I
Я видела себя саму в день поздней осени, лежащей на высохшей траве, лицом, повёрнутым к серому солнцу. Серые клубы тумана, больше походили на дым уже потухающего огня душ. А, может, только моей. Вы успокоились, но я же пообещала, что она ещё будет гореть и вы опять обожжётесь, пытаясь потушить огонь моей души. Он никогда не будет загублен вашими руками!
Но почему его так много, дыма этого, который окрасил весь мир в серый цвет?
В моих руках маленькое солнце. Среди тумана появился желтый цветок ромашки в обрамлении белых лепестков. Его сияние распространилось на весь этот свет, но вернулось обратно. Не дайте же ему угаснуть от безразличия!
Я чувствую согревающее пламя, отразившееся во взгляде. Возрождение души и мир я видела во всех его красках снова. Эгоизм этого мира и слепая ненависть отступает перед лицом Солнца!
II
Я не видела облаков, только белые туманные пятна в синем небе. И не видела летевших птиц, запах одуванчиков. Перед моим взором лишь открытое небо над городом, как будто написанное сырой акварелью. Почему я не вижу очертаний? Потому что живу я так же в тумане жизни, полной недоразумений.
Прошла пора лёгких побед! Тысячи рук с острыми когтями и тысячи клыков впились в меня одновременно. Прозрачная кровь пролилась на иссохшуюся землю. Но не та боль была невыносимой, как страдания замёрзшего сердца. Это непонятное чувство всемогущества, вдруг сменялось полным бессилием.
Сквозь туман слёз, застилавших глаза, я вижу храм неизвестному богу. Я, наконец, была допущена туда ценой этой боли. Горящие ступни паломника коснулись прохладной травы. Потеряв всё он в конце концов достиг цели, но немедленно убежал оттуда.
Да, я потеряла всё, и двери храма закрылись за мной… И я увидела облака, они теперь были как разлитая белая краска, чёткие в голубом небе, я видела летевших птиц вдалеке, я видела замки во всём их великолепии. Преисполненная надеждой и силой веры в прекрасное…