А ТЫ ДЛЯ МЕНЯ НЕПРИСТУПНАЯ КРЕПОСТЬ!
КАКАЯ НЕЛЕПОСТЬ, КАКАЯ НЕЛЕПОСТЬ (с) Е.Польна + В.Салтыков
Чёрт возьми, а он оказался симпатичным! Конечно, не в точности таким, как на своей лучшей фотографии, а прозаичнее, что ли, впрочем, как и большинство оригиналов своих удачных фото. Портрет в тёплых тонах, глаза хитрые, и хоть мышцы лица не растянуты в улыбке, она легко угадывается в рисунке мимических морщин. Увидев именно это изображение на его персональной страничке в интернете, Лизе нестерпимо захотелось написать этому мужчине, что она позволяла себе крайне редко, ведь она считала себя несвободной девушкой. И она написала почему-то высоким стилем: «Благодарю Вас за то, что порадовали своим существованием».
Ах, да! Можно подумать, что наша Лиза, кандидат филологических наук, из тех, кто клюнет на одну только фотографию! Был ещё его текст, талантливый, ироничный, такой, что с трудом верилось, что он не скопирован из профессиональных источников. Ответ пришёл тут же, и у них сразу завязалась тонкая словесная игра с взаимными расшаркиваниями и соревнованием в остроумии.
В жизни всё оказалось проще, ближе, теплее. Они рассматривали друг друга и одобрительно улыбались, обмениваясь малозначительными фразами. Игра ума на время уступила место игре тела, пассажам жестикуляций, пронзительным аккордам взглядов. Они пересели за другой столик в более сумрачный уголок, устроились друг напротив друга с глинтвейном наперевес.
Он был высок и худощав – тот типаж, который не мог не привлекать Лизу в силу встроенного в неё персонального набора инстинктов, на тему которых г-н Фрейд уже сказал своё веское слово. Хороший костюм на нём сидел ладно. У него были густые волосы с начавшей пробиваться аристократичной сединой и всё те же хитрые невнятно-зелёного цвета глаза, вселившие в неё столько энтузиазма ещё с фотографии. Единственной смущавшей Лизу немужественной частью его лица оказался рот. Стоило ему открыться, и он напрочь лишил своего владельца налёта аристократизма. Обычный вроде бы мужской узкогубый рот, но то ли говорил он слишком быстро, то ли из-за интонаций, то ли из-за формы зубов, но рот делал своего владельца похожим на мальчика, которого с год-полтора назад вставили в тело 30-летнего мужчины. И вот он уже адаптировался, и всё ему нравилось в его новом состоянии, и он даже любил этим прихвастнуть, но получалось как-то слишком незамысловато, слишком напоказ. Впрочем, Лиза сделала скидку на волнение, и заставила себя перестать делить лицо своего собеседника на части – ведь не рисовать же она его собралась, в конце-то концов!
Они выпили по два глинтвейна, глаза занавесились поволокой, щёки разгорелись, темы разговоров плавно скользили с одного на другое. Впереди был целый вечер, и они решили прогуляться.
Стоял ранний ноябрь. В воздухе без движения завис невидимый дождь, образуя вокруг фонарей оранжевые коконы света. На Лизе была лисья куртка и апельсиново-рыжая узкая юбка. А на нём строгое тёмно-серое полупальто. Лиза с удовольствием отметила про себя, что они хорошо смотрятся вместе. Он сказал: «Как жаль, что я не встретил тебя раньше». Она снисходительно улыбнулась. Фраза была из разряда тех, что можно встретить на страницах дешёвых женских романов или в мыльных операх. А впрочем, такая естественная человеческая реакция, вызванная философским сожалением о том, чего нельзя изменить. В голову приходили ответные банальности. Увы, но разговоры между симпатичными друг другу мужчиной и женщиной обречены наполовину состоять из банальностей, ведь все слова, которые им искренне хочется сказать друг другу, во всех мыслимых и немыслимых сочетаниях были уже сказаны, написаны, озвучены, и волей неволей приходилось повторяться. Лиза помолчала, улыбнулась и ответила: «Раньше всё было бы не так».
