Стержень острым наконечником вонзился в гладкую худую ладонь. Человек проснулся. Стержень затанцевал, пробуривая хрупкую кость человеческой руки. Человек привстал. Стержень покрылся пурпурной щетиной, тонкими волосками вытекающей из сквозной раны. Человек открыл глаза. Стержень устал танцевать, поэтому дикие, зажигательные па сменились вялыми, едва уловимыми покачиваниями из стороны в сторону. Бурение плоти, потерявшей в весе несколько грамм, приостанавливалось со скоростью движения слона по оазису. Человек зевнул. Стержень изнемог от кругового движения. Кровь повисла на кончике мизинца, и звонко каплей опустилась на дощатый пол. Человек вздрогнул от неожиданного звука. Стержень замер. Но более настойчивый и вкрадчивый наблюдатель, мог услышать слабое дребезжание. Это сталь терлась о раздробленную кость.
Человек осмотрелся. Заметив в ладони стержень, он стукнул костяшками пальцев второй руки по инородному предмету и ужаснулся. Стоя в луже крови, он не испытывал ничего, кроме ломоты в коленях от неудобного положения во время сна. Эта мысль так растормошила сонное сознание человека, что, пройдясь окровавленными пальцами по лицу, он узрел истинную суть произошедшего.
Глаза вспотели, депрессивно рассматривая странную картину.
Страх прорубил отверстие в душе человека и, пробравшись в это маленькое пространство, завладел всей душой, став полноправным властелином и диктатором.
Человек испугался до судорог в больных коленях.
Встряхнувшись, приободрив себя парой бессмысленных, но заводных слов, рванул рукав рубашки и, получив во владение кусок материи, перевязал окровавленную руку в области запястья. После вытер пот со лба и заметался в поисках кухонного ножа. Он рыскал по всей квартире, словно позабыв о своей нелюбви к ножам, и отсутствие таковых в доме. Потратив на поиски несколько драгоценных, но бесполезных минут, он закурил оставленный вчера на подоконнике окурок во время опустошения бутылки с водкой, и, поймав умную мысль о ножницах за хвост, метнулся к ящику в письменном столе. Они самые молча лежали внутри. Вздохнув громко, насколько позволяло желание, он поплевал на здоровую ладонь и взял ножницы в руку. Операция предстояла из легких, но болезненных.
- Сука, - закричал человек, сдавливая колечки. Острия ножниц вяло и с язвительным скрежетом терлись о стальной стержень. Единственное - это, сбривая пурпурную щетину с него.
- Сука сука сука, - свирепствовал человек, пытаясь соединить большой и указательный палец.
Стержень протирал окровавленную плоть, вздрагивая и дрожа от каждого соприкосновения с железным недругом.
Человек остановился. Продырявленная рука тряслась, словно женщина в экстазе. Еще мгновение, и человек бы бросил это занятие и вонзил разбуженного пса в оголенную стержнем пурпурную жижу.
- Здравый смысл, - напомнил человек самому себе. И продолжил орудовать ножницами по стержню. Но все тщетно.
- Бббббб...
У него нет пилы, нет ничего стоящего из инструментов - только эти старые, тупые, ржавые ножницы, которые и ткань не порежут. Не говоря о стальном стержне.
Призадумался человек, потирая разболевшийся живот.
- Идея, - подняв вверх указательный палец здоровой руки, человек со всего маху ударил наконечником стержня по столу. Взвыв от ленивой боли, он возрадовался, увидев широкую круглую дыру в ладони и безмятежно, почти как загорающий пляжник, лежащий на полу, покрытый кровавой травой, стержень.
- Щель.
Воссоединившись со спокойствием, человек выгнал из души страх. Приобрел боль и отверстие в ладони. Ощутил себя красивым глубокомысленным персонажем книг. Докурил остаток сигареты. И лег спать.
До лучших... худших времен.