Мир которого нет

Мир которого нет.
Дневник обреченного.

1
В том что я начал вести дневник нет никакой необходимости. Заранее не могу сказать как долго буду уделять ему свое внимание. Не исключаю что спустя пару недель мне это надоест и я его заброшу.
Надоест не самое подходящее слово, я не из тех которым что-то надоедает.
Не очень хорошо понимаю почему некоторые люди ведут дневники, зачем им это нужно. Хотят высказаться? выплакаться? кто их знает. Я не хочу ни того, ни другого, мне это не нужно. А дневник начинаю вести… не знаю.. похоже что есть одна причина, мелкая, для оправдания не подходящая, но все же.
Сказал оправдание – именно и это есть причина… нет, не прав, неправильные нахожу слова. У меня нет никакого желания оправдываться в человеческом понимании этого слова, такое оправдание - крайняя степень глупости.
И опять говорю не то – дело не в желании оправдаться, а в том что мне не в чем оправдываться. Если я продолжу дневник, стоит попытаться не записывать первое попавшееся слово, а искать более подходящие, иначе меня неправильно поймут. Я начал его только для того чтобы меня правильно поняли. Хотя к чему мне это? кажется что не к чему.
Нельзя исключать того что рано или поздно на мой след выйдут, и я окажусь в руках людей отвечающих за правопорядок. Глупцы и ничтожества. Знаю - из меня делают чудовище, для них я хуже чем взбесившейся зверь… Я не в обиде. Я ни на кого больше не обижаюсь. Но это ложь, я не зверь. Правда и не человек в обычном понимании этого слова.
Когда для меня все закончится, хочу чтобы они знали кто я такой, чтобы не путали меня со всяким сбродом и извращенцами. Не то чтобы это имело большое значение…и не то чтобы это сильно меня волновало, меня вообще ничего не волнует… если вы понимаете о чем я… потом поймете.
Вот и вернулся к тому что у меня нет никаких серьезных причин начинать этот дневник, а я его начинаю. Только дураки и уроды беспокоятся о причинах и обоснованиях. Я не таков.
Не считаю что этот дневник, тем более если в нем будет все пару-тройку страниц, станет широко известен. Только не при моей жизни. Он пишется не для того чтобы его читали люди. Не исключено что он пишется для других. Других – то есть не совсем людей. Не думаю что сейчас найдется хотя бы тысяча человек способных понять то о чем я буду говорить. Когда-нибудь, но не сейчас.
 Своему потенциальному читателю которого у меня, скорее всего, не будет вовсе, я приношу что-то вроде человеческого извинения касательно моего слога и трудночитаемости тех страниц которые он будет держать в своих руках. Я не писатель, насколько помню никогда не баловался сочинением стихов и прочей глупости, а сознательно заниматься правкой того что выходит из-под моего «пера» не намерен. Я не какой-нибудь Толстой и не собираюсь тем что написал привлекать внимание к своей персоне.
Мне не нужно ваше внимание. Внимание других – это да, считаю что я его заслужил и достоин.
Опять неправильные слова – дело не в заслугах и уж тем более не в достоинстве.
Это было что-то вроде введения. С чего начать? Пожалуй, вот с чего. Вовсе необязательно что этот дневник прочтет человек живший в одно время со мной, и представляется невозможным что он будет хоть что-то знать о том кем я был и что делал. Это сейчас обо мне много что говорят, иногда даже прислушиваюсь к этому человеческому гулу. Но через год другой после моей смерти обо мне никто не вспомнит. Такое исключать нельзя. Поэтому скажу сразу, чтобы стало ясно с кем вы имеете дело – я убиваю людей, много, голыми руками, в человеческом понимании – без каких-либо причин. Таких как я принято называть маньяками.
Но я не маньяк. Скоро вы это поймете.
На сегодня все, не думал что написать жалкую страницу текста окажется такой сложной задачей. Легче задушить человека на тридцать килограмм тебя тяжелее чем попытаться объяснить что-то с помощью слов. Те люди которые пишут глупы. Редко говорю с людьми, может, раз в неделю по необходимости скажу два-три слова продавщице, поэтому и объясняться на бумаге оказывается столь сложным и утомительным занятием. Если намерен продолжать дневник надо учиться.

2
С чего все началось? Отчетливо помню тот момент когда стал собой, (разумеется, не тем кто не сходит со страниц здешней прессы, он и я не имеем ничего общего). Но я понятия не имею почему так произошло. Думаю что от меня это никак не зависело.
В тот год мне исполнилось 33, в этом возрасте распяли Христа… За два года до этого от меня ушла жена, забрала с собой ребенка. Она ничего не объясняла, никаких выяснений отношений, в один прекрасный момент она собрала свои вещи и ушла. Не знаю куда и к кому. Подала на развод. Пришлось согласиться, другого было не дано.
А казалось что все у нас идет как надо, хорошо.
Я любил свою жену, любил с первой нашей встречи до того момента когда стал собой нынешним. Тогда только и делал что думал о том почему же она от меня ушла. Все мои мысли так или иначе вертелись вокруг нее, вокруг ее ухода. Это было сродни болезни. Казалось у нас было все: собственная однокомнатная квартира, неплохая по средним меркам работа, любовь…
Выходит что тогда я в чем-то сильно просчитался. И это так.
Сейчас меня это нисколько не интересует, мне все равно.
Те два года были не самым лучшим временем в моей пред-жизни. Опять написал не те слова – это было худшим временем. Был убит, растерзан, считал что это конец моей жизни.
А потом я стал собой.
К тому времени немного успокоился и был почти в порядке.
Это было начало ноября. Осень тогда выдалась своеобразная, такой другой не припомню. Без дождей, синее небо, морозное солнце. В конце октября на несколько дней установилась зима со снегом и дождем, с ветром и низким серым небом. Осени в обычном ее понимании в здешних широтах не было.
А в начале ноября вновь вернулась прежняя погода.
В те дни мне было как-то не по себе. Нет не так – мне было плохо. Но не из-за жены или чего-то иного внешнего. Просто плохо.
Вечером, часов в пять, шел домой. Синее небо начинало темнеть, становилось холоднее. Поток машин и людей. Морозно и зябко. Прозрачный наэлектризованный воздух. И вдруг это произошло. Люди, жившие давно, называли это откровением.
Мир стал прозрачным. Вначале я смотрел на проезжающие машины. На тех кто был внутри них. Я чувствовал этих людей. Я словно был ими. Вот едет в дорогой черной иномарке бандит, зовущийся деловым человеком. Я знал о чем он в тот момент думает, знал как он себя чувствует. Запахи в салоне, рука небрежно положена на руль.
В побитых Жигулях едет отец семейства… Я все знал о нем.
Девятки человек…
Я шел и заглядывал в проезжающие машины, людей видел насквозь. Был ими.
Потом перевел свой взгляд на дома. Они пытались скрыть от меня людей. Люди в них прятались. Но стены не спасали от моего взгляда. Все было прозрачным, доступным моему зрению. Вот они все эти люди.
Потом мой взгляд устремился дальше, к горизонту и за горизонт. Я видел весь мир, видел сквозь него.
В тот момент я понял что ничего нет. Нет людей. Нет этого мира. И нет мира над этим миром. Нет никакой вселенной о которой бубнят ученые. Ничего нет. Одна пустота. Ничто.
Прозрачное ничто.
В тот момент когда это понял я стал собой.
Правда, возможно что вначале я стал собой, а потом понял что мир прозрачен и призрачен, что на самом деле нет никаких людей, нет никакой планеты Земля. Нет никакой вселенной.
На меня снизошло спокойствие.
Нет. Я опять подобрал не то слово, это не было спокойствием в человеческом понимании слова. Это было спокойствие факира, мертвеца. Спокойствие стоящего над миром, над миром которого нет.
Последним что я понял – меня тоже нет.
Все вокруг призрачно и прозрачно, проходит и не оставляет следа. Словно злая шутка, иллюзия бытия которого нет. Точнее описать не могу.

Надо было перечитать что я сегодня написал, ведь это самое важное из всего что будет в дневнике. Призрачная страница в мире которого нет…
Уверен что у меня плохо получилось объяснить мое состояние, что я тогда пережил и кем стал. Но я не буду перечитывать и исправлять, пускай остается как есть. Не поняли сейчас, поймете потом. Если конечно вам дано понять.

3
Уверен что большинству то что я тогда почувствовал покажется смешным и ничего не значащим. Так бы оно и было если бы оказалось мимолетным. С того времени мог взгляд, направленный на любую вещь, вначале видит ее во всех подробностях недоступных человеческому глазу, с необыкновенной четкостью, потом вещь начинает терять вещественность, становясь как бы подсвеченной изнутри, в секунду становится прозрачно-невидимой, что не знай ты что она только что была здесь, ты и не подумаешь что она прямо перед твоими глазами, а они ее игнорируют. Под моим взглядом исчезает вселенная, меня окружает ничто.
Помню однажды я так посмотрел на кран в ванной. Обыкновенный, не менявшийся со времен когда этот дом был построен. От него по зеленоватой плитке вела линия ржавчины. Вода, каплей за каплей протекала много лет, увидеть ее было невозможно даже моим взглядом, и вот образовался потек ржавчины.
Смотрел на ржавчину и понял что эту вселенную не мог сотворить какой-нибудь бог, благой или злой не имеет значения, бог никогда бы не мог придумать такую вещь как этот потек ржавчины. Так же никакой бог не мог бы сотворить в стене дырку с грубыми краями из которой торчит кран. Дырка, расколотая плитка, кран, ржавчина как отрицание жизни. Они могут сказать о жизни куда больше чем любая заумная книга.
Я знал что на самом деле нет никакого крана, что если человек видит его это ровным счетом ничего не значит. Сам я предпочитаю этот кран и ржавчину не замечать. Люди видящие вещи, сами для меня могут становиться прозрачно-невидимыми с куда большей легкостью, чем этот кран и любая вещь так называемого вещественного мира. Мира которого нет.

4
После того как стал собой первое что сделал это ушел с работы. Ложь общения с людьми которых нет, ложь производства неких действий якобы носящий смысл давил так сильно что на следующий же день не дотерпел до обеденного перерыва и написал заявления об увольнении. Не мог находиться среди этих людей, даже если я их не видел и не слышал, какой смысл сидеть в пустых помещениях, во вселенной которой нет.
Уходя с работы, думал о том чтобы прекратить свое иллюзорное существование. Люди называют это самоубийством и чернят его, но как можно убить себя, если тебя на самом деле нет? люди непоследовательны и глупы.
Не сделал это, решил что это будет слишком самовлюбленный поступок. Если ты знаешь что-то, что никто кроме тебя не знает, то ты обязан нести это знание людям. Людям которых нет. Ты должен убедить их, показать им что их нет. Ты должен убивать их чтобы они, наконец, поняли это.
Все это так просто, убить себя значило навсегда похерить знание.
На следующий день после ухода с работы, то есть на третий день как я стал самим собой, совершил первый акт моего знания, я убил.
Об убийствах пишут много, о том что это плохо, о том что убивают одни лишь выродки, что человек убивающий другого должен чувствовать что-то, к примеру, угрызения совести и подобный бред. На самом деле ничего такого нет. Ты убиваешь и все, ничего не чувствуя, не задумываясь над этим. Уверен что так происходит не только у меня, но и у людей которых нет.

5
Вам, наверное, будет интересно подробнее услышать о первом моем убийстве. Это описание лишнее, но почему бы и нет.
Шел по улице, было часов семь, может восемь. Наведался в близлежащий магазин, закупил продукты на неделю. Не знал что это будет за неделя, но с людьми сталкиваться не собирался. Я стал собой, но не знал до конца кто я есть. Для этого было слишком рано. Был только в начале пути.
По дороге ехали редкие машины, улица была пуста. Не нужны были никакие сознательные усилия чтобы видеть что мир прозрачен и пуст. Это было в самом воздухе, в морозном и колком. По-своему это было упоительно. Точнее – это было правильно.
Остановился и задумался над тем что никто кроме меня не знает настоящего лица этого мира. Мира которого нет, лица которого нет.
Когда я не без примеси почти человеческой грусти размышлял над этим, послышались шаги и голос.
- Человек. Глупый, ничтожный человек которого нет, - подумал я. – Его нет.
Дальнейшее произошло само собой, я в нем участия как бы не принимал.
Это была женщина. Пожилая. Она шла и ругалась в полголоса. И это было неправильно. Не надо ругаться, нечего ругать. Человек которого нет не имеет права ругать то чего нет, точно так же как нет и его самого.
Поставил свои пакеты на асфальт, и как только она поравнялась со мной, мои руки вцепились в ее шею. Она умерла быстро, несколько секунд и все было кончено. Не успев как следует посопротивляться она стала тем, кем была всегда – ничем. Человека не стало. Человека которого никогда не было. Так оно им должно быть, это единственно возможный конец.
Для меня в тот момент все могло бы закончиться раз и навсегда. Увидь кто произошедшее я бы не стал скрываться, пытаться убежать. Не сделал бы и шагу. Но никого вокруг не было. Многочисленные окна горели визгливыми электрическими огнями, но людей на улице не было. Возможно, кто-то и видел то что произошло из своего поддельного мирка комфортабельной квартиры, но предпочел не вмешиваться, оставить все так как оно было. Мне это неизвестно и тогда я не думал что такое и вправду могло быть, но сейчас, слишком хорошо узнав людей, считаю что так могло быть на самом деле.
Вернулся домой, приготовил чаю, сидя у окна медленно выпил его, и лег спать. Заснуть не мог, но не из-за того что как-то переживал произошедшее, а из-за того что лег слишком рано.

6
С тех пор люблю зиму. Правда нынче зима не та что была в моем детстве. Зима это время когда все умирает, но умирает только для того чтобы воскреснуть. Что-то похожее произошло и со мной, человек во мне умер, вместо него появился я.
Преобладание тьмы над светом – этим зима мне тоже по душе. Только не подумайте что намекаю на какую-нибудь метафизическую тьму. Это человеческая глупость. Я говорю об обыкновенной тьме, приближение которой явственно чувствуется в четыре часа, в полпятого она прячется по закоулкам. В пять – нет ничего кроме тьмы.
Правильнее было бы сказать не тьма, а темнота, то тьма как слово мне нравиться больше. Произнесите – «тьма», это звучит притягательно, особенно если ты один и она за окном.
В том что предпочитаю тьму нет ничего романтичного – убивать во тьме куда проще и безопасней чем при свете дня. Говоря человеческим языком я конченный прагматик.

7
Иногда испытываю нечто вроде человеческого сожаления. Для этого чувства нет подходящих слов и определение его как сожаление может обмануть вас. Попробую объяснить.
Придет момент и мир станет тем, чем он на самом деле был всегда, а именно ничем. Иллюзорного мира к которому вы привыкли, в котором вы живете не станет. То что называют вселенной прекратит свое нелепое, лживое существование. Задолго до этого момента исчезнут те кто называют себя людьми. Мне хочется приблизить этот момент, как момент исчезновения человека, так и момент когда вселенная окончательно рухнет в небытие, чем она всегда и была, да только не хотела этого признавать, обманывала сама себя, вот только зачем – понять пока не могу. Не будет больше никаких обманов, никаких смехотворных иллюзий, ничего больше не будет. Жаль что я не буду свидетелем этого величайшего момента.
То что я делаю, приближает этот момент, но незаметно. Я та капля правды которая разъедает скалу лжи. Конечно, когда я стал собой и когда совершил свое первое убийство я не задумывался над тем что всякое мое действие приближает момент истины. Об этом стал думать значительно позже.
Вы должны понять что я не убиваю сознательно преследуя цель низведения вселенной до ее истинного состояния. Не убиваю для того чтобы убить.
Убиваю потому что убиваю. Понятней объяснить пока не могу.
Убиваю и мои действия оставляют за собой вереницу последствий и эти последствия мне по душе. Так сложилось что то что я делаю и то что за этим следуют гармоничны и в некотором роде дополняют друг друга. Меня можно назвать счастливцем, конечно не в человеческом понимании этого слова.
Сейчас пытался объяснить очень тонкую вещь. Сам я ее плохо понимаю и уверен что, как и раньше, мое объяснение мало кого может удовлетворить. С каждой написанной страницей учусь четче выражать свои ощущения, но пока это у меня получается не самым лучшим образом.
Вам может показаться что между тем что я ни с того ни с сего принялся убивать и моими более поздними мыслями касательно того что я двигаю вселенную к ее финалу есть прямая связь. Но вы ошибаетесь, прямой связи нет. В этом то все и дело. Связь не прямая, при этом она куда сильнее, значимее, и это лишнее доказательство что я на правильном пути, что все что делаю истинно.
Мне повезло. Повезло стать собой, повезло делать правильные вещи, повезло помогать лживой вселенной поскорее обрести ее настоящее лицо.
Я начал говорить о нечеловеческом сожалении. Вот в чем дело: скала до сих пор слишком велика и капля терзающая ее слишком мала. Увы, я не многое могу сделать для вселенной. Это не вопрос тщеславия, мне нет никакого дела до лживого человеческого величия. Это сложнее и сокровенней. Это как если бы ты делал что-то по настоящему правильное, то что и должен делать. И не только ты один, а все. Гармония бытия которого нет.
И ты хотел бы достичь на своем правильном пути как можно большего. Не для себя, а для вселенной. Чем больше в мире которого нет будет правильных вещей, тем быстрее он станет истинным миром. Когда-нибудь те кто звались людьми поймут это. Собственно для них и веду этот дневник. Теперь я это понял. Вот мое «оправдание» дневника.

