В декабре 1918 года на очередном собрании комитета бедноты был разработан немаловажный вопрос, решать который надо на общих собраниях трёх деревень: Малые Гвоздки, Большие Гвоздки, Вороново. Вопрос о строительстве деревянного моста через узкий пролив Холмского озера. Детям этих трех деревень ходить в школу приходилось вокруг озера, по полевым тропинкам, по болоту с гнилыми брёвнышками, которые не избавляли от грязи, если оступился.
По оповещению вестового народ собрался в просторной избе Степана Пугина. Пришли и из приглашённых деревень. После открытия собрания и избрания президиума обсудили хозяйственные дела. Потом Отец объявил:
- На повестке дня у нас строительство моста через озеро.
Народ не ожидал такого вопроса, зашумел.
- Что за мост? Кому он нужен? Кто лес будет заготовлять? Кто возить будет?
- Мужики! Наши с вами дети с давних времён ходят в школу вокруг озера. Это очень сказывается на учебе, на здоровье. Давайте сравним одну деталь. Мы с вами ходим вокруг озера в церковь и то не каждое воскресенье, смотря по погоде, а дети ходят ежедневно. Обувка и одёжка не у каждого исправна. Я предлагаю всем миром трёх деревень за зиму заготовить в барском лесу брёвна и построить через озеро мост. Детям будет раздолье да и нам тоже! Захотел в церковь - пожалуйста! Захотел в гости или, там, в кооператив - пожалуйста! Мало того, что мост избавит от дальней и грязной ходьбы, так надо кому на телеге поехать с любым возом - тоже скоро и хорошо.
Об этом строительстве доложил Предкомбеда.
- Гриша, у кого нет детей - тоже возить лес и что другое делать? Мы не согласны с женой. Детей нет, здоровье плохое, - заявил Пугин.
У кого были дети - все голосовали за постройку.
- Вы бездетные должны сказать Григорию большое спасибо! Очень умно придумал, - закричало большинство мужиков и баб.
Прошли морозы, надёжно сковавшие озёра и речки. Народ, не считаясь с погодой, ходил на заготовки брёвен в лес за десять километров. Заготовили нужное количество и приступили к вывозке. Дорога по профилю была всякой: по озёрам - ровная, по полям - холмистая, местами с холмов вьюга сдула снег до земли. Я брёвна возил один (было мне 12 лет). Опыт у меня был. Ведь возил же я брёвна от озера Дорогань, куда хотели было переселиться на хутор. При помощи кольев клал брёвна на дровни и под санки. Иногда помогали ребята.
В один из ненастных дней с морозом и вьюгой дорогу прокладывали по очереди: сначала одна подвода, затем другая и так далее. А ехало нас шесть подвод. Ехать всю дорогу впереди одной подводе не возможно - вьюга сравнивала все следы. Лошади сами на ощупь выбирали твёрдое место.
Проехав Макушинское озеро, надо было преодолеть крутой подъём и через метров триста спуститься на Наволокское озеро. В гору лошадям хоть и тяжело, но они тянули воз. На вершине холма вьюга сдула снег до пахотной земли. Четыре лошади с нашей помощью проехали по песку, а пятая застряла. Ни ей взять, ни нам помочь. Полозья как сваркой прихватило.
- Что, Микешин, верно овёс-то сами съели? - пошутил Васька, - Видишь, лошадёнка не тянет!
Случись на наше счастье, едет на встречу порожняком дед Тимофей, житель деревни Погост. Остановил свою каурую лошадёнку, сбросил с себя овчинный тулуп и сошёл с дровень. Ростом чуть выше среднего, кряжист, ноги кривые, как говорят в народе "колесом". Борода и усы видимо с молодости не знали бритвы. Подошёл к нам поближе и заговорил окающим новгородским говорком.
- Здорово, робята! Што туто у вас приключилося? Пошто лошадёнку мучаётё? Животина безсловесная, а вы её кнутом, да вожжами колотитё.
- Да, вон, дедушка Тимофей, прихватило на песочке, - сказал Николай Микешин.
- Нутко, паря, выпряги животину да дай ей маненько отдохнуть! Я попробую помочь вашей беде.
Мы артелью распрягли лошадь и отвели в сторонку. Дед Тимофей велит нам поднять оглобли.
