«Эволюция религии в учении Г. Спенсера проходит несколько этапов возникновения специфических идей, как то: идеи об одушевленном и неодушевленном, идеи о снах и сновидениях, идеи о сверхъестественных состояниях людей, идеи о загробной жизни и загробном мире, о ясновидении и колдовстве и, наконец, идеи о поклонении предкам».
Вишневский А.Л. “Э. Дюркгейм и Г. Спенсер о религиозной культуре”
«В настоящее время в России существует несметное множество культов, идеи которых заставляют вздрагивать привыкшего к цивилизации человека и являются абсурдом с точки зрения развитой науки и технического прогресса. Тем не менее, эти культы продолжают существовать».
Сорокин Г.А., “Социальная религия”.
После воздания молитвы за посланный Богом ужин, Папа пригладил тёмные курчавые волосы, поправил пенсне - подвязанную на веревочке стекляшку, которую называл «линзой», и, оглядев всю Семью, тихо сказал:
- Бабуля сегодня не ела.
Мама положила ложку рядом с собой, Старший Сын усмехнулся - тихо, едва слышно, Младший Сын замер с приоткрытым ртом, а Дочь не отводила от Папы испуганного взгляда.
- Совсем ничего, - добавил Папа.
Несколько минут никто не посмел притронуться к еде, сделать лишнее движение или сказать хоть слово. В углу горел огонь, дрова потрескивали, а стекло дребезжало от порывов Зимнего Ветра. На сколоченном из грубых досок столе находился котел с бульоном из зайца, рядом - небольшой кусочек хлеба. Около Папы стоял стакан, наполненный тёмно-рыжей, словно ржавой, жидкостью с неприятным запахом. Папа смотрел на стакан, раздумывая, - пить или не пить, дети тем временем наблюдали за Папой.
Мужчина выдержал паузу, неестественно кашлянул и одним глотком выпил жидкость из стакана. Глаза покраснели, помутились, Папа схватился за ложку и зачерпнул из котла бульон, едва успел проглотить его и уже тянулся за следующей порцией.
- Ерунда всё это, - сказал Старший Сын.
Папа съел бульон и кашлянул, - естественней, чем в первый раз, - и сказал:
- Не богохульствуй.
- Папа! - сказал Старший Сын, - Я не богохульствую!
Мама, глядя на Старшего, ласково произнесла:
- Не спорь с Папой, он прав.
Дочь осмелилась отхлебнуть бульон и, отерев губы, спросила:
- Мама, а я тоже стану Бабулей?
Та кивнула:
- Да, родная, - и погладила девочку по тёмным волосам, - Обязательно станешь.
Мама улыбалась, счастливая за свою Дочь.
- Бабуля не хочет есть, потому что злится на нас? - спросила Дочь. Ей недавно исполнилось восемь и она понимала далеко не всё.
- Глупая! - громче обычного сказал Младший Сын и засмеялся, - Бабуля сначала
хочет нас послушать, только потом она поест!
Папа и Мама строго посмотрели на Младшего. Тот поймал взгляд Родителей, застыдился, покраснел и, немного погодя, выдавил:
- Извини, Сестра.
- Извиняю, - ответила девочка и ужин продолжился.
Ровно в семь часов вечера, когда Зимний Ветер усилился, наступил Момент Покаяния. Этот Момент Семья ждала всю неделю, и скоро каждому придётся предстать перед Бабулей, получить Ее благословение или проклятие.
Семья сидела на топчанах в комнате, названной «залом», Папа время от времени косился на часы. Никто не разговаривал - Мама и Дети переживали встречу с Бабулей, про себя проигрывая встречу и репетируя в уме фразы, которые должны будут сказать Бабуле. Старший Сын поднялся и подкинул в огонь полено. Дочь сидела, отрешенно глядя на стену. Её глаза наполнились слезами - она Согрешила и теперь раскаивалась. Младший чему-то улыбался.
