Осень - время созревания плодов и размышлений, а зима, по известному определению, это воспоминание о лете. Нет, ни одно время года не хуже другого, я тут ничего плохого не говорю. Я - бывший мастер спорта по лыжным гонкам, то есть, "зимник". От падения в снежный сугроб я до сих (ненадолго) получаю наслаждение.
Но лето! Ни пушкинские "комары да мухи", ни злобные местные "москитос" со cмертельным найл-вирусом не смогли умалить во мне приятного впечатления от встречи с достопримечательностями онтарийско-квебекского "кантри". Вот, я и вспоминаю: "О, Генри!" То есть, форт Генри в канадской провинции Онтарио.
Итак, в тот день с утра было сыро, но спасибо небесам: они вскоре закончили разворачивать над нами свои не очень-то приятные события, а судьба, вдруг, принялась показывать нам нечто яркое. Бережно принял нас в свои цепкие объятья асфальтовый хайвэй номер 401 (милое созвучие с "азохенвэй") и понес из Монреаля в сторону Оттавы и Торонто. Выглаженный по-природе и искусственно отполированный многотонными паровыми катками, ровнехонький, как столешница, хайвэй не очень-то распейзажен. Простреленный по северному берегу реки Святого Лаврентия (по-французски Saint-Laurent "Сан Лоран" и по-английски Saint-Lawrenc или "Сан Лоренс"), он, хайвэй, - натуральное отражение хилого севера Мгинских да Синявинских болот, что под Санкт-Петербургом: бледная немочь мхов с прорехами ржавого торфа да мелкий дрожащий осинник с бумажными блицами окривевших от мокроты березок. Не то, что, скажем, там же, под Лугой: почти одна любимая мной, резко пахучая "хвоя" - сосны, ели,пихта, стланец, можжевельник да лиственница.
В прямое соприкосновение со свежими впечатлением о "кантри" мы мчались на оборудованном четырьмя телевизорами автобусе быстрее острокрылых птиц, выпущенных из клетки. С разрешенной скоростью: чуть больше ста км в час.
Пейзаж несколько оживился лишь под самым городом Кингстон (Kingston) - почти сразу после провинциальной границы между Квебеком и Онтарио. Здесь, оголенные дорожными скреперами, красно- и черно-гранитные выступы окружающих гор карауляще стиснули хайвэй с обеих сторон, и скорость нашего движения стала в этом месте предметно ощутимее.
Пожалуйста, не путайте, как и я по-началу, наш канадский форт Генри ни с каким другим по названию. Это не то, что отображено в романах Фенимора Купера. То все - на озере Джордж, в США, в честь американского генерала Вильяма Генри. А наш - нет.. И - не... И, наконец, не в честь великого писателя О`Генри - автора щемящих душу веселых рассказов о нищих людях Америки.
Наш форт Генри назван по его географическому местоположению - на берегу озера Онтарио, на мысе Генри (Point Henry). Другое дело, что сам мыс, на каком основано фортицикационное сооружение был давным-давно назван в честь сэра Генри Гамильтона, вице-губернатора существовавшей тогда Нижней Канады (1782 - 1785) со столицей в Монреале.
Но для чего, вообще, понадобилось воздвигать в нашей тихой Канаде столь грозное оборонительное сооружение?
Ах, господа и дамы, не все так тихо было в нашем королевстве в стародавние времена!
Строительство первого и, так сказать, оригинального форта Генри на мысе началось в 1812 году - в ходе войны 1812-1814 гг., вспыхнувшей между борющимися за самостоятельность Соединенными Штатами Америки и Великобританией (а Канада, являлась тогда британской колонией! Не то что ныне - Доминион Канада!). Осторожные англичане ожидали вполне вероятного нападения "американцев" на расположенные в этом месте верфи Королевского флота и вторжения "инсургентов" в реку Св. Лаврентия.
А мыс Генри - это, отнюдь, не песчаная отмель.
Громада вздыбленной скальной породы как бы нависает над бескрайней озерной поверхностью и над всей, что называется, окружающей действительностью, являясь самой высокой точкой здешнего ландшафта. Мыс доминировал тогда и продолжает доминировать сегодня над могучим истоком реки Святого Лоренса, над военным портом на мысе Фредерик, над входом в канал Rideau (Ридо) и над городом Кингстон, который в те времена был главным пунктом перегрузки на маршруте торговых и военных поставок между Монреалем и Оттавой, возросший в 1788-м в своем статусе до Королевского Военного порта, обслуживая Королевский флот озера Онтарио. Тут же располагалась и Королевская верфь (Dock Yard).