8
В том что я делаю нет ничего личного. Имею в виду что никогда не убивал преследуя какие-то второстепенные, свои собственные цели, как то месть, нажива.
Конечно, чаще всего мне приходиться забирать все деньги которые имеются у моей «жертвы». Иных источников дохода у меня нет. Но ради чистой наживы не убиваю.
Вам может показаться что в некоторых моих убийствах это личное все же присутствует, но это не так. Вот какие убийства имею в виду. Время от времени осенними и зимними вечерами пользуюсь услугами общественного транспорта. Насколько помню себя прежнего никогда не любил набитые до отказа вонючие автобусы. В них есть нечто противоестественное. Гнусная иллюзорность мира которого нет.
Сидишь и смотришь на людей вокруг. Мерзкое, удручающее зрелище, они еще смеют называть себя живыми. Отвратительные дегенеративные лица со всеми признаками вырождения длящегося не одно поколение. Безумные разговоры не о чем. Половина слов и это в лучшем случае – мат.
Не путайте эти наблюдения с наблюдениями эстета или моралиста. Это наблюдения врача.
Больше всего не люблю молодых людей лет 18 в обществе самок, при том, как правило, не блещущих красотой – слишком громкие разговоры, бегающие нервные глазки, слишком много ненужных и глупых слов. Они похожи на менеджеров по продаже, только еще хуже. Отвратительное зрелище.
Таких я убил немало. Но повторюсь – в этом нет ничего личного. Да они мне не нравились, но меня их жизни не касались, здесь не было личной заинтересованности.
Понимаете - лишить их жизни казалось самым правильным и единственно возможным решением. Освободив их от их иллюзорной жизни, я делал маленький шажок на пути превращения мира кажущегося в мир истинный.
Да, у меня было много таких вот «автобусных» жертв, всех и не припомнишь.
Странно то что ни одного мало-мальски привлекательного лица в будние с 6 до 7 вечера в общественном транспорте не увидишь. Одни уродливее других. И зачем они живут? В этом есть что-то нелепо мистическое, не поддающееся разрешению. Тут можно уверовать в Бога. Живут во чтобы то ни стало. Стараются радоваться своей жизни. Только это плохо у них получается.
Если бы я обращал больше внимания на свои «жертвы» наверное, мог бы и с большей долей уверенности сказать что крайне редко убиваю привлекательных людей. С одной стороны их не так то легко повстречать, с другой – убивать пускай даже иллюзорную красоту, желания особого не испытываю. А кроме этого я не знаю ни одного места где не было бы никакого кроме таких людей.
Возможно, они прячутся от меня за высокими стенами своих неприступных замков.
 Это я шучу. Думали – я не способен на такое? Хорошая шутка прерогатива богов, пускай и иллюзорных. Я не отношусь к ним, но я в достаточной степени не-человек чтобы хотя бы изредка шутить подобным образом.


9
Меня ненавидят. Кажется, что если бы меня не было, то люди не знали что надо ненавидеть, не могли бы найти другой объект для своей глупой, никчемной, бессильной и ущербной ненависти.
Мне непонятно почему ко мне испытывают столь сильные чувства. Что я такое делаю что заслужил их? Убиваю? Один-два человека в неделю, редко чаще, разве это может породить ненависть?
Несколько раз читал газетные статьи посвященные объявившемуся маньяку. Люди пишут о том чего не знают, чего не понимают. И какое от этого можно получать удовольствие? Сплошной обман.
Теперь я плохо разбираюсь в человеческих чувствах, от большинства из них я слишком далек, но ненависть, страх и отвращение ощущаю сильнее чем раньше. Не из-за того что сам испытываю их больше, нет, во мне этого нет, я только ощущаю их ярче. Это как запах для собак. Именно этими тремя вещами наполнены все без исключения статьи о том что я делаю.
Страх, ненависть, отвращение.
Поминаете – не ко мне, а к тому что я делаю. Здесь есть разница. Пускай между мной и моими делали не лежит непроходимая пропасть, но все же я и мои дела не одно и тоже. Люди этого не понимают, они путают дела с тем, кто является их источником. То что я делаю не есть я, а лишь небольшая часть. Подчас случайная.
Это как если бы меня стали обвинять в том что я убил какого-то конкретного человека, а я ведь минуту назад еще не знал что сделаю это. В моих действиях нет никакой преднамеренности.
Однажды мне пришла в голову мысль открыться кому-нибудь из людей. Главным образом для того чтобы посмотреть на него, что за выражение лица у него будет, что он почувствует, как себя поведет. Можно было бы выбрать какого-нибудь профессионала, к примеру, врача-психиатра, они ведь все до единого считают меня психом и сумасшедшим.
Но я не то и не другое.
Я так никому и не открылся. Желание есть до сих пор, но первому встречному незнакомцу открываться опасно, опасно главным образом для этого человека. Сомневаюсь что он захочет держать язык за зубами и не возжелает избавить мир которого нет от меня, которого тоже нет.
Выходит что если откроешься ему, то придется убить. Но это неправильно. Я не убиваю из страха за свою жизнь, не убиваю ради эгоистических целей. Конечно, я могу убить для себя самого, но не хочу, это все равно что сделать хоть и допустимый, но неверный шаг. Хочу до конца оставаться чистым, ни разу не перешагнуть через то чем я являюсь.
Память того кем я когда-то был подсказала что можно открыться священнику, что они не имеют права открывать то что им стало известно на исповеди. То ли читал о таком в школе, то ли увидел в каком-нибудь глупом фильме.
Но и священнику я не открылся.
Пожалуй что католическому и рискнул бы. Опять неверное слово – дело не в риске, это не более чем оборот речи, понимаете? Католические священники в большей степени священники чем православные. У православных вообще нет священников, есть попы. Какое слово – поп. Как звучит. В нем заключена сущность этих людей. Им нельзя доверять, они продадут, обманут, они не станут держать при себе то что я им открою.
Если я крупно не ошибаюсь, католический священник, как правило, противопоставляет себя светской, мирской власти. Он считает себя превыше ее. Ведь его власть идет от самого бога и поэтому он не подумает о том что нужно донести той же полиции. Что для него полиция?
 Другое дело православный. Они все рабы, от начала и до конца. Все они ползают на пузе перед властью, какой бы она не была, даже перед властью какого-нибудь антихриста. При этом с деланным презрением и пренебрежением относятся к католическим священнослужителям. Лжецы. У них нет никакого подобия иллюзорной души. Нет честности, они воры и пройдохи. Этим людям в длинных черных балахонах, с длинными волосами и неопрятной бородой доверять нельзя. Ни в чем.
 Разве можно доверять тем кто на словах проповедует воздержание от женщин, еды, денег, а в своей жизни имеет и то и другое и третье. Имеет с самым благовидным выражением лица.
Лицемерие.
Лицемерие – это основной «грех» это иллюзорного мира, мира которого нет. Без лицемерия он не простоит и минуты. Только вот ничего с этим лицемерием поделать нельзя, оно всесильно. Пока стоит мир лицемерие будет его сущностью, столпом, его главной, движущей силой.
Похоже на то что чуть ли не ударился в политику.
А почему бы и нет? Кто мне может запретить? Размышлять о политике в человеческом мире не самое абсурдное занятие.
Раньше, до того как стал собой, проводил восемь часов на работе за которую получал считанные гроши. И это была хорошая, уважаемая работа, только проку от нее никакого не было. Не было и нет. Зачем нужна контора в которой я работал? Зачем нужны такие люди как я прежний?
 Те кто окружал меня тогда, ничем от меня не отличались, такие же иллюзорные, никчемные людишки, занимающиеся черт знает чем. Люди которых нет.
И таких миллионы. Не один или два, а добрая сотня.
Тысячи бессмысленных контор, миллионы бесполезных людей, которым некуда больше деться.
Я знаю что давно в человеческом мире многое было по-другому. Пускай тот прежний мир был таким же иллюзорным как и наш, но это была куда более стоящая иллюзия.
Заметка на будущее - Не забудь рассказать о рангах иллюзий.
Мы работали за гроши. Пускай не обливались потом и кровью, часто придавались безделью, но один факт что ты должен восемь часов к ряду просидеть на одном месте, прогуливаясь только до туалета и обратно, сейчас наводит не на самые приятные мысли.
Вновь неподходящее слово – для меня определение чего-то как «приятные мысли» абсурд. Для меня мысли не могут быть приятны либо неприятны. Мысли есть мысли, бесцветны, говоря нечеловеческим языком -по ту сторону добра и зла.
Так я жил, а в это время горста людей, замечу, иной со мной национальности, воровала миллиарды. Некоторые называли это не воровством, а присваиванием, первичным накоплением капитала – низкое лицемерие слов и определений. Их дневной «заработок» равнялся той сумме которую я мог заработать за всю жизнь.
 У этих людей что - есть некое высшее право делать то что они делают? получать все когда остальные бедствуют? чем они отличаются от меня тогдашнего? какими добродетелями «обременены»? чем они лучше меня или любого другого?
Они хуже нас, но у них есть все, а у нас нет ничего. Как говорят люди которых нет - ничего кроме цепей.
У них нет никаких прав владеть всем тем что у них есть, но это их, разумеется, не останавливает.
До того как стал собой, я об этом не задумывался. Тогда я жил своей маленькой, незаметной жизнью и был ей донельзя доволен. Да, я был счастлив до того момента когда моя жена ни сказав ни слова ушла от меня.
Сейчас в этой стране еще хуже. На порядок, может на два. Та страна в которой я когда-то дважды родился катится в пропасть, она катится к состоянию когда ее не будет. Состоянию не-бытия.
Скажите - я должен этому радоваться, скажите – не этого ли ты желаешь, чтобы мир которого нет стал самим собой. Чтобы страна, которой нет, прекратила свое иллюзорное существование.
Да. Я хочу этого. Но не такими средствами. Пускай я, маньяк, покажусь романтичным, но пути ведущие к концу бывают разными, и не все они подходят лично для меня. Этот путь не по мне.
С другой стороны - почему бы и нет. Люди заслужили то что получили. С этим не поспоришь.
Возможно, я недоволен положением дел из-за того что кучка выродков жидов способна на куда большее чем я. Всеми своими действиями я не смогу сделать то что они способны сделать по утру, за чашкой обжигающего кофе.
Что-то подсказывает мне что вклад таких как я, должен быть куда весомее чем вклад воров. Уж не принялся ли я за дневник чтобы сравняться с ними по размерам того что мы делаем, еще не зная этого, но несознательно преследуя именно эту цель.
Они за несколько лет развалили страну когда-то чреватую пускай и иллюзорной, но будущностью. Будущностью в человеческом понимании этого слова. Страну за которой было будущее. Теперь у нее нет и прошлого, оно изолгано не меньше чем настоящее. Куда не посмотри везде ложь.
Хватит обо мне, вернемся к обыкновенным людям, которых нет. Не имея к ним никакого отношения, я могу рассказать о них куда больше чем любой другой. Со стороны видно куда лучше.

10
Какое-то время назад писал о том что мир ненавидит меня. Не буду скрывать то что по отношению к нему иногда испытываю нечто очень напоминающее человеческую ненависть.
Эту мою ненависть можно назвать личностной что ли. Испытываю ненависть не из-за того что знаю мир истинный и знаю что этого мира на самом деле нет, а из-за того что этот мир самый худший из возможных в котором приходиться жить.
Не знаю, поняли вы меня или нет. Скорее не поняли, не смог выразить свою мысль ясно. Сейчас попробую еще раз.
Приведу пример. Днем еду в автобусе, смотрю в окна. За окнами зима, конец декабря, пару дней назад началось нечто похожее на русскую зиму. Только что пришлось столкнуться с людьми и их миром. Имею в виду – простоял в банке два часа пытаясь заплатить взимаемые с меня этим государством воров деньги. Каждый месяц они требуют все больше и больше. Сколько не давай им все кажется мало. Закончиться тем что будут забирать все что у тебя есть.
И ведь эти люди которых нет что стояли в банке рядом со мной не сделают ничего в свою защиту. Когда не будут платить по счетам к ним будут приходить и забирать все что у них есть, они не будут сопротивляться, будут стоять в стороне и смотреть как воры и убийцы возьмут себе все что у них есть и оставят их ни с чем – живите как хотите, нас это не касается.
Да, так будет, возможно уже в этом году. Жидам всегда не хватает денег, они не успокоятся пока не сделают все население этой страны нищими.
Вернее пока населения у этой страны больше не будет.
Они ведь тоже стремятся к всеобщей аннигиляции, поэтому они мои враги.
Итак, каждый месяц я плачу ворам некую сумму и каждый последующий месяц она больше чем в предыдущий. За что я плачу лучше не спрашивать и не интересоваться, наговорят много бессмысленных слов, сделают из тебя дурака.
В своих глазах разумеется.
Хорошо, я плачу. Для меня это не проблема, у людей при себе как правило есть немного денег и мне их вполне хватает. Хотя замечу, последнее время стало несколько меньше. Я плачу, но для того чтобы сделать это, для того чтобы отдать деньги ворам и убийцам приходиться выстоять двухчасовую очередь в маленьком помещении до отказа заполненном людьми которых нет. Помещение не больше моей квартиры и три десятка людей. Воздух сперт, душно и жарко так что наиболее слабые теряют сознание. Их приводят в себя и они продолжают стоять в этой очереди. Они ни за что ее не покинут.
В таком воздухе никогда не станешь собой.
Понимаете меня?
За окошками сидят женщины и забирают деньги. Эти женщины не получат ничего от этих денег. Деньги пойдут дальше, к новым незаконным хозяевам. И эти женщины сидят в этих невыносимых условиях полный рабочий день.
Это какой-то кошмар, нечто нереальное, такого не может быть – скажут те кто жил или будут жить в другом мире которого нет. Но нет, вы ошибаетесь, оно именно так как я описываю. Вернее куда хуже чем описал, ведь у меня нет достаточного таланта описать это со всей достоверностью, не умею передать как оно было на самом деле. А было оно чудовищно, этого одного слова достаточно.
На самом деле этот мир которого нет есть точное отражение этой очереди и всего того что с нею связано.
Вернее эта очередь незамутненное отражение мира которого нет в котором мне приходится жить.
Не правильно сказал – мне в нем больше не приходиться жить, в нем живет мое тело и с ним борется мой дух.
То что осталось во мне от человека которого нет испытывает ненависть к этим двум часам, к этим людям которые забирают мои деньги.
Неужели те люди которые окружали меня в этом помещении не ненавидят тех кто обворовывает их, кто унижает их. Кто использует их и выкидывает на помойку этой жизни которой нет.
А послушай что говорят эти люди. Они говорят обо всем что угодно, они даже возмущаются, но возмущаются как-то вяло, не по-настоящему, деланно, скорее играя роль чем реально испытывая чувства которые они пытаются высказать.
Да, главная их черта это театральность.
Выходит что мир которого нет владеет ими полностью и безвозвратно. Этих людей даже нельзя назвать живыми людьми которых нет. Они как какой-то безжизненный придаток этого мира, который создает их чтобы ими же и питаться. Они не знают другой доли, они ее не могут представить, с первого своего дня в этом мире которого нет они видят одно и тоже и становятся тем чем их хочет видеть этот мир.
И разве не удивительно что некоторые люди которых нет все же становятся собой, познают истину. Ведь и я был изначально человеком которого нет, но стал собой.
Почему они ненавидят меня, а не тех кто на самом деле убивает их с самого их рождения. Возможно, все дело в том что мир которого нет зная кто я такой натравливает их на меня, выплескивает накопившуюся в них ненависть на меня. Я как громоотвод для него.
Или как козел отпущения. Агнец.
Ненавидьте его, - говорит мир которого нет, - я делаю для вас все, он же убивает вас.
 Этот мир лжет. Убиваю мертвецов, людей которых нет. Если следовать логики я никого не убиваю, нельзя убить того кого нет.
Не помню каким я был человеком которого нет, испытывал ли я ненависть к тем кто не давал мне наслаждаться этим замечательным миром которого нет. Кажется, не испытывал. Тогда странно что сейчас человек которого нет во мне ненавидит тех кто заставляет стоять в двухчасовой очереди. Он был бы не против просто отдать свои деньги, но не испытывая при этом такого унижения.
Еще сильнее чем тех кто забирает деньги человек которого нет во мне ненавидит тех с кем ему пришлось стоять в очереди. Ненавидит себе подобных.
Для мира которого нет в этой очереди есть особый смысл. Эта очередь и поведение людей которых нет доказывает что мир владеет этими людьми во всей полноте. Он может делать с ними все что угодно, зайти как можно дальше. И никто не скажет и слова протеста. Одно лишь деланное, актерское недовольство.
И вот, отстояв очередь, я еду в автобусе, смотрю в окна и испытываю очень человеческую ненависть ко всему что вижу. К каждому человеку которого нет, к каждой снежинке падающей с неба и лежащей на земле, ко всякому камню, ко всему лживо-сущему. И я не понимаю как можно жить в этом мире, да какой степени нужно быть бессловесной тварью и рабом чтобы день за днем продолжать питать собой этот мир которого нет.
Это должно закончиться, сделаю все чтобы не осталось предмета этой ненависти что во мне испытывают остатки человека которого нет.

11
Да, меня ненавидят. Но как можно ненавидеть того кого не знаешь? Меня придумали, вернее, создали газетные статьи, нелепые доктора и эту вдвойне иллюзию люди ненавидят.
Отнеслись ли ко мне по другому, если бы знали кто я есть на самом деле? не исключено что да. Но люди которых нет, не любят открывать глаза, они никогда не стремились к истине. Скорее к обратному. Жить так, как они живут им удобнее и легче. Их жизнь не более чем привычка.
Не подумайте что я их осуждаю, а констатирую факт.