Папа поправил линзу - кусочек стекла с дырочками по краям, в которые продета
верёвка. Чтобы линза на падала, верёвку приходилось завязывать тугим узлом на затылке. Мужчина ещё раз взглянул на часы и кивнул.
Мама что-то прошептала.
Папа со свечой в руке немного постоял перед дверью в комнату Бабули и, осенив себя крестом, вошёл.
Комната оказалась намного меньше, чем «зал». На полу в центре лежал мягкий ковёр с красным ворсом, стены увешаны старыми иконами, а с потолка свисает люстра с подвесками из огранённого стекла. В левом углу уместилась мягкая кровать. Рядом с кроватью, на стуле, стояла тарелка - она наполнена утренней похлёбкой, к которой Бабуля так и не притронулась. В комнате пахло старой одеждой.
В правом углу сидела Бабуля. Даже при слабом свете огонька заметно, какая она старая. Пуховой платок закрывает нижнюю половину лица, виден лишь морщинистый лоб с тёмной кожей, впалые глаза, тонкий острый нос и щеки со старческими складками. Из-под платка на лоб свесилась прядь молочно-белых волос. Руки Бабуля сложила на коленях, спина прямая и она сидит так, что смотрит сразу в глаза тому, кто войдёт в комнату.
Папа поставил свечу на пол, огонек задергался и мужчине показалось, что Бабуля подмигнула. Это добрый знак. Возможно, сейчас Бабуля улыбается ему, но из-за платка улыбки не видно. Мужчина стал на колени и преклонил голову. Он неподвижно стоял несколько минут, после чего робко начал:
- Бабуля... Я благодарю тебя за прошедшую неделю и благодарю тебя за то, что оставила наши жизни нам. Я благодарю тебя от всей души за пищу, посланную нам в эту неделю и за тепло наших душ, умело сохраненное твоим присутствием. Спасибо тебе, Бабуля, за мир в нашем доме и за то, что чужаки так и не смогли добраться до нас.
Мужчина шептал благодарности, перечисляя всё, что мог вспомнить. От его дыхания огонёк свечи дрожал, тени выплясывали на стенах; свет, отражаясь в стеклянных подвесках люстры, искрился зелёным и синим. Красный ворс ковра приобрёл густой винный оттенок.
Мужчина продолжал благодарить Бабулю и вот, наконец, он стал запинаться, с трудом вспоминая, за что ещё следует воздать слова благодарности. Вскоре он дотронулся лбом пола, огонёк свечи чуть не опалил его курчавые волосы, и скороговоркой начал:
- Бабуля, прости меня за прегрешения мои, совершенные на этой неделе. Я не смог поймать волчицу и сшить жене тёплую одежду, я солгал дочери в том, куда я иду...
Вскоре мужчина плакал, произносил слова навзрыд, периодически кланялся, и говорил, говорил, говорил. Казалось, его грехам не будет конца, но паузы между фразами становились всё длиннее, а Папа всё реже отнимал лоб от пола. Ещё один поклон, огонёк колыхнулся и мужчина замер в таком положении - он стоял на коленях, руками упёрся в ковёр, голова опущена. Он помолчал, поднял голову и спросил:
- Бабуля, прости меня или накажи.
И вот старуха пошевелилась. Она чуть передвинула руку, подняла указательный палец и неразборчиво произнесла старым, глухим голосом:
- Прощаю тебя... сынок. Ступай, смотри за Семьёй.
Папа вышел из комнаты. Весь его облик выражал радость. Мужчина прошёлся по «залу», улыбнулся Маме, потрепал Младшего Сына по волосам, подмигнул Дочери и подошёл к Старшему Сыну:
- Твоя очередь, мальчик мой.
Старший посмотрел на Папу и спокойно ответил:
- Я не пойду.
Папа уже занёс ногу для следующего шага, но слова сына подействовали, как удар тока. Мужчина остановился и повернулся к сыну:
- Что? - переспросил он, - Что ты сказал?