Таким образом, форт Генри был важнейшим стратегическим ключом в защите тогдашней Верхней и Нижней Канады. Ну и, по необходимости, крепкой базой для подготовки нападения.
В прекрасный солнечный день наш "обьект посещения" представлял собой весьма симпатичный вид... Как в могучем живописном полотне Николая Рериха "Заморские гости" (1901 г.) из его "Русской серии". Вы, наблюдатель, находитесь как бы внутри, но и поверх всего. Какое поразительно обилие пресной, питьевой воды - от горизонта до горизонта! Белые яхты и белые теплоходы полосят синеющие под вами просторы. На дистанции виднеются несколько лесистых островов. Справа - порт Кингстон и на участке бывшей Королевской судовой верфи - красно-кирпичное мерцание многоэтажного здания Королевского Военного Колледжа (R.M.C). Слева ничего постороннего: только шумливые таежные дебри у самого уреза подступившей воды. Перед нами - великий путь в Великие озера Северной Америки.
Крепостные стены форта Генри сложены из плотного серого камня, скорее всего, из доломита. В плане - это гигантская распластанная черепаха с бастионами в голове и в конечностях. Черно-чугунные пушки по высокому брустверу. Верхняя линия обороны, нижняя линияя обороны, рвы, каменный плац, красная, как стоп-сигнал, будка часового на входе в куртины (вал между бастионами) и юный мужик-капрал перед. В театрально-нарядном красном мундире и высоком камелюхе. Рядом с капралом на веревечной привязи по-царски вольготно расположилась старая, белая, дойная, коза. Она дремлет. Городские детишки на нее таращатся больше, чем на ядра и пушки. Коза на привязи - гордость! Она - овеществленный символ мужества и стойкости героических защитников военного форта.
Ровно в 12 часов - дымный холостой выстрел из старинной пушки. Как в Питере с Трубецкого бастиона. И - военный парад на плацу. В день нашего пребывания в форте ( в год 60-летия победы над фашизмом ) по каменным плитам крепости торжественно и совместно промаршировали ветераны Канады и их гости-сверстники из США.
Естественно, никакого сходства между тем, что было в далеком 1812-м и тем военным блеском и великолепием, какие довелось лицезреть русским туристам из Монреаля!
В здешних суровых гиперборейских краях это специфическое фортификационное дело начиналось всего лишь с лагерной стоянки, полотняных палаток, корчевки векового леса, с выравнивания площадки, и с дымных костров, свечей и смоляных факелов.
Как первого инженера-строителя форта история рассматривает фигуру мужественного капитана Жака Вигера (Jacques Viger), каковой потом продолжал служить и впоследствии, в 1833, стал первым мэром города Монреаля.
-О, капитан, что мы можем сделать в такой ситуации? - восклицал как-то вечером камердинер Жака Вигера.
-Это один из параграфов указа!
-Что, сэр?
-Засветите свечу! Вы, дебил, засветите свечу и я прочту вам этот параграф!
Свеча, наконец, зажжена и тучи жалящего москитоса обрушиваются на головы обитателей палатки.
-Позвольте тогда и мне , сэр,- смиренно говорит камердинер, - воспользоваться вашей свечей и написать моим далеким друзьям об избытке наших страданий. O, боги, какое это гиблое место!..
После войны 1812 года Великобритания и Соединенные Штаты не бросились в сердечные объятия. Развивалось состояние "холодной войны" и обе страны тревожно следили друг за другом. Англо-американская конкуренция приводила к цепочке войн и внезапных нападений на границы. В 1826 году, в связи с открытием канала Rideau (Ридо) - в обход каменистой реки того же названия, стратегическая важность Кингстона и форта Генри увеличилась. Канал - или водный путь в Оттаву - обеспечивал безопасные поставки военного снаряжения к озеру Онтарио и Верхний канадский интерьер с Атлантики. Но британским судам необходимо было проходить реку Св. Лоренса от Монреаля до Кингстона, на южном берегу которой находились Соединенные Штаты. И по большинству этого маршрута река настолько узка, что вражеские береговые батареи могли легко препятствовать проходу британских судов.
