дядя Веня

Шкирман Игорь
All my life
All my life
Stay
You can touch me realy
Mjsvsvs

В сумерках дорожки парков кажутся страшными.
Особенно дорожки в заброшенных парках. Они ведут. . . Туда.
Глазастый может разглядеть вдали серый силуэт. . _ В шляпе. Серую шляпу хорошо видно.

Эта история – про дядю Веню. Дядя Веня видел Богоматерь. . __. _ Когда про него начали это говорить, мне было лет тринадцать. Факту его видения я тогда сочувствовал.
Люди говорили, что, мол, допился до «белки», Богоматерь пришла. Дядя Веня мне настолько дальний родственник, что почти никто. А вот двоюродный мой дядька, почти родной, тоже допился. Примерно в то же время, может быть, плюс-минус месяц. Только к нему не Богоматерь пришла, а черти. Сейчас я понимаю, что разница есть. А тогда – это было одинаково страшно. Обитавшие в соседнем доме дачники из Москвы, присутствующие при приступе дяди Вени, ну, из огорода видели, как он носился, а потом корчился, быстро трансформировали Богоматерь в инопланетян. Типа, научный подход.
Только девяностолетняя бабка Анфиса пыталась у них дознаться: «А хто этта за планетяне? Новгородские? Аль с Питера люд пришлый»?

Эти силуэты, в сумерках,
Они очень хорошо умеют вызывать холодный пот.

Двоюродный дядька от чертей спасся. Спасли его, точнее, крестами и молитвами. Старался потом про них не вспоминать. В дяде Вене Богоматерь поселилась прочно. Настолько прочно, что через семь лет он ослеп и стал богоугодным человеком.
Сколько его помню, раньше он пил всегда. Утром, днем, вечером и ночью. Пил все, что было в Сельпо.

На дне бутылки, на дне каждой бутылки вы обязательно
Найдете
Существо

Которое ничего доброго вам не сулит
Оно улыбается всегда – и всегда очень хитро
Хитренько
Хи-и-итренько

Азербайджанский портвейн и молдавский вермут до Горбачева. А еще водку.
Водку по талонам при Горбачеве. А еще, дядя Веня изобрел брагу из томатной пасты. В десятилитровый бидон закладывалось килограмма три томатной пасты, столько же сахара, и доверху водой.
Дня через два получалась пузырящаяся жижа, которая, если ее принять вовнутрь, то, если не сблеванешь, очень быстро дает по мозгам. Я и сейчас вижу эту картину. Июль 1987 года, дядя Веня сидит на карачках на сеновале (в сено прятался бидон) и ложкой ест красную пузырящуюся похлебку. Причмокивая.

- Дядя Веня! – кричу ему я.
- ****ный ты в рот ****ь, м-м-м-м, - хлебая ложкой бражку, отвечал мне дядя Веня.
---------------
А еще водку.
Когда в Люблино приезжал кто из города, неважно из какого города, дядя Веня всегда «нарисовывался». Спрашивал про жизнь и уходил. А через час появлялся либо с ведерком уклейки, либо с корзинкой подосиновиков.
Так что водку он тоже пил. Даже при Горбачеве.


Дурман – это очень важно. Дурман – это ___--__жизнь ь ь ь


В 86-м году, нажравшись, находясь уже в нескольких сантиметрах до Богоматери, он прокричал антисоветские лозунги при начальстве. В частности, он на словах выебал партию, мертвого Ленина и Сталина, а еще Брежнева и «совхозную проститутку» парторга Колядину Зинаиду Андреевну.
Помню, как я в дождливый июньский день ковырял в грязи тракторной шестеренкой, надетой на палку (это называлось – «катать тачки»), а он, проходя по раскисшей деревенской дороге, спросил меня, остановившись и опершись на палку:
- А что, сынок, сколько республик в Совдепии?
- А? – спросил я.
- В СССР, - пояснил дядя Веня.
- А как Вы сейчас сказали?
- Никак. Не слушай старого мудака. Все народы жить хотят. А республик, сынок, было семнадцать. Польшу и Финляндию Сталин проебал…
Задымив беломоринкой, дядя Веня поковылял дальше. Что-то у него с ногами тогда было.
------------

В сумерках лес кажется страшным.
Хорошо, когда не ухает филин, мерзким протяжным плачем.
----------------------
У него где-то в РСФСР жили брошенная жена и сын.

Ельцин оказался еще большим пидарасом, чем Ленин, Сталин, и все остальные коммунисты вместе взятые. Цитата:
- Раньше….. Советская …. Власть… мозги ****а…… а теперь какая… получается, Российская?

Когда он ослеп, у него осталась только родная сестра.
Дядя Веня решил пожить на этом свете. Про Богоматерь он вспоминает редко. Раз в месяц его водят в баню. Раз в неделю, по пятницам, он сам выбрал себе этот день, сестра, уже пожилая бабулька, покупает в сельпо две бутылки бормотухи, и приносит к дядьке Вене в избуху. Ставит на стол и, крестясь, выходит.
Пару раз дяде Вене удалось попасть в нее наугад валенком.
Мне он сказал:
- Она хоть и сука, конечно, сестрица, но чтоб я без нее делал? Пойми, сынок, у меня ж никого нет больше. Только батьку твоего жалко.. Уважал он меня.
Первую бутылку он выпивает с утра, вторую ближе к вечеру.
Его слепые глаза видели Богоматерь. Они не шевелятся, не крутятся. В них что-то застыло. Как короткое замыкание.
Богоматерь.