Мама в страхе смотрела на Старшего, Дочь сидела в прежней позе, не отводя взгляд от точки на стене. Младший Сын скосил глаза на брата. Ему стало интересно, что же произойдёт дальше.
Тем временем Папа пристально смотрел на сына в ожидании ответа. Но Старший молчал. Он смотрел в окно - туда, где гулял Зимний Ветер, где пространства казались бесконечными, где не было Бабули и всё манило и привлекало его юную душу.
- Я сказал, что не пойду к ней, - ответил Старший и снова взглянул на Папу. В «линзе» мужчины блестело пламя Семейного Очага. Папа прищурил глаза и смотрел на парня, будто собирался заглянуть в его душу и прочитать мысли; левой рукой он теребил мешковатые штаны.
- Ты, - пауза, - К ней... Пойдёшь.
- Нет, - твёрдо ответил Старший.
Мама охнула и поднялась с топчана. Она сделала шаг в направлении мужа и сына, остановилась, словно хотела что-то сказать, но потом взяла у мужа свечу и отправилась к Бабуле. Папа, похоже, и не заметил этого. Он всецело принадлежал Сыну:
- Ты пойдёшь, - тише, чем в прежний раз, произнёс мужчина. Младший Сын испугался - Папа никогда так не разговаривал.
Пока в «зале» Отец воспитывал Сына, Мама вошла в комнату Бабули. Ей показалось, что здесь очень холодно. Женщина поёжилась и, украдкой взглянув в сторону старухи, поставила свечу на пол. Бабуля сидела в прежней позе - руки сложены на коленях, пуховой платок закрывает бОльшую часть лица, а глаза с прежним вниманием наблюдают за каждым входящим.
«Господи, какая же ты вредная!» - подумалось женщине в тот момент, когда она опускалась на колени, но тут же возникло чувство вины и раскаяния - нельзя ругать человека, который делает тебе Добро. Все Бабули делают Добро. Это доказано.
«Ерунда всё это» - вспомнились слова Старшего, сказанные за столом. Женщина вздрогнула - на этот раз не из-за холода, а из-за предчувствия беды. Что-то идёт не так. Но Бабуля должна знать - что. Значит, должна знать, как поступить. Это доказано.
Началась обычная еженедельная процедура. Мама стала на колени и преклонила голову. Показались обутые в тапки ноги Бабули - тоненькие, словно соломки, они виднелись в просвет между полом и синим платьем, которое сшила она сама. Мама вдохнула в себя воздух и начала:
- Бабуля... Я благодарю тебя за прошедшую неделю и благодарю тебя за то, что оставила наши жизни нам...
Дальше всё следовало как по расписанию - сначала благодарности Бабуле, чтобы задобрить её, потом - Покаяние. Женщина плакала, билась лбом о пол и выкрикивала свои Согрешения. Бабуля безучастно сидела на своём стуле, наблюдая за действиями Мамы. Огонёк свечи дрожал от движений воздуха, происходящих от поклонов женщины, подвески люстры преломляли свет, искрились разными цветами и отбрасывали блики на стены. Бабуля смотрела и слушала Покаяние. Её лицо выражало усталость - словно старухе надоело сидеть в этой тёмной маленькой комнатке, каждое воскресение выслушивать причитания домашних, давать советы и наставлять на праведный путь. Возможно, если бы платок спал и открыл нижнюю часть лица, Бабуля не казалась бы такой суровой. Быть может, она улыбалась. Или же открыла от скуки рот.
Мама вышла от Бабули бледная и испуганная. В «зале» практически ничего не изменилось - Папа стоял около Старшего Сына и приказывал ему идти к Бабуле, только тот отвечал: «Нет». Дочь отвлеклась от своих мыслей и, сев рядом с огнём, что-то вышивала на куске белой материи. Младший Сын сидел рядом с ней и с интересом наблюдал за вышивкой.
- Мне надо с тобой поговорить, - сказала Мама Папе. Она протянула свечу Младшему. Мальчик медленно взял её, словно какой-то священный предмет и, подмигнув сестрёнке, направился в комнату Бабули.