Анахронично говорить сегодня о канадско-американских отношениях до 1867 г. поскольку, в сущности, это была англо-американская конкуренция, поощрявшая строительство военных укреплений. Форт Генри - всего лишь один из множества построенных в то время канадских фортов, свидетельствующих о враждебных отношениях того времени. В результате, в течение 1832-37 гг., на месте первого всего лишь деревянного блокпоста, форт Генри был перестроен в каменный. Существующие и поныне две крепостные башни-Martello были построены с обеих сторон фланговых канав в 1846-м.
Наконец, в 1870 году, войска королевы Виктории были выведены из Канады. Новые, если не истинные хозяева, канадцы стояли гарнизоном в форте Генри до 1891-го, а затем форт был укомплектован канадской Милицией (Canadian Militia) - как канадская Школа Артиллерийского дела.
Впоследствии форт пришел в полный упадок и находился в плачевном состоянии вплоть до 1936 года. Энтузиаст и филантроп мистер Рональд Вэй (Ronald Way), уроженец Кингстона, игравший в детстве на руинах форта, на свои деньги и под собственным руководством восстановил крепость Генри. Он восстановил форт так, как тот, по препложению, мог выглядеть в 1860-х годах. Являясь одним из наибольших военных укреплений Канады восточнее Квебек-сити, само существование которого, по-видимому, удерживало американцев на расстоянии, форт стал музеем под открытым небом 1-ого августа 1938 года. И первым его директором был назначен именно Рональд.
Форт Генри сегодня - один из главных объектов внимания многочисленных туристов со всего света. Вы входите в деревянные ворота и попадаете в царство жизни солдат и офицеров 19-ого столетия, видите яркие сценические представления, захватывающие сердце музыкальные действия и демонстрации военных маневров точь-в-точь, производимых высоко дисциплинированными университетскими студентами-новичками, обучаемыми как британские солдаты образца 1867 года.
При этом, обратите внимание, сегодняшний музей-форт Генри не имеет никакой связи ни с Королевским Военным Колледжем, ни с современными канадскими Вооруженными силами.
С удивлением вы сможете также увидеть, как люди - наши современники - увлеченно представляют быт и традиции гражданского населения форта в роли жен тогдашних солдат или как школьные учителя. Форт также является "хозяином" многочисленных специальных церемоний и событий, предлагая ежедневные развлекательные программы с мая до сентября, включая Гарнизонный Парад и Церемонию Заката по средам вечером - в июле и августе.
И что интересно, в военной и музейной участи судьба форта Генри во многом схожа с судьбой так называемой Генуэзской крепости. Под старинным скифско-сарматским поселением Судак, в Крыму, на Черном море... Одно из письменных свидетельств, дошедших до наших дней, утверждает, что первая крепость на этом месте была основана еще в 212 году нашей эры. Называлась она - Сугдея. Во времена вооруженной экспансии Генуи в тринадцатом веке на месте прежней возникло другое военное сооружение. Возведенная по проекту генуэзских фортификаторов и в лучших традициях западноевропейского средневековья, величественная крепость в окружении чинар и кипарисов и сегодня поражает совершенством инженерной мысли того времени. На восходе и при закате солнца остатки городских кварталов отчетливо видны здесь и поныне.
Все это я не с чужих слов говорю - я там тоже был, многое видел и притомился-подустал от виденного.
Как и форт Генри, Генуэзская крепость всегда находилась на военном или полувоенном положении. Им угрожали и даже серьезно. Хозяева менялись, менялся облик, но - по судьбе - подобные крепости никто и никогда не брал ни внезапным приступом, ни долговременной осадой. Гордые и неуловимые, как уличные путаны! Кое-какие из них мирно переходили из рук в руки в виде трофеев, подарков или наград. Согласно устным договорам и по бумагам. Завидные, пацифические судьбы!
Одно плохо. И подобно милым девушкам-экскурсоводам я не стал отягощать светлые впечатления моих коллег по экускурсии своим негативным знанием. Помните выражение, "его сгноили за то, что слишком много знал"? Итак, в подземных склепах, в осклизлых от сырости каменных бастионах и в глухих казематах даже не воюющих крепостей, острогов и фортов во все времена томились узники. От Бастилии до Петропавловской крепости.
Вот и во времена Первой мировой войны - в период, казалось бы, полного упадка форта Генри, - он был на скорую руку, совершенно наспех и поверхностно восстановлен под лагерь для интернированных политических заключенных.