12
Вернусь к тому о чем писал месяц назад. Возможно повторюсь, не скажу ничего нового, но дело в том что я уверен что в прошлый раз у меня плохо получилось выразить то что думаю и чувствую.
Я писал, в общем-то, о мире которого нет в котором приходиться жить людям и о самих людях, мягко скажем, населяющих его.
Но вначале отступление.
Иногда «жалею» что не писатель. Писателю было бы гораздо легче написать такой дневник, в плане выражения того что нужно сказать. Но с другой стороны, если бы такой дневник вышел бы из-под пера писателя он никогда бы не стал тем чем станет если его роды принимал настоящий маньяк-убийца.
Правильно выразился. Чуть ли не в первый раз – я именно что принимаю роды у дневника, он пишется помимо меня и только от моего умения быть повитухой зависит насколько правдив и совершенен он окажется.
Тут можно поразмышлять – дневник это мое дело или я дело дневника.
Теперь вернусь к тому о чем начал.
Вчера у меня появилась дурная мысль. Мысль сумасшедшего. Не моя мысль.
Не намерен скрывать ее от вас. В прошлый раз написал о том что я агнец и козел отпущения, что мир использует меня для того чтобы люди выплеснули живущую в них ненависть, выплеснули не на мир который делает с ними что хочет, а на меня, на того кто якобы их убивает и делает этот совершенный мир несовершенным.
Так вот вчера подумал что возможно так оно и есть, что мир которого нет специально создает таких козлов отпущения как я. А это значит что мир истинный либо выдумка, представление о котором мне дал мир которого нет, либо даже если он и есть, то недостижим, потому что мир которого нет все держит в своих руках. Разве мог бы он дать истинное знание себе во зло, испытывая хоть какое-то сомнения что оно может быть повернуто против него.
Плохие мысли. И как любые мысли их нельзя не опровергнуть, не доказать. С такими мыслями остается или жить, или постараться забыть их.
В моем случае я выношу их вам, будущим читателям дневника. Вот что дневник имеет вам сказать.
Эти мысли суть ложь, навеянная миром которого нет. Вы, как и я, знаете что есть мир истинный, что тот мир в котором мы родились худший из миров. Лживый, беспощадный ко всему что не является им.
Кроме этого никогда не верте мыслям приходящим в пасмурную погоду. А такая погода стоит за окном уже вторую неделю, дожди идут не прекращаясь. А ведь еще только начало февраля.
Оказаться в мире истинном мы можем в любую минуту, имею в виду самоубийство. Но оно неприемлемо для нас, оно эгоистично и возможно не лишено низменной человеческой трусости. Самоубийство – побег, а мы не должны бежать. Наш путь это низвержение этого мира и мы не должны избегать своей судьбы, самой высокой судьбы какая только может быть в мире которого нет.
Наш путь - благой путь, то о чем можно только мечтать в этом мире которого нет. Этот путь доступен немногим. Для немногочисленных счастливцев. И твое имя среди них.
Верте себе и миру истинному.
Мы должны быть горды что мир истинный выбрал нас чтобы привести вселенную к гармонии и вечному совершенству.
 И еще кое-что о мире которого нет.
 То что он пытается заставить меня думать подобным образом говорит о том какой это замечательный, милый мир. Он бессилен не из-за того что меня поддерживает мир истинный, что я под его охраной, а в силу того что мир которого нет устроен таким образом что не может противостоять мне. Мои главные враги это люди, те кто ищут меня. Но мир которого нет сделал из них, говоря человеческим языком, полнейших ничтожеств и они ничего не могут противопоставить мне. Ведь найти меня не сложно, но они не способны на это. Мир которого нет выпил души этих людей и теперь они не способны ни мыслить, ни действовать мне во вред. Мир которого нет это та змея кусающая себя за хвост, чтобы он мог существовать он делает из людей марионеток и до поры до времени все идет хорошо, но как только приходит кто-нибудь вроде меня, он не спокоен противостоять ему. Он бессилен против того кто пришел низвергнут его.
 Возможность своего существования, когда все люди которых нет лишены всяческого подобия души – эта та цена которую приходиться платить миру которого нет. В этом его смертельный изъян, его слабость, которая рано или поздно не может не погубить его.
Все что мне остается делать это использовать то что мир которого нет сам дал мне. Если угодно я борюсь с ним его же оружием, то есть оружием которое он сам вложил мне в руки.
Мир которого нет обречен в силу того что никто не будет сражаться за него. Всякий человек которого нет будет стоять в стороне, так его приучил делать этот мир, а в это время мы будем уничтожать все что должно быть уничтожено.
А уничтожено должно быть все.
Мир которого нет должен понимать что он обречен, что он нечто искаженно-развращенное, отвратительное, что он не имеет права быть и поэтому придет момент когда все его ухищрения обернутся против него самого.
И с этим он ничего не может поделать, повторюсь - он бессилен.
Конец мира которого нет кроется не в мире истинном, а в нем самом. Понимаете теперь о чем я.
На сегодня довольно о мире которого нет и о людях что существуют в нем. Я сказал достаточно чтобы вы окончательно поняли что они из себя представляют и что мы должны с ним делать. Мы должны уничтожить его.
Раздавите гадину.

13
Мои убийства мало чем отличаются друг от друга, поэтому мне трудно вспомнить хотя бы десять чтобы при этом не перепутать людей, место и время. Есть правда одно, которое при том что ничем особенным от большинства не отличается, по непонятной мне причине осталось в памяти.
Коль я помню его, отличаю среди остальных то и расскажу о нем.
Неверно сказано – я его помню, но отнюдь не отличаю. Следи за тем что пишешь или останешься непонятым, оболганным.
Пожалуй, не могу с уверенностью сказать было ли это в прошлом году или два-три года назад. Помню как убивал, детально помню что окружало меня, даже помню что тогда чувствовал и о чем думал в минуты предшествовавшие убийству. Но имеет ли это отношение, вернее есть ли связь с тем в какой год от рождества христова это произошло? На мой взгляд связи нет. То что помню сам факт убийства не противоречит тому что не могу с точностью сказать сколько лет назад это произошло.
Ноябрь месяц. Темнело около половины шестого, значит, скорее всего, первые числа.
 Лили дожди, несильные, часто моросящие, но от этого еще более неприятные. Этот ноябрь был непохож на тот, когда я стал самим собой. Такие непохожие месяцы. Полная противоположность друг другу.
Воздух насыщен влагой.
Было около восьми вечера. Я прогуливался в нескольких кварталах возле своего дома.
Думал тогда о том что неплохо было бы залезть в горячую ванну, закрыть глаза и забыть обо всем что тебя окружает.
Параллельно думал о том что ко мне вернулось желание.
После ухода жены у меня не было ни одной женщины. Я просто не хотел их физически, не нуждался в них. И вот тем промозглым ноябрем во мне вновь заговорило желание.
Оно возникло неожиданно, стихийно что ли. Как-то раз, где-то за неделю до описываемого случая, оказался в парфюмерном магазине, в котором никогда раньше не был, и обратил внимание на одну женщину. Она стояла вполоборота ко мне, то ли продавщица, то ли так называемый консультант.
 Смотрел на нее. Не мог оторваться. Не мог, потому что не хотел.
 Что-то произошло. Сначала не понял что, и только когда она удалилась по своим делам, понял что желал ее. Желал и продолжаю желать.
Вышел из магазина, посмотрел по сторонам. Мой взгляд наткнулся на проходящих мимо женщин…
Я желал их. Всех.
Это не было необоримое желание. Это было как легкий толчок, воспринимающийся не как принуждение, а как побуждение.
Шли дни и желание никуда не уходило. Игнорировать его было несложно, но я был уверен что не все так просто, что оно вернулось не для того чтобы я делал вид что его нет. Я чувствовал - здесь что-то скрыто.
И пускай я этого еще не понимал, ничего, это значения не имело. Главное не принимать преждевременных, надуманных, идущих от одной головы решений. Все должно решиться самим собой. Желание возникло не зря, придет время и буду знать что делать. В моей жизни не должно быть ошибок. Не одной. Я должен быть совершенным.
Я ушел куда-то в сторону, надо вернуться к рассказу о том убийстве.
Для себя – не забудь рассказать о значении личного совершенства.
В тот момент дождь усилился, из моросящего превратился в средней силы ливень. Это было бы ничего если б не пронизывающий ветер, каждую секунду менявший свое направление, словно для того чтобы куда бы ты не направлялся всегда бить тебя в лицо.
Я был без зонтика, без головного убора, в легком плаще и чуть ли не в летних туфлях, поэтому радоваться такому положению дел было трудно.
Решил поскорее добраться до дома и чтобы срезать путь свернул в темный двор.
Больше половины окон из окружавших меня со всех сторон зданий горело электрическими огнями. Можно было без труда заглянуть в них и понаблюдать за людьми, можно было сделать их прозрачными и призрачными, но ничего из этого я делать не собирался. Отметил лишь то что невзирая свет идущий из окон на улице царит непроглядная тьма, когда можно передвигаться лишь по наитию, шаг за шагом, со всей возможной осторожностью.
Замедлил шаги и обратил внимание на то что впереди лает собака. Когда прошел еще метров десять до меня донесся близкий собачий визг вперемешку с человеческим.
Визг восторга, визг игры, а не страха и боли
Если бы мне кто-нибудь сказал что через минуту убью, я бы конечно не рассмеялся ему в лицо, но уж точно отнесся бы к такому заявлению с сугубым скепсисом.
Повернул за угол дома и увидел девочку и играющую с ней собачку.
Не правильно сказал «увидел». Я увидел бы их при свете дня или хотя бы фонаря, а тогда мог едва рассмотреть этих двоих.
Пес был маленьким, породу рассмотреть было невозможно. Тявкал так по щенячьи. Носился вокруг девочки кругами, вилял хвостиком и заливался довольным лаем.
Больше всего во тьме он напоминал носящуюся то туда, то сюда тень. Вдруг рванется от девочки, а спустя несколько секунд мчит обратно. Лающая тень.
Судя по росту, девочки было не больше десяти лет. То ли в желтой, то ли в розовой болоньей куртке. Лицо наглухо закрыто капюшоном, из-под него слышится ее довольный смех.
Даже в тот момент когда я ее увидел и постарался как можно точнее рассмотреть, еще не знал что убью ее.
Все произошедшее потом видел как бы стороны.
Прохожу мимо девочки и лающей собаки. Они вроде как меня и не замечают. Вдруг останавливаюсь, разворачиваюсь и делаю несколько шагов назад. Останавливаюсь напротив девочки. Ее лица по-прежнему не вижу.
Она смотрит на меня, это я могу понять только по положению ее головы.
Почему не ушел?
Руки тянуться к ее горлу.
Собака продолжает лаять.
Время словно замерло. Кажется что проходит не одна минута. На самом же деле это занимает не больше секунды.
Мои руки сквозь капюшон сжимают ее горло.
Если она и сопротивлялась, то я это не почувствовал. Слишком мала, слишком слаба.
Поворачиваюсь и смотрю на лающую собаку. Она лает на меня. Не довольно тявкает, а лает. Стоит в метре от меня и лает. Упираясь передними ногами в мокрую землю, наклонив голову, заливается не по щенячьи грозным лаем.
Девочка под моими руками оседает.
Удостоверившись что она мертва ухожу. Собака продолжает лаять.
Это уже не имеет непосредственного отношения к самому факту убийства, но все же. Спустя десять минут, придя домой, набираю горячую ванну и погружаюсь в нее. Глаза закрыты, но перед ними стоит человек, чьи руки душат девочку и лающая на него собака. Она бессильна. Все они бессильны.
Девочка была одной из «жертв» лиц которых я так и не видел.
С тех пор редко, может раз в пару месяцев, эта картина напоминает мне о себе. Мне не известно что она значит.

14
Не могу не коснуться такой вещи как личное совершенство, то что оно для меня значит, что я под ним подразумеваю.
Вопрос не так уж прост чтобы с легкостью ответить на него на бумаге, да еще и при помощи слов.
У совершенства есть степени. Замечу у совершенства в этом мире которого нет. Применительно к миру истинному понятие совершенства использовать абсурдно. Все что лежит в мире истинном совершенно по определению, и у этих «вещей» не может быть степеней по которым можно различать их совершенство.
Следовательно, высшая степень совершенства в мире которого нет не является совершенством в полном смысле этого слова.
О совершенстве людей которых нет говорить смысла нет. Все они одинаковы, даже если в них и заложены зерна мира истинного. Надо быть не-человеком чтобы обрести хотя бы самую низшую ступень совершенства.
До того как стал собой я был человеком которого нет и следовательно во мне не было никакого совершенства.
Как я могу сформулировать эти ступени совершенства, от самой высшей до низшей, граничащей с полным ее отсутствием. Задача не из легких, но попробую.
Низшая степень – когда человек которого нет осознает что этот мир не единственный из тех что может быть, что это, если угодно, не мир истинный. Такой человек понятия не имеет на что похож мир истинный, он еще не знает что он есть, он лишь знает что мир в котором ему приходиться жить лживый и обманчивый мир. Что это не его мир.
Одним словом – низшая ступень это ступень недовольства. Недовольства миром в котором приходиться жить, недовольство самим собой.
Средняя ступень. (Думаю что наилучшим вариантом будет разграничение на три степени - низшую, среднюю и высшую). Она в большей степени касается не просто совершенства как такового, а личного совершенства.
Эта ступень характеризует насколько человек стал самим собой. Должны исчезнуть пустые страсти, ничто личное не должно беспокоить тебя.
Думаю что многим придется трудно на этом пути. Друзья, привязанности и прочие вкоренившееся иллюзии будет мешать человеку окончательно стать собой. То, что не свойственно природе этого человека будет запутывать его, требовать от него лишнего. На этой ступени человек узрит мир истинный. Он угадает его черты скрытые миром иллюзий, но он будет недостаточно силен, лично совершенен чтобы служить ему, чтобы четко видеть его сквозь дымку мира которого нет.
Появляется понятие об истине, но какова она во всей своей полноте еще не известно.
 В этот момент человек способен на ошибки, на серьезные просчеты. Он слишком уязвим, куда уязвимее чем на низшем этапе обретения себя и мира истинного. Возможны напрасные метания, нежелание познать истину как она есть. Страх и попытка к бегству.
Высшая ступень – ты не только знаешь что живешь в мире которого нет, но ты также знаешь каков мир истинный и что надо делать чтобы обрести его. Ты совершенен как личность, ничто не может помешать тебе быть самим собой.
Обрести мир истинный не значит убить себя, тем самым став ничем. Это будет слишком эгоистичный и нелепый поступок. Хотя в принципе для некоторых самоубийство будет единственно возможной вещью. Тут дело в самом человеке, в его выборе.
Позвав истину твой путь будет заключатся в том чтобы эта истина восторжествовала. Если ей будет надо, ты будешь убивать для нее, но не себя, а других. Если надо ты будешь тем ядом что медленно ослабляет иллюзии и ложь. Для людей которых нет ты можешь стать циником или романтиком, все твои слова, все твои действия будут направлены только на одно - так или иначе приблизить мир истинный. То есть уничтожить мир которого нет.
Замечу что отнюдь не обязательно что человек проходит все эти ступени совершенства, у каждого это происходит по-своему. Думаю что большинству не придется переходить от одной ступени к другой.
Вы должны понимать что все что говорил сегодня в некотором роде теория, что степени совершенства, в сущности своей, вещи умозрительные, что я выбрал именно три степени чтобы упростить и сделать понятным то что пытался сказать. Схемы всегда лгут.
При известном желании степеней совершенства можно насчитать хоть сотню. Собственно это в большей степени касается не степеней совершенства в понимании и чувствовании мира истинного, а чисто личностного совершенства, когда ничто внутри тебя не мешает тебе быть собой и познать истину во всей ее глубине. И не только познать, но и признать ее единственно возможной.
Применительно ко мне – у меня нет степеней совершенства. Сейчас я совершенен настолько, насколько могу быть совершенным. Мое совершенство не увеличилось с тех пор как стал собой. Я стал понимать куда больше чем раньше, если угодно стал умнее, но все это неприменимо по отношению к совершенству.
Знание не имеет отношения к совершенству.
Не путать с истиной.
В тот момент когда стал собой я обрел высшую степень своего личного совершенства. Уверен что у других может быть по иному, что они не раз будет обретать себя, становиться собой, это как ступени. Если использовать сравнения – я сразу оказался на самой вершине горы. Восхождение других не обязательно будет столь молниеносным, за один единственный шаг как у меня.
Со мной так произошло не из-за того что я нечто необычное, редкое. Нет, это зависит от неких второстепенных вещей, и связи с тем кем человек был до того как стал собой никакой нет.
 Я благодарен случаю, той холодной и прозрачной погоде что сделала меня самим собой без всяких метаний и смешных страданий непонятно от чего и для чего.
Тому ноябрю, тому вечеру, той прогулке я признателен не меньше чем самому миру истинному что мне тогда приоткрыл свои двери.
Не понимайте слова благодарен и признателен как человеческие понятия. Моя признательность и благодарить совсем другого свойства.

15
За окном слякоть, эта зима вышла неудачной. Настоящая зима в мире которого нет. Вместо снега дождь, вместо спокойного воздуха сильный ветер. Влажно, хлябко, низкое серое небо. Не было ни одного дня, когда воздух был бы прозрачен и холоден.
Благодаря такой погоде убийств стало меньше, я не каждый вечер выходу на прогулку. Позавчера, когда выходил из дома, у самого подъезда угодил в глубокую лужу. Постоял возле нее пару секунд и вернулся домой. Эта лужа спасла кому-то жизнь.
Зато убил одного из соседей.
Вернее он был не совсем соседом.
Рядом со мной живет женщина из разряда «социальных». Так сказать, в меру социальных. Полуопустившееся существо без перспектив на будущее. Впрочем, без перспектив на прошлое и на настоящее тоже.
Живет в трехкомнатной квартире, по всей видимости, с матерью, с дочкой, то ли с сестрой, то ли с кем-то в этом роде. Сестра то появляется, то исчезает. И с детьми тоже как-то не разобраться, то одна девочка, то две.
Но не об этом речь.
Эта женщина время от времени меняет мужчин.
Или они ее меняют?
Все же скорее она. Ведь она предоставляет им жилье.
Внешность у всех ее мужчин ничем не примечательна, отличить их одного от другого для меня затруднительно. Последний которого я видел, отметился тем что стоял возле дверей одетый в женский халат и беседовал со своими «друзьями».
Все что я услышал, проходя мимо – Сейчас я здесь живу.
Халат был старый, потертый, заношенный и грязный. Когда-то он был розовый с цветочками, сейчас розовый цвет угадывался лишь при хорошем освящении, лепестки цветов тоже можно было разглядеть только при свете дня или яркой лампы.
Немолодой мужчина у моей двери в повидавшем виды женском халате на голом теле это слишком даже для этого мира которого нет.
Увидев его таким мне стало почти по человечески смешно. Верх абсурда, если подумать.
Все мужчины соседки примерно такие же как и она, только на полступени ниже.
Ей под сорок, им немного за сорок. Она пьет, они пьют больше ее. Правда, серьезно обогнать ее в этом занятии затруднительно.
 В общем, они несколько более «социальны» чем она.
 Со мной она вежлива и предупредительна. В отличие от ее свихнувшейся матери.
С недавних пор у них появилась собака, любит полаять, маленькая. За несколько месяцев видел ее раз или два.
Так вот я убил ее предпоследнего любовника. Убил, разумеется, не зная что это он. Когда для него все закончилось, случайно разглядел в полутьме его лицо, понял что где-то его видел, что-то смутно знакомое, но вспомнить тогда не смог.
Подумал - может сослуживец из прошлой жизни?
 И только через два дня услышал разговор этой женщины со своей сестрой, они выходили из квартиры, о том что ее последний любовник пал жертвой отвратительного маньяка.
Знал бы что его заменит тип в халате, не стал бы этого делать.
Шучу.

