ПА-АСКОЛЬКУ ЭТА ВСТРЕЧА ВПОЛНЕ
ПРИЯТНО ИМПОНИРУЕТ МНЕ (с) Markscheider Kunst
Интернет - это наши фантазии, крепко привязанные к реальности ниточкой надежды. Тянешь за ниточку, и фантазия ярким воздушным шариком летит тебе в лицо. А будет ли этот шарик пахнуть резиной или розами, решает лишь слепой случай. Лизина жизнь вне интернета была не то чтобы унылой, но уж слишком предсказуемой, слишком однообразной. Что мы делаем сегодня вечером после работы? Сегодня вечером мы идём в кафе, а потом домой, а дома мы ужинаем, смотрим телевизор и ложимся спать. Тоска. Кто устоит, когда вокруг столько разноцветных шаров?
Другой в жизни женщины появляется задолго до того, как они узнают о существовании друг друга. Сначала это только абстрактная тень, подпитывающаяся эманациями её тревог и смятения, но с каждой мрачной мыслью тень сгущается, постепенно обретая плотность. У тени нет ни лица, ни имени – лишь очертания. Она похожа на трафарет с автоматической наводкой на потенциальные объекты. Если объект не вписывается в контуры, то он перестаёт существовать в этом качестве, растворяясь в массе безликих лиц.
Засыпая той ночью, Лиза представляла себе, что у каждой женщины на свете есть особая магическая грядка. Некоторые выращивают на ней одно большое растение, хотя по краям нет-нет да пристроятся какие-то невнятные сорняки. Кто-то ухаживает сразу за двумя крупными кустами, заботливо выстроив между ними плотный заборчик. У некоторых красавиц грядка порой достигает размеров футбольного поля, и они шагают по своей плантации, услужливо выстлавшейся перед ней живым ковром, шагают, пока не устанут, и тогда садятся под первую или вторую попавшуюся пальму, чтобы свить там гнёздышко. Но чаще всего на грядке вырастает несколько растений разной величины и ботанической ценности. Уход за каждым из них строго индивидуален: некоторым хватает и взгляда, а перед кем-то хоть пчёлкой вейся – несмотря на все усилия, день ото дня он становится всё призрачнее, и ветви его тянутся в противоположную сторону.
Но довольно абстракций!
Утром следующего дня их электронные симуляторы вновь встретились в безбрежье цифрового пространства. «Царевна! Я думал о тебе всю ночь» - нежным покачиванием на волнах радости встретили её слова Всадника_Без_Головы. Царевна Несмеяна облегчённо вздохнула – понравиться Всаднику было делом принципа. И пролетела неделя. Слова-конфеты в цветных обёртках неслись по проводам, маня и обещая. «Ещё фотографий» - умолял Всадник. «Зачем ещё? У тебя уже есть» - удивлялась Царевна. «Хочется видеть тебя постоянно!» Через несколько дней она сообщила ему, что будет свободна в течение целой недели, на что получила положенную долю восторгов. И они стали ждать.
Наступил день Икс: может быть, понедельник, а может быть, четверг. Имя Всадника безжизненно чернело в списке её контактов. День тянулся бесконечным бычьим цепнем. Лиза делала вид, что ничего не происходит, но внутри помимо её воли горькой серной пеной поднималась досада.
Понедельник или четверг пролетел, но телефон молчал, и в электронном мире было также пусто. Лиза выключила компьютер, собрала сумку, оделась и вышла на улицу. Над верхней губой лёгкой складкой залегла обида. «Мог бы и предупредить».
Но не было его и на другой день, и на следующий. Телефон враждебно молчал. «Ах, так?!» - думала Лиза, но на этом мысль останавливалась. И когда оставался последний свободный вечер, телефон вдруг сдался и растрезвонился. «Привет! Угадай кто?» - весело крикнула трубка. «Конь в пальто». «Ха-ха-ха! Сто лет не виделись!» - и трубка вдруг запела - «Ты ждёшь, Лизаве-ета, от друга приве-ета. Ты не спишь до рассве-ета, всё грустишь обо мне-е!» «Мишель?! Откуда ты взялся? С Луны свалился? А я вот стою тут на распутье: то ли в метро идти, то ли пешком...» «Стой, где стоишь! Я сейчас подъеду! Кстати, а где стоишь-то?»
Лиза назвала адрес, пожелала удачного пути, и в некоторой растерянности осталась стоять посреди пустынного тротуара, наблюдая ревущий Ниагарский водопад машин. Ветер развевал её волосы, забрасывая пучками в рот, словно говоря: «На! Ешь!» Она вынимала их, а он снова: «Ну, на, чего же ты? Ешь-ешь!» Водители с интересом поглядывали на её узкий длинный силуэт, выставленный словно напоказ в витрине улицы под жёлтым фонарём. Она размышляла о том, что в каждой машине мимо неё сейчас проносятся разные потенциальности. Если взмахнуть рукой, кто-то остановится, и вечер станет непредсказуемым. Словно в ответ на её мысли притормозила породистая чёрная BMW, откуда высунулась солидная голова с тяжёлым взглядом. «Поехали!» - приказала голова. «Извините, я жду свой самолёт» - улыбнулась Лиза. Голова скрылась, а BMW прорычала: «Ну, и жди свой самолёт!» и утонула в бушующем потоке машин.
Мишель был её другом детства. Не виделись они года четыре, с тех пор как погуляли на его свадьбе. Хорошо погуляли. До того хорошо, что теперь предпочитали избегать друг друга. Сквозь тот безумный праздничный угар Лизе запомнились злые Маринкины глаза. Она поёжилась то ли от очередного порыва ветра, то ли от лёгкого укола совести. «Michel, ma belle, sont les mots qui vont tres bien ensemble...» - пропела она вполголоса.
В тот же миг перед Лизой тормознула серебристая 99-ка, и оттуда сразу повеяло уютным теплом. На соседнее с водительским сиденье легла рука, а вслед за ней показалось сияющее Мишино лицо. «Садись, красотка, прокачу с ветерком!»
Она почти впрыгнула внутрь, потирая озябшие ладошки. Оба улыбались до ушей и с полминуты молча разглядывали друг друга. «Каким ты был, таким ты и остался!» - подытожила она протяжно. «Орёл степной! Казак лихой» - фальшиво подхватил он. «Маринка в командировке. Поехали в гости чай с водкой жрать? Соскучился по тебе как сволочь!» «Газуй, чувак!» - засмеялась Лиза. И они понеслись.
(продолжение следует)