После вступления Великобритании в Первую Мировую войну (4 августа 1914 г.) правительство Канады обнародовало декрет*, предусмотривающий регистрацию, а в определенных случаях интернирование своих собственных граждан "вражеской национальности". Под эту широко определяемую категорию подпадали так называемые "австро-венгры", а именно: собственно австрийцы, поляки, итальянцы, болгары, хорваты, турки, сербы, русские, евреи, румыны и - опять же - собственно венгры. Большинство составляли украинские канадцы - наибольшее восточноевропейское иммигрантское сообщество Канады того периода. Все, подпадавшие под определение "люди вражеской национальности" были превентивно заключены по тюрьмам в разных местах Канады. В том числе дети и женщины.
Так как к 1914 году в Канаде проживало 171.000 украинцев - выходцев, в основном, из тогдашнего австрийского анклава Галиции и Буковины, то основной удар пришелся именно на украинское коммьюнити. Согласно чрезвычайному военному закону в канадские тюрьмы сразу было отправлено 8.579 человек, причем 3.138 из них прямо классифицировались как "военнопленные", 5 441 расценивались как "вражеские иностранцы" и среди них 5.000 украинцев. Еще более чем 80.000 канадцев, большинство из которых были также украинцами, обязывались регулярно сообщать о себе местным полицейским властям или в Королевскую Конную полицию.
Всем поднадзорным предписывалось иметь при себе удостоверяющие их личность документы специально установленного образца.
Все последующие шесть лет репрессированные граждане принудительно содержались в разных местах Канады. И здесь - в концентрационном лагере знаменитого теперь форта-музея Генри под открытым небом.
Впоследствии, в соответствии с тем же самым декретом от 1914 года "О мерах войны", как "вражеские иностранцы" были заключены в тюрьму японские канадцы (1941г. ) и в годы Второй мировой войны форт Генри, уже будучи музеем, использовался как лагерь для военнопленных немцев. Кстати, в США бывшие высокопоставленные фашисты в буквальном и переносном смысле загорали на Майами, а по викэндам, начищенные и наглаженные, отправлялись в увольнение.
Сами представляете, насколько трудным делом было определение национальности людей, интернированных или зарегистрированных как "вражеские иностранцы". Многие ведь жили уже многосложными интернациональными семьями. Теперь даже и не узнать точно, как это происходило? Потому что, к сожалению, соответствующие архивные документы в Национальных Архивах Канады после Второй мировой войны были уничтожены. В более точном переводе с английского: по каким-то неведомым никому причинам "были разрушены".
А вы думаете, что в отлакированной Генуэзской крепости не было узников? Как же! В сущности, это место являлось жутким узилищем человеческих страданий. Во времена турецкого и крымско-татарского владычества здесь происходили широкие торги захваченными в набегах рабами-славянами... Видения прошлого: кровавые бичевания, крики боли и мольба о помощи - все это до сих пор терзает и калечит мою тихую душу.
В Советском Союзе безжалостно интернировали финнов, немцев, японцев, приравнивая их к "спящим агентам", долго разбирались с братьями-поляками, выясняя их личные симпатии к Англии... А на фашистской стороне "врагам народа" доставалось еще больше и тяжелее. Леденящие душу картины! И все. И молчок. Потому что о плохом - ни слова. О нем все сказано. Пришло и ушло время искупления. Прошлое давно прореабилитировано, вина признана, грехи прощены, материальный и моральный ущерб оплачен звонкой монетой и продолжает оплачиваться.
Но, как ни горько признавать, мы сегодня в новой войне. Кто остановит ход мировой истории, кто изменит этот, по-видимому, один из всеобщих бесчеловечных законов войны: интернировать людей, не совершивших никакого государственного преступления?
Как увернуться иммигранту от грозящей беды? Не лучше ли тотальная слежка за интернетом и телефонами? А сами войны? Они, что ж, так уж и вечны?
Слава богу, не одни только бравурные маршевые наигрыши вызвало во мне воскресное посещение форта. О, форт Генри! Ты один теперь бессмертным памятником зодчим как бы насмешливо возвышаешься над человеческим безумием!
------------------------
* J. Boudreau, "The Enemy Alien Problem in Canada, 1914-1920", (unpublished Ph.D. thesis, University of California, Los Angeles, 1965).
На снимке: раздача пищи в первентивном концлагере фортa О`Henry,
***