Татьяна Николаевна сидела за столом и проверяла школьные тетради. Накануне она задала детям сочинение на тему «Как я провел выходной день». И теперь вот черкала в тетрадках красной ручкой.
Было уже поздно. Да она давно уже привыкла засиживаться допоздна. Настольная лампа уютно освещала стол, за которым трудилась Татьяна Николаевна. На столе аккуратными стопками были разложены тетради, книги и всякая методическая литература. Рядом стояла кружка с чаем. Татьяна Николаевна еще не пила его. Ждала, когда немного остынет.
Хотя в комнате и было тепло, она все равно сидела, укутавшись в пуховой платок. За окном дул холодный ноябрьский ветер. Изредка пролетали маленькие колючие снежинки.
Вдруг во дворе послышался шум. И сразу же последовал звонок в дверь. Татьяна Николаевна посмотрела на кружку с чаем, и нехотя пошла открывать.
В коридор ввалилась Клавка с детьми.
- Татьяна Николаевна, спасай! Валентин опять напился!
- Что, снова гоняет?
- Ага. Можно я у тебя немножко посижу, а то он совсем ополоумел, - голос ее дрожал, а из глаз катились слезы.
Татьяна Николаевна усадила их на диван в зале и принесла для Клавки стакан минералки. Клавка жадно накинулась на воду. Ее руки дрожали. Она пыталась еще что-то сказать, но вместо этого откусила край стакана. Татьяна Николаевна протянула было руку, чтобы вынуть у нее изо рта откусанный кусок стекла, но Клавка стала быстро-быстро его жевать. Потом проглотила. Татьяна Николаевна хотела сделать ей замечание, но в это время в дверь начали сильно и настойчиво стучать. Дети испуганно прижались к матери.
- Ой, это Валентин, - встрепенулась Клавка, - Татьяна Петровна, миленькая, не выдавайте!
- Ладно, сидите тихо, - приказала учительница, - пойду, поговорю с ним.
Выходя в коридор, она выключила в зале свет. Она сделала это для того, чтобы Валентин не видел через стекло двери, что в комнате кто-то есть.
Валентин напивался редко, но метко. Пил он обычно дня два. И эти два дня превращались в кошмар для его домочадцев. Он раздевался догола и гонялся за ними с палкой по всему дому. Орал на детей и нещадно колотил жену.
- Кто там? – спросила Татьяна Николаевна.
- Николаевна, это я, Валик! – прокричал Клавкин муж из-за двери.
- Что тебе надо?
- Николаевна, моя дура у тебя? – снова выкрикнул Валентин.
- Нет, нету! Иди домой!
Но Валентин не уходил. Он снова стал стучать. Татьяне Николаевне ничего не оставалось, как открыть ему дверь. Иначе все равно не отвяжется.
На пороге стоял Валентин. Голый, и со шваброй в руке. Сегодня она стала его оружием в борьбе с Клавкой. Ну, не совсем голый. На плечи был накинут розовый «дедероновый» халат его жены. Этот халат Клаве подарил ее брат, когда приезжал в отпуск. Другой рукой Валентин придерживал на груди полы халата.
- Николаевна, моих точно у тебя нет? – еще раз спросил он.
- Фу, ты, срам какой! – вскрикнула учительница. – Ты б хоть оделся-то.
- Так мои здесь?
- Да нету, нету! Что зря буянишь! Может, она к матери-то пошла.
- О, а я об этом и не подумал, – и Валентин кинулся прочь.
Клавка и дети прильнули к окну. Валентин быстро пробежал мимо. Халат на нем развивался во все стороны. В вытянутой вперед руке он держал швабру.
- И как ему не холодно, - заметила Татьяна Николаевна, - Босиком-то.
- Да, пьяному никакая хворь не страшна.
Чуть погодя, Татьяна Николаевна уложила гостей спать. Они легли втроем на диване в зале. Учительница же вернулась к своим тетрадкам. И стала читать следующее сочинение. Глянула на первую страницу, это была тетрадка Витьки Анакшина. Вот что он писал: «Вчера мы с Колькой договорились сходить на прудки. Я зашел за ним рано утром. Он завтракал. Когда я вошел, он взял блин со сковороды и свалился обратно…» Только Татьяна Николаевна занесла над тетрадью ручку, приготовившись к правке, как в дверь снова застучали.
- А что б ты провалился! – сказала в сердцах Татьяна Николаевна.
- Николаевна-а-а! – кричал Валентин, - Открой!
- Что еще? – отозвалась она через закрытую дверь.
- Открой! – тарабанил в дверь Валентин, - Где Клавка?
- Не открою, иди спать!
Но Валентин все не унимался. Дверь ходила ходуном.
Из комнаты вышла Клавка.
- Откройте, Татьяна Николаевна, - тихо попросила она, - Все равно не угомонится. Только детей перепугает. Откройте, я отведу его домой. А Вовка с Ленкой пусть пока у вас поспят.
- А, делайте, что хотите! – и Татьяна Николаевна открыла дверь.
- Ну, что, полоумный, набегался?
- Клавка, ты где была?
- Да здесь я была, дурачок.
Валентин уже успокоился. Видимо, пробежка голышом немного отрезвила его.
- А дети где?
- Не шуми, спят дети. Пошли домой.
И она увела мужа в соседнюю хату. Татьяна Николаевна проводила их взглядом.
Утром Татьяна Николаевна разбудила детей, и отправила их домой.
- Все, ребятки, погостили и хватит, вот и домой пора, - приговаривала она, - а то у меня своих забот полон рот.
Татьяна Николаевна отворила дверь, чтобы выпустить детишек.
На пороге стоял Валентин, одетый и выбритый. В руках он держал по большому кочану капусты.
- Николаевна, извини за вчерашнее, - слегка замялся он, - Это тебе… типа компенсация.
Валентин положил капусту на крыльцо, и повел детей домой.
Татьяна Николаевна смотрела ему вслед и думала: «Вот трезвый – нормальный мужик, а как выпьет, так дурак дураком!»