- Говори здесь, - сказал Папа. Он успел снять линзу и его лицо казалось непривычным, чуть ли не незнакомым.
- Бабуля сказала... - произнесла Мама и, не выдержав, прижалась к Папиному плечу и разрыдалась.
Старший Сын смотрел на Маму. Как только плач немного утих, он спросил:
- Что тебе сказала Бабуля?
Мама ответила. Папа посмотрел на неё, перевёл взгляд на сына.
- Бабуля сказала... Тебе придётся идти, - сказал он.
- Хорошо, - ответил подросток.
- Ты знаешь, что бывает, когда люди покидают Наш Дом?
- Да, - ответил Старший и снова посмотрел в окно. Все затихли, стали различимы слова Младшего, они доносились из комнаты Бабули: «...не пускай к нам никого, чтобы у нас всегда был мир и достаток...».
- Моя очередь идти? Ну, после Младшего? - вдруг спросил Старший, пристально посмотрел на Папу.
- Вряд ли Бабуля допустит тебя к себе, - сказал мужчина и улыбнулся, - Ты ей больше не нужен.
Старший встал. Ростом он оказался чуть ниже Папы, но телосложением заметно крепче. Парень достал из кармана таких же, как и у мужчины, штанов, скомканный лист бумаги, торопясь развернул его, протянул отцу и спросил:
- Ты знаешь, что тут написано?
Папа переглянулся с Мамой и отступил на шаг.
- А ты? - парень обратился к Маме.
- Где ты это взял? - сказала она тихо-тихо.
- Я? - парень смотрел на буквы, напечатанные на листе, - Из Книги, - он поднял взгляд на Маму, - Понимаешь? Из Книги!
Папа неожиданным и быстрым движением вырвал из рук Сына бумажку, скомкал её и швырнул в огонь. Бумажка тотчас вспыхнула ярким жёлтым пламенем, а Папа брезгливо вытер руки о рубаху.
- Что!? - закричал подросток, - Ты не умеешь читать! Ты не знаешь, что происходит вокруг - за Лесом, за Рекой, за Поляной, да!?
- Бабуля, выйди, защити нас, - зашептала Мама и скрестила пальцы, - Выйди, защити нас, выйди, защити нас, - бубнила она.
- Папа! А ты знаешь, что наш мир - круглый? - парень чуть наклонил голову вбок и стал походить на маленького ребёнка, который дразнит больного человека, - Ты знаешь, что на свете есть Имена? И Фамилии? А? Папа? Ты знаешь, что Солнце вертится вокруг Земли, а не наоборот, ну, Папа? - сын прищурился и улыбался, глядя на изумлённое, испуганное и растерянное лицо Папы, - А!? - вскрикнул парень и сделал быстрый шаг вперёд, в сторону отца.
Тот от неожиданности разжал руку, в которой держал линзу. Стекляшка упала на пол и разбилась. А Дочь продолжала вышивать наивный детский рисунок с цветочками и солнышком.
Мама не выдержала. Она наотмашь ударила Сына по щеке и тут же бухнулась на колени.
- Что!? - крикнул подросток, - Согрешила!? Подняла руку на ближнего!? И что теперь!? Иди, бабуся ждёт твоих соплей!!!
- Как ты говоришь с Мамой? - спросил мужчина, замахнулся, но сына не ударил. Лишь опустил руку и добавил, - Иди вон.
- С радостью, - сказал Старший Сын.
Он перешагнул Маму, вошёл в комнату Бабули и посмотрел на спину Младшего - тот кланялся старухе и рассказывал о своих Согрешениях.
- Встань, - сказал Старший, подхватил мальчика и поставил на ноги, - Смотри, - парень сделал шаг к Бабуле и сорвал с её головы платок.
Глаза маленького мальчика округлились от страха, лишь только Старший потянулся к лицу Бабули.
- Смотри, малыш!
Парень дёрнул за платье Бабули, оно с треском разорвалось.
