.
Но я то жил, а вовсе не играл,
Любил, страдал, надеялся и верил,
И потому, конечно же, я ждал
Взаимности твоей, по меньшей мере.
Жаль, не сбылось, но стоит ли грустить?
Жизнь, к счастью, не кончается на этом.
А мы, как жили, так и будем жить
На очень разных, в сущности, планетах.
В ВАГОНЕ (ИЛЬЯ СКРИПНИКОВ)
На перроне остаются точки,
Чувствуется томная печаль,
Мы в вагоне все поодиночке
Сверлим глазом облачную даль.
Ветер шелестит в ушах как вата,
Приглушая подколесный гул.
Кто надежду в сумочке припрятал,
Кто любовь в газетку завернул.
Каждый увезет хоть понемногу,
Чтобы ближе стали города…
Только мне до боли одиноким
Ехать безбагажным в никуда.
НОВОГОДНЕЕ (РИЖАНИН)
Шампанское играет и искрится,
И музыка звучит со всех сторон,
Еще чуть-чуть и чудо совершится
Под мелодичный колокольный звон.
Торжественно пробьют на Спасской башне
Двенадцать раз куранты, и придет,
Оставив все невзгоды в дне вчерашнем,
Счастливый и веселый Новый год.
Пусть каждый в этот миг, под звон бокалов,
Тихонько загадает про себя,
Чтоб сбылось все, о чем давно мечтал он.
А я вот загадаю на тебя:
Чтоб мы с тобой навеки были вместе,
Чтоб ты была все также молода,
Чтобы твои глаза, как пелось в песне,
Сияли, как заветная звезда.
Шампанское играет и искрится,
Но стихла музыка, и ждем мы, что вот-вот
Наступит Новый год и все свершится,
И, что загадано, пусть все произойдет.