Так Пьер промучился до самого вечера. Было часов одиннадцать, когда он решился всё-таки выйти на улицу. Уже стемнело, но ни одна звезда не появилась на небе, затянутом тучами. Лил дождь, однако возвращаться за зонтиком не хотелось. Пьер прошёлся по улице, свернул за угол, прогулялся около кафе, в котором они с Вейной ели пирожные. Оно, к сожалению, уже закрылось, а то обязательно заглянул бы туда, хотя есть совсем не хотелось.
Побродив по ночному городу, не встретив ни одной живой души, Пьер подходил уже к своему дому, когда ему почудилась невдалеке знакомая фигура. «Не Вейна ли это?» Он устремился за ней, пытаясь догнать. Но девушка ускорила шаг. Он тоже пошёл быстрее. Она почти побежала. Пьер решил догнать её. «Вейна! Подожди!»- крикнул он и побежал за ней. Догнав, разочаровался: это была насмерть перепуганная девушка, но не Вейна. «Простите,- сказал запыхавшийся Пьер, но девушка даже не остановилась. Оглядываясь, она убегала от Пьера.
А Пьер побрёл обратно. Что делать? Он взглянул на свои окна. Они темнели чёрными дырами среди радостно светящихся соседских окон. Его никто не ждёт там, в этих чёрных окнах. Да он и не желает, чтобы кто-то его там ждал. Кроме Вейны. Ах, если бы она ждала его дома… Но возможно ли это теперь? Пьер вспомнил проникновенные строчки из стихотворения Блока. Вполголоса стал читать их:
Я шёл во тьме дождливой ночи
И в старом доме, у окна,
Узнал задумчивые очи
Моей тоски. – В слезах, одна
Она смотрела в даль сырую…
Я любовался без конца,
Как будто молодость былую
Узнал в чертах её лица.
Она взглянула. Сердце сжалось,
Огонь погас - и рассвело:
Сырое утро застучалось
В её забытое стекло.
Блок помог ему. Легче стало оттого, что Пьер не один испытывал такие чувства. Любимый поэт страдал вместе с ним. Пьер и сам бы сочинил стихи, но в последнее время, несмотря на то, что впечатлений было предостаточно, он не мог заниматься искусством. Не мог сочинять стихи, не мог написать картину, сюжет которой не давал ему покоя. Что-то снилось ему… Но что? Только теперь, когда он потерял Вейну, Пьер стал понимать, ЧТО ему снилось. Именно понимать, потому что вспомнить свои сны он пока не мог. Зато он хорошо помнил Вейну и всё, что с ней связано. Пьер вдруг ясно ощутил, что его видение – это и есть Вейна… Как же он сразу не догадался? Вейна! Конечно, Вейна! Он вспомнил её серо – голубые глаза, светло – русые пряди слегка вьющихся волос, вспомнил, как она внимательно смотрела ему в глаза, будто изучала его…
Пьер пошёл быстрее, затем побежал. Запыхавшись, он поднялся по лестнице, и ему показалось, что его привычная лёгкость исчезла. Он устал. Открыв дверь квартиры, включив свет, он бросился в мастерскую и, не переодеваясь, сел за мольберт.
Прошёл час, другой… Пьер потерял счёт времени. Да он и не наблюдал время. Он «поймал видение»! Свершилось то, чего он все дни ожидал: его посетило вдохновение!
Пьер писал картину, о которой думал всё время. Очень боялся, что вдохновение исчезнет и он забудет своё видение… А потому, несмотря на усталость, он не отрывался от холста…
Было светло, но Пьер не понимал, утро это или вечер? А может, день? Он бросил кисть – картина была готова. Поднимаясь с табурета, он смотрел на своё творение - оно притягивало его взгляд… С трудом оторвав взгляд от картины, Пьер сделал несколько шагов и… грохнулся на пол. Комната наполнилась розовато - оранжевым светом…