Одесса один из моих самых любимых в мире городов. Я не говорю за всех тех гениев, которых она родила.
Но сам город, дома, море, акации, особый акцент... женщины!
Я полюбил Одессу, когда мой товарищ-одессит, устроил во время совещания нам экскурсию по дворам Одессы. Это была его эксклюзивная экскурсия (папа оторвал бы мне голову за это словосочетание)...
Я уже не помню, конечно, где мы были, но щемящее чувство, похожее на ностальгию, сопровождало нас несколько часов экскурсии.
А однажды мы с женой и моим другом с подружкой отдыхали в санатории в Черноморке. В последний день перед отъездом, мы решили съездить в город, и пойти в ресторан "Одесса", что возле Дюка.
Меня запустили пораньше, чтобы занять столик.
Я оделся в парадный костюм, и поехал на трамвае.
В трамвае почти не было людей.
Впереди меня сел какой-то парень. Коренастый, волосатый и страшный. Еще какая-то пожилая парочка. На очередной остановке в трамвай вошли два подвыпивших парня. Они курили.
Коренастый, не поворачивая головы, сказал:
-Тут ни курат (я стараюсь передать одесский акцент. авт.)
-Шё ты гундосишь? - отмотивировал один из курцов.
-Вийдем, - опять не поворачиваясь, сказал коренастый.
-Ну, вийдем, - ответили нахалы.
Как только трамвай остановился, коренастый поднялся, взял меня за руку (я стоял у заднего окна, раскинув руки на поручни), и сказал:
-Прыкроешь миня сзаду.
В голове пронеслось: "Нахрена мне всё это? Я еду занимать столик в ресторане! Я хочу погулять, потанцевать! У меня все замечательно. Был прекрасный отпуск. На кой дьявол мне эта босячня. Сейчас набьют мне морду, испаскудят костюм". Но из тисков его громадной, волосатой лапы вырваться я не мог, как Вицин в известной сцене в фильме «Операция «Ы».
Тем временем, оба парня выскочили из трамвая, а коренастый вытащил меня силой, сказав:
-Возьми этого.
И дал мне того, что помельче (но тоже бугая).
Я много занимался спортом, в том числе, борьбой, и поэтому принял стойку борца классического стиля против этого мелкого… Но одно дело туше, а другое драться на остановке трамвая с босячней…
В то время как я стоял на полусогнутых, я услышал два тупых удара и хрип...
Коренастый, сделав свое дело, повернулся ко мне, глянул на наше противостояние и возмутился:
-Шё ты его не положил еще?
С этими словами он без всякой стойки, без всяких приемов подошел к моему визави и двумя такими же тупыми ударами уложил его...
Бой был закончен.
-Я ж сказал, шо там не курат, - объяснил он мне.
-Ну, да, вообще-то, нельзя ж курить в трамвае, - сказал я для поддержания беседы.
-Слышишь, ты миня виручил! Приходи в буфет в Черноморке. Я ставлю.
-Спасибо, - вежливо ответил я, - если можно – завтра.
Мы сели в следующий трамвай, а те двое всё еще корчились в пыли, и блевали кровью. Я думаю, что он им отбил лёгкие. Курение таки вредно для здоровья.
Когда мы собрались в ресторане, я рассказал ребятам о своей блестящей победе, но первую бутылку коньяка «Одесса», не почувствовал. На нервной почве.
В ресторане нам подали необыкновенное блюдо - "Цыпленка Табака"! Необыкновенное потому, что цыпленок был огромный, красивый, с корочкой, лежал он на блюде, размером в стадион, и источал невероятно аппетитный запах... К нему была подана пиалка с каким-то напитком, который в последствии оказался мыльной водичкой для ополаскивания рук...
Мы ели, пили, грызли, жевали, овощи, соления, грибы, какие-то ягодки... и были счастливы!
После третьей бутылки коньяка я осознал себя, поливающим постамент Дюка шампанским и орущим здравицы в честь города у моря.
Мой друг, Жека, любовно смотрел на мир, икал, и самодовольно гладя себя по животу, говорил: "Приятно сознавать, что каждый "Ик" стоит не меньше троячки"...
«Я за Одессу вам веду рассказ.
Бывают драки тут и с матом и без мата,
Но даже если, вам тут выбьют глаз,
Так этот глаз вам вставит сам Филатов.
За Бальзака не стану говорить,
Что он во Франции набрался вдохновенья,
Но Саша Пушкин тем и знаменит,
Что здесь он вспомнил чудного мгновенья».
На следующее утро коренастый постучал к нам в комнату... Сопротивление было бесполезно. Его благодарность напомнила мне, что такое "рыцари Молдаванки"...