Как известно, мир делится на преступников и честных людей. Преступники, такова уж их сущность, всегда лгут, а честные люди всегда говорят правду. Речь, конечно, идет только о тех случаях, когда дело касается преступлений или выявления личности подозреваемых: является ли некто преступником или, наоборот, честным человеком.
Нас могут упрекнуть в том, что мы идеализируем честных людей, и неправомерно оцениваем преступников. Разумеется, в обычной обстановке честные люди могут немного и приврать, а преступники иногда высказывают чистую правду, но мы-то говорим только о тех случах, которые касаются преступлений, а не вообще о всех жизненных ситуациях.
Майор милиции Василий Иоганович Штумп, с 200... начальник районного отделения милиции № nn г.Санкт-Петербурга, сразу же с момента назначения на этот ответственный пост стал настоящей грозой для преступников своего района. Серьезный специалист, отважный человек: он быстро завоевал уважение как у своих коллег, так и у преступников (и конечно же, у обыкновенных честных людей). Все они стали называть его, в знак уважения, просто: инспектор Штумп. Оказалась, правда, что у него есть одна «слабость» , мы назвали бы это скорее увлечением. Инспектор, обладая широкой душой и недюжим умом, не ограничивал свои интересы одной только работой. Любил он и в театр сходить, и в филармонии концерт послушать, и книги научные почитать, но с особенной страстью он увлекся логикой. Ибо Василий Иоганович справедливо считал, что знание логики является серьезным оружием в борьбе с преступниками. Да так сильно было увлечение инспектора, что при его-то, вдобавок, веселом характере и любви к разным головоломкам, всем несчастным правонарушителям приходилось очень несладко.
Бывало, выпадает у него свободная от серьезных дел минутка, выйдет он тогда из своего кабинета и ходит по отделению, проверяя заодно и радивость сотрудников. Увидит пойманного с поличным мелкого воришку или тунеядца какого и огорошит его неожиданным предложением. «Вот, – обычно говорит он, – оформим мы на тебя дело и сидеть тебе в тесной камере ни один месяц. Однако дело это можно поправить: выпустим мы тебя на свободу, если решишь логическую головоломку, и объяснишь, а то и докажешь, как ты смог ответ получить, а станешь наугад отвечать, так это мы быстро определим. Условие же мое такое, если примешь это предложение, то не выйдешь на свободу до тех пор пока не найдешь решения.»
И вот этот бедолага со страху ли, на авось ли, а то и, хуже того, с похмелья соглашается на заманчивое предложение, не подозревая на какие муки он себя обрекает, поскольку большинство из этих молодцов и не знает, что самое мучительное в жизни – это думать, особенно, если раньше этому не учился.
Случалось так, что набиралось таких «искателей счастья» до десятка человек , по многу дней соображающих. Инспектор им и в одной камере позволял вместе решать задачки, и по отдельному помещению выделял, если дело до серьезных споров доходило, а им все не решить. Лишенцы эти до того невменяемыми становились, что выпрашивали срок им дать. Да не умолим был инспектор, лишь книжки им по логике приказывал выдавать.
И что же? Постепенно народ этот уличный соображать научился , решение задач стал объяснять, на свободу вроде бы побыстрее выбираться начал. Да оказалось, что многие и пить меньше стали, ибо с похмелья-то думать труднее. А где трезвости больше, там и беспорядка меньше. Кто помоложе был, те к серьезной работе потянулись, некоторые и учится пошли. Однако залетных удальцов в районе всегда хватает, так что инспектору Штумпу скучать не приходится.
Мы расскажем вам о самых разных делах инспектора Штумпа: о весьма запутанных и не очень, о придуманных им головоломках и о многом другом, но раскрывать преступления и находить решения к задачам вам следует научиться самостоятельно, ибо как знать не сведет ли вас судьба с самим инспектором.
***
Штумп. Первое знакомство.
Случай первый.
Представтьте, что вы оказались у Штумпа в отделении, ну скажем, по служебной линии. А по-скольку, инспектор любит загадывать головоломки не только правонарушителям, но и коллегам, то он не приминул оценить и вашу сообразительность.
«Обратите внимание, – говорит вам инспектор, – на этих трех молодых людей, сидящих напротив меня. Того, что сидит слева зовут Петр, того, что сидит справа – Павел, а посередине – Алексей. Так вот, перед вашим приходом они сделали следующие заявления:
Петр: Павел честный человек.
Павел: Алексей честный человек.
Алексей: Петр честный человек.
«Мне же доподлинно известно, – продолжал Штумп, – что по крайней мере один из них преступник.»
Как вы думаете, кто они: преступники, честные люди, а может быть кто-то из них преступник, а кто-то честный человек?
(Напоминаем, что преступники на следствии всегда лгут, а честные люди всегда говорят правду.)
***
Случай второй.
Однажды входит к инспектору в кабинет молодой сотрудник Пятикантов и с победным видом говорит: «Товарищ майор, я тут допросил трех подозреваемых в краже, и они сразу во всем признались. Так что дело можно считать законченым. Вот их показания.»
Подозреваемые Петров, Иванов и Сидоров высказали следующие утверждения.
Петров: Иванов преступник.
Иванов: Сидоров преступник.
Сидоров: Мы все преступники.
«И что же, по-вашему, они все участвовали в краже?» – спросил Штумп сотрудника.
