САМАЯ НЕЛЕПАЯ ОШИБКА - МИШКА!... (с) П.Рудаков, В.Нечаев
Счастливец Мишка – от деда как единственному внуку ему досталась шикарная трёхкомнатная квартира в старом фонде, да в тихом центре, да с видом на реку. «Какой жених!» - лет с 15-ти начала атаковать Лизу мама. А та в ответ кривила рожицу, что никакой, мол, не жених! Кто?! Этот клоун? Пф-ф! Они слишком долго были вместе. По очереди ночевали друг у друга дома с регулярностью раз в неделю. Притворившись больными, сбегали с уроков в кино. Сколачивали вокруг себя банду в пионерском лагере. Вместе готовились к поступлению в университет, а потом вместе прогуливали лекции. За это немыслимо долгое время, доверху набитое ворохом событий разной степени важности, между ними успела случиться любовь в младших классах, ненависть – в средних, и нежная дружба лет с 16. Единственное, чего не было, так это и намёка на сближение, если, конечно, не учитывать случай лёгкого детского эротизма с научно-познавательными целями.
Ну, и конечно, тот грандиозный скандальный стриптиз на Мишкиной свадьбе. И что за таинственная граната рванула у Лизы в голове, когда она подговорила его устроить этот номер? Гости уже были прехорошенькие. Папы стопочкой лежали в углу. Сама Лиза балансировала на грани сознательного и бессознательного. Откадрированное изображение блестящих улыбающихся лиц и ломящихся тарелками столов витало в воздухе как наклеенная на действительность мгновенная фотография, прежде чем смениться следующим кадром.
Под страстную тягучую музыку, а это была Sam Brown со своим уже тогда давно устаревшим и, кажется, единственным хитом “Stop”, они с Мишей стали медленно раздеваться. Сквозь полуприкрытые ресницы Лиза видела столпившихся полукругом гостей: мужиков, свистящих соловьями-развойниками и размахивающих над головой пиджаками, девчонок с их курса, визжащих в пьяном восторге. А по телу вместе с музыкой разливалась такая нега, такая сласть, что противиться ей было уже невозможно! Томно виляя попой в красных стрингах, Лиза повернулась к зрителям спиной и расстегнула лифчик. Рядом покачиваясь хлопал в ладоши новоиспечённый жених в забавных зелёных трусах. Она развернулась, вертя лифчиком в одной руке, а второй обнимая себя за грудь. Визг в зале достиг апогея. Тогда Лиза, почти уже не помня себя, запрокинула голову и словно распятый Иисус распахнула руки в стороны. Гости взревели, но она вдруг почувствовала, как к её груди прильнули чужие руки. За спиной у неё стоял Мишка и дышал в ухо водкой, а прямо перед их дуэтом в пышно-белом с круглыми совиными глазами каменела Марина. Момент истины. В тот же миг Лиза поняла, что это был первый и последний их с Мишей стриптиз. «Чтобы ЭТОЙ больше не было!» - прошипела Марина наспех вкривь и вкось одетому супругу.
После свадьбы они пару раз общались по телефону, но Мишкин голос звучал так пришибленно, что выдавить что-то кроме «Ну, как дела? Ничего, хорошо, спасибо» никому из них так и не удалось. Лиза только слышала потом от кого-то из общих знакомых, что первая брачная ночь у молодых наступила недели через две после свадьбы.
Маринкино нашествие на Мишино жильё не могло не броситься ей в глаза. Пыльная плёнка безвкусицы покрывала каждый уголок квартиры. На полочках теснились вазочки, пучили стеклянные глаза игрушечные зверушки. "И как только у людей рука поднимается притащить домой весь этот хлам?" - с неприязнью думала Лиза. С фотографий, улыбаясь без капли искренности, за ней всюду следила хозяйка дома. Лиза провела рукой по выпуклой цветочной вязи дорогих обоев, беглым взглядом оценила багровые волны штор на окнах. У неё за спиной Мишка щёлкнул выключателем, и под потолком вспыхнула до неприличия хрустальная люстра.
- Это тёщин подарок, - виновато улыбнулся Мишель, проследив за Лизиным взглядом
- Н-да... За что же она так с вами?