Он привёл её в восточно-славянский ресторан. Старенький дяденька-гардеробщик ринулся помогать ей снимать курточку, на что она заметила: «За что Вы лишаете возможности проявить джентльменство моему спутнику?» Все трое заулыбались. Ресторан претендовал на средневековый шик, и антураж как нельзя больше соответствовал их виртуальным образам Всадника без Головы и Царевны Несмеяны. Крупная деревянная мебель, камни, рыцарские причиндалы и живая музыка. Он любил жирную северную кухню, мясо, жареную картошку, и всё это с пивом. Среди столов ходил пожилой еврей-скрипач, наяривая популярные мелодии на заказ. Вся эта атмосфера была его атмосферой, и здесь Лиза чувствовала себя в гостях. Не то чтобы ей это не нравилось, но спроси он её, нравится ли ей здесь, она бы сказала - не очень, но он не спросил. Они пили пиво до шума в голове, и говорили обо всём подряд. Ресторанный зал постепенно наполнялся пожилыми господами с отвисшими пивными брюшками и их прекрасными дамами, которые искоса разглядывали её в дамской комнате перед зеркалом.
Уже поздно ночью они ехали на такси до продуктового магазина. Лиза в полном недоумении ходила там между прилавками. Она ещё по инерции помнила, что нужно что-то купить домой, но пивные пары и необычная компания сделали её рассеянной. На кассе он удивился, неужели ей так мало надо для жизни?
Потом они ехали до её дома, и он взялся проводить, чтобы донести сумку с продуктами. «Не подумай чего лишнего, но если хочешь, приглашаю на чай», - сказала она. «Хорошо. Я всё понимаю. Ничего лишнего», - согласился он.
Что он там понимал? Она и сама не понимала, зачем пригласила его, из вежливости или из наивного детского нежелания заканчивать приятный вечер. Дома на неё напала неловкая суета. Так бывает, когда чувствуешь себя не в своей тарелке под чужим ищущим взглядом.
- Ты не боишься? – спросил он в дверях.
- Чего?
- Кого. Меня. Вдруг я маньяк, а ты меня домой привела?
- Поздно уже бояться, - направила она фразу снизу вверх, расстёгивая сапог.
Он поймал её за локти, когда она собиралась нырнуть в кухню. Поймал и задержал перед собой.
Конечно, она понимала, что должно за этим последовать. Сценарий стар как мир. Мужчина добивается близоста, а женщина её отсрочивает. Ей вдруг стало скучно.
- Почему ты не проходишь? – спросила она.
Он взял её за затылок и поцеловал. Это было так решительно и по-мужски, и в то же время так ненужно! Лиза покачиваясь стояла на цыпочках, позволяя длиться их поцелую ровно столько, сколько требовал сценарий, и хотя она отвечала на поцелуй, действо не вызвало в ней ничего, кроме ожидания окончания. Потом у него был такой остекленелый взгляд, какой бывает у мужчин, когда кровь напрочь отливает от мозга. Чай был мучительным. Под его взглядом она жарилась как пирожок в духовке. Затем он всё-таки отставил свою чашку в сторону и приник к её коленям. «О, Боже, начинается!» - подумалось Лизе.
Рядом на столе заняла свой наблюдательный пост Лизина рыжая кошка Вишня. Происходящие этим вечером события, выбивающиеся за рамки всех привычных ритуалов, немало её обескуражили. Хозяйкиным вниманием полностью завладел Чужой человек. Когда он, сложившись вдвое, приземлился возле хозяйки, Вишня принялась удивлённо внюхиваться в торчащую над столом голову.
Лиза не знала, как это всё прекратить. Он трогал её за ноги, пытался целовать колени и бормотал какую-то сентиментальную чепуху. Тем временем, Вишне показалось недостаточным изучение головы незнакомца, и она отправилась нюхать руку, которой тот приобнимал Лизу за талию. Когда кошка забралась на полку шкафа, вытянулась в струнку и с выпученными глазами принялась исследовать новый объект, Лизе стало невыносимо смешно. «Вечер испорчен!» - подумала она.
- Давай не будем всё усложнять. Ты согласился, что ничего лишнего... так? - примирительно сказала она. – Ты понимаешь, что ничего не будет... по многим причинам...
- Понимаю. Просто не могу с собой бороться, когда ты сидишь тут... такая...
Взгляд, полный скорби и вселенской тоски, обращённый на него.
- Всё, всё, я всё понимаю. Пойду я...
Они молча встали и вышли в прихожую. Одевшись, он стал рассыпаться в извинениях. Лиза надела на лицо бронебойную улыбку. Ушёл. Вздохнула с облегчением. Приняла кошку на руки и уткнулась носом в её тёплую шкурку.
- Какой напряг, Вишня!
Кошка вырывалась, напрягая свои кошачьи мускулы. Конечно, такая независимая зверушка должна получать свою долю ласки, когда ей того захочется, а не когда хозяйка соизволит.
(продолжение следует)