«Так точно, товарищ майор, – ответил тот, – это же очевидно из их показаний!»
«Вот что, товарищ лейтенант. Пойдете сегодня ночью дежурить на улицу» – приказал инспектор.
«Но за что?! – с обидой в голосе спросил Пятикантов. – Дело же совершенно ясное!»
«А вот на дежурстве и подумаете,» – ответил Штумп и указал ему на дверь.
Так в чем же ошибался лейтенант? Все ли подозреваемые были преступниками? И если не все, то кто именно был честным человеком, а кто – преступником?
***
Случай третий.
Этот случай оказался очень странным. Как назло, Василий Иоганович накануне описываемых событий уехал в отпуск. После отъезда начальника весь личный состав руководимого Штумпом отделения облегченно вздохнул и блажествовал целый день. Однако счастье было недолгим.
Все началось с того, что на следующий день, ближе к обеду, в отделение пришел ничем не примечательный посетитель и заявил дежурившему тогда офицеру – старшему лейтенанту Немодусову – следующее.
Посетитель: «Я преступник.»
Старший лейтенант, хотя и был удивлен столь неожиданным заялением, но виду не подал, и стал составлять обычный в таких случаях протокол. На вопрос офицера, в чем хочет признаться, пришедший с повинной гражданин Добродей (такова была фамилия посетителя) тот ответил, что он карманный вор и желает понести заслуженное наказание за свои злодеяния.
После необходимых следственных действий, проведенных по этому делу, выяснилось, что никаких вещественных улик – украденных вещей, кошельков, а тем более денег – которые могли бы подтвердить его преступную деятельность, Добродей предъявить не может. Также ничего не дал и поиск потерпевших и свидетелей, ибо таковых не оказалось. Следствие зашло в тупик. Налицо было только два факта: признание Добродея и отсутствие улик.
Старший лейтенант Немодусов, проводивший расследование этого дела, обратился за советом к своему приятелю Пятикантову. Тот, наученный (или может быть замученный) частыми ночными дежурствами, отнесся к этой просьбе серьезно, и после продолжительного размышления посоветовал Немодусову отпустить Добродея с миром.
«Я вообще не уверен в том, что он преступник», – сказал Пятикантов.
«Но у меня же есть его признание!» – не согласился старлей.- И как я объясню это начальству ? Мне скажут, что я плохо ищу улики и только!»
Вечером эта тема обсуждалась уже всеми сотрудниками. И вскоре весь личный состав отделения, пытаясь разобраться в этом деле, раскололся на две партии. Одни утверждали, что Добродей преступник, другие, наоборот, считали, что это не так. Обстановка была накалена до предела. Приверженцы разных взглядов осыпали друг друга обидными прозвищами, а то и хуже, называли друг друга по имени-отчеству, что считалось особенно оскорбительным. Друзья становились тайными врагами, а тайные враги едва скрывали свою враждебность и даже перестали друг с другом здороваться. Обезглавленное отсутствием Штумпа отделение было дезорганизовано и деморализовано. Немодусов вообще, впав в депрессию из-за невозможности решить эту проблему, собрался подать в отставку и пойти в философы.
Назревали большие неприятности. И они не заставили себя долго ждать.
Что вы обо всем этом думаете? Кто такой Добродей – престпуник или нет? Отпускать его ли нет? Можно ли вообще решить эту задачу? (Ответ на этот вопрос совсем не прост, даже для тех, кто знаком с проблемой парадоксов. Мы подозреваем, что здесь есть точное решение, но даже в этом случае оставляем право на истину за нашими критиками.)
***
Случай четвертый.
Срочно отозванный из отпуска инспектор Штумп разрушительным вихрем обрушися на вверенное ему подразделение. И не было в начальнике сожаления, и не знал он пощады. Майор сразу разобрался в хитросплетениях нашумевшего уже на весь город дела. Сначала он выгнал из камеры Добродея, пообещав засадить его в следующий раз за надругательство над личностью в особо изощренной форме. Провел с личным составом трехчасовую строевую подготовку. Немодусова заставил двадцать раз переписывать от руки дело Добродея, чтобы в следующий раз был сообразительнее. А Пятикантову за нерешительность задал, в качестве безжалостного наказания, следующие головоломки.
Первая: На границе между Россией и Финляндией произошла авиационная катастрофа. В какой из двух стран, по вашему мнению, должны быть похоронены уцелевшие пассажиры?
Вторая: Этот ворос обращен к тем, кто разбирается в православии. Может ли православный жениться на сестре своей вдовы?
Третья: Если вы любите грамматику, то вы должны легко ответить на следующий вопрос. Как правильно сказать: «не вижу белый желток» или «белого желтка»?.
Четвертая: Поезд отправляется из Петербурга в Москву. Через два часа из Москвы в Петербург отправляется другой поезд. Оба едут с одной и той же скоростью. Какой из них в момент встречи будет находиться на меньшем расстоянии от Петербурга?
Прочитав задачи, Пятикантов, мало что знающий о международном праве, религии, грамматике и, тем более, совершенно не любящий математику, в отчаянии позвонил своему знакомому участковому врачу и выпросил бюллетень на три дня.
Порядок в отделении был восстановлен. Однако было уже поздно. Впереди Штумпа и его отделение ожидали очень серьезные испытания.