- Робята, я стану тутке меж оглоблев, а вы поднимите их на мои плечи!
Мы выполнили просьбу и смотрим. От удивления даже рты пооткрывали. Дед берёт ременный черезседельник и начинает стягивать оглобли с промежутком на ширину плеч. Положил стяжку ремнями на грудь, а оглобли под пазуху и сказал:
- Ну, с Богом. Поехали!..
Покачал со стороны на сторону оглоблями дровни... Натужился. Крепко упёрся сапогами в землю. Раз дёрнул, другой дёрнул и воз пошёл вслед за дедом как по волшебству... Мы стояли, не веря своим глазам. Но это факт! Лошадь, нас шестеро, но не могли воз сдвинуть с места ни на вершок. Дед вывез воз на крепкую снежную дорогу, положил оглобли, отряхнулся и кричит нам.
- Ну, вот, робята... с богом... запрягайте! Если попадётся вам ещё песчаная дорога, то вы, тово... объезжайте её!
Мы хором стали благодарить старика, а он:
- Чово там... Это мне по силу... Езжайте, а мне к старухе надо торопиться - заждалась, поди!
Дед сел в дровни, дёрнул вожжой и его лошадёнка привычной рысцой побежала к дому по проложенной нами лыжне. Мы брёвна привезли на своё озеро, где будет мост. Свалили их и возвратились домой.
Дома каждый рассказал о помощи деда Тимофея. Я тоже рассказал своим. Отец и говорит:
- Это что! Дед не такое в жизни проделывал. Он на поле запрягался сам в соху вместо лошади, а старуха - за пахаря. Целый день пашут, только часа на два делают перерыв на обед...
Еще он учудил... Уму не постижимо! Долго потом выясняли - как это мужик на себе из лесу барского брёвен на хату натаскал. Дед решил лес не покупать. С деньгами, верно, было плоховато. Или думал: "барин не обеднеет". Лес в ту пору принадлежал помещику Грюйману. Зимой, подобрав погоду со снегопадом, дед ходил в лес за три километра от дому. Срубал дерево, отрубал нужной длины, клал на плечо и нёс домой, засунув топор за пояс на спине. Дома все принесённые брёвна ставил стоймя, прислонив к крыше сарая с противоположной стороны от дороги. Люди ходят мимо дома и ничего не замечают. Дед ходил в лес ночью ежедневно, при лунном свете. Возвращался обратно задом, шагая след в след. Получалось, что в лес человек ушел, а обратно не возвращался.
Лесничий видит - лес пропадает, а вывозки нет. Как ни прятал дед следы и брёвна - хитрость его была обнаружена. Лесник об этом случае донёс барину, рассказав весь процесс порубки и переноски брёвен. Помещик деда Тимофея не оштрафовал, не передал в суд. За находчивость и силу простил, а лес оставил на постройку избы.
В марте закипела стройка. Днями стало теплее, при ясном небе хорошо пригревало солнце. Во льду прорубили проруби для свай согласно заданных пролётов. Деревья, предназначенные для свай, освободили от коры и заострили их. В каждой проруби замеряли глубину до грунта. Излишки сваи отрезали. Дело дошло до такой глубины, что длины брёвен не хватало. Забивали сваи обрезком толстого дерева с обручем на конце и деревянными ручками для работы четверым мужикам.
На середине озера оказалась большая глубина. Вместо свай Отец распорядился рубить срубы типа как в колодцах. Венцы скрепляли досками с устройством бревенчатого дна. Постепенно наращивая венцы, сруб загружали собранными на полях камнями. Таким способом сруб на всю глубину был опущен на дно и скреплён верхом моста со сваями.
Мне и ребятам моей ровни была дана работа: освободить деревья от коры, помогать плотникам пилить, подносить нужные материалы.
Мост был сделан. Радости не было конца, особенно у школьников. Многие подходили к Отцу, с благодарностью жали руки. Я гордился тем, что и мой труд останется полезным людям.
- Вот вам, ребятишки, в подарок от советской власти - новый мост. Хватит вам ходить по грязи в школу, - сказал прибывший на стройку Кузьма Антоныч. - Спасибо молодёжи за заготовку и вывозку брёвен!