– Что тебе мешает? – спросил он, придавив меня к траве. Его лицо было совсем рядом и я с трудом подавила желание откусить ему нос.
– Ты темный! – голос мой скорее был похож на рык.
– Ну и что. Нельзя делить мир на черное и белое, добро и зло, свет и тьму. – Голос его был вкрадчив, тих, но полон чувства. Не зла и ярости, как у меня, а торжества. Он был прав. – Зачастую, в человеке присутствует и то, и другое. В большой или меньшей степени. Ты как маленькая девочка: этот дядя злой, а этот добрый, эта тетя хорошая, а эта плохая. Ты делишь всех людей на своих и чужих. Но что будет если чужой тебе станет ближе своего?
– Такого никогда не будет! – Я попыталась вырваться, но проще было бы сдвинуть каменную плиту.
– Это уже случилось. – Он поднялся, посмотрев на меня такими глазами, каких я еще у него не видела. В них что-то появилось: что-то новое, неизвестное ни мне, ни ему. Тоскливое, тянущее, полоснувшее сердце как бритва. Но вместе с этим, принесшее какую-то сладостную боль. Оно мелькнуло в его глазах и тут же исчезло. Рик развернулся и исчез в прозрачном лесном воздухе, не потревожив ни один листок вокруг.
Ни одна травинка не смела колыхнуться. Я сидела посреди поляны и плакала. Плакала от злости, непонимания, любви и собственной глупости. Рядом легонько шевельнул листвой ясень. Я злобно зыркнула на него, и он затих. Мне было так горько, эта горечь разрывала мою грудь. Казалось, душа сейчас сломает грудную клетку и вырвется наружу, навстречу солнцу и небу, вслед за ним. Я заставила ее сидеть на месте. Мне хотелось одиночества, но я не могла остаться одна. Без этих молчаливо сочувствующих деревьев, ласкового ветра, мягкой травы и синего неба… Синего как его глаза. Когда-то мне показалось, что оно не может быть настолько синим, но сейчас оно было именно таким. Я увидела его сквозь слезы, подняв вверх голову, и слезы с новой силой хлынули из глаз. Мне захотелось умереть, перестать жить в этот миг, не сходя с этого места. Но я не могла пошевелиться, а Безносая что-то не слишком спешила за моей душой. Чувства кружили меня как в урагане, выжимая все силы и чувства, но принося покой. Обессилев, я упала на траву, прижалась к ней щекой, зажав ее в руках, как бы прося у нее силы. Ураган прошел. Моя душа опустела, как пустеют улицы, отведав мощи разрушений.. Ни одна, даже самая смелая мысль или чувство не показывалась в ней. Так люди не спешат выходить туда, где только что властвовала стихия. Я так и лежала на земле, опустошенная, выжатая до капли, но уже немного другая. Бури неузнаваемо меняют природу. Выходишь на улицу и видишь… На первый взгляд кажется, что все осталось по-прежнему. Но не покидает тебя ощущение, что что-то все же не так. А в следующее мгновенье ты замечаешь. Это нахлынет на тебя как волна и унесет неумолимо и без возврата… Ты заметишь, что трава стала зеленее, небо – ярче, солнце – лучистей. Птицы поют громче и радостней, отыгрываясь за все те мгновенья ожиданья перед бурей. Тебе непроизвольно хочется улыбаться, смеяться и бегать. Мир заново рожденный. Вот что видит человек, первым высунув нос из своего укрытия, первым ступив на новую землю – самый смелый и самый счастливый. Так и моя первая мысль, робко заглянувшая в душу, остолбенела и приоткрыла рот, увидев все великолепие перерождения. За ее спинами толпились другие, не понимая, почему застряла товарка и подталкивая ее вперед. Но наконец они узрели это все. И так же застыли пораженные. Сколько благословенных мгновений длилось это замешательство! Но вот уже одна очнулась – встрепенулась и помчалась в мой разум рассказывать свои переживания чувствам. А они в это время нерешительно толпились где-то на его пороге, боясь потревожить. Но вот они встретились и в восторге закружились по всему моему телу.
Я встала. Медленно, торжественно, в соответствии с моментом. И широко улыбнулась. Улыбнулась всему этому миру и каждой его частице. Боже, как мне было хорошо! Я встряхнулась, разгоняя всех по местам: мысли в душу, чувства в разум. Улыбнулась еще раз. Так искренне, как не улыбалась еще никогда. Я подбежала к ясеню и обняла его жесткий ствол, прижавшись к нему всем телом; потом погладила березку, пугливую осинку, могучий вековой дуб заключила в свои крепкие объятия. Поцеловала каждый листочек и каждую травинку, каждого жучка, паучка, мышь и белку. Никто не ушел без моего внимания. А кто-то и вовсе не ушел.
Я была счастлива. Так счастлива, как только что родившийся ребенок. Мне хотелось узнать все, на все посмотреть своими новыми глазами. Все пощепать и понять. И все это в одно мгновенье.
Ах, как мне было хорошо!…