16
Я изменил свое решение - мой дневник должны увидеть люди, люди которых нет.
Когда я его начал, насколько я себя помню, у меня не было такой цели. У меня вообще не было какой-то определенной цели, не было никаких «причин» его начинать.
Так продолжалось долго, почти год. Страница, иногда две в месяц. Это не было похоже на дневники которые ведут люди которых нет. Если они за них принимаются, то предпочитают исписывать своей безмозглой болтовней по десять страниц в день. И зачем? Мне это никогда не было понятно.
Хотя возможно я сам чем-то был похож на них…
И вот я понял чем это для меня сейчас обернулось. Под «это» я понимаю дневник.
 Дневник должен быть опубликован. Если вы его сейчас читаете значит так и произошло. Что ж это может оказаться не так уж и плохо, кто знает? Люди, которых нет, должны узнать правду обо мне, о себе, правду как она есть. И если правда о них самих идет из уст того, кого называют маньяком, значит дела у этих людей в этом иллюзорном мире совсем плохи.
Люди изначально неправильно ведут дневники. Отражать день за днем то что с тобой происходит глупо и бесполезно, это ни к чему не ведет. К тому же не может с тобой каждый день происходить нечто достойное того чтобы отразить это на бумаге. Людям на это наплевать, в своих дневниках они описывают все подряд, вздор, они глупы.
Моя жизнь спокойна и размеренна, мне нечего, в общем-то, рассказывать о себе. О себе как о личности. Что я делал утром, днем, вечером – не все ли равно. Возвращался к дневнику только тогда, когда у меня появлялись мысли, когда мне было что сказать.
Последнее время очень много размышлял, это граничило с пороком в человеческом понимании этого слова. Слишком много свободного времени, все что окружает тебя кажется настолько ниже тебя что и рассмотреть это можно лишь с трудом, поэтому ты и принимаешься всматриваться в людей которых нет, в их мир. Это что-то вроде вызова.
Перечитал то что сегодня написал. Сделал это первый раз за все время как принялся за дневник, чувствовал - что-то не так.
Бред. Вовсе не так все было. И нет в этом дело. Какой-то смехотворный романтизм в стиле 19 века. Все из-за того что я слишком увлекся словами, начал как оно было на самом деле, а в объяснениях докатился до ахинеи. Сам на себя не похож. Не буду ничего вычеркивать, лучше начну с начала. Видно все дело в том что мысль о том что дневник должен быть опубликован сбила меня с правильного направления. Приняв решение опубликовать дневник, я перешел в разряд так называемых литераторов, поэтому-то и поймал себя на новом появившемся желании, желании лгать. Как я понимаю, все литераторы поступают подобным образом.
Начинаю по новой.
Да, я изменил свое решение.
Могу объяснить почему это произошло, для меня это не сложно.
Когда несколько месяцев назад не с того, не с сего ударился в размышлении о политики, понял одну вещь, о которой раньше никогда не задумывался. Пока не начал писать ничего о ней не знал. Скорее всего, я тогда ее отразил в своих записях, но вы могли не обратить на нее внимания, поэтому я повторю ее – вклад таких как я в превращение этого иллюзорного мира в мир истинный должен быть гораздо больше и значимей чем вклад каких-нибудь воров-жидов и прочего низкого сброда. До нынешнего момента для этого иллюзорного мира жиды были самым большим проклятием и это неправильно. То что делают такие как я должно быть куда значимей.
Публикацией этого дневника я не преследую цель прославления, как говорят люди которых нет, себя любимого. Ничего не хочу для себя, у меня, как у отдельной личности, есть все. Но от того что никто не знает кто я есть на самом деле, что я думаю, чем живу, страдает мое дело.
Неправильно, это дело не мое, не мое личное, оно просто дело.
Люди, которых нет, должны узнать меня. Этот дневник должен свидетельствовать обо мне.
Да, вы не ошиблись, это намек на евангелие. Если бы те грязные твари что выдумали его, не несли бы его в люди, в толпу, то что называется христианством, никогда не восторжествовало на такой большой, по меркам этого мира, территории.
Не собираюсь нести себя и свой дневник в массы, а лишь дам возможность любому заглянуть в него. Никакого принуждения и пропаганды, никакого насилия; те, кто могут понять меня, обязательно поймут.
 Если угодно – изопьют из моего кубка вечной жизни. Жизни, которой нет.
Я как отдельное существо роли не играю, но я как часть дела, дела которому могут служить очень и очень многие, важен. Поэтом-то и решил издать свой дневник. Ради дела, не ради себя.
Сказав «свой дневник» был не точен. Вначале он был моим, теперь просто дневник.
Теперь расскажу о своих читателях.
Их будет много, они будут разные. Начиная от домохозяек, (кстати, Гитлер считал свой «Майн кампф» писаниной для домохозяек), и кончая людьми в головах которых от посторонних глаз скрыто много мыслей, скрыт иной мир. Эти то и будут главными читателями дневника. Он их не разочарует, он даст ответы на все их вопросы, а главное - он ни в чем не солжет им. Ни капли лжи, никаких поз.
Я покажу путь. Этому пути последуют те кто давно искал его, но не мог найти. Я помогу им, дам цель и принадлежность к делу. Знаю что нас много, но большинство из нас пребывают во сне, убаюканные иллюзиями мира которого нет. Обманутые.
Продолжаться дальше все это не имеет никакого права. Говоря человеческим, христианским языком, я тот зверь, которого они ждут не дождутся.
Повторюсь - имею в виду себя не как личность, а как дело. Говорю это чтобы вы не подумали что я возомнил о себе черт знает что. Не путайте меня с теми кто слишком много о себе думает. Я не таков.
Странно то что никто никогда раньше не издавал ничего подобного. Странно и удивительно. Уверен что если бы кто-нибудь до меня решил опубликовать дневник вроде этого он не остался бы незамеченным. Не человек, а дневник. Этот дневник не из числа тех «произведений», которые могут привлечь к себе интерес публики на день другой, а затем сгинуть безвозвратно. Как только он будет издан, он останется на века, как какой-нибудь Аристофан.
Дело останется в веках.
Лично для меня факт издания дневника несет в себе опасность, в нем слишком много конкретной, точной обо мне информации. Достаточно того описания убийства девочки и лающей на меня собаки чтобы сделать вывод, что в то время я жил максимум в десяти минутах ходьбы от места где оно произошло. Мне нечего скрывать – я и сейчас живу поблизости от того места, и чаще чем раз в месяц прохожу мимо него.
Но найти меня будет не так просто. В мои намерения не входит чтобы до меня добрались службы так называемого правопорядка. Нет никакого желания оказываться прибитым к кресту. К кресту человеческой лжи.
Если поступать разумно, так как это делают люди которых нет, то мне стоит прекратить убийства, но я этого не сделаю. Повторюсь – я не убиваю намеренно, не строю планов будущих убийств, они происходят сами собой. Сейчас я дома, сижу над дневником, позже выйду на улицу и я не знаю убью ли кого-нибудь или нет. Если скажу себе – больше не будет никаких убийств и сделаю все для этого нужное, сознательно буду ограничивать себя, следить за собой, то перестану быть самим собой. А я не могу не быть собой. Поэтому никаких отказов от убийств, буду продолжать делать то что делаю. Меня не волнует риск, не личный, не риск моего дела. Я перестал волноваться с тех пор, как стал самим собой.
Но я не исключаю того что однажды совершу свое последнее убийство. Но не из-за того что я решил больше не убивать, а потому что этого больше не будет. Было, но прошло. Однажды началось и однажды закончилось. От того что когда-нибудь перестану убивать, я не перестану быть самим собой. Убийство это частность, вещь почти случайная, это надо понимать.
Вы скажите – ты слишком многим рисковал до того как опубликовал этот дневник, но это не имеет никакого значения. Я не буду прятаться по темным углам, я буду там где был всегда.
На сегодня все.

17
Думаю следует вернуться к тому что значат для меня убийства.
Они ничего не значат. Убийство не есть цель, не есть нечто самодостаточное. Оно есть и его может не быть. Значимость убийств слишком преувеличена. На убийства привыкли смотреть не со стороны убийцы, а со стороны жертвы. Конечно, для жертвы убийство будет вещью сугубо значимой. Но давайте попробуем оказаться на стороне убийцы. Вернее не на стороне, к этому призывать людей которых нет, бессмысленно, а попробуем оказаться на месте убийцы.
Попробуйте.
Попробовали? Не у многих из вас это вышло. Я в этом уверен. Давайте теперь я попробую оказаться на своем месте.
Вот что я могу вам сказать.
Человеческая жизнь никогда ничего не стоила. Увы, нельзя подсчитать сколько людей за всю историю умерло своей смертью, а сколько в той или иной степени смертью насильственной. Думаю что процент тех кто умер в своей постели, будет гораздо меньше процента тех кто умер благодаря скромной помощи ближних или дальних.
Убивать себе подробных – это закон людей которых нет, мира которого нет. Человек не стал бы тем кто он есть, не достиг бы тех иллюзорных высот в этом иллюзорном мире, которыми ныне он так непозволительно ослеплен, если бы каждый день, с утра до вечера и с ночи до утра не истреблял бы себе подобных.
Вся разница между мной и людьми которых нет заключена в том что у них убийство считается допустимым, то есть в той или иной степени оправданным, если для этого есть какие-то причины – начиная с защиты своего клочка земли, кончая местью за смерть своих близких и любимых, ну или приведение в исполнении приговора суда.
Я же убиваю без каких-либо причин.
Скажите кто прав больше - я или они?
Убивают все, мои же убийства наиболее чисты, ибо я не преследую никаких личных целей. Даже животные убивают чтобы съесть свою жертву. Я выше животных. В этом иллюзорном мире которого нет, я есть высшая ступень на пути к миру истинному.
То что я, как правило, забираю деньги своих жертв ни о чем не говорит. Если бы я убивал только ради денег или всегда высматривал жертву которая может быть при деньгах, тогда был бы ничем неотличим от любого другого человека которого нет.
Вначале следуют убийство, затем забираю деньги, эти две вещи между собой никак не связаны. Одна следует за другой, но первое не делается ради того чтобы второе стало возможным.
Если бы мне однажды попался человек у которого при себе была бы приличная сумма денег после него я больше не стал бы забирать деньги своих жертв.
Излагаю свои мысли не так как надо.
 Вот как лучше всего будет сказать – убийство в моем исполнении бессознательно, когда же я забираю деньги, поступаю сугубо сознательно, поэтому-то между этими двумя вещами нет ничего общего, первое не есть подготовка второго.
Коротко и прозрачно.
То что я сегодня написал походит на оправдание, возможно оно лишнее. И вместо того чтобы рассказать о том что значит убивать, отошел куда-то в сторону, затронул вещи второстепенные. Вам, людям которых нет, так хочется узнать душу убийцы, хочется знать то он чувствует, какими глазами смотрит на мир и на своих жертв.

18
Нет, рассказывать о том что значит быть таким как я в ракурсе моих убийств не буду. Людям которых нет, это будет чертовски интересно, но веду дневник не для того чтобы их этим развлечь. Те же кто последуют за мной и без того знают что значит быть убийцей, и вскоре они на практике познают то что я решил после минутного размышления оставить за скобками.
Решил так сделать по одной простой причине – убийство не есть нечто важное. По крайней мере для меня. Оно случайно. Кажется, я говорил об этом уже не раз, но стоит повториться чтобы люди которых нет, наконец, уяснили себе это.
Поэтому с моей стороны будет лишним уделять столько внимания вещи вторичной, для меня не имеющей серьезного значения.
Я убиваю, но мог бы и не убивать, разницы никакой. И в том и в другом случае это не мешает мне быть самим собой. Быть врагом мира которого нет.

19
Последнее время размышлял над тем о чем писал не так давно, две или три недели назад, касательно того что изданный дневник останется с людьми до конца. До их конца.
Хорошенько поразмыслив, вчера пришел к выводу что это отнюдь необязательно, что я был, как любят выражаться люди, слишком оптимистичен.
Не думаю что таких людей как я раньше не было. Они были всегда, с тех времен когда обезьяны слезли с деревьев и стали людьми которых нет. (Про обезьян слезших с деревьев говорю не из-за того что считаю что так было на самом деле, этим выражением хотел сказать – с момента когда появился человек).
Мы были всегда.
Следовательно, маловероятно что никто из тех кто был до меня не решил опубликовать или донести каким иным образом свои размышления о жизни которой нет. Так же маловероятно что хотя бы одному из них это не удалось.
Я не могу быть первым на этом пути. Но тогда почему об этом человеке не из числа тех которых нет, ничего не известно? Ни людям, ни мне?
Предшественников не могло не быть.
Здесь можно предположить либо замалчивание, либо вещь куда более худшую.
Я говорю о безразличии.
Никому не было никакого дела до того что вышел подобный дневник. Могли прочитать, решить что это бред сумасшедшего и забыть. Забыть навсегда.
Да, теперь почти уверен что что-нибудь вроде моего дневника лежит полусгнившее, всеми позабытое в каком-нибудь хранилище старых, ненужных книг. В какой-нибудь Франции.
Пускай так, сказал я себе сегодня, но времена изменились. Люди которых нет стали другими. И стало больше тех, кто может в один прекрасный момент перестать ими быть. Я говорю о тех кто будет частью дела.
Шанс дела в том что день сегодняшний один из самых темных за всю историю существования людей которых нет. Люди этого не знают и это гораздо лучше чем если бы они осознавали в какой сточной канаве они давно оказались и даже не пытаются из нее выбраться. В этом то и есть главный шанс дневника, то что его голос будет услышан. Люди которых нет слишком любят то что будоражит их нервы, они кинутся в магазины покупать очередной бестселлер, написанный рукой маньяка живущего в соседнем дворе.
И среди огромного количества читателей, среди людей которых нет, будут те кто станет частью целого, стремящегося привести мир к его настоящему состоянию. Этот дневник поможет им осознать кто они есть на самом деле. Люди которых нет своим поведением сами подписывают себе приговор – стать ничем, тем чем они всегда были, но не хотели в этом признаться.
Да, похоже что в любое другое время такой дневник был обречен, но сегодня есть все предпосылки чтобы он восторжествовал. Поэтому мой недавний оптимизм был не совсем беспочвенен.
И лучшим доказательством того что мои мысли небезосновательны, говорит тот факт что ты держишь дневник в руках, в том что ты не можешь оторваться от него, в том что ты понимаешь что ты такой же как я, что он был писан именно для тебя.
Меня потянуло на улицу, пойду, как любят говорить люди, проветрюсь.


20
Как я уже неоднократно говорил, убийства для таких как я не есть нечто необходимое.
 Я повторяюсь для того чтобы, во-первых, вы, наконец-таки, поняли это, а во-вторых, так как перехожу к тому как подействует дневник на тех кто его прочтет.
Конечно, нельзя исключать что убийства для некоторой части тех кого этот дневник разбудит, будут, в отличие от меня, вещью необходимой. Для тех кто стал собой убийство может быть необходимым, может им и не быть. Необходимость для нас заключена в разных вещах.
У меня нет ни одной необходимости, хотя внешне убийства очень эту необходимость напоминают.
Хотя можно было бы дневник назвать необходимостью.
Заранее скажу что не следует отвергать убийства. Это я говорю вам, а не людям которых нет.
Думаю что в первые полгода дневник прочитает сотня тысяч. Возможно больше. Вполне допустимо что хотя бы одному проценту дневник поможет стать самими собой. Следовательно, появится тысяча новых людей.
Рождение новых людей не будет делом минутным, если у меня это произошло как-то само собой, в один, в сущности, не особенно примечательный момент, то у других все может оказаться по иному. Им будет нужно время чтобы заново родиться.
 Для большинства из них убийство не будут вещью необходимой. Возможно, куда менее необходимой чем оно является для меня. Одним словом многие из них не будут убивать вовсе.
Это нормально, у каждого свой путь на этом едином пути.
Но так же появятся новые люди, для которых убийства если и не будут вещью абсолютно необходимой, для нас нет ничего абсолютного кроме мира истинного, то очень к этому близкой.
Я убиваю случайно и преднамеренно убивать не могу, они же будут в состоянии убивать преднамеренно.
Их будет немного. Допустим что не больше сотни.
Люди которых нет, я обращаюсь к вам - представьте что таких как я стало сотня. Представили?
 Я знаю что у вас плохо с воображением, но что поделаешь.
Через год только в этой стране нас будет десять тысяч, а тех кого вы называете маньяками десять сотен.
Вы можете сказать что я непозволительно завышаю возможное число ваших убийц. Пускай.
Пускай их будет лишь сотня. В конечном итоге выходить на улицу и убивать это не самое худшее что может произойти с этим вашим миром которого нет.
Те кто не будут охотиться за человечиной, те которые внешне останутся такими, какими были до этого, будут не менее важны. И для вас еще более опасны.

21
Я никогда не был особенно физически сильным, правда и то что у людей называется слабаком не был тоже. Что-то среднее.
Я это к тому что после того как стал собой почти каждый день занимаюсь физическими упражнениями. Разумеется, занимаюсь ими не ради удовольствия, здоровья, а так как мне необходима физическая сила в том что делаю.
Вновь неправильно сказал – убийства не есть то что я делаю, убийства это убийства и не более того.
Точнее было бы сказать – я должен быть физически подготовлен, крепок, так как почти каждый день мне требуется чтобы мое тело было сильнее тел тех кого мне приходиться убивать.
Плохое физическое состояние моего тела сказалось на моих первых убийствах – я оказывался ничуть ни сильнее своих «жертв». И только неожиданность моих действий, то что эти люди не были готовы к тому что с ними произойдет мне сопутствовал успех. Именно успех и удача, по другому не скажешь.
Вполне могло случиться так что одна из моих «жертв» первой недели скрутила бы меня и отдала бы начинающего маньяка-убийцу на расправу органам правопорядка. Я мог бы сойти с дистанции в самом начале пути, хорошо что это не произошло.
Мне помогло то что человек плохо соображает когда его начинают душить. Он делает не то что может его спасти, не реализовывает все свои возможности.
Иногда мне кажется что перед лицом смерти он не сопротивляется со всей возможной силой, что он готов принять эту смерть, что он жаждет ее. Он никогда не сознается себе в этом, но возможно что все обстоит именно так.
Да, мне кажется что раньше я об этом не говорил, хотя могу и ошибаться, я убиваю душа свои «жертвы». Душу своими собственными руками, никаких веревок и прочей глупости.
Для меня убивать - значит убивать своими руками. И не просто убивать, а душить.
Говоря человеческим языком, в этом есть некий метафизический смысл. Не вкладываю его сознательно, он просто есть.
Прерываю поступление жизненно важной субстанции. Мои руки как железное кольцо опоясывает шею и не дают человеку продолжать его жизнь. С каждой секундой то что давало человеку жизнь уходит. С каждой секундой нужда в воздухе все сильней и сильней.
Мои руки отгораживают человека от жизни, они та стена через которую ему не перешагнуть.
Продолжаю сжимать. Его голова запрокидывается, лицо становится багровым, он пытается хрипеть, но даже этого не может.
Все что ему нужно это глоток воздуха и он вернется к жизни которой нет.
Не буду жесток, не дам ему этот глоток. Не дам преследуя цель поиграть с ним, помучить его. Не дам чтобы он не вернулся к своей иллюзорной жизни которую он так сильно ненавидит. Ненавидит, но попытается это скрыть от себя.
Если он не может стать самим собой, то я освобожу его от того кем ему пришлось стать. Если он не может познать истину, то, по крайней мере, сделаю так чтобы он стал недосягаем для лжи.
Его смерть это одной ложью меньше.
Стараюсь убивать как можно быстрее и безболезненнее, ведь я делаю это не для себя, а для людей, для мира истинного. Я не чудовище и не болезненный зверь каким меня рисуют. Я делаю людям одолжение, освобождаю их и не прошу благодарности.
Так вот, из-за того что моя физическая форма оставляла желать лучшего около полугода с того момента как стал собой ходил заниматься в спортивный зал.
В то время люди которых нет и их мир меня не очень интересовали, поэтому я старался как можно меньше обращать на них внимание, но в спортивном зале это оказалось трудно. Спортивный зал был исключением.
Не правильно сказал – не старался, просто почти не обращал на них внимания. Дело не в сознательных усилиях, а в состоянии твоего духа.
Тренер у меня был несловоохотливый, на грани нелюдимости, он меня устраивал на все сто, но вот другие посетители зала были не столь приятными личностями.
Что было хуже – профессиональные качки или еще не совсем созревшая молодежь сказать трудно.
Что такое качек в спортзале. Это сосредоточенное лицо, большие веса и крики. Поднимает вес превышающий его собственный раза в полтора. В этот момент его лицо ничем неотличимо от лиц тех кого я душил, багровое, напряженное. В этом есть что-то ироничное.
Но кроме этого крики. Крики животные. Будто бы его ранило, ему дьявольски больно и вот-вот он умрет.
Это действовало на нервы. На нервы которых у меня нет.
Вновь неточно выразился, дело не в нервах, дело в том то это неправильно - за окном воздух необыкновенно прозрачен, а здесь крики и самоистязание не понятно ради чего.
К этому следует добавить что таких самоистязателей в те часы что я находился в спортзале было не меньше пяти человек. А это значит что каждую минуту раздавался такой душераздирающий крик. По своему это походило на мой собственный ад.
Возможно, говоря человеческим языком, мне не везло и в другое время таких «больших и сильных» одновременно в спортзале находилось один или два, но я сильно в этом сомневаюсь. Я даже как-то поинтересовался у своего немногословного тренера много ли в их спортзал ходят таких «профессионалов» и он коротко ответил что достаточно, поэтому я считаю что в любое время в том спортзале находилось не меньше пяти таких качков. Я заметил тогда что они не любят приходить и заниматься одни, любят компанию, по два-три человека.
Кроме качков были молодые люди четырнадцати-двадцати лет. Их было гораздо больше, и шума от них было никак не меньше чем от профессионалов.
Эти обходились хотя бы без криков. Но все равно они были мне не по душе даже больше чем качки.
Грохот падающих блинов, крики, разговоры, громкая отвратительная современная музыка, запах кислого пота и наплывающая время от времени духота – все это привело к тому что по прошествии полугода я перестал ходить в спортзал. Тренер дал мне какое какую литературу, надавал множество советов, с его помощью я купил подходящий спортивный инвентарь для дома, кивнул ему на прощанье и больше в спортзале не появлялся.
Сейчас я думаю что тренер был одним из тех кто может родиться, что он может не быть человеком которого нет, все что для этого надо - прочитать дневник.