Зато на кухне всё осталось по-прежнему. Всё тот же узкий стол у стеночки, огромный бабушкин абажур весь в смешных висюльках, вот только новенькие табуретки из Икеи с мягкими цветными нашлёпками. Миша зазвенел пакетом, вынимая две бутылки шампанского. Завтра утром обоим нужно было на работу, и они решили не горячиться с водкой. Обутый в тапочки с помпонами, Миша шаркал, суетился и смущался, а Лиза сидела, ссутулившись, на одной из табуреток и отчего-то чувствовала себя кошкой в клетке с канарейкой.
Разлили. Чокнулись. Выпили. Колючие пузырьки – в нос. В желудке потепление. Эти коричневые Мишкины глаза напротив заискрились, зажмурились от удовольствия.
- Ну, рассказывай! Замужем?
- Не-а.
- А чего?
- Так живём.
- А! А что? Так сейчас модно, - одобрил Мишка.
- Угу. Выпьем!
И они ещё выпили. Потом Мишка полез целоваться на брудершафт. «Надо, надо, - приговаривал, - столько дружим, и ни разу на брудершафт!» «Вот именно! И без этого вроде бы неплохо дружили...» Но, надо так надо. Скромно чмокнулись во влажные губы. Потом Лиза вдруг почувствовала острую необходимость рассказать Мишке о своём Всаднике_Без_Головы. Возмущение, накопившееся в ней за целую неделю бесплодного ожидания, наконец-то нашло подходящие уши. "А Всадник-то твой и впрямь без головы", - усмехнулся Мишель.
После первой бутылки неожиданно для себя Лиза заметила, что их колени под столом слегка соприкасаются, и она чуть-чуть съехала вниз, чтобы усилить это ощущение. Тем временем разговор продолжался в прежнем русле. «Ещё брудершафт!» - объявил Миша и прискакал к ней на табурете. Это был долгий глубокий поцелуй, за время которого она успела изучить всю структуру и длину Мишиного языка. Внутри поднималось что-то жгучее, чувственное, словно в голове сорвалась резьба с одного из старых вентилей.
- Маринка когда возвращается?
- Послезавтра. А твой?
- Завтра. Утром. - Лиза посмотрела на него пристально. - Миша... знаешь что?
- Что?
- Пошли трахаться! Вот что!
Они засмеялись. Оба были уже изрядно пьяны. Возможно, Миша чуть меньше, чем Лиза. Он аккуратно обхватил её за плечи и повёл впереди себя, задавая направление. В спальне было темно и пахло лавандовым маслом, а ещё чем-то тёплым и сухим – чужой жизнью. Он зажёг тусклую лампу перед зеркалом и плюхнулся задом на кровать. Лиза продолжала стоять над ним, слегка покачиваясь словно флагшток на ветру. Они ведь столько раз видели друг друга раздетыми. Ну, если и не совсем догола, то почти.
- Ну, что?
- Ну, раздевайся, что ли?
Лиза стала расстёгивать пуговицу на своих штанах, заплетаясь пальцами за пальцы. Он наблюдал за этим как загипнотизированный, а она рассматривала сверху его русую макушку. «Вот ведь... чего делается-то...» - мельтешило в её голове. Когда на ней остались одни только чёрные кружевные стринги, Миша уложил её на кровать, стал целовать и гладить всю, вдоль и поперёк, попутно сбрасывая с себя одежду будто линяющий питон. Подведением итогов стало их эквилибристское па, когда он поднял её ноги свечкой и стал вытряхивать её из трусиков. Обоим было дико смешно. Ещё минут двадцать он возился с ней по кровати, мусолил и целовал, делал попытки начать, собственно, сам акт, но профпригодность внезапно дала сбой. Ей, впрочем, было не до того. Влитая в организм бутылка шампанского, по-видимому, вся утекла в голову, где заменила собою мозг. Как иначе объяснить те дивные красно-зелёные круги, которые плясали у неё перед глазами? «Чёрт! Я не понимаю!» - бормотал тем временем Мишель, разглядывая свой предательски обвисший член.
- Миш... Ты как хочешь, а я – спать. Завтра утром на работу...
Она повернулась на бочок, свернулась клубочком, сунула ладонь под щёку и к концу этой фразы уже спала.
(продолжение следует)