Я слушаю музыку - и вижу, как он её создавал.
Сначала хаос - такая мощная тема, сильная – низкие звуки, уверенные, подавляющие все… Много ударных – просто какофония какая-то ударных – и темно, жутко, тонешь в ней…
Потом появляется нежная тема – робкая сначала, тихая, но столько гармонии в ней, столько внутреннего покоя, тишины, что этот хаос словно поперхнулся ею, сбился на мгновение, но тут же оправился, огляделся: что это со мной, с чего это я вдруг… - и зазвучал с новой мощью, уже угрожающе: кто-то посягнул на его власть…
А нежная мелодия не сдаётся – звучит себе, чистая, уверенная, обогащается новыми аккордами, новыми нежными оттенками, вновь и вновь пробивая мрак хаоса, как луч солнца пробивает свинцовое небо…
И вот уже, усмиренный ею, стихает мрачный хаос, не вздымаются свирепые, мощные волны тьмы – она, потрясенная гармонией, невольно вслушивается в новые для нее звуки, иногда спохватываясь и напоминая о себе миру ворчанием, похожим на ворчание усмиренного зверя, которому трудно смириться с поражением…
Чем ближе к финалу, тем слышнее мелодия любви. Простая, безыскусная, она победила тьму, организовала хаос, рассеяла мрак, преобразовала его в себя, сделала своей частью. И не силой она этого добилась – нежностью, любовью, изначальным знанием, что это - верно, необходимо, иначе и быть не может.
В финале – только она, и ты сам поддаешься её красоте, ты сам плывешь на её волнах, даже не заботясь понимать, что это про тебя… Конечно, про тебя, про твою душу, про твою любовь, про твоё упрямое нежелание признать: есть Музыка над нами…
(По поводу Chris Spheeris « Kultura»)