22
 Знаю что излагаю мысли сумбурно, знаю что начинаю одно, заканчиваю другим, вроде как перехожу к очередной теме и вдруг бросаю ее едва начав, а после этого спустя несколько месяцев вновь возвращаюсь к ней и вновь не раскрываю со всей подробностью.
Ты, мой читатель, должен понимать что я не старался сделать дневник легким для восприятия, превратить его в художественное произведение, со всякими прикрасами, не характерным для него стилем. У дневника нет никакого стиля.
 Так же моей целью не было сделать твой путь, которым ты шел к понимаю дневника, трудней.
Все что я делал это излагал свои мысли по мере того как они появились. Разве не именно в этом заключается сущность дневника?
Я был честен, ни в чем не солгал. А это гораздо важнее чем выверенный стиль и совершенство изложения никому ненужных мыслей. И то что ты в своих руках держишь дневник, говорит о том что я был прав. Я в этом и не сомневаюсь.

23
Последнее время много думал и пришел в выводу что мир которого нет нельзя опрокинуть открыто. Имею в виду то что тысяча тех кого называют маньяками-убийцами сделают не больше чем тысяча таких как они, но не убивающих людей которых нет.
Дело будут двигать не только убийцы. Они те кто более других заметен для глаза, о них говорят, они на слуху.
И это хорошо, о них должны знать как можно больше, думать о них как можно чаще. Люди которых нет должны бояться выходить на улицу, должны покидать свои квартиры с мыслью что они могут не вернуться. Такая перспектива должна потерять для них призрачность, она должна стать того же порядка как очереди в магазинах пятничными вечерами – может повести, а может и нет.
Вы даже представить себе не можете как это много – выходить из дома и знать что есть шанс что ты не вернешься. Человек знающий это - важная ступень в борьбе с миром которого нет. В нем убиты многие иллюзии, какой-то своей частью он уже не принадлежит миру которого нет.
Повторюсь что это хорошо, но отнюдь не достаточно. Это не главное. Главное то что кроме кучки убийц будут тысячи тех кто своими действиями, не столь заметными как деяния убийц, сделают все от них зависящее чтобы иллюзорный мир наконец стал миром истинным.
Я перестал сомневаться в том что мы это можем сделать в сроки не превышающие человеческую жизнь.
Я могу сравнить этих новых людей с теми тварями что обитают в жарких странах и изнутри разъедают, выедают деревья. Внешне дерево выглядит здоровым и непреступным, но его внутренности превратились в труху, и все что нужно сделать, это нанести один единственный удар. Этот удар нанесет убийца. Судьба одних ослабить это дерево, судьба других – сломить его.
Сам я где-то посередине.
С меня все начнется. Вернее с дневника. Тысячи нерожденных ожидают своего часа.
Я не намерен углубляться в описание того как будут действовать те из нас кто не войдут в число убийц. У них множество путей и описывать их нет никакого смысла. Они сами найдут свой собственный путь в нашем деле. Моя задача не заключена в том чтобы каждому отдельному новому человеку дать его путь, а в том чтобы пробудить его к поиску этого пути. Я не пророк, я тот кто первый встал на этот путь, поэтому я указываю тем кто пойдет за мной.
Если угодно - новый человек сам должен обрести свой путь, он должен стать достойным него.
Бред, о каком достоинстве я принялся писать? Ума не приложу.
Хотя в моих глупых, таких человеческих рассуждениях кроется очередная, правда тоже вполне человеческая мысль-вопрос - человек которого нет изначально становится самим собой и только потом обретает путь или вначале человек наталкивается на путь и только по мере продвижения к цели становится собой.
Что первично – человек или его путь?
Не задавайтесь этим вопрос. Этот вопрос бред. Все это относится к людям которых нет, нас это не интересует.
Похоже что на сегодня пора заканчивать. Лучше пойду прогуляюсь. Сегодня хорошая, холодная погода и иссиня-черное небо. Люблю его. В такой день замечательно становится самим собой.

24
Для тех кто ищет меня опишу свою внешность. Как вы должны понимать я не очень то к ней приглядываюсь, но специально для вас сейчас рассмотрю себя в зеркале и доложу что в нем увидел.
Черты лица ничем не примечательны. Лицо что называется русское, то есть с заметными татарскими чертами.
Главное что меня выделяет в толпе это одежда. Одеваюсь в самых дорогих магазинах города. Не из-за того что лично для меня одежда имеет значение. Одежда имеет значение для того что я делаю.
Повторюсь – под словами «то что я делаю» подразумеваю убийства, но это не значит что убийства это то что я делаю.
Выражаюсь подобным образом потому что для большинства из тех кто читает мой дневник убийства это все что я делаю. Большего они понять не могут. Если угодно, выражаясь подобным образом иду на уступки людям которых нет.
Поверти, от меня не убудет.
Правда это не вопрос веры.
Вернусь к внешности.
Не раз мне приходилось сталкиваться с представителями органов правопорядка и дорогая одежда на моем теле каждый раз выручала меня. Такие встречи несли не просто потенциальную опасность, они могли быть губительны.
Милиция сплошь состоит из людей которых нет. Думаю что другие в ней просто не могут существовать. И эти люди которых нет судят человека как говориться по одежке. Встретив дорого одетого человека они чувствуют себя ниже его и выполняют свои должностные обязанности не совсем так как должны, то есть если бы встретили человека одетого так же как и они или хуже.
 В дорогом пальто и изящных туфлях я выгляжу куда внушительнее чем являюсь на самом деле. Выгляжу не тем кем являюсь на самом деле. От этой лжи никуда не деться, она нужна.
 Кроме положительных моментов в общении с представителями органов правопорядка есть еще одна причина по которой я дорого одеваюсь. Мои так называемые жертвы априори считают что опасность не может исходить от хорошо одетого человека, скорее от какого-нибудь бомжа. Это еще одно важное основание чтобы я одевался дорого и красиво.
Итак, внешне отличаюсь от большинства людей которых нет тем что одеваюсь в дорогих магазинах. Так же отличаюсь от них в обнаженном виде.
Сейчас посмотрел на себя в зеркале и обратил внимание на то что на мне нет ни грамма лишнего жира. Как говорится сплошные мускулы и жилы. Конечно не Аполлон, но по сравнению с уродливыми телами людей которых нет, которые можно лицезреть во время короткого лета ныне мое тело производит неплохое впечатление. Раньше оно было таким же как и у людей которых нет.
Только не думайте что я им горжусь. Оно лишь орудие, средство, а не цель.
Да, может кого заинтересует рост – чуть больше метра восьмидесяти, вешу килограмм семьдесят.
Говоря человеческим языком, нахожу забавным то что отличаюсь от людей которых нет когда одет и когда обнажен. Понимаете о чем я?
Наверное нет.
Объясню.
Это отличие нисколько не указывает на мое внутреннее не-родство с этими существами. Обыкновенное лицо и его выражение, на нем нельзя прочесть никаких мыслей выходящих за рамки мира которого нет. Ничем не примечательные глаза, не добрые и не злые, не усталые, но и не испускающие энергию.
Меня невозможно отличить от любого другого человека которого нет. То есть любой человек которого нет примет меня, в сущности, за своего. Так оно и должно быть. Главным образом поэтому-то меня и невозможно поймать. Проблема людей которых нет в том что они ищут какое-то чудовище и подсознательно считают что во внешности маньяка должно быть нечто нечеловеческое. Что его внутренне уродство должно отражаться на лице, в глазах, в их взгляде. В этом кроется их фатальная ошибка. Они ищут то чего нет и быть не может. Я не чудовище, не урод и не маньяк, поэтому неуловим.
 Нельзя найти того кого ты не ищешь.
Если говорить о чудовищах, уродах и маньяках, то люди которых нет подходят под это определение куда лучше чем я.
Хотя конечно для мира которого нет я настоящее чудовище. Его приговор, проклятье. Если бы он мог он заключил бы со мной договор. Но он этого не может, он лишен голоса. К тому же мои уши не имеют никакого желания прислушиваться к его посулам.
В сущности, ему нечего мне предложить, нечем купить и он знает это. У меня есть все что нужно.
Чем закончить описание моей внешности?
 У меня сильные руки. Если говорят что ноги кормят волка, то руки для меня вещь не менее важная.
Длинные тонкие пальцы, словно созданные для того чтобы душить.
Каждый день я по несколько тысяч раз сжимаю кистевой эспандер. Хватка рук должна быть железной, не должно быть ни одного человека способного противостоять ей. Сейчас я могу просто ломать шеи. Могу, но не делаю этого, соизмеряю необходимую силу.
Дома у меня несколько эспандеров, по ним меня тоже можно найти. Обыскать квартиру когда меня не будет – это все что нужно чтобы найти меня.
Но знаю что люди которых нет никогда этого не сделают, что меня никогда не смогут уличить в тех беззакониях что творю по отношению к миру которого нет, и никогда не расплачусь перед ним в том что помогаю ему стать миром истинным.
Наказания не будет, так же не будет и награды.
Ты мир которого нет, ты бессилен против меня, ты знаешь что я не принадлежу тебе, я не в твоей власти. Но ты в моей. Ты знаешь - твой последний час близок. Да, ты знаешь это.

25
Однажды, шел первый год как стал собой, я был на базаре. Сказать точно что я там делал сейчас не могу, да и главное не это. Главное то что я услышал музыку.
Прежде я был к ней безразличен, классика для меня была пережитком прошлого который нам не понять, современная музыка никчемной и мне ненужной. Одним словом в музыке я не нуждался.
И вот я услышал эту музыку.
В ней что-то такое было. Напор и правильная агрессия, немного грусти в самую точку и незамысловатая, к месту мелодия. Ритм. И голос, голос каким может петь только сама душа.
Направился к источнику музыки, почти не сомневаясь что просто кто-то включил радио и я так и не узнаю что это такое.
Оказался неправ. В рядах продавали компакт диски и кассеты. Спросил у продавца что это за музыка, он произнес название. Мне оно ни о чем не говорило. Попросил посмотреть, он дал потертую коробку из-под диска. Обложка оказалась не очень информативна. Исполненная в темных тонах. Название Halhord «Resurrection». Спросил сколько стоит, продавец ответил, точно не помню что за сумму он назвал. Положив деньги, забрал с собой диск и покинул базар.
Говоря человеческим языком, мой поступок был импульсивен, но это не так. Здесь не может быть и речи об импульсивности. Это было похоже как если бы ты шел и наткнулся на вещь которая…
Нет, что-то не получается подобрать подходящие слова. Поэтому остановлюсь на том что эта музыка была мне нужна, что она была обо мне, для меня, мной. Ее автор и исполнитель не мог не быть одним из нас. Это несомненно.
Я тогда подумал что если случайно встречу на улице продавца всех тех кассет ни за что его не трону, ведь благодаря ему впервые в своей жизни, как настоящей, так и прошедшей услышал нечто произведшее впечатление на само мое существо, породившее отклик.
По дороге размышлял о посторонних вещах. Пришел домой и тогда понял что прослушивать этот компакт мне, в общем-то, не на чем. Музыкального центра у меня никогда не было, был компьютер, но без колонок.
Не то что я горел желанием прослушать этот компакт прямо сейчас от начала и до конца, как говориться руки у меня не тряслись, был абсолютно спокоен, но так или иначе от решения этой проблемы никуда было не уйти.
На следующий день пошел в компьютерный магазин и купил в нем самые большие колонки какие в нем оказались, и вечером, когда стемнело, слушал ту музыку.
Я не ошибся, в ней было что-то от меня, что-то от мира истинного. Текст я понимал в лучшем случае наполовину, но мне и этого хватало, смысл каждой песни, ее настроение мне был понятно. Эта музыка за внешней тяжеловесностью на самом деле была прозрачна и чиста. Как воздух в тот вечер когда я стал собой.
Даже название альбома, «Возрождение», было как будто обо мне, словно это я был его автор.
 С тех пор начал слушать музыку, не только эту, но и другую. Из старых композиторов лучшим нахожу Баха. Когда слушаешь его органные произведения, видишь человека парящего над бездной и сосредоточенно в нее всматривающегося. Бах не был одним из нас, он верил в то что есть что-то кроме этой бездны. Он не мог перенести знание что на самом деле ничего кроме этой бездны нет, и что этот его мир, его бог, за которого он цеплялся, та же бездна, только с изолганным лицом, ведь мир которого нет в самой глубине все равно остается тем от чего он сбежал и чем он не хочет быть, миром истинным, только на него нацеплена лживая отвратительная маска, маска безуспешно пытающаяся отрицать самое себя, свое настоящее лицо.
Другие старые композиторы были слишком несерьезны, в них не было того страха и преклонения который был в Бахе, поэтому они все как один ему уступают.
Есть еще Шуберт. Он видел лживую маску мира. Он знал что она маска, а не настоящее лицо. И он видел бездну, но не хотел ее. Он хотел чтобы у мира была другая маска, а бездны не было. Он хотел найти свое место в этом мире которого нет и страдал от того что этого места не было.
Он пытался заставить себя забыть о том как выглядит настоящее лицо истинного мира. Он не мог принять его. Так же как не мог принять и лживую маску. Искал другую и не мог найти, жаждал ее всем своим сердцем, но это приносило одну лишь боль и разочарование.
Он пытался бороться, но безуспешно. Он был чертовски несчастен и обречен изначально. Его музыка носит на себе следы бессонных ночей наполненных одиночеством и болью. Для него все обернулось плохо именно из-за того что он не хотел этого одиночества и не хотел этой боли. Он хотел быть счастливым. Он хотел забыть каков мир. Не мог с ним смирится и понять что только так оно и могло быть, что другого не дано. В сущности, я дал определение романтизма.
Он боролся, но все было напрасно. Чем больше он боролся, тем ближе был к гибели.
 Как и Бах он мог быть одним из нас, но не был им. Кто из этих двоих зашел дальше к истине, сказать не решусь, иногда думаю что Бах, иногда – Шуберт.
Бах, как и Шуберт, тоже был романтиком, только романтиком не девятнадцатого, а восемнадцатого века.
Да, раньше я не мог и подумать что музыка может быть столь интересной штукой, что она может нести в себе прикосновение мира истинного.
Как то раз, во время вечерней прогулки, подумал о том что сейчас должно быть гораздо больше такой музыки как Бах и Шуберт, что если нынешнее время попробовать выразить с помощью музыки, то это будет именно музыка Баха, Шуберта, Halford-а. Но оказалось что найти истинную музыку сложно. Сейчас ее еще меньше чем во времена этих старых композиторов. Это странно, должно быть есть какое-то этому объяснение, но найти его оказалось занятием не из легких.
Сейчас царствует лживая музыка этого мира которого нет. Она льется из каждого окна, из проезжающих машин, из наушников нацепленных на юных людей которых нет.
Второе имя музыки – иллюзия, наверное, поэтому сейчас она, как никогда прежде, служит этому миру которого нет. Питается им, восхваляет его. Они могут быть довольны друг другом. Оба они ничтожны. И оба не могут друг без друга.