Маленький мальчик смотрел на брата, а тот словно забыл обо всём на свете - обо всём, кроме одной вещи, - разоблачить Бабулю.
- Ты думаешь, что Бабуля что-нибудь мне сделает? А?! - кричал парень, в исступлении срывая с Бабули одежду, - Ты думаешь, малыш, что она меня покарает!? Нет! - обрывки одежды летели на пол, пламя свечи трепетало, как птица в силке, и, казалось, вот-вот погаснет.
- Она МЕРТВА! - сказал Старший после того, как Бабуля оказалась без одежды. Старое морщинистое тело высохло, местами превратилось в тлен. В воздухе кружились маленькие кусочки пыли - пыли от Бабули.
Младший заплакал, в это время на пороге появился Папа. Он выглядел исступлённым от злобы. Мужчина держал полено, которое должно служить топливом для огня в Семейном Очаге, но никак не оружием. Папа шагнул в комнату, оттолкнул маленького мальчика и занёс полено для удара - удара по своему старшему сыну. Старший закричал, потянулся и стиснул голову Бабули руками. Приложив совсем немного усилий, он отделил голову от тела и теперь поднял её вверх:
- Вот она! - закричал парень, - Она МЕРТВА, Папа, она - МЕРТВА!!!
Мужчина остолбенел.
- Мер-тва, - по слогам повторил он.
- Да, Папа, - уже спокойней сказал парень, - Мертва.
- Мертва...
Старший Сын протянул голову Папе, тот машинально взял её и стоял - с поленом в одной руке и головой Бабули - в другой.
- Я ухожу, Папа, - сказал Старший, - Скажи всем им, - он обвёл рукой комнату, - Что есть другой мир... А-аааа, - после паузы протянул безнадёжным тоном и взмахнул рукой, - Всё бестолку и всё останется по-прежнему...
- Откуда ты всё это знаешь? - спросил Папа, поднял взгляд от головы Бабули и смотрел на сына.
Старший немного подумал и сказал правду:
- Учитель думал, что я на охоте, ты думал, что я на учёбе. А я в это время ходил в соседнюю деревню, ты знаешь, что такое «деревня»? Или тебе не говорили этого? Что есть ещё деревни, есть города, ну?
Папа молчал.
После небольшой паузы, парень добавил:
- Да ладно, Пап, извини меня. Я не должен был так поступать. Извини. Я уйду. Я не смогу тут жить.
Отец осторожно положил голову Бабули на кровать и, словно боясь услышать ответ, сказал:
- Но Бабуля же ела...
- Это крысы, - ответил парень и обратился к Младшему, - Пошли, малыш? - маленький мальчик нехотя подошёл к Брату и они вышли. В зале Старший сказал Маме:
- Встань, - и, Сестре, - Пойдём со мной. Ты не будешь здесь жить,
Дети ушли. Мама наблюдала за ними в окно - в середине шёл Старший, слева - Дочь, справа - Младший. Старший приобнял их, так они, освещённые слабым светом полумесяца, удалились в темноту Леса.
Вскоре Мама, обессилев от плача, вошла в комнату Бабули. Папа поправлял Бабуле пуховой платок, аккуратно натягивал его на нижнюю часть лица. Папа сказал Маме:
- Всё хорошо, родная, всё хорошо.
- Я слышала, что говорил Старший Сын, - ответила Мама.
- Ничего, не бойся. Бабуля преподала нам хороший урок. Мы узнали, кто есть кто.
Папа поправил молочно-белый локон Бабули.
- Я стану Бабулей? - негромко спросила Мама.
- Да, конечно, - убедительно ответил Папа, - Смотри, Бабуля согласна!
Бабуля сидела на своём прежнем месте в углу комнаты и смотрела запавшими глазами на дверь. И вот она пошевелилась.
Она чуть передвинула руку, подняла указательный палец и неразборчиво произнесла старым, глухим голосом:
- Всё хорошо, родные, всё хорошо.