СОЛНЫШКО-СОЛНЫШКО ЖГУЧЕЕ
КОЛЮЧКИ-КОЛЮЧКИ КОЛЮЧИЕ (с) "Всегда"
Утром помятые, с головой пустой как шкаф, у которого наотмашь по живому хлопают дверцы, они стыдливо оделись и собрались на работу. «Я тебя подвезу» - сказал Миша. «Да я на метро могу». «Я тоже много чего могу. Я подвезу». «Угу». «Голова раскалывается! Чтоб я ещё когда-нибудь пил эту бормотуху!» «Н-да», - и Лиза отвернулась. На этом их разговор скоропостижно скончался. Они избегали друг друга взглядами всю дорогу до её работы, как будто только что вместе до смерти запинали больную собаку. И вроде никто не видел и никто никогда не узнает, ведь дело было на пустыре, а на душе всё равно так гадко, словно туда вылили свежие помои. «Вот так заканчивается многолетняя дружба!» - похоронным тоном произнесла про себя Лиза и мрачно ухмыльнулась собственной пафосности.
Он остановил, не доезжая до здания, где она работала, как будто прочитал её мысли. «Ну, счастливо!» - Лиза, наконец, повернулась к нему, чтобы натянуто улыбнуться. «Пока...» - неожиданно просто и грустно сказал Мишка. За это утро они в первый раз посмотрели друг другу в глаза. В душе что-то поднялось, потолкалось изнутри в сжатые губы и вырвалось тихим свистом. То, что хотелось сказать, сказать было невозможно, а то что можно было – уже сказано. Поезд ушёл. Вот такой вот банальный паровоз. Этот образ так ясно вдруг нарисовался в её воображении, что она почти ощутила вокзальную гарь и платочек у себя в руке, которым можно помахать последнему уходящему вагону. «Пока» - одними губами повторила Лиза, и вышла из машины. Миша тут же уехал.
Лизе было одиноко и хотелось плакать, но винить, кроме себя, оказалось некого.
Через несколько мучительно пустых дней на горизонте её электронного пространства забрезжил Всадник_Без_Головы. «Привет! Я скучал» - выскочили нежданные строки. Она поёрзала на стуле, испытав всю гамму чувств от желания плюнуть в монитор и сказать «Да пошёл ты!» до глубокого мазохистского удовлетворения оттого, что он всё-таки вернулся. Хотелось выплеснуть наотмашь: «Я скучал» - положено говорить людям, которые дей-стви-тель-но скучали в то время, как у них не было никакой возможности увидеться с объектом своей нежной привязанности! А не тем, кто внезапно пропал без объявления войны, предварительно наобещав с три короба!» Ни слова из этой пламенной речи не было написано. Лиза понимала, что ей никто ничего не должен, а уж тем более практически незнакомый мужчина, с которым она Бог весть с какой целью вообще связалась.
«Привет» - безучастно откликнулась она.
«Я хочу тебя увидеть...»
«У тебя была такая возможность. Сейчас её нет».
«Я болел. Меня не было на работе».
Детский лепет! Лиза снова начала заводиться. Сложно входить в дзен и напоминать себе о том, что тебе ничего не должны, ведь у них был уговор, и она действительно ждала, а он даже не потрудился предупредить о том, что всё отменяется.
«У тебя был мой номер телефона».
«Понимаешь, Царевна, после нашей первой встречи я, буквально, голову потерял! Я постоянно думаю о тебе. Я безумно хотел тебя увидеть, но решил, что нам не стоит больше встречаться. Просто помню, чем дело кончилось в прошлый раз, и мне ужасно стыдно. Я вёл себя как дурак!»
Она прочитала, переварила, помолчала. Что-то не склеивалось.
«Так хотел видеть, что решил не видеть? Однако...»
«Я даже заболел из-за этого. Лежал дома с температурой и никуда не выходил».
Здесь, наверно, надо ему посочувствовать, но сочувствия не было. Лиза ничего не понимала.
«Я могу с тобой увидеться? Пожалуйста... Давай сходим куда-нибудь поужинать вместе? Есть одно замечательное место. Там отличное немецкое пиво и очень хорошая кухня!»
«Хорошо», - осторожно согласилась она.
Любопытство оказалось сильнее недоумения и обиды.
Выдав этот аванс, ничего не оставалось, кроме как встать на прежние рельсы. Он всё ещё привлекал её, но это странное происшествие с внезапным исчезновение несколько поколебало его безупречный образ. Теперь она была настороже. И понеслась новая неделя с очередной волной комплиментов, упражнений в изящной словесности и взаимным обменом любезностями. Постыдное приключение с Мишкой было аккуратно уложено на дальнюю полку постыдных воспоминаний, и там завалено тряпками повседневности. Однако его грустное «Пока» иногда всё-таки просачивалось сквозь их толстый слой, каждый раз покрывая душу лёгкой изморозью.
Всадник стоял у эскалатора, ловя глазами пассажиров метрополитена. Второй раз – не первый, но она ещё немного волновалась. Оба, словно сговорившись, оделись в джинсы. Она пришла в ботинках и сразу ощутила приятную разницу в росте. Хорошо было идти рядом с мужчиной и смотреть снизу вверх. На улице догорал сухой солнечный почти зимний день. Всадник предложил по пути зайти в магазин, он давно хотел сделать ей какой-то подарок. Но это оказался магазин детской одежды. «Нам пока не надо» - улыбнулся он. От этого «пока» сквозило чем-то фальшиво-пряничным, и Лизина вежливая улыбка слегка увяла.
Всю дорогу до ресторана она ощущала невыразимую неловкость. Ей казалось, что она сделана из углов. Угловатый ум еле-еле ворочал угловатым языком. Угловатые локти было некуда девать. Угловатые глаза из-за угловатых скул с трудом следили за происходящим. Неловкость. Откуда она вообще взялась? Если прошлая встреча в тёплых ночных тонах под нежной сыпью дождя казалась андерсоновской сказкой и события сами собой сплетались тугою девичьей косою, то нынешняя была пронзительной как скальпель и слепящей словно хирургическая лампа, а слова и движения топорщились на ней ежиными иглами.
В ресторане было чересчур просторно. Пространство свисало с высокого потолка и болталось в воздухе, неплотное, неуютное. Снова крепкие деревянные столы, снова толстопузая публика с надменными лицами. Они заказали ей белое вино к рыбе, и пиво ему к мясу. Лиза тут же прильнула к бокалу как к святому источнику, чтобы сгладить свои углы. Она была острым стёклышком в морском прибое, которое постепенно становится гладким зелёным камушком. Весь вечер они говорили в основном о нём: о его жизни, о его машине, о его женщинах, о его брате, о его работе. Она была зрителем в театре одного актёра, а он шутил, рассуждал и говорил, говорил, говорил... Но так как углы уже были сглажены, всё вышло складно. К вечеру стало так шумно, что приходилось кричать, чтобы друг друга услышать. Отправившись в очередной раз в туалет, Лиза заметила, что её мозг уже не успевает справляться с потоками поступающей информации. Мир замедлился и обтекал её цветной патокой. «Пора бы домой». С этой мыслью она вернулась и обнаружила несколько пропущенных звонков на трубке. В теле поселилось жгучее волнение.
Он проводил её до метро, неловко чмокнул в щёку, и Лиза, не оборачиваясь, уплыла вниз по эскалатору. Утром на работе он посчитал нужным сообщить ей, какой после их встречи у него вышел неудачный секс – никакого удовольствия! «Что же так?» - заботливо спросила она. «Я слишком хочу тебя». «Вот как!» - усмехнулась она экрану, но Всадник этого не увидел.