26
Мир в котором мы живем иллюзорен. Иллюзорность его главная черта.
Иллюзорность слово слишком красивое, слово этого мира, лучше будет сказать – лживость. Это более точное определение.
Мир лжив, мир делает все что только может чтобы не быть таким, каким он есть на самом деле.
Мир в котором мы живем и мир истинный отрицатели друг друга. Мир иллюзий отрицает мир истинный, потому что мир истинный есть отрицание мира иллюзорного.
Вы можете сказать что раз они друг друга отрицают, то «обвинять» в этом мир иллюзий смысла нет, но будете не правы. То что они отрицают друг друга не делает их равноценными. И несложно догадаться, даже людям которых нет, какой мир выше – истинный или иллюзорный.
Один лишь изолганное, искаженное отражение другого.
Вы спросите - как получилось так что появился мир иллюзорный, откуда он взялся если чисто логически должен существовать один лишь мир истинный.
Проблема в этом вашем слове «должен». Истинный мир ничего не должен. А случиться может всякое. Истинный мир носит в себе бесконечные возможности чего-то, в некотором роде возможности не-себя, возможность на время перестать быть собой. Правда в идеале эти возможности не должны становиться реальностью, так сказать реализовывать себя, и тем более заслонить собой мир истинный. Не должны воплощаться во что-то материальное. Никогда.
Раньше был только мир истинный, и у него не было ничего общего с тем миром в котором мы живем. Но что-то произошло. Какая-та случайность, что-то выходящее за рамки, и появились предпосылки для появления мира иллюзорного, после чего и возник этот мир. Он использовал эту одну единственную возможность.
Какая-та малость, нелепая случайность дала возможность родиться лжи. Ведь ложь главный атрибут этого мира которого нет.
Знаю что рано или поздно мир которого нет станет тем кем должен быть, истинным миром. Этого не может не произойти, ложь не может быть вечной.
Сейчас иллюзорность мира которого нет неоднородна. Она похожа на слои, одни лежат вдали от мира истинного, другие ближе к нему. Это похоже на радугу, но не есть радуга. Мир которого нет не представляет из себя единства.
Вышесказанное не значит что чем сильнее степень иллюзорности мира, тем она дальше от мира истинного. Это не так. Высшая иллюзорность не дальше от мира истинного чем самая низкая ее степень, вернее ступень иллюзорности этого мира которого нет.
Это не парадокс, это природа вещей. Высшая степень иллюзорности равнозначна самой слабой, разжиженной степени, они оба наиболее близки к истинному миру. В одном шаге от наивысшей истонченности иллюзии ее наименьшая степень, а значит и мир истинный.
Приведу наглядные примеры иерархии иллюзий, когда наиболее сильная иллюзия по своему скрытому смыслу оказывается равной ее почти отсутствию.
Конечно, «почти отсутствие» в любом случае далеко от истинного мира, то есть от полного отсутствия иллюзий.
Циник являет собой наивысшую степень отсутствия иллюзий. Он не доверяет миру которого нет, он слишком хорошо его знает, он знает его обманы и ловушки. Правда это отнюдь не значит что он выходит за его рамки. Просто циник всегда останется в поле мира которого нет, он будет близок к миру истинному, но эта близость никогда не обернется для него тем что он станет самим собой и познает мир истинный. Оставаясь просто циником истинный мир узнать невозможно, этого недостаточно.
Обладателем высшей степени иллюзорности можно назвать романтика. Романтик представляет мир наполненным вещами которых нет даже в этом иллюзорном мире. Эти вещи мир которого нет предоставить ему не может, но он верит в них как будто видел своими глазами. Они в его крови. Что для романтика значит реальность, даже реальность мира которого нет.
 Любовь, доброта, справедливость и иже с ними. В этом мире есть только их призраки, но не более того, но романтик уверен в том что это не просто слова, что они живые, что есть эта любовь, это добро и справедливость.
Ткнешь такого человека в дерьмо он все равно будет уверен что это не просто слова, что это не нелепые иллюзии.
Но если ткнешь романтика в дерьмо второй раз, да поглубже, так чтобы дыхание сперло, тогда он поймет истинную ценность этих слов. После такого он может стать циником, может стать анти-романтиком, (циник и анти-романтик вещи разные). И он будет одинаково близок к миру истинному вместе с тем кто был его полной противоположностью, имею в виду циника.
От циника и романтика один шаг к миру истинному, только очень немногие способны на него.
От чисто умозрительных вещей вернемся в мир какой он есть.
Присмотритесь к человеку которого нет что утром едет в автобусе на работу. Подумайте – таким образом он начинает как минимум пять дней в неделю. Иногда и все семь.
 Когда едет в рабочий день он не задумается кто он и как ему чертовски не повезло. Автобус переполнен народом и он чувствует себя часть некого целого.
Все едут и я должен ехать, это нормально, - так примерно он должен думать.
Но совсем другое когда он едет на работу в субботу или в воскресенье. Автобусы полупусты, в такой ранний час большинство, те люди которые еще вчера наполняли собой автобусы, еще придаются сну.
Но почему я еду? – так он мог бы себя спросить, но не спрашивает. Он не умеет задавать вопросы.
Конечно, он не может быть доволен таким положением вещей, он чувствует что что-то не так, но дальше этого он не идет.
В нем не рождается протест против этого мира. Вся проблема для него заключается в том что сейчас он один, он не окружен людьми. Он не понимает - сам факт что всю свою жизнь он обязан ездить куда-то по утрам когда ему хочется спать, противоестественен. Это цена которую на него накрадывает мир которого нет. Не говорите что это маленькая цена.
Давайте подумаем что за такую цену этому человечку которого нет, дает этот ваш любимый иллюзорный мир, неотъемлемой частью которого вы являетесь. Давайте проследим за этим с утра усталым никчемным человечком, что он будет делать дальше, минут через пятнадцать, как только доберется до своей остановки.
Протиснувшись сквозь людей, он выберется из автобуса. В спину ему вернее всего полетит несколько матерный напутствий. Он не обратит на это внимания. Он давно привык не замечать такие мелочи. В какой-то момент это стало само собой разумеющимся.
Пять минут спустя он окажется на работе. Работа у него хорошая, как у большинства таких как он. Интересная. Каждый день что-то новое. Творческая, требует от него полета всей его фантазии. Умный и отзывчивый начальник. А главное – его работа очень нужна, без нее все рухнет в одночасье.
Такая работа какая была у меня.
 Давно во мне не просыпалось ирония. Смотреть на жизнь этого человека с иронией особое искусство, не каждому оно по силам. Это плохая жизнь. Это плохой мир которого нет. Как и этот мир, этот человечишка зло.
Вечером он вновь окажется в переполненном автобусе, и с чувством исполненного долга будет смотреть на проплывающие за окном картины. Если конечно его не зажмут где-нибудь около дверей, да так что и пошевелиться будет невозможно.
В любом случае – каждый день картины будут теме же. Ничто не меняется, все остается таким, каким предстало перед его глазами в первый раз.
В этот момент я буду тем кто рассматривает его с улицы.
Дома его наверняка ждет жена из той же породы что и он сам. Гораздо хуже если она иная, но это маловероятно, иная не стала бы с ним жить, для этого надо подыскать уж очень важную причину.
Чем он занимается вечерами? Смотрит телевизор. Возможно, возьмет в руки какую-нибудь книжку в ярком переплете, прочтет пару страниц и отложит в сторону – время ложиться спать, а завтра новый день.
 Все его дни ничем не отличимым друг от друга, один следует за другим, не ухватиться. Прямо как те картины за окном, в которые он всматривается, сидя в переполненном автобусе.
Мир которого нет превратил этого человека которого нет в раба. И что этот раб получает взамен того что он может существовать в этом вашем прекрасном мире? Я скажу - ничего не получает.
Для него это заведомо проигрышный вариант. Скольких таких как он я видел вечерами, прогуливаясь перед сном. Я шел по улицам и смотрел в проезжающие автобусы, а из них на меня смотрели сотни людей которых нет.
 И сколько таких как он нашли смерть от моих рук.
Этот человек неспособен даже на самый малый бунт, право на бунт он так же променял на право существовать в этом мире. Он и не подумает бунтовать. Такие мысли физиологически неспособны родиться в его голове. И он никогда не узнает что тот мир в котором он живет не есть единственный мир, что могут быть другие миры, пускай иллюзорные как и его, но те в которых ему было бы гораздо лучше, меньше цена, больше возможностей.
И он никогда не узнает что есть мир истинный, в котором нет места людям которых нет.
Я знаю - вы можете сказать что он вполне счастлив. Что раз он не может представить другого мира и этот для него единственный возможный, то он будет доволен своим существованием, что иного ему просто не надо, что он рожден для этого мира и на все сто к нему приспособлен. Вы скажите – спроси этого человека – счастлив ли он? и он ответит что да, счастлив, что в его жизни все замечательно, все идет нужным путем.
 На это могу сказать следующее – никогда не обращусь с вопросами к такому человеку, человеку которого нет. Человек которого нет не может отвечать на вопросы. Имею в виду что он не может отвечать на них правдиво, он понятия не имеет что такое правда и истина, поэтому на любой вопрос который вы ему можете задать вы получите ложь. Сознательную или бессознательную значения не имеет. Ложь и только ложь.
Никогда не обращайтесь с вопросами к людям которых нет и не ищите истины в мире иллюзий.
Этот человек живет в иллюзорном мире. Он ничего о нем не знает, он просто живет в нем. Он привык к тому как каждый день проходит перед его глазами и объясняет все происходящее по своему, то есть очень и очень упрощенно. И он не может быть иным, таким он останется навсегда. И даже если он случайно прочтет дневник, он ничего не поймет в нем. И себя в нем он так же не узнает, так как о себе он совсем другого мнения. Иллюзорного мнения.
Такой человек не есть столп этого мира, не на нем держится этот мир которого нет, но он является необходимостью. Без неисчислимого множества таких как он, современный мир которого нет не смог бы существовать, он был бы чем-то иным, конечно не лучше нынешнего, ведь все возможные миры которых нет есть зло, в этом они равны.
Не имеет значения степень иллюзорности мира, мир наиболее иллюзорный и мир наименее иллюзорный ничем не лучше того срединного мира, наиболее далекого он мира истинного.
 В этом мире которого нет живут и другие люди, их жизнь внешне мало чем похожа на жизнь этого человека, но если проникнуть взглядом вглубь их души, души которой нет, станет ясно что они точно такие же как этот человек. Ведь все люди которых нет одинаковы. Таков закон этого мира.
Под другими людьми я подразумеваю людей, которые занимают более высокий социальный статус в общественной иерархии. Я имею в виду людей богатых, в той или иной степени, и могущественных, от царька местного значения до людей от которых зависят судьбы этого мира, одним словом тех кого так не любили авторы старого евангелия. Старого потому что дневник это Евангелие новое.
Дневник, в отличие от старого евангелия, говорит что нет разницы между нищими духом и сильными мира сего. Они равны и должны исчезнуть.
Этим «сильным» людям не приходится по утрам пользоваться общественным транспортом, многим из них вообще никуда не надо ехать ни свет ни заря. Они могут жить в свое удовольствие, от их решений принимающихся за чашкой ароматного кофе зависят жизни маленьких людей которых нет.
Этот мир которого нет с первого взгляда принадлежит именно им, они им наслаждаются, он им дает все что может только дать.
Наиболее могущественных людей редко когда увидишь на улице, да и то окруженными толпой их телохранителей. Мне становилось почти по человечески смешно когда я видел их по телевизору. Разве их жизни настолько важны?
Вы множите сказать что этот мир, каким бы плохим он не был, оправдывается существованием этих людей. Они счастливы, они прекрасны, они самое лучшее что в нем есть. Они его смысл. Они соль земли.
Если все так на самом деле, то зачем им эти телохранители, почему они прячутся за чужими спинами?
А кроме этого - чем они за исключением своих богатств и доставшийся власти отличаются от обыкновенного человека которого нет? Отвечу – ничем.
Я знаю что вы не способны заглянуть в души этих ваших могущественных людей. Не способны, потому что не хотите. Боитесь этого. Вам это запрещено. И не потому что эти люди запретили вам это, а вы сами сказали себе нет. Если бы вы не побоялись заглянуть в них, то увидели бы что во всем они точно такие же как и вы. Что они ничем от вас не отличаются. Что они не лучше вас, что они не соль земли, что они такие же бессмысленные презренные твари как и вы. Вы поймете что их власть, могущество и красота это ложь. Что они не оправдание этого мира которого нет. Что они не цель и не средство. Что они случайная накипь.
Я говорю вам - они не оправдание этого мира, они не какие-нибудь сверхчеловеки, они никто, так же как и вы.
Повторяюсь, но если не делать этого люди которых нет не уяснят себе эти простые истины.
Их видимое счастье не может быть оправданием этого мира которого нет. Да и что вам, нищим духом, за дело до чужого счастья, когда вы сами сидите в глубокой сырой яме, лишенные солнечного света. Пускай даже света солнца которого нет.
Люди которых нет – не подумайте что я призываю вас к революции. Нет. Это ваше внутренне дело, я к нему не имею никакого отношения. Я лишь хочу сказать чтобы вы прекратили себя обманывать, хоть в чем-нибудь, хотя бы по праздникам. Хочу чтобы каждый понял что та цена которую ему каждый день приходится платить нелепо завышена, что оно того не стоит. Зачем упираться перед очевидным фактом?
Но вы продолжаете это делать. Вы верите в могущественных людей, верите в богов. Верите в этот мир что обманывает вас каждую секунду вашей жизни. Он использует вас, насмехается. И он должен умереть. Так хочет истина.
Этих псевдо могущественных людей он тоже обманывает. Он убивает их не реже чем вас. Или сводит с ума в любой момент когда захочет. Все вы в его власти и не хотите избавиться от нее. Говоря человеческим языком – трусливые презренные твари.

27
Вначале опешу декорации, потом то что мне запомнилось. Это был момент когда все происходит словно в замедленном действии, момент несущий в себе нечто важное, правильный момент.
Говоря человеческим языком – мистический момент.
Стены поклеены дешевыми обоями, белые, с серебристо-золотистыми листьями. Слева картина, написанная институтским другом, без рамки, приколотая к стене иголками. Изображена лодка, в ней три человека, еще один за бортом, море бушует, впереди скалы. Они не могут не разбиться. Один из людей разрывает на своей груди тогу или что-то в этом роде. Человек разбирающийся в искусстве без труда сможет сказать как называется оригинал. Мне это неизвестно. Это не имеет значения.
Рядом шкаф. Не очень старый. Но выглядит потрепанным и потертым. Дверцы не закрываются, если закрыть одну то обязательно откроется соседняя. Дешевая советская мебель, такие шкафы раньше были по карману дворникам и иже с ними. Откуда у меня этот шкаф не знаю, возможно, остался от жены. Поверить трудно – когда то я ее любил.
Справа компьютерный стол и соответственно компьютер. На столе беспорядок. Заниматься уборкой бессмысленно.
 Стена пустая, один лишь маленький одинокий то ли ангелочек, то ли амур висит на вбитом в стену гвозде. Наверное, это все же амур, маловероятно что ангел в руках будет держать гитару. Если к нему присмотреться то он мне будет не по душе - курчавые волосы, смазливое выражение лица. Но я к нему редко присматриваюсь, на белых обоях он практически незаметен, по крайней мере, в глаза не бросается. Зато стена не выглядит абсолютно пустой.
У другой стены, той которая напротив окон, стоит старый, потертый диван. Продавленный и обшарпанный. Иногда он заправлен. Иногда нет. В тот момент который я описываю заправлен, но видно что на нем недавно лежали.
В противоположном углу комнаты письменный стол и торшер на нем. Если торшером я, как правило, пользуюсь, то чтобы пользовался столом что-то не припомню. Он не более чем бесполезный элемент мебели. То же не новый и не производит впечатления что его мастерили люди понимающие что такое красота. Хотя бы иллюзорная красота.
Стул, обыкновенный, подстать всей этой обстановке.
У окон под потолком покрашенный в вяло зеленый цвет металлический карниз. Тюль, самый обыкновенный. Дешевле не представишь. И бордовые шторы. Сразу приходят на ум советские времена, бордовые знамена и обитые бордовой тканью столы для тех кто правил этой страной которой не было. Так же вспоминаются кошмары Линча.
В тот момент который я описываю тюль занавешивает окна, шторы разведены по сторонам.
На полу линолеум, безуспешно пытающийся имитировать деревянную черепицу, или как там правильно. Покрыт отметками чего-то тяжелого. Отметки не единичны, парные, иногда тройные. Похоже что раньше мебели здесь было гораздо больше, не помню.
Тусклый затертый ковер. Один из сотен тысяч. Ничем не отличим от любого другого дешевого советского ковра. Цвет плохой. Помесь коричневого и красного, такое могли делать только в союзе, уверен для этого нужен особый талант. На самом деле этот ковер символизирует отрицание жизни.
Вся эта обстановка есть ее отрицание.
Стоит упомянуть запах. Пахнет подвалом. Живу на первом этаже, в полу дыры. Одни прогрызенные крысами, другие оставленные нерадивыми строителями. Сколько не проветривай все равно этот запах останется. Душно всегда, спертый воздух подвала не создан для того чтобы им дышали люди. Самые больные дыры и щели заделал цементом, но этого недостаточно, воздух из подвала все равно продолжает поступать в мою квартиру.
На лоджии беспорядок, не убирал несколько лет. Она застеклена, окна занавешивает очередной обыкновенный тюль. Правда как сквозь него, так и сквозь тот тюль что висит на окнах с улицы разглядеть мою квартиру не составляет особо труда, особенно когда наступает вечер и я включаю свет.
Тот момент, который я описываю, около пяти вечера, темнеет быстро, в квартире включен торшер.
Небольшое отступление.
На той улице что я вижу таких домов как мой около десятка. Они не полностью идентичны друг другу. Это я заметил по той причине что гуляя вечерами часто заглядываю в окна и наблюдаю за людьми которых нет. Заглядываю в окна, заглядывая сквозь прозрачные стены. Самое большое отличие, бросающееся в глаза это уровень первого этажа. В большинстве аналогичных домов он составляет около двух с половиной метров, то есть я не смогу дотянутся до окон первого этажа. Без труда рассмотреть что происходит в квартирах на первом этаже таких домов невозможно, даже если отойти на десять метров всей квартиры будет не рассмотреть. В лучшем случае треть.
Конечно, совсем другое дело когда стены становятся прозрачными. Но сейчас я говорю об обыкновенном человеческом зрении.
Мой дом с самым низким уровнем первого этажа. Поэтому если вечером не занавешивать окна шторами, а обыкновенным полупрозрачным тюлем и включать свет то всю мою квартиру видно как на ладони. Однажды я включил торшер, вышел из квартиры и остановился напротив лоджии – квартира была видна практически вся.
Любой проходящий вечером под моими окнами может видеть чем я занимаюсь, так как я никогда не пользуюсь шторами.
Теперь я возвращаюсь к тому моменту.
Заранее знаю что опишу его плохо. Для того чтобы описать его так чтобы вы его прочувствовали как чувствовал его я, надо быть писателем, надо уметь заставлять людей оказываться внутри твоей шкуры. Я этого не умею, но постараюсь быть как можно красноречивее.
Около восьми вечера, ноябрь, солнце садиться за горизонт, вернее оно уже село. На улице быстро темнеет. Это один из тех вечеров когда воздух необыкновенно прозрачен и легок. Воздух сквозь который на тебя смотрит мир истинный.
Я обнажен, занимаюсь тем что называется качкой. Стою около дивана, то есть напротив окон.
Кожа блестит от пота. В руках тяжелые гантели, качаю бицепсы.
Все происходит очень медленно.
Поднимаю взгляд и смотрю на улицу, под окнами ходят люди, они не могут не видеть меня. Кто-то поворачивается и несколько секунд смотрит на меня. Потом он исчезает. Это не имеет никакого значения.
Поднимаю свой взгляд чуть выше. Там где окна лоджии упираются в потолок, яркой линией светится синяя полоска неба. Синяя, а вокруг тьма. Я смотрю на нее. Медленно она начинает тускнеть и спустя несколько минут исчезает.
Обычный ритм вещей возвращается.
Вначале не понимаю почему эта полоска синего неба на фоне черного меня так к себе приковала. Спустя пару часов выхожу на улицу и случайно убиваю. И только на следующий день проснувшись, понимаю что такого не должно было быть. В последнюю очередь бледнеет кромка горизонта, а та линия синего неба, которая приковала к себе мой взгляд, была далеко от него. Где-то посередине между горизонтом и зенитом.
Одинокая заблудившаяся линия синего неба со всех сторон окруженная всепоглощающей тьмой.

28
Сегодня не выйду на улицу. Что-то удерживает меня в четырех стенах. Поставлю Баха. Буду смотреть на дождь за окном, на мир который обречен исчезнуть. Иллюзии разливаются бензиновыми пятнами по лужам под моим окном.

29
Не знаю с чего, принялся вспоминать прошлое. Когда я еще не был самим собой. Это было так давно, даже не в другой жизни, в другой вселенной.
Лицо жены по-прежнему скрыто завесой лет. Наверное, это было красивое лицо.
Сын. Сейчас он еще слишком мал. Кем он вырастет? Уверен что станет человеком которого нет. Женщина не способна воспитать сына настоящим человеком, на это способен только отец. Естественно только тот кто сам не является человеком которого нет.
Конечно у нее не может быть нового мужа и нового отца для моего сына, но что-то плохо верится что этот человек не из числа людей которых нет.
Я не выделяю судьбу сына между судьбами других людей. Для меня он просто человек, который должен перестать быть человеком. Я не огорчусь если он навсегда останется человеком которого нет, в этом нет ничего личного. Но буду доволен если он станет самим собой, если узрит мир истинный.
Странно то что после того как от меня ушла жена никогда больше ее не видел. Кроме как на бракоразводном процессе. Это наводит на мысли что она больше не живет в этом городе.
Знаю – когда она была со мной, тогдашний я был счастлив. Возможно, был самым счастливым человеком которого нет на Земле. Ничего кроме нее мне не было нужно.
Это странно, сейчас мне этого не понять, лишь констатирую факт. Холодный анализ и холодные вспоминания о былом.
Нет, неправильно – не холодный, а отстраненный. Взгляд со стороны. Взгляд одного существа на другое. Между ними нет ничего общего. Это не попытка понять, скорее попытка описать поведение.
Тогда я был уверен что она любит меня, что мы созданы друг для друга. Что так будет всегда. Я был глуп и никчемен, не знал этот мир. Выходит что был романтиком.
Что может значить это словосочетание - созданы друг для друга? Пустой звук. В этих словах нет никакого смысла. А тогда они наверняка значили для меня все. В них заключалась вся жизнь человека которого нет.
Люди которых нет, в том числе и я прежний, странные, противоестественные существа. Их нельзя объяснить с помощью логики как и мир которого нет.
Этот мир с каждым пройденным днем становиться все более абсурдным, и все сильнее цепляется за самое себя. Наверное потому что по-другому он не может, не способен существовать не делая этого.
И люди принадлежащие ему таковы. Цепляются за иллюзии и абсурд. Все сильнее и сильнее натягивают на себя этот мир как покрывало, чтобы он полностью укрыл их своими иллюзиями, что бы он защитил их от своего же абсурда и нелепости. И чем сильнее они тянут на себя покрывало этого мира, тем им же самим становится хуже, тем больше становится абсурда и необходимости прикрывать его нелепыми иллюзиями и ложью.
Ложь порождает ложь.
Наверняка точно таким же был и я. И моя вера в то что мы созданы друг для друга, что мы любим друг друга из этой же категории. Верил в эту любовь, прикрывался ей, а на самом деле ее не было.
Разве ее уход не это значил?
В этом мире нет никакой любви, лишь ее иллюзии, что бы ослеплять, чтобы завлекать, чтобы люди которых нет не сбежали из этого мира которого нет. Он предоставляет им любые иллюзии на выбор. Не подходит одна вот вам другая. Еще и еще. Пока не найдете то что вам подходит больше всего. А потом вы остановитесь и будете довольны. Этого ему от вас и надо. Ведь без вас он ничто, то есть станет миром истинным.

30
Я начал дневник более трех лет назад. За окном конец февраля, первые строчки дневника написаны где-то в ноябре, значит три года и четыре месяца. Все самое главное в моей жизни происходило в ноябре, странно что дневник заканчиваю не в этом месяце.
За это время много мыслей побывало у меня в голове и появлению большинству из них я обязан дневнику. Он заставлял меня думать. Вначале у тебя появляется мысль и ты принимаешься за дневник. А по мере того как ты ее излагаешь, все больше и больше иных мыслей крутятся в твоей голове.
Я учился у дневника, он вел меня моей дорогой.
Не преувеличу если скажу что сам я на данный момент являюсь в большем степени его творением, чем он моим.
За то время что веду дневник, только однажды перечитал то что написал, то есть страницу, не больше. Знаю что стоило бы перечитать его весь. Не для того чтобы заниматься правкой и подбором более подходящих слов-определений, а чтобы освежить в памяти о чем же я размышлял сидя за компьютером. Возможно, я упустил нечто важное.
Но я этого не сделаю. Пускай все остается как было. К тому же это не имеет смысла.
Бессмысленно стремиться к совершенству в мире которого нет. Главное достоинство дневника не стиль и легкость с которой изложены мысли, а то что в нем нет ничего кроме правды. И если в моей жизни мне приходится пользоваться услугами лжи, то дневник полностью свободен от нее.
Перед тем как проститься я должен высказать вам еще одну мысль, появившуюся около года назад во время просмотра телевизора. Мысль эта обращена как к новым людям, так и к тем кого нет. В большей степени к тем кого нет.
 Никогда не ощущал необходимости в телевизоре, в этом поддельном окне в иллюзорный мир. Стоит в углу, старый, еще советских времен, я даже не был уверен что он работает когда решил его включить. Не знаю что подтолкнуло меня к этому. Прямо как убийства, произошло помимо меня. То есть без сознательных усилий.
Не смотрел его с тех пор как ушла жена. Как давно это было. Сейчас мне трудно вспомнить ее лицо, я не уверен даже в цвете волос. Встреть ее на улице узнаю ли ее?
Она любила смотреть всякие нелепые передачи. Иногда смотрел их вместе с ней.
Иллюзия единения – так я склонен называть это сейчас.
Картинка появилась не скоро. Время я не засекал, но прошло не меньше пяти минут прежде чем появилась возможность разглядеть хоть что-то.
Со звуком поначалу тоже были проблемы, но оказалось что ручка была выкручена не в ту сторону.
Не думаю что надо рассказывать о том что увидел и услышал первым, а так же какие программы смотрел неделю подряд, только вечерами выходя из дома. Все эти передачи вы могли видеть сами.
Названия программ, имена ведущих и прочая дребедень имеют значение только для людей которых нет. Главное те мысли которые во мне появились под впечатлением от увиденного.
 А мыслей было много, а главная вот она – я переценил значение дневника.
Вот так и получается – заканчиваешь самое важное дело своей жизни и осознаешь что, возможно, оно не столь важно как казалось раньше.
Я не имею в виду что его ждет фиаско, скорее наоборот, я о другом. Постараюсь объяснить.
Тот мир который я видел на улице, в магазинах и общественном транспорте был узок, он не показывал всей картины того что последние годы происходит в этой стране и во всем этом иллюзорном мире.
К этому следует добавить что я не слишком присматривался к этому миру. Мне даже казалось что последнее время он играет в моих размышлениях и без того слишком большое место.
Мир который мне открыл телевизор был объемен, закончен. Это был настоящий иллюзорный мир людей которых нет и мир людей которые не могут родиться для настоящей жизни. Не при каких условиях, никогда.
Настоящий иллюзорный мир не самое лучшее определение, но вы понимаете о чем я.

Я не мог предположить что за последние несколько лет мир которого нет так сильно изменился. Хотя возможно в том что теперь я его вижу иным можно «обвинить» то что и сам я стал иным. Иной человек смотрит на мир иными глазами и видит его не тем что раньше.
 Как бы то ни было, когда увидел этот новый иллюзорный мир, открывшийся мне через телевизор, я пересмотрел многие свои мысли.
То что увидел говорило мне о том что нынешний мир наиболее иллюзорен из всех тех что предшествовали ему, а значит превратить его в мир истинный окажется задачей не слишком сложной.
Для вас это может показаться противоречием в определении – чем иллюзорней мир, тем ближе он к миру истинному. Разве такое может быть? Да может. Кажется, говорил об этом раньше, но не лишним будет повториться.
Этому миру обычно присуща определенная степень иллюзорности, так сказать средняя степень, и если он выходит за ее рамки в одну или другую сторону, то есть если становится менее иллюзорным или абсолютно иллюзорным, каким он стал сейчас, то это говорит о том что с этим миром что-то сильно не в порядке, а значит он близок к краху, к тому чтобы стать миром истинным.
В моих наблюдениях может скрываться ошибка, ведь то что показывает телевизор и то что есть на самом деле вещи разные, но я уверен что погрешность будет не высока. Даже искаженные зеркала отражают в себе то что находится перед ними. Главное - умение узнавать в этих искаженных фигурах истинные вещи.
У меня даже возникло странное ощущение граничащее с человеческим удивлением - как этот иллюзорный мир все еще умудряется стоять и не падать, когда все говорит что его конец близок. До сих пор этого не понимаю. Скорее всего все дело в инерции, в том что даже в состоянии крайнего распада мир которого нет обладает достаточной энергией, а инерция дает возможность продолжать этому миру иллюзорное существование. Так сказать по накатанной.
Мир никак не хочет признать какой он на самом деле, он делает все чтобы не быть самим собой.
Мы поможем ему сделать последний шаг.
Почти уверен в том что вскоре мир даже без нашей помощи наконец-таки станет собой. Он к этому давно шел и время близко.
Но мы не должны опускать руки и оставлять все на откуп случаю, мы должны быть деятельны, деятельны как никогда раньше. В этом наша судьба и награда.
Лет через пять изменится столь многое что и представить трудно. Правда не исключено что история иллюзорного мира повернется в сторону противоположную той которой она сейчас идет. Я говорю о возможности того что мир которого нет устоит и вновь начнет отстраивать себя заново. Исключать это никак нельзя, хотя я и не вижу никаких к этому предпосылок. Но я много чего могу не видеть. Сейчас он лежит в руинах, но как бы эти руины не превратились в очередную вавилонскую башню.
Довольно башен.
Поэтому те кого разбудит дневник не должны терять время даром, такого шанса как у них никогда прежде ни у кого не было. Не было и быть не могло. Нынешнее время уникально. Говоря человеческим христианским языком время зверя близко и от тебя зависит придет ли он или весь этот бред затянется еще не насколько тысячелетий.
Мы должны положить этому конец.
Вернемся к тем мыслям которые во мне породил просмотр телевизионных программ.
Первое. Мне трудно представить существ делающих такое телевидение и потребляющих его. Потребляющих гораздо труднее.
Еще можно измыслить себе людей которые всем на зло, исходя из каких-то своих внутренний позывов делают это нелепое телевидение. Таким людям могли достаться случайные деньги или они их просто украли, они могли взять под свой контроль телеканалы, (заметили – говорю языком телевидения), и делать все что захотят, как настоящие собственники. Делать свое телевидение.
Но такое телевидение было бы не долговечно. Не долговечно в том случае если бы оно не находило отклика у тех кто его смотрит.
Но самое нелепое что отклик у этого телевидения есть. Оно востребовано. Оно востребовано как ничто иное.
Возможно произошло то что обычно происходит в этом мире – кто-то приучил других людей к чему-то. Не сразу, постепенно, шаг за шагом, но приучил. Кто-то приучил людей которых нет к этому абсурдному телевидению.
Я даже могу допустить что в начале все было не таким глупейшим образом как то что я застал сейчас. Могу допустить что первые шаги были робки и при этом не лишены изящества.
Небезынтересные программы, но уже с ощутимым запахом гнильцы. Как бы душевные ведущие, верящие в то что делают. И иное в этом же роде.
Но потом становилось все хуже и хуже. Никакого изящества, один лишь бред.
 И этот бред есть отражение того что происходит в мире которого нет, самого мира.
Те кто стоял у истоков этого телевидения сожраны им заживо и их место заняли новые, наполовину вскормленные этим телевидением. Ничего кроме этого телевидения не знающие.
Людям которых нет скармливают всякую несусветную всячину и они пожирают ее. С наслаждением, чавкая и причмокивая.
Раньше люди скрывали что их нет, стыдились быть никем, теперь же это признак хорошего тона – показывать до какой степени тебя нет.
Когда-то давно, еще до того как родился, читал о Нероне. Он и его время по детски наивны по сравнению с современным миром которого нет. Они бы никогда не смогли зайти так далеко.
Теперь, когда я иду по улицам этого города или еду в автобусе и смотрю на людей, я знаю о них значительно больше. Знание их телевидения дает мне почти абсолютное знание того кто они есть, что сидит в их головах, о чем они, с позволения сказать, думают и как чувствуют. И назвать их живыми никак нельзя.
Второе. Телевидение смотрит на людей с двух сторон.
Одна его часть показывает жизнь как она есть, даже слишком сгущая краски. Имею в виду кровь, много, густая и вместе с тем неестественного цвета. Однажды видел передачу о самом себе. Крови было не один литр. Глупцы, откуда они ее взяли. Когда душишь человека иногда идет кровь из носа, один раз на полсотни, не чаще.
 Другая показывает мир как он не-есть. Мир - мечта. Я не уверен – хотят ли его видеть и быть его частью люди которых нет или все же и этот мир навязывается им со стороны.
Поразмыслив, пришел к выводу что именно в этом мире-мечте люди которых нет хотят видеть себя. Себя, а не марионеточных «актеров».
Варварство.
Не подумайте что это моральная или еще хуже - эстетическая оценка. Под варварством понимаю одну из высших степеней иллюзорности, не-реальности. Варварство как дикость и необузданность низменных иллюзий. Галлюциногенный бред.
Не-живые люди которых нет, не-живое телевидение, делающее из них все что пожелает.
Не будь телевидения нынешний мир которого нет потерял бы главную трибуну с которой он вещает свои вечные истины людям которых нет.
Не сомневаюсь что вы согласитесь со мной в том что мы всегда должны держаться как можно дальше от этой мерзости мира которого нет.
Телевидение – главный грех века минувшего. Созданный миром которого нет и создающий этот мир.
Третье. Просмотр телевизора наводит на мысль что современные люди которых нет все как один пребывают в полном отчаянии.
Почему я так решил? Все просто. Только находясь в последней степени отчаяния можно стремиться сбежать в тот мир что рисует телевидение.
 И дело даже не в стремлении сбежать в этот конкретный мир телевидения, а в самом стремлении сбежать. Бежишь либо когда боишься, либо когда отчаялся. Так мне подсказывает память и знание людей которых нет.
Это глубинное отчаяние, которое не допускают до сознания человека. Его душат телевидением, выполнением обязательных действий, на рабате, в семье, где угодно, в каждую секунду жизни которой нет, чтобы не было ни одной свободной минуты, свобода порождает мысли, а мысли для людей которых нет хуже яда.
Отчаяние поднимается из глубин и ему на голову обрушивают скалы. Скалы передач, сериалов и прочих «тяжелых», убийственных вещей.
Но это бесполезно, чем больше кидаешь дряни в бездну, откуда к тебе тянется отчаяние, тем ближе оно к тебе становится. Скоро ты, человек которого нет, заполнишь свою бездну, ибо у твоей бездны есть дно, и тогда отчаяние в полной мере доберется до тебя.
Что ты тогда будешь делать? Падать перед ней ниц. Молиться ей? Преклоняться? Соткешь из нее новый мир которого нет и найдешь в нем и для себя маленькое, тепленькое местечко. Мир-отчаяние.
Знаю что ты, человек, сделаешь все чтобы не смотреть в глаза истине, ты предпочтешь сделать бога из своего отчаяния чем признать что с самого начала тебя использовали, что при любом раскладе ты окажешься в проигрыше.
Сам факт твоего рождения в мире которого нет это проигрыш перед этим миром.
Не трудно заметить что люди которых нет и их мир находятся в плачевном состоянии. Чтобы понять это нет нужды смотреть их телевидение. Мы должны помочь им завершить этот затянувшийся на тысячелетия фарс. Протяни руку помощи.

То что написал вчера выглядит морализаторством и то что называется на злобу дня, прямо как газетная публикация, но от этого оно не становится менее верным. Слова те же, да источник другой.
Прощаюсь с вами чтобы встретить вас на улице.

31
Людей которых нет наверняка заинтересует то как я издам дневник. Им может показаться что это не самая легкая задача. Как не странно они правы.
 Вот как буду действовать - позвоню в одно из маленьких издательств нашего городишки, объясню кто я есть и скажу что мой дневник, дневник настоящего маньяка спрятан в беседке во дворе таких-то домов. Там в этой беседке, в правом ее углу, если смотреть от входа, есть прогнившая доска под которой я к тому времени спрячу дневник, обернутый в полиэтиленовый пакет.
Это я тоже расскажу. Во всех подробностях
Мне, конечно, могут не поверить. Эти разумные люди не в состоянии поверить в такую для них удачу. В такую по их меркам дикость. Но я объясню им что они ничего не потеряют если кто-нибудь из них в течение получаса заглянет в эту беседку и попытается найти дневник. Никто об этом до поры до времени не узнает поэтому и смеяться над их доверчивостью никто не будет.
- Это розыгрыш? – спросит меня девушка-секретарша с мертвым голосом человека которого нет.
- Лично ты ничего не теряешь. Начальник отправит на поиски кого-нибудь другого. Я в этом уверен. – Отвечу я.
Возможно, если ее начальник будет на месте, мне придется переговорить и с ним. Он так же как и секретарша будет настроен крайне скептически, но все же решит отправить одного из своих подчиненных проверить этот звонок. И какого будет их удивление когда этот человек найдет дневник.
 Когда этот молодой человек войдет в беседку, я буду наблюдать за ним со стороны. Что скрывать - я буду наблюдать из окна своей квартиры, и если все пойдет не так как надо то приму меры.
Я имею в виду то что этот человек может оказаться из числа особенно умных, тех кто просчитывает ситуацию на много шагов вперед. Он может понять что будет если он «найдет» дневник, для чего это нужно маньяку, и уничтожит его. Такого исключать нельзя, хоть это и маловероятно. Поэтому буду следовать за ним до самого издательства чтобы быть уверенным что он не уничтожит дневник. Ведь так легко вернуться и сказать что никакого дневника не было, что этот звонок был чьей-то неуместной шуткой.
На крайний случай, если этот молодой человек окажется сверх умным и просчитает что я могу за ним следить и каким-либо образом уже в издательстве уничтожит дневник у меня останутся несколько копий.
Не с первой так со второй попытки я опубликую его.
Но здесь появляется еще одна проблема – то что они нашли какой-то дневник еще не говорит о том что он именно мой дневник, в смысле того самого маньяка.
 Но и это им придется признать после того как они внимательно его перечитают и узнают факты, которые могли знать только в правоохранительных органах.
Конечно, сомнения у этих людей останутся в любом случае, как без этого. Но когда они взвесят возможную прибыль последнее что им останется сделать, это опубликовать его.
Они будут думать – с одной стороны существует возможность что дневник поддельный, с другой даже если это и так – главное чтобы публика уверилась в том что он настоящий. Правда никому не нужна. Какая, в сущности, разница – настоящий дневник или подделка. Главное чтобы публика верила что он настоящий.
 А публика увериться в этом, если ее в этом убедить, а это, само по себе, для современных людей не слишком сложно, главное правильная компания по, как говорят люди которых нет, раскрутки данного «произведения». Хорошая продуманная рекламная компания решит все.
Как бы то ни было через пару месяцев после того как дневник найдут он будет опубликован. А это главное.
На сегодня все, пора прощаться. Прощаться с людьми которых нет и приветствовать тех кто рожден дневником.
Будь самим собой.

32
Была еще одна возможность опубликовать дневник. Я имею в виду Интернет. Я обзавелся им после просмотра телевизора, компьютер у меня остался с тех времен, когда я жил с женой, я им почти не пользовался, за исключением ведения дневника, и когда в сотый раз в одной их молодежных передач услышал какая эта замечательная штука Интернет, провел у себя выделенную линию, так это кажется называется.
Интернет оказался вещью еще более радикальной чем телевизор, но в принципе ничего нового он мне не открыл. Кроме разве что ли некоторых возможностей. К примеру, возможности публикации того что ты написал. Видно таких людей, в смысле писателей, пруд пруди, коль в сети предоставляются такие услуги.
Я не один день обдумывал возможность публикации дневника в Интернете и в конечном итоге вынужден был откинуть эту возможность.
Первый сайт занимающийся самиздатом я нашел совершенно случайно, нажал не на ту ссылку. Это может говорить о том, что их не один или два, а сотни, ведь я не искал его намеренно, просто наткнулся на него, совсем этого не ожидая.
С первого взгляда что может быть проще - заходишь на какой-нибудь сайт занимающийся самиздатом, тратишь несколько минут на возню мышкой и клавиатурой и готово – любой человек может прочитать дневник.
 По началу мне так и казалось, думал что это легко, просто и наиболее для меня подходяще. Как говорят люди которых нет – эффективно. Потом задумался. Задумался над самим фактом существования таких самиздатовских сайтов.
Зачем они? Для того чтобы люди которых нет могли помещать на них свои произведения.
Зачем это делать? Наверное, никакое издательство не берется издавать их нелепицы, поэтому все что им остается это публиковать свои вечные никчемные творения в Интернете.
Но зачем их надо публиковать? Чтобы их прочли. Обязательно прочли.
И тогда я понял, что в этих сайтах на самом деле никто эти присланные произведения не читает. Если их не издали в книжном виде, значит они слишком никчемны. Но главное даже не качество писанины непризнанных авторов – главное другое. Постараюсь объяснить.
Все упирается в то что самое важное чтобы эти произведения прочитали. А кто их будет читать? Кто заходит на такие сайты?
Отвечу - только неудачливые, бездарные авторы. И только для того чтобы хоть как-то «опубликовать» свою писанину. Главное опубликовать, это не сложно, а вот читать это уже никто не будет. Авторы будут уверены что их читали, что их писанина чего-то да стоит, но так как на такие сайты кроме авторов практически никто не заходит то никто их и не читает.
Под «никто» я подразумеваю не более сотни пришибленных жизнью человечков которых нет.
У этих авторов нет читателей, потому что из других авторов, особенно неудавшихся, читатель не может получиться априори.
Моя цель не прославить свое имя, моя цель не признание моих писательских талантов, которыми я к тому же не обладаю, моя цель проста – дневник должен быть прочтен как можно большим количеством людей, следовательно если я его опубликую в Интернете то никто, никогда его не прочтет, он будет потерян. В Интернете слишком много информации чтобы дневник не затерялся в ней.
Получается что цель тех авторов, противоположна моей цели. Странные они должно быть люди, болезненные и нелепо тщеславные.
Наверняка они будут очень раздосадованы, когда мой дневник, лишенный всяческого таланта в литературном смысле будет издан книгой, а их вечные произведения так и окажутся погребенными под гигабайтами пустой информации.
Невзирая на все эти мысли я не откидывал возможности воспользоваться Интернетом для публикации дневника. Важнее всего вышеприведенного оказалось вот что – издав дневник в Интернете, невозможно доказать что его автором являюсь именно я.
Рассмотрел такую возможность со стороны. Представим что некто публикует на самиздатском сайте дневник. И исходя из содержания этого дневника, написал его маньяк-убийца весьма известный в городе N.
Но, во-первых, проблема в том мало кто о таком городе слышал, и об этом маньяке знают лишь жители города и возможно области.
Кого может заинтересовать такой дневник, если об этом человеке никто никогда слыхом не слыхивал? Ответ – никого этот дневник не заинтересует, даже если случится что случайно его кто и прочтет. (Совсем другое дело если дневник маньяка-убийцы публикуется в городе где он живет и вершит свое неправедное дело, в этом есть нечто противоестественное, в смысле не от мира сего).
Но и это не главное.
Предположим что все же дневник прочтут и им заинтересуются. Главная проблема в том что никто не может быть уверенным в том что этот дневник написал настоящий маньяк-убийца, а не какой-нибудь шутник.
А еще логичнее будет предположить что дневник написал какой-нибудь молодой неизвестный писатель, тем самым желавший привлечь внимание к своей персоне, и если через некоторое время его произведение засветится в Интернете, он во всеуслышание заявит что это он его написал, а не настоящий маньяк-убийца.
Конечно доказать свое авторство ему будет ох как не просто, но он сделает все от него зависящее.
Следующее. Не исключена возможность что опубликуй я в Интернете дневник и в том случае если на него будет направлен неподдельный интерес, появиться какой-нибудь человек которого нет и заявит – я, мол, его написал. Я. Что самое нелепое - он еще сумеет это доказать. Думаю что шанс того что такой человек сможет доказать свое авторство намного выше чем шанс что я докажу что дневник мой.
Проблема в том что мне нет никакого смысла доказывать что именно я его автор. Это не моя цель. И опубликуй я его в Интернете мне пришлось бы сделать все от меня зависящее чтобы все уверились что автор и в самом деле маньяк-убийца, а не писатель желающий приковать к себе внимание. Но я этого делать не собираюсь. Не собираюсь ничего доказывать, этим любят заниматься люди которых нет. Я не такой.
Внешняя простота издания дневника в Интернете может обернуться для него большими неприятностями. Что может быть хуже чем не просто забвение и отсутствия к нему интереса, а то что какой-нибудь человек которого нет возьмет и заявит что он то и есть автор дневника. Что он попытался проникнуть в душу маньяка, и как ему кажется, это ему неплохо удалась, о чем и говорит столь большой интерес к его произведению. Глупые, тщеславные, никчемные люди которых нет.
Сколько таких псевдоавторов могут накинуться на дневник если он случайным образом не утонет среди бесконечной лавины бесполезной информации. Десятки, сотни. У всех них будет цель доказать что они авторы, у меня же такой цели нет, следовательно я не могу у них в этом выиграть.
В любом случае то что к дневнику полезет уйма никчемных людей которых нет уменьшит его ценность, в глазах людей он окажется скомпрометированным, замаранным. Они не смогут полностью доверять ему, они не будут в нем уверены до конца.
В случае публикации дневника в издательстве эти проблемы становились не столь серьезны. Конечно проблема того что в принципе невозможно доказать что я, то есть маньяк-убийца являюсь его автором, оставалась бы в любом случае.
Как я уже говорил я делаю звонок, возможно несколько в издательство, объясняю что к чему, они находят дневник, но все равно остается много вопросов. В любом случае издатель сам не будет уверен что автор дневника настоящий маньяк-убийца. Но это уже имеет куда меньшее значение чем сомнения потенциальных читателей дневника в сети.
В сущности главной задачей издателя является не столько заинтересовать читателей дневником, сколько доказать им что дневник подлинный. Издав его в Интернете, я бы не смог этого сделать, не смог бы по той простой причине что это не входит в мои планы. В случае с издательством я перекладываю на их плечи необходимость убедить, доказать что дневник не шутка, что кровавый убийца и вправду его автор.
Издатель сделает все чтобы будущий читатель не испытывал ни малейших в этом сомнений, от этого зависит доход издателя.
По-своему я обманываю издателя. То есть заставляю его делать то что сам делать не могу. Не могу в смысле не хочу. Заставляю его танцевать под мою дудку. Использую его, в тот момент когда он думает что это он использует меня. Я знаю как он будет мыслить и, разумеется, воспользуюсь своим знанием. В принципе у него ведь нет выбора, он обязан сделать все от него зависящее чтобы прибыль была как можно больше.
 Я очень долго думал над тем как опубликовать дневник, говоря человеческим языком – беспокоился, просчитывал различные варианты, и пришел к выводу что использовать для этой цели людей которые захотят обогатиться на дневнике с моей стороны будет самым подходящим решением. Они будут думать что получили все что хотели, на самом же деле это я, вернее дневник, получит все.
Издатель будет заниматься самообманом, конечно, если соизволит прочитать дневник и обратит внимание на эти страницы. Плюс к этому он должен быть достаточно развит, для того чтобы в нем зародилась желание оправдать себя. Издатель скажет что все не так, но вы ему не верьте. Людям которых нет нельзя верить, они живут в иллюзорном мире и поэтому в самой их природе заложена ложь. Каждым своим действием, каждым словом они лгут. Лгут потому что не могут не лгать, ведь они рабы мира которого нет.
 Сейчас я уверен что все сложится как нельзя хорошо, главное чтобы издатель поверил первому звонку, заинтересовался шансом заполучить барыш и тогда он будет есть землю, но сделает все чтобы дневник жил. Он, человек которого нет, расчистит дорогу дневнику. Не в этом ли заключена вселенская ирония что этому миру положит конец человек который просто желает обогатить себя. Чем-то таким и должна закончиться история мира которого нет, это кажется вполне логично и допустимо.
Сегодня хорошая погода, пришло время для вечерней прогулки. Я призываю вас выйти вместе со мной. Знай – сегодняшним вечером, когда выйдешь во двор, ты будешь не один.

От издателя.

Название этого дневника лежит на нашей совести. Разумеется, его автор так ни за что бы его не назвал. «Мир которого нет. Дневник обреченного».
Если первая половина названия соответствует тому о чем повествует автор, то вторая – «дневник обреченного», я в этом уверен, вызвала бы с его стороны множество нареканий, если бы он вновь связался с нами.
Мы даже заранее объявили о том под каким названием выйдет его дневник чтобы заставить автора вновь проявить себя, связаться с нами. Но этого не произошло. Скорее всего, он не хотел лишний раз рисковать, либо то под каким названием выйдет его дневник, ему было совершенно безразлично.
Я принял решение что дневник выйдет именно под этим названием по одной простой причине – первая его половина отражает взгляд автора, вторая – того кто предоставляет доступ к дневнику широкому кругу читателей, одним словом меня.
Издание дневника готовилось около двух месяцев, достаточно большой промежуток времени для такого небольшого по объему «произведения», когда никаких «нестыковок» и споров между стороной издающей и авторской быть заведомо не могло. Редакторская правка практически не проводилась, за исключением немногочисленных орфографических ошибок, (мне казалось что дневник должен быть именно таким каким вышел из-под пера его автора, в таких случаях редакторская работа может исказить не только изначальный авторский замысел, но и полностью превратить самобытность автора в некую общепризнанную слащавость бытующего стиля, а в случае с нашим автором такое мне кажется недопустимо, тут его и наши цели совпадают), и за это время маньяк как и прежде убивал свои ни в чем неповинные жертвы, жертвы которых как он считает нет.
Впрочем, он считает что его тоже нет. Тот кого нет, убивает других кого нет – прекрасное оправдание того что ты делаешь. Что в этом может быть такого? какая мелочь.
Как только дневник попал нам в руки, к чести автора скажу что все произошло именно так как он предполагал, мы предоставили его копию правоохранительным органам. Много ли они смогли почерпнуть из дневника, сказать не могу, так как делиться с нами информацией в УВД области категорически отказались. Я им не судья. К тому же правоохранительным органам можно сказать спасибо за то что они не чинили никаких препятствий по изданию дневника. У меня были серьезные опасения, дадут ли мне возможность выполнить свою работу и не спустят ли «сверху» распоряжение попридержать рукопись. Попридержать - значит забыть о ней навсегда.
Говорить о личности автора в мои намерения не входит, здесь скорее нужен психиатр, нежели человек большую часть жизни занимающийся издательским делом. Главное что я хочу сказать это то что люди не настолько бессердечны и циничны как кажется автору. Что бы он не говорил, мое издательство не заработает на этом дневнике ни единой копейки. Все что мы получим от продаж пойдет на благотворительные цели, разумеется, за вычетом той суммы, которая окупит расходы, заниматься издательством себе в убыток я не могу, не настолько я богат.
Обычно такие, как я их называю, заметки на полях от издателей и редакторов идут перед самим произведением. Но в данном случае дневник, невзирая на его определенную литературную ценность, в полном смысле этого слова произведением назвать нельзя. И во-вторых, как мне казалось было бы нелепо помещать эту статью перед текстом самого дневника. Вначале читателю необходимо ознакомиться с записками человека на руках которого кровь десятков невинных людей и только после этого читателю стоит обратить внимание на это своего рода послесловие.
Мы можете сказать – а зачем вообще эта статья? я мол познакомился с дневником, у меня на его счет появились свои мысли, на кой черт мне еще и мнение издателя. Я не могу не согласиться с обоснованностью существования такого мнения и поэтому должен ответить на вопрос - почему же я после долгих раздумий решил поместить эту статью. Она, буду честен, оправдание, оправдание перед автором дневника, перед убийцей. Скажите странное желание, возможно, но я ничего не мог с этим поделать. Прочитав его дневник, я почувствовал необходимость оправдаться перед этим человеком, я чувствовал себя виноватым перед ним, будто бы в том, что этот человек стал таким, есть часть моей вины. Стал самим собой – так он это называет. Но это ложь, он не стал собой, сейчас он далек от себя как никогда прежде. Он упрекает во лжи этот мир и в чем-то с ним нельзя не согласиться, ведь часть правды в его словах есть, но только часть.

Мы не собираемся делать на его дневнике ни денег, ни имени. Мы лишь делаем свою работу, то что, набирая номер телефона издательства, автор от нас и ожидал. У этого человека искаженное понимание мира, и я как нормальный человек, испытываю необходимость оправдаться перед ним, за себя и за наш мир.
Мир не таков как ему кажется. Пускай он не настолько хорош как нам бы этого хотелось, но и не настолько плох как представляется этому глубоко несчастному человеку. И мы простые люди должны делать все чтобы он стал лучше, таким, каким мы его хотим видеть, не «истинным миром» автора дневника, (его истинный мир - не-бытие, бездна, он сам об этом говорит), а нашим истинным миром.
 Главная цель публикации дневника заключается в том чтобы люди, наконец, задумались кто они есть, что бы не появлялось больше таких людей как автор. Я уверен что изданием своего дневника автор не добьется своей цели, а что будет ровным счетом наоборот. Дневник окажется точкой отсчета нового мира, но не мира всеобщей аннигиляции о котором грезит автор, а мира о котором мечтают все нормальные, здоровые люди.

Не взирая на то что автор всячески чурается писательства как такого в нем прослеживается определенная доля таланта и стиля. Не будь его, во-первых, ему навряд ли удалось бы написать свой дневник, а во-вторых, сделать его вполне читаемым, при том что авторская правка теста, по всей видимости, вообще не проводилась. Автор сразу же писал на чистовик, так делают единицы, и если его что-то не устраивало в том что он написал, он не вычеркивал текст, а заново принимался излагать свою мысль, на этот раз стараясь быть более точным и прозрачным в своих формулировках. Можно сказать что нам сильно повезло что маньяк-убийца оказался не самым плохим писателем и благодаря этому у нас появилась возможность заглянуть в его мысли и душу.
 Но читатель спросит – а есть ли у этого человека душа? Я отвечу – есть. Если бы у него ее не было, если бы он был обыкновенным бесчувственным и безразличным человеком, то никогда не стал бы тем кем стал. Если бы ему по жизни было все равно что с ним и с миром вокруг него происходит, он не стал бы так сильно переживать что от него ушла жена, а ведь во многом из-за того что ничего не объясняя, она ушла от него, от того что он испытывал непереносимую боль, от того что он любил ее, он стал таким, каким мы находим в его дневнике. И даже став убийцей он не перестает испытывать боль, пускай он всячески старается скрыть это от себя, убедить себя в том что он по ту сторону человеческой жизни и ее страстей, это ничего не меняет. Он видит современный мир по телевизору и ему больно. Ему приходиться обманывать себя.
Это немного странно, не так ли? у маньяка-убийцы есть душа, о которой он сам правда и не подозревает, а ведь у многих внешне нормальных людей ее нет.
Но это конечно не снимает с этого человека ответственности за то что он делает. Однажды он свернул не туда, вместо того чтобы служить добру, а это ох как нелегко, он поступил на службу силам зла, это оказалось куда проще чем тернистый путь созидания. Он решил уничтожать все что находится рядом с ним, он мстит миру который был несправедлив к нему, где для его любви не нашлось места.
К этому то он и призывает, к мести, к разрушению. Этого он и ждет от тех кого его дневник может «разбудить ото сна». Но я верю что не этих он разбудит, а совсем других людей, которых много, гораздо больше чем тех кого ищет автор дневника. Дневник разбудит их от бездеятельной жизни. Почему зло деятельно, а добро пребывает в глубоком сне и даже если открывает глаза, то мигом вновь их закрывает?
Ведь автор по-своему прав и сейчас у зла наметился некоторый перевес над силами добра, и если не задуматься, если не посмотреть себе в душу и не спросить себя – человек что ты сделал в своей жизни чтобы она стала больше похожа на мечту, то будет поздно, такие моральные уроды как автор могут оказаться сильнее и тогда может произойти страшное. То чего желает автор дневника.

 Я верю в этот дневник, верю в него не меньше чем верит автор. Дневник на самом деле может стать отсчетом новой эры, о чем мечтает несчастный автор, но не эры его новорожденных, а эры созидания.
Мы обязаны делать добро, и если нам его не из чего больше делать, то мы будем делать его из зла, из того зла что исходит от автора. Этот дневник своего рода антибиблия. И мы не будем следовать ее заветами, мы будем делать ровным счетом наоборот. Истина в ней перевернута с ног на голову, но она там есть. Поэтому обрести его не составляет непосильного труда.
